Полет через боль

Что ж, проснулась я снова в слезах: мои ночные кошмары возобновились и внушали ещё больший страх, в связи с недавними событиями, что окончательно разрушили мою и так изуродованную жизнь. Теперь к аварии присоединился кровавый образ безумного учёного и полная лаборатория трупов, что так удачно додумало моё игривое воображение. Вытирая опухшее и покрасневшее от слёз лицо рукавом кофты, я сидела в том же тёмном помещении, даже не представляя, какое сейчас время суток. Закутавшись по уши в тёплое одеяло, пролежала так какое-то количество времени. А что, если... А что, если я никогда отсюда не выберусь? Никогда не увижу своих друзей и тётю с дядей... Просто умру от очередной пытки или же меня убьют, посчитав уже ненужной... От подобных мыслей хотелось кричать не человеческим голосом, а в области груди образовывалась густая пустота. Я чувствовала её, как что-то материальное, и хотелось вырвать её из себя к чёртовой матери! Из все поглощающих раздумий меня вытащили чьи-то шаги. Почему-то я уже знала: сейчас он войдёт, поставит на стол разнос и уйдёт, снова оставляя меня на растерзание собственным мыслям. Что ж, я не ошиблась, разнос с едой на столе, а Питер уже разворачивался, чтобы уйти. — Останься. Я больше не могу быть в одиночестве, — бесцветным протяжным тоном, неожиданно даже для самой себя, выпалила я. — Я не нянька, — фыркнул темноволосый. — Я знаю. Усевшись напротив меня и подперев руками подбородок, саркастически слащавым голосом, как «недалёкая» старшеклассница, пропел: — Хорошо, давай косички друг другу позаплетаем! Почему-то эти слова больно укололи меня изнутри, а надменные насмешки уже начинали немного раздражать. Мне так надоела своё нечтожное бессилие, глупая наивная слабость... И сейчас я начинала себя ненавидеть. Мне так захотелось любви и простого человеческого тепла... Хотела, чтобы меня обняли и сказали: «Все будет хорошо, ты вырвешься, нужно просто немного потерпеть». На глаза наворачивались слезы, а горло сжимали неприятные спазмы. Мне захотелось поделиться своей болью с кем-то, хотя бы с Питером! Но... Этому человеку явно плевать. Кажется, он заметил, что шутка была не совсем уместна, и, хмыкнув, снова одел маску надменного безразличия и уже собирался уйти. – У тебя что-то случилось? – не знаю, почему я задала именно этот вопрос, но мне он показался уместным. — Не твоё дело, — грубо, низким, утробным, почти рычащим голосом ответил парень. Честно говоря, такая реакция немного удивила и выглядела даже немного пугающе. – Сиди и помалкивай. — Я не могу так больше, мне надоело жить в неведении! — Надоело ей... — хмыкнув, брюнет одним шагом приблизился к кровати и угрожающе навис надо мною. Его тело дышало злобой и мне сначала показалось, что он хочет убить меня. В горле пересохло от страха, а тело как можно сильнее съёжилось под пристальным сверлящем взглядом. — Это ненадолго. Скоро тебя заберут, будут долго мучать до потери сознания, резать, вырезать внутренности, пропускать через тело ток, смотреть, сколько ты выживешь под водой, а потом просто убьют, по окончанию исследования! Схватив меня за запястье, от чего я жалобно заскулила, добавил, кинув взгляд на клеймо: — Так было с каждым! Буквально откинув мою руку от себя, злобно вылетел из клетки. Полы его белого лабораторного халата развевались, как на ветру, так быстро он шёл, чтобы поскорее скрыться с моих глаз. Тело било то крупная, то мелкая дрожь. Страх безжалостно пробивал меня с головы до ног, и я долгое время ещё обездвиженно ёжилась на кровати, смотря в одну точку. Только что мне рассказали будущее, которое сбудется в ближайшее время. Что ж, мои предположения оказались верны. По щекам снова скатились солёные капли от пережитого недавно испуга и осознания того, что жить мне осталось недолго... Время ползло, подобно спящей улитке, и каждая секунда отдавалась в голове, будто по наковальне били кувалдой. Тишина становилась невыносимой, и я нервно постукивала пальцами по столу. В попытках занять себя хотя бы чем-нибудь, начала тренироваться в ходьбе и управлении крыльями, но клетка была слишком мала даже для того, чтобы полностью раскрыть их, не говоря о том, чтобы взмахнуть. Неожиданно мои занятия прервали люди, вошедшие в помещение, где была моя обитель. Впереди гордо шествовал учёный – мистер Аллен, а сзади шли трое людей в чёрных костюмах. Человек, который шёл ближе к доктору, был среднего роста, с короткими волосами и резкими чертами лица, а чуть позади шли две высоких и накачанных мужчин. Им я мысленно дала статус личных телохранителей. — Вот образец номер три тысячи тринадцать, — сказал учёный, обращаясь к человеку с охраной. Тот пристально начал рассматривать меня, а я в свою очередь боялась даже пискнуть, застыв на месте и тоже разглядывая всех поочерёдно. — Милая, продемонстрируй нам свои крылья, — нежным, вкрадчивым голосом промурлыкал учёный, от чего по телу побежали мурашки страха, и я немедленно выполнила «просьбу», развернувшись к ним спиной и распахнув крылья насколько это было возможно. Главный, которому я, по-видимому, показывала крылья, довольно хмыкнул и развернулся в сторону кабинета учёного. Мистер Аллен, кинув на меня мимолётный взгляд, поспешил опередить идущих в его владения людей и уважительно распахнуть дверь. Было видно, что этот человек – весьма важная шишка и, наверняка, спонсирует этот безумный проект. Через некоторое время люди вышли и удалились. А со второго этажа спустился Питер и, не удостоив меня даже беглого, безразличного взгляда, вошёл в кабинет к отцу. Несколько минут было тихо и из-за двери не было слышно и звука, но потом поднялись крики, пытаясь перекрыть друг друга, и через какое-то время враз всё утихло. Явно злой Аллен-младший вылетел из комнаты, яростно громыхнув дверью, и помчался наверх. Странно всё это... Но, учитывая неприязнь, которую испытывает Питер к своему отцу, то не так уж это и необычно...

***

Ничего интересного, что могло бы приковать моё внимание, не было и, подумав, что ничего плохого не приключится, я решила немного вздремнуть. Почти заснувшее сознание креативно выдумывало разные смешные небылицы от скуки и претворяло их в «жизнь» в моей голове, мирно лежащей на постели. Но заснуть окончательно безмятежным сном мне помешали гулкие, быстрые, отбивающиеся от стен шаги. Недовольно скривившись, я слегка приоткрыла уже отяжелевшие веки и увидела, что ко мне направляется Питер. Полы его белого халата развевались от быстрых шагов, как будто на них дул сильный, прирывистый ветер. Чёткие шаги парня говорили о том, что их обладатель в негодовании и даже взбешен. Открыв наспех замок большим железным ключом, кинулся приводить меня в сознание и обильно обсыпать мои щёки хлопками. — Что ты делаешь? Хватит! — запротестовала я, ведь противные удары начинали надоедать. — Ш-ш-ш... Тихо, — шепотом сказал Питер и, схватив меня за руку, стянул с постели, и я встала на бетонный ледяной пол. Переминаясь с ноги на ногу, распахнула глаза от удивления, совершенно не понимая, что вообще здесь происходит. А брюнет, не теряя времени, быстро опустил передо мною двое балеток, гулко стукнув каблучками о бетонный пол. Я по привычке вскочила в них и, что странно, они пришлись мне как раз в пору. Вытащив меня за пределы клетки, поставил меня перед собою и, взявши моё лицо в свои массивные ладони, прошептал с сильной дрожью в голосе: — Арвис, слушай меня внимательно: сзади тебя синяя дверь, как зайдёшь в неё, беги по лестнице вверх. Пробежав пятнадцать этажей, свернёшь за красную деревянную дверь и будешь бежать, пока не упрёшься в выход на улицу. Поняла меня? — и я активно закивала. — Молодец, беги в лес, я найду тебя там, а теперь беги! Вырвавши лицо из его горячих ладоней, развернулась к синей двери, которую ранее видела из клетки. Я собралась уже бежать к ней, но синеглазый поймал меня за локоть и я непонимающе посмотрела на него: — Арвис, ни в коем случае не взлетай. Поймав полный серьёзности взгляд, через секунду уверенно кивнула и, почувствовав, что железная, но аккуратная хватка горячей руки на локте ослабла, уверенно устремилась к выходу. Беззвучно захлопнув синюю дверь, попыталась как можно тише и быстрее прокрасться по лестнице, отсчитывая пятнадцать этажей. Пробежав пять из них, порядком запыхалась и плюс волнение... Сердце безумно колотилось от нахлынувшей нагрузки и непередаваемых эмоций, адреналин мчался по венам вместе с кровью, пытаясь усмирить буйный орган в груди. Все двери на протяжении пяти этажей, что я пробежала, были закрыты, но одна из них была, на удивление, всё же открыта. Не имея достаточно времени, я не отважилась в неё заглянуть и лишь краем взгляда смогла зацепить пространство комнаты. Там стояло несколько клеток и, кажется, я даже заметила какое-то движение. — Арвис!!! — воздух лестничной площадки разрезал до боли знакомый женский голос. Сердце защемило от боли и нахлынувших воспоминаний, и я не поверила, что это был тот самый голос. Он повторился ещё раз, но более громко и отчаянно, с заметной дрожью. К горлу подступил противный ком и мешал свободно дышать. Медленным шагом, будто боясь верить в происходящее, я направилась к той самой заветной двери. Судорожно выдохнув перед входом в комнату, наконец-то решилась и зашла в неё. Я не поверила своим глазам... Мой мозг отказывался в это верить, но ноги, не чувствуя пола, сами понесли меня к клетке. Слёзы хлынули из глаз и до боли знакомое, такое родное и знакомое лицо, начало расплываться. Протянув руки через клетку, попыталась всем своим естеством прижаться к ней и снова почувствовать себя защищённой. Тонкие, изящные руки с неестественной силой обняли меня, дрожа от волнения. — Милая, с тобой всё в порядке? — сотрясаясь всем телом от слёз, как и я, спросила женщина. — Да, мамочка!