Немного из жизни ионийских ниндзя (и одного даркина)

      Каин пнул Рааста, как только на всё книгохранилище вновь раздался режущий храпящий звук.       — Даже не знаю, что хуже: вечность в заточении или пребывание в библиотеке, полной никому не нужных книжек, — тут же заворчала тысячелетняя коса даркинов.       — На, просвещайся, — Шида положил раскрытую книгу о современной культуре Ионии перед Раастом, — а то до сих пор в шоке от фонарей.       — Пошёл ты далеко и надолго, Каин.       — Я хотя бы умею это делать, — невозмутимо парировал юноша.       — Клянусь всеми правдами и неправдами, что лично сварю тебя в кипящем железе.       Каин уже успел привыкнуть к угрозам своего говорящего оружия, поэтому никак не отреагировал, пусть и немного, но задел самолюбие Рааста, на что тот гулко и демонстративно фыркнул. Каин улыбнулся.       Вдруг какая-то книга привлекла его внимание. Совершенно непримечательная сама по себе, в тёмном кожаном переплёте с чуть потрескавшимися деревянными уголками, она сильно выделялась на фоне остальных, оформленных в классическом ионийском стиле. Он взял её в руки, и их тут же оплели тени. Каин нахмурился: такого он раньше не видел. Шида прошёл к небольшому резному столику, рядом с которым он оставил Рааста, и, удобнее устроившись в кресле, не без труда раскрыл — что-то сопротивлялось этому.       — Ва-ау…       Даже даркина удивила такая реакция. Он перевёл взгляд с абзаца про ездовых животных северных провинций на покрытую тенями книгу и скривился. Вообще всё, что было связано с тенями, его неимоверно раздражало. Особенно Зед, который своими выходками породил эту скверну и извратил умы благородных ионийцев и… Короче, ревновал Каина ко всему этому мракобесию.       — Оружие… — презрительно выдохнул он, рассматривая умело, но грубо сделанные рисунки. — Я тебе надоел и ты решил меня сменить?       — Ты неисправимый идиот, серьёзно, — поражённо ответил Каин, перелистывая страницы книги, отмечая знакомые ему клинки.       Увы, в ней были только рисунки и редкие неразборчивые подписи. И действительно, многое из того, что было изображено на страницах, он видел в реальности и несколько раз даже пользовался. Кинжалы и мечи становились продолжением твоей руки, стрелы пробивали любую броню, а сюрикены с полостями, вероятно, (Зед утвердительно так и не ответил на его догадки) для ядов, намертво «вгрызались» в плоть. Великолепное оружие, однако лучше Рааста в его руке ещё ничего не лежало.       — И не будет, — тут же самодовольно ответил даркин, польщённый столь неожиданным комплиментом.       Каин скептически посмотрел на его высокомерное величество и вернулся к изучению книги. И вдруг:       — Веймин, а из чего сделано оружие мастера Зеда?       Седовласый магистр, сидевший чуть поодаль от них в необъятной горе беспризорных книг, не отрываясь от изучения содержания какого-то увесистого романа, судя по названию, это именно он и был, нахмурился, не поняв вопроса:       — Из закалённой стали...       — Не-не-не, — поспешил пояснить Каин, помахав рукой и развернув к нему книгу, указал пальцем на картинку, — я имею в виду, откуда у него такие удивительные способности?       — А, ты об этом, — Веймин, убедившись, что эта книга должна стоять именно здесь и нигде более, поместил её на полку за собой. — Тогда твой вопрос не совсем корректен. Не из чего, а как. Сейчас кузницы, где ковали это оружие, давно заброшены, а техники забыты. Однако прослужит оно ему ещё долго — прочности не занимать. Не скажу точно, но сюрикенам мастера уже не один век. Может, пять? Семь? Вряд ли больше.       — А что случилось с кузнецами?       — Когда в ордене Кинку тень посчитали слишком опасной и запечатали саму её сущность, то постарались уничтожить всё, что могло бы способствовать её освобождению. Вплоть до людей, хранивших её секреты.       Повисло напряжённое молчание. Однако таким оно было только для Каина. В общем-то, ему не были известны все подробности из истории существования тени, но услышанный факт его сильно поразил.       — И это то самое хвалёное равновесие?       Обмакнув перо в чернильницу и сделав несколько пометок в лежащем на столе списке, Веймин пожал плечами:       — Каждый видит мир по-разному.       — И лишь некоторые — без искажений.       Магистр оторвался от изучения списка и поднял взгляд на Каина.       — И кто же это?       — В смысле?       — Скажи мне, кто видит мир таким, каков он есть?       Каина вопрос явно смутил. Веймин терпеливо ждал, пока юношеский максимализм и рационализм этого парня договорятся, какой ответ будет наиболее правильным. Но мужчина был уверен, что у второго шансов куда меньше.       — Давайте без этой нудной философии, — напомнил о своём присутствии Рааст. — Меня и так угнетает ваша библиотека, а тут ещё эта бредятина, о которой я размышлял на протяжении всего своего заточения.       Веймин слабо улыбнулся и вернулся к своему занятию.       — Тысячу лет думал и ещё пять минут послушаешь. Веймин! — нетерпеливо окликнул его Каин. — То есть ты считаешь, что даже мастер Зед неправ?       — Я этого не говорил, — спокойно заметил он, делая очередные пометки на бумаге.       — Но ты и не сказал обратного.       Он вздохнул и, отложив перо, выпрямился.       — Каин, постарайся понять и переварить то, что я тебе сейчас скажу. Знаю, что большим авторитетом для тебя является мастер Зед, нежели чем я, но от него ты подобное вряд ли услышишь, а беспокоиться в столь юном возрасте о подобных вещах, делить мир на белое и чёрное, доброе и злое глупо. Да, тебе кажется, что ты уже всё видел, всё знаешь и понимаешь. Что у тебя огромный багаж опыта за плечами и мудрости тебе не занимать, но поверь, это не так. Вешая на людей ярлыки, воздвигая кого-либо или что-либо в абсолют и создавая себе кумира, сложно в полной мере добиться всех намеченных целей. Пелена ярости, гнева и любой иной природы, застилающая твои глаза, всегда будет мешать тебе двигаться дальше. В тебе столько энергии, столько жизни, а ты уже сейчас как старик судишь других, будто нет у тебя иных радостей, чем эта. — Он вздохнул. — Мастер Зед меня явно после этого не похвалит, но если ты думаешь, что он никогда не менял своих взглядов даже относительно его мнения о внешней политике Ионии, то ты глубоко заблуждаешься. Когда он ещё был только в начале своего пути, то испытывал ненависть ко всем ноксианцам без исключения. Как тебе кажется, сейчас дела обстоят, — он выдержал паузу, — дитя Ноксуса?       Каин стушевался. Внутри него всё протестовало. Как же так? Как же можно терпеть эти наставления? Одно дело, когда тебя учат чему-то новому, и совсем другое — когда переучивают.       — Я не жду от тебя мгновенного принятия моих слов. Я вообще не жду принятия. Но, пожалуйста, подумай над этим и не занимайся глупостями вроде предвзятых суждений.       Однако Веймин знал, что Каин его не послушает. Что ж. Пусть он совершит свои ошибки и убедится в правильности его слов. Зед тоже не слушал, а после привёз в храм отважного и готового бороться за свою жизнь ноксианского ребёнка, которого родная империя бросила на произвол судьбы.