Ты был мне братом, Бен!

[25-ю годами ранее, Ханна-Сити, Чандрилла]

Летние ночи в столице Новой Республики были наполнены шумом весельчаков, прожигающих свою молодость в парках и забегаловках, громким смехов подвыпивших пилотов Альянса, мерным гулом снующих туда-сюда такси-спидеров, жужжанием дроидов и множеством иных звуков. Все смешивалось в причудливую музыку большого города, поднималось с самых низов ввысь к небоскребам, отражалось от полированных стен и окон высоток. Ханна-Сити с первого взгляда казался городом красивым и приветливым, словно хорошо продуманный рекламный постер мирного, светлого будущего, за которое не так давно отдали жизни миллионы бойцов Альянса, а заодно и унесли жизни тех же самых миллионов имперских солдат и офицеров, но об этом в столице Новой Республики говорить было не принято. Казни на Чандрилле не проводись, военные суды тоже. Здесь не было тюрем и лагерей для военнопленных последователей Империи, торговым федерациям разрешены были лишь небольшие представительства, а отстроенный заново во всех смыслах Сенат занимался исключительно «делами мирными во благо Галактики», проводя открытые заседания, отчего в недостатке статей, горячих сплетен и удивительных историй голонету отказать было нельзя. Открытая три года назад Академия уже успела похвастаться первыми выпускниками, бывшим генералам и героям войны нашлись почетные должности в целом ряде вновь учрежденных ведомств. Хан Соло ненавидел эту планету ровно настолько, насколько и свою новую должность «кого-там что-то про пилотов»… Хан даже не пытался запомнить, как теперь звучит его «титул», чем страшно бесил жену. В его новой, официальной (чтоб гореть в аду всем этим заседаниям!) работе было только одно преимущество – он был начальником, а значит мог позволить себе частые деловые командировки, само собой, не на официальном корабле, а на «Соколе», конечно же не в компании сотрудников, а только с доверенным первым помощником Чубаккой. Лея с завидной периодичностью принималась объяснять Хану, что его «командировки» выглядят смешно и непрофессионально, но даже она не могла отрицать того факта, что часто ее мужу в одиночку удавалось раздобыть информации больше, чем всему шпионскому отделу. Лея Органа-Соло полюбила шумную Чандриллу за некоторое, пусть и весьма отдаленное, сходство с привычным Корусантом, за наличие гор и лесов на северном континенте, что напоминали ей родной Альдераан, а также за возможность вернуться в свою естественную среду обитания – политику. При поддержке лидера Мотмы сенатор Органа за каких-то пять лет выстроила головокружительную карьеру, заслужив весьма оправданные сравнения с легендарной сенатором от Набу Падме Амидалой. Между собой, сидя на кухне, Хан и Лея иногда смеялись в голос от сравнений Леи и Падме, разве что самый ленивый журналист не прохаживался по этой теме. — Хорошо хоть, они не сравнивают тебя с папашкой! — усмехался Хан и тут же добавлял, — Хотя этого с лихвой достается малышу Люку. — Главное, чтобы во всей этой писанине везде стояло «Энакин», вместо… ну, ты знаешь, —посмеиваясь, ворчала Лея. Что до Люка Скайуокера, то на Чандрилле он был частым гостем, но жителем планеты так и не стал. Хан всегда радовался приезду друга, Лея в эти дни порхала вокруг брата как бабочка, а сенаторы с содроганием предвкушали очередное собрание и лекцию про адептов Силы, необходимость восстановить Орден Джедаев и прочие мистические вещи, которые почему-то требовали от Альянса огромных финансовых вложений. Покидал Ханна-Сити магистр джедай почти всегда со скандалом и пополненным кредитами счетом, строительство нового Храма Джедаев продвигалось на удивление быстро. Был еще один член семьи Скайуокеров-Соло, у которого относительно родной для него Чандриллы было свое мнение. У малыша Соло вообще на все и всегда было свое мнение. Бен Соло часто не мог уснуть в душные летние ночи, когда к шуму города примешивался запах озона и цветов, которые его мать выращивала на открытой террасе сразу за окнами его спальни. Тяжелые ароматы редких алдераанских лилий и коррелианских роз, еще не впитавших последние капли совсем недавно прошедшего дождя, вызывали у пятилетнего мальчика тревожные мысли. В такие моменты он почему-то всегда думал о пустынных планетах, вроде Татуина. А ведь там совсем нет воды… и цветов там тоже нет. И городов, как столица. Мальчик закрыл глаза, силясь отогнать все посторонние мысли. Дыши, говорил дядя Люк, просто дыши, почувствуй энергию, окружающую тебя … Секунды тянусь неимоверно долго. Постепенно шум города затихал, удушливый запах цветов и образы пустынных планет отходили на задний план, взору Бена открылся космос. Планета и две луны, военные корабли Альянса и звездные разрушители Осколка Империи. Шла битва. Бен увидел, как отделившийся от группы Х-винг вошел в пике, будто бы намереваясь атаковать флагман вражеского флота. Огонь всех пушек разрушителя обрушился на крохотный корабль, но пилот ловко уходил от каждого залпа. В это время его эскадрон, сгруппировался и атаковал оставшиеся без огневого прикрытия тяжелые имперские бомбардировщики. Разрушающиеся корабли, наполненные горючим и взрывчаткой разлетались в стороны, задевая неповоротливые флагманы, внося хаос и смуту в ряды имперского флота. Пилот Х-винга продержался минуту, а затем… БУМ! Бен резко сел, от ужаса все его маленькое тело сотрясала дрожь. — Мама! — с губ сорвался отчаянный крик. В коридоре загорелся свет, а через несколько мгновений в спальню сына вбежала Лея. — Все хорошо, Бен. Это всего лишь кошмар. Если она и была взволнована, то никак это не показала. Сенатор Органа-Соло присела на краешек кровати сына и нежно приобняла его за худые плечи, погладила мальчика по непослушным черным кудрям. — Мама, — серьезно сказал Бен. — Случилось что-то плохое. Я видел… Он запнулся, внезапно смутившись. Его мама всегда огорчалась, когда Бену снились слишком реалистичные кошмары. Как правило это были не кошмары, а видения скорого будущего или совсем недавнего прошлого. И почему-то всегда безрадостные. Сила была с ним, крепла, подбрасывая ему все эти жуткие картины войны и насилия. «Зачем? Разве это не взращивает в его груди страх и жестокость? Страх к Темной стороне путь открывает…» — тревожно думала в такие моменты Лея. — Что ты видел, солнышко? — Битву. Альянс разгромил много кораблей Империи. — Это же хорошо, Бен. Чем больше побед одержат наши бойцы, тем спокойнее будет жизнь на планетах Новой Республики, таких, как Чандрилла. — Но мама… пилот погиб. Я видел. Внешне невозмутимая Лея с трудом сдерживала нарастающий в груди ужас. Что именно видел ее сын? Кто погиб на этот раз? Она попыталась увлечь Бена разговором. Сначала подробно расспросив мальчика о его сне, Лея аккуратно увела разговор в сторону приключений и битв, которые пережили она, Люк и Хан. Это всегда помогало. Конечно, Органа рассказывала всегда о том, как они ловко ускользали из цепких лап штурмовиков, опуская подробности о пытках Хана, двойной игре Лэндо, обстоятельствах отрубленной руки Люка и многих других неприятных моментах. Она вспоминала, как Хан ринулся в астероидное поле, как Чуи чинил Трипио, как Р2 неоднократно спасал их жизнь. Так прошло два часа. — Отец вернулся. — вдруг прошептал Бен посреди рассказа о городе в облаках. И буквально через секунду Лея услышала голос протокольного дроида, доносившийся из отдаленного коридора. — Господин Хан! Как я рад видеть вас в целости и… — Замолчи и займись нашим гостем. — буркнул Хан. Лея и Бен переглянулись. — Сиди тут! — строго произнесла Лея. Сенатор поспешно встала и вышла из комнаты. Бен посидел несколько томительных секунд спокойно, а потом, выскользнув из кровати, на цыпочках прокрался в коридор. Юный Соло увидел, как Трипио аккуратно несет кого-то на руках в комнату для гостей. Подождав, пока протокольный дроид выйдет из помещения, бормоча что-то про чай, булочки и горячую ванну, Бен прошмыгнул внутрь. На кровати спал мальчик с очень кудрявыми темными волосами и загорелой кожей. Бен внимательно вгляделся в его лицо и сделал сразу несколько выводов: во-первых, этот мальчик старше, во-вторых, совсем недавно он плакал. Бен вдруг решил, что рассматривать гостя нехорошо и хотел уйти. Он уже повернулся к двери, когда услышал хриплое: — Я не сплю. — Прости, я не хотел мешать. Бен обернулся и с интересом и немного тревогой уставился на темноволосого мальчишку, который, подогнув под себя ноги, прислонился к стене и медленно обводил комнату взглядом карих глаз. На окнами тем временем стало светлеть, близился рассвет. — Ты Бен Соло, да? Сын Генерала Соло и Сенатора Органы? – спросил гость, скосив глаза в сторону стоящего у двери Бена. — Да. А, Ты? — Меня зовут По Дэмерон. — Ты сын коммандера Кэса Дэмерона? — Да. — Почему ты здесь? Бен задал вопрос, заранее зная ответ. Сила подсказала ему. Однако По не торопился с ответом. Он отвернулся от Бена и долго вглядывался во что-то, что видел, казалось, только он – где-то за размытым горизонтом просыпающего города. — Мой отец погиб несколько часов назад. — сказал, наконец, По. Его голос дрогнул, однако слезы мальчик сдержал. — А где твоя… — Мама? Мама умерла уже давно. Я остался один. На последнем слове его голос сорвался и, спрятав голову в ладони, юный Дэмерон несколько раз сдавленно всхлипнул. На секунду Бен попытался представить, что бы он чувствовал, если бы погибли Хан и Лея. Концепция смерти или перехода в иную форму Силы давалась пятилетнему ребенку еще плохо, но все, что он понял из объяснений дяди Люка сводилось к простой формуле: смерть вырывает любимых людей из твоей жизни. Если умрут родители – не будет больше ни теплых объятий мамы, ни полетов на «Соколе» с отцом… Вздрогнув от ледяного ужаса, Бен в три прыжка очутился у кровати, и, положив ладонь на руку По, произнес: — Хочешь, я буду твоим братом? Тогда ты больше не будешь один! — и со всей серьезностью, на которою только способен пятилетний малец, Бен добавил, — Никто и никогда не должен быть один. По вскинул кудрявую голову и уставился на малыша Бена с такой искренней благодарностью, на которую способны только чистые душой дети. В этот момент в комнату вошел Си-Трипио. — О, мастер Бен! Что вы тут делаете, господин? Вы должны спать, слишком раннее время для бодрствования. Тем более, это невежливо — докучать нашему гостю. Юному мастеру По необходим сон и отдых. — Трипио, какого хатта ты так громко разговариваешь?! Бен, наверное… О, привет, пацан! Следом за золотистым дроидом в гостевую спальню протиснулся Хан. Он попытался улыбнуться, но вышло скверно. — Так, мальчики, вижу вы явно уже познакомились … Лея! — Хан выглянул в коридор. — Лея! Накрывай на стол, они не спят. Да, оба. И чего нам ждать? Уже почти рассвет. Лея крикнула что-то в ответ, но Бен не разобрал, что именно. Шикнув: «Иди и помоги принцессе,» — в сторону Трипио, Хан подошел к мальчишкам и, присев на корточки рядом с сыном, спросил. — Это я разбудил тебя, Бен? — Нет, я проснулся раньше. Хан нахмурился, но расспрашивать дальше не стал. Вместо этого он обратился к По. — Сейчас еще очень рано, но раз все не спят, пойдемте есть. Потом Лея вас соберет и отправимся на Совет. Нам нужно сегодня решить много важных вопросов с тобой, По. Подмигнув обоим мальчишкам, Хан вышел из комнаты. По соскочил с кровати и хотел уже следовать за Ханом, когда Бен преградил ему путь. — Так что ты скажешь? Мы будем братьями? По смутился. — Я… я бы хотел, но у тебя есть мама и папа, а я… наверное, в Совете решат отправить меня в Академию. — В Академию принимают с 11, реже с 10. А тебе еще только… сколько? 7 или 8? — Почти 8. — Если попрошу родителей — ты останешься с нами? Будешь моим старшим братом? По лучезарно улыбнулся. — Я бы очень хотел. Бен серьезно кивнул. Затем, взяв По за руку, повел его на кухню. Хан и Лея что-то обсуждали шепотом, но когда мальчики вошли в светлую просторную комнату, служившую Соло-семье кухней, разговор оборвался и взрослые попытались улыбнуться. — Ребята, у нас есть хлеб и фрукты с Набу, кто хочет… — Мама! — прервал ее Бен, Лея отметила стальные нотки в его голосе. — По остается жить с нами. Лея замолчала на полуслове. Хан, взметнув бровь, уставился на жену. — Папа, вы же не отправите По в Академию? Или в другую семью? Или еще куда? — воинственно спросил Бен. Никто не заметил, как ваза, стоящая на окне дала трещину. — Пацан, слушай, это здорово, что ты заботишься о других, но решать это не нам. — грустно обратился к сыну Соло-старший. По понурил голову, Лея поспешила обнять его. — По, а ты сам. Что ты хочешь? — нежно спросила она. — Он теперь мой старший брат. Он останется с нами! — Бен сжал кулачки. Трещина на вазе дала ответвления. — Пацан… — Бен… — Я хочу жить с вами и дружить с Беном! — выпалил По и густо покраснел. А потом, подняв робкий взгляд на Лею сказал: —Я не прошу вас усыновлять меня, не подумайте обо мне плохо. Я буду слушаться. Правда. Мой отец всегда говорил, что вы лучшие люди в Галактике. Я просто… я хочу поступить в Академию и буду пилотом, как папа. Лея подняла глаза на Хана и, закусила губу, пытаясь не дать волю навернувшимся на глаза слезам. Хан запустил в волосы руку, зачесывая непослушные локоны назад, и ухмыльнулся. — Значит так. Завтрак, сборы, Совет. А потом начнем обустраивать тебе комнату, По. Бен победно улыбнулся, забрался на стул и требовательно уставился на протокольного дроида, державшего в руках чайник: — Трипио, не медли! Мы все хотим есть. — Конечно-конечно, мастер Бен! Хан тяжело опустился на стул и грустно улыбнулся севшей напротив него Лее. Быстро поев мальчики убежали в комнату Бена, собираться ко встрече с Советом. Трипио засеменил за ними. — Не так быстро, мастер Бен, мастер По! Ох, Создатель, и почему R2 нет рядом, когда он мне так нужен? Как только они остались вдвоем Хан усмехнулся. — Ну, что, мой милый почти-адепт? Хотела второго ребенка? Получите, распишитесь. Лея кинула на мужа осатаневший взгляд. — Хан! Думай иногда, что говоришь! — Что? — Значит, это мое желание второго ребенка убило отца По и привело мальчика в нашу сем… — Лея! — теперь пришла очередь Хана зло щурить глаза. — Не выворачивай мои слова! Дэмерон был моим другом и я скорблю по нему не меньше твоего. И знаешь, для меня будет честью взять воспитание По на себя. Я должен Дэмерону. Атаку возглавлял он, а не я, меня закинули на другую миссию в последний момент. Сегодня вполне могли бы быть мои похороны. Дзынь. Из руки Леи выпала тарелка и разлетелась на кучу мелких осколков. — Не говори так! — жестко произнесла она. — Я не переживу. Хан встал и подойдя к жене, нежно обнял ее. Она была такая маленькая, такая хрупкая в его руках. — Я не собираюсь погибать. Я всегда, слышишь, всегда найду свой путь обратно к тебе! — Даже когда я постарею и мой характер испортится еще больше? — хмыкнула Лея. — Тем более, когда ты постареешь! — рассмеялся Хан. — А твой характер не может испортиться еще больше. Дальше уже просто некуда. Лея прижалась щекой к его груди. Упорный, даже наглый, стук его храброго сердца был любимым звуком сенатора Органы. Она знала, что оно бьется ради нее, ради Бена, Люка, Альянса, всей чертовой Галактики. Не так давно Сенатор от Ондерона сказал ей: «Госпожа Органа, вы правда думаете, что войны окончены? Империя спешит в неизведанные регионы, кто знает, что они могут найти там? Союзников? Ситхов? Вы не думаете, что наши мирные годы – лишь затишье перед Бурей?». «Даже если так, — думала Лея. — Пока рядом Хан...» Через час Хан, Лея, Бен и По покидали резиденцию Органа-Соло. Бывший контрабандист вышел на платформу готовить к отлету городской пятиместный макси-спидер, Лея давала наставления Си-Трипио, а По, заметно нервничая, переминался с ноги на ногу в коридоре. Бен не отходил от него ни на шаг. — Все будет хорошо. Когда вернемся – начнем готовить голопроекцию для похорон твоего отца. — сказал Бен. — У меня есть все инструменты и детали. Чуи придет вечером, поможет нам. — А если меня отправят в приют? — По закусил губу. — Не отправят. Не посмеют. — в тихом голосе малыша Соло прозвучала угроза и что-то, от чего по телу юного Дэмерона пробежали мурашки. Ваза на кухонном окне разлетелась вдребезги.