Bring me to life

      — Айси? — хрипло проговорил Тританнус, с трудом приподымаясь и осматриваясь. Он снова в комнате, Нептуном названной примерочной, в ней ничего не изменилось, только пара манекенов оказалась лежащей на полу, видимо, из-за последствий недолгого сражения с неизвестно кем. Над ним склонилась испуганная Айси, Дарси и Сторми держались поодаль и, кажется, тоже совсем недавно прибыли сюда, потому что удивленно озирались по сторонам, стараясь понять, что происходит. Он медленно провел рукой по щеке блондинки, не отрывая взгляда от ее глаз, будто пытаясь удержать в памяти все плавные черты ее лица, легкую улыбку, уже искрившуюся в уголках губ, пришедшую на смену испугу где-то в глубокой синеве ободка вокруг зрачков, длинные волосы, напоминающие шёлк на ощупь. Она. Вот теперь перед ним точно она, он почувствовал это, как только коснулся её бархатной кожи. Живая, целая, с ней ничего не случилось, напрасно он волновался, уж скорее он сам заставил её побеспокоиться. Рывком он поднялся и притянул к себе Айси. Ужас, охвативший его ледяными лапами, окутавший, словно паутина своими прозрачными и красивыми нитями, исчез, оставляя место только для тепла и умиротворения, пришедших с объятиями ведьмы.       — Конечно, я, кто же еще? — порывисто прошептала она, прижимаясь к нему и веря, что вот он сейчас перед ней слабо улыбается и старается показать, что все в порядке, хотя это совсем не так, она видела затаенную тревогу, стоило только заглянуть ему в глаза. На языке вертелось множество вопросов, но сейчас они были не важны, главное — они снова вместе, никто не пострадал, и надо как всегда принять бой, который им уготовила судьба. — Доброе утро, Спящая Красавица. Знаешь, как показывает практика, метод пробуждения поцелуем очень действенен, как думаешь? — она хитро прищурилась и подмигнула принцу. Где-то в груди разливалось тепло, принося вместе с собой чувство защищенности, утраченное с кратковременной потерей Трита, словно она тогда в один миг осталась одна на целом свете со своими проблемами, редкими всплесками ненависти, скелетами в шкафу и тьмой в душе, до которой никому, кроме сестер и дела не было. На мелкие кусочки разрывало только от одной мысли, одного единственного предположения, что он не вернется, что это конец, и она навсегда останется одна и всем будет на нее плевать (кроме сестер, разумеется), а какая-то часть ее души оторвется и пропадет окончательно в пучине океана. Снова. И сейчас она до конца поверить не может, но понимает, что чуть было не оторвавшаяся частичка мозаики вернулась на место, вновь создав тот непроницаемый щит, которым окружал ее Тританнус.       — Так мне, значит, почаще нужно пропадать, чтобы получать такую награду, а? — ухмыльнулся Тританнус, игриво смотря на нее. В ответ он получил толчок в бок и наигранно-угрожающий взгляд.       — Мы вам не мешаем? — прервала их Сторми, и Айси поймала ее ревнивый взгляд, пускающий молнии, подействовавший на нее, как укол: резко, точно и в самое сердце. — Мы-то можем и оставить вас наедине, — Сторми выдержала внушительную паузу, уперла руки в бока и, почти взрываясь от негодования с толикой только ей одной заметной (по крайней мере, так она думала) усмешки продолжила, победоносно провозгласив: — Только вот незадача: дверь все еще заперта! — повышая тон на последнем слове, заявила младшая ведьмочка, теперь уже сжимая руки в кулаки от возмущения.       Ее прическа снова растрепалась, и она то и дело дула на непослушную прядь, безуспешно стараясь вернуть ее на место, что и показывало насколько она в гневе. В ее взоре, взрывающимся яркими и опасно-притягательными молниями, так и читалось: «Не только ты один волновался за нее, еще и другие люди есть. А тебя она уже и так достаточно отблагодарила». Она подозрительно прищурилась, прожигая парочку взглядом, сравнимым с бомбой замедленного действия, и резко отвернулась в знак недовольства. В этот момент на ее губах играла победная улыбка, правда, она еще не знала, что Айси обо всем догадалась и посмеивается про себя. А Тританнус, кажется, готов рассмеяться вслух хоть сейчас, а держится лишь благодаря намекам ведьмы тьмы, подающей незаметные знаки руками.       — Не дуйся, Сторм, мы все-таки семья, — добродушно кивнула ей Дарси, более спокойно относившаяся к отношениям Айси и Трита, и, видимо, вообще уже не чувствующая ревности.       Младшая Трикс ненадолго разрядила обстановку, но ее слова отозвались в душе каждого, как гром, предвещающий скорую грозу. А пока у них наблюдается затишье перед бурей, и надо им воспользоваться. Тританнус почувствовал, что Айси стало не по себе от одной этой фразы: она опустила голову и как-то встрепенулась всем телом, но затем встала и помогла ему подняться, сохраняя невозмутимость, пусть она точно огня коснулась, вспомнив о том, что они еще во власти неизвестного. Тританнус ободряюще обнял ее за плечи, доверчиво заглядывая в глаза, в них еще сохранились те темно-синее ледяные тени чего-то недосказанного, те самые, которые не давали ему покоя несколько минут назад, несмотря на тщательные уверения ведьмы радостным видом, что все снова хорошо. «Надо их развеять и как можно скорее», — пронеслось в голове.       Точно, расслабляться еще рано. Все снова так, как и должно быть, они нашли друг друга (снова или же опять?), значит, осталось только отыскать неизвестного возмутителя спокойствия, не так ли? И недолгий кошмар закончится, правда? Вот только не всегда правда лежит на поверхности, иногда стоит копнуть глубже, и сейчас ее всю разрывает на части из-за очередного, может быть, дурацкого и ничем необоснованного предчувствия скорой беды. Тританнус заметил, как она помрачнела, ее брови сдвинулись, а в глазах появились ледяные искорки тоски, пусть всего на секунду, но ему хватило, чтобы состояние возлюбленной передалось и ему. Айси тоже уловила это, мельком взглянув на принца. Да, она счастлива, что нашла его, но ведь это еще не конец, правильно? За первым ударом обычно следует второй, если не удалось уничтожить всех (а скорее всего именно их смерть и есть конечная цель). И для первого раза неожиданность — лучшая тактика, потом можно опустить планку, но сначала надо выбить из колеи противника, а метод копания в мозгах — отличная возможность обезоружить врага и застигнуть его врасплох. Только вот… чем ответить им, если они и понятия не имеют, с кем столкнулись?       — Айси, что произошло, пока мня не было? — Трит, нервно сглотнув, наконец, задал долго мучивший его вопрос, немного поколебавшись.       Он предчувствовал, нет, знал, просто читая девушку, как открытую книгу, что Айси не пробыла всё это время здесь с сёстрами, с ней тоже что-то произошло, иначе смотрела бы она по-другому. Он легонько сжал кончики её пальцев, едва касаясь их, так трепетно и нежно, словно давая понять, что она в безопасности с ним, настороженно-пристально посмотрел на неё.       И тут в мозгу заискрилась ещё одна отчаянная мысль: а если он всё ещё во власти странной магии, захватившей их, и на самом деле никакой Айси рядом нет? Сердце сжалось, спряталось, не желая верить страшной догадке, и он ещё раз обнял её крепче, чем прежде, точно хотел удостовериться в правдивости того, что видят глаза. Девушка положила руки ему на плечи, прижавшись сильнее, и её окутало такое спокойствие, умиротворение, будто Трит создал вокруг неё невидимый барьер, а все проблемы разом отступили. Прерывать очередное неожиданное объятие не хотелось, Айси бы делал полностью утонуть в нём, и он снова ощутил её легкий, пьянящий запах вишни с невесомыми нотками мороза на коже, создающих головокружительную смесь. Невозможно объяснить (вернее, возможно, но звучать оно будет похоже на бред сумасшедшего), но он будто с самого своего возвращения понял, что иллюзии закончились, как только увидел ведьму, почувствовал вкус её губ ещё тогда, как будто мог безошибочно отличить настоящую Айси от всех подделок, даже в ином мире, даже искусно сделанных самим богом обмана и лжи. Похоже на чутьё, но есть тут нечто большее, точно что-то сверхъестественное подсказывало ему обо всех проблемах Айси, а сердце лишь улавливало её биоритмы.       — Я… сложно сказать точно, что случилось, но… — Айси запнулась, собираясь с силой, чтобы высказать всё до последней капли. Тританнус видел: нелегко ей даётся признание, стоило только заметить её настороженно-внимательный взор из-под слегка дрожащих ресниц, который она то и дело опускала вниз, а затем опять, как будто в поисках поддержки, поднимала на Тританнуса. Они уже расцепили объятие и стояли друг напротив друга. Когда их взгляды пересекались, то словно сливались в одно целое, становясь продолжениями друг друга. Ещё немного поколебавшись, девушка продолжила: — Сначала была кромешная тьма, такая, что невозможно ничего разглядеть, и абсолютная тишина. Знаешь, такое впечатление, что ты одна в целой вселенной, даже если закричишь, будешь молить о пощаде Дракона, то всё равно никто не услышит, всем наплевать на тебя. И, пожалуй, именно это было страшнее всего, — Айси остановилась, переводя дыхание, облизнула губы и продолжила, хотя видно, что разговор давался ей труднее, чем обычно:       — Правда, вскоре, помимо возрастающей паники, из-за которой я не могла сдвинуться с места (всё время чудилось, что за мной кто-то наблюдает, и стоит мне шевельнуться, я пропала), я поняла, что начинаю чувствовать ещё что-то. Холод. Только не материальный, а внутренний; в одну секунду ужас ушёл, уступая место безразличию, точно все мои внутренности сделаны изо льда, а потом и злости. Кажется, из памяти стёрлись все воспоминания о тебе, я пыталась держаться за тебя, не дать выход той ледяной энергии, которая уже бушевала внутри, но не смогла. И из темноты появились мутанты, те самые, которых создал ты, и я… Вот точно ждала этого момента с самого начала, сорвалась с места и начала стрелять по ним шарами изо льда, и в сознании осталась лишь одна мысль: перебить их всех и выбраться отсюда, и я уже убивала монстров не потому, что хотела сбежать как можно скорее, а потому что мне это нравилось. Понимаешь? Превращать их в ледяные статуи, разбивать на мельчайшие осколки, доказывать своё превосходство, свою власть над ними просто так ради… развлечения что ли. Я до сих пор помню то захватившее меня с головой чувство адреналина в крови, понимаешь? — когда она дошла до этого момента, лицо её переменилось, губы побледнели, а голос иногда повышался до такой громкости, что она сразу же замолкала, сама испугавшись его. В горле пересохло, пальцы сами потянулись к краю платья и начали его теребить, она старалась не смотреть ни на сестёр, ни на Тританнуса, но украдкой всё же поглядывала на него, мучительно ожидая, что же он скажет. Все ее существо выражало омерзение к тем чувствам удовлетворенности и упоения, которые захватили ее в тот момент, она противилась им, как могла, видно по колебаниям голоса. Она ненавидит некоторые черты прежней себя.       Тританнус осторожно взял её за локоть, успокаивая, и снова словил себя на мысли, что пусть она и чертовски сильная девушка, но на самом деле ужасно ранимая и чуткая в душе, просто она не желает показывать на людях свою слабость, ей и сейчас бывает неловко, когда он видит её опустошённой. Кожа на хрупкой руке казалась почти прозрачной, будто стоит посильнее сжать, и причинишь ей боль, да и сама девушка выглядела подавленной и находящейся на грани. Кто бы что ни говорил, для него она всегда будет обычной девушкой, которую нужно защищать, несмотря на все её уверения в обратном и попытки сделать всё самой, она предстаёт перед ним совершенно в ином свете, чем перед другими, начиная чувствовать себя нужной, той, кому можно не скрывать свои страхи, побыть настоящей. Вот только дело уже не в демонах, которых кто-то хочет достать из их подсознания, нет, они давно поняли, кем являются, и не считают себя чудовищами, дело в другом. А вот в чем?       Айси инстинктивно подалась вперёд, уткнулась в его плечо, обнимая в сотый раз, наверное, за это время, а он медленно гладил её по дрожащей спине и боялся отпустить от себя, желая продлить сладостный момент как можно дольше, в то время как в сердце зарождалось мучительное предчувствие чего-то нехорошего. «Что бы ни случилось, я никому не позволю сделать тебе больно, девочка моя», — подумал он, аккуратно поднимая её лицо за подбородок. Потом отплыл в сторону и со всей силы с примесью какой-то остервенелости запустил мощный удар магии в запертую дверь. Не может же быть, что они тут останутся навечно, а отец, видимо, либо не особо отягощен их поисками, либо просто ещё не добрался до этой части замка. А то, что их пропажу давно заметили ясно как день, значит, пока что надо заняться спасением самим. Да, они уже сотню тысяч раз пытались открыть дверь импровизированной темницы, но ведь надежда умирает последней, так? Ничего не произошло, чёрный поток магии рассыпался на миллион мельчайших таких же, как он нитей от одного удара о дверь, словно она была каменной. Ожидаемого эффекта со стороны двух остальных сестёр манёвр не произвёл.       — Думаешь, мы не пытались? — с грустно-скептитической ноткой в голосе отозвалась Дарси, наклоняя голову. Сторми всё ещё дулась, стоя в стороне в пол-оборота и изредка с интересом проглядывая на парочку, мысленно стреляя в них молниями, но стоило попасться, отводила глаза и делала вид, что изучение люстры (в миллиардный раз, наверное, она уже успела чуть ли не наизусть выучить всю обстановку чертовой проклятой комнаты) — самая важная вещь в жизни.       Вдруг всех отвлёк громкий звук с внешней стороны их темницы, где-то там, на воле, раздались приглушённые возгласы, становясь все сильнее, послышался треск, будто кто-то пробивает себе дорогу оружием и выламывает дверь, через секунду крики стали громче, а потом в воздухе повис резкий щелчок, напоминающий гром, и дверь отворилась, правда, несколько покорёженная. В проёме появился Нептун, из-за его спины виднелись головы солдат-тритонов, с энтузиазмом искавшие в комнате новых врагов, только почему-то их, не нашедшие и потому в миг погрустневшие. Король Нижнего Андроса замер на месте с таким озлобленно-разочарованным выражением лица, которое бывает у людей, надеющихся найти здесь полчища головорезов как минимум, а обнаруживших лишь заложников. Тританнус мог поклясться, что сотую секунду назад его отец улыбался, предвидя эпическую битву и такую же, если не большую, эпическую победу. Но, как видно, не судьба. Поэтому Нептун уставился на героев, на всякий случай ретировавшихся в другой конец комнаты на всякий случай. Айси снова прижалась Триту, а Дарси со Сторми держали сестру за руки, забыв на время разногласия. Таким образом, картина нарисовалась забавная. Молчание длилось недолго.       — Ну, и что на сей раз помешало нашей счастливой и безоблачной королевской жизни?

***

      Два часа назад.       Яркий неоновый свет распространялся по всему помещению ювелирного магазина неровными бликами, отдельными лучиками, выбирающими, какие витрины стоит осветить, а какие оставить в тени, так что в некоторых местах и вовсе царил загадочный полумрак. «Не удивительно, что для разглядывания пары сережек надо с собой световую магию иметь», — ворчал про себя Тританнус, с недовольством поглядывая на люстру в современном стиле, состоящую из отдельных световых полос, переплетающихся друг с другом, как паутина, которую какой-то недалекий паук сплел на самой верхотуре. Мало того, что от этих вытянутых блоков света меньше, чем от домашнего личного солнышка на Солярии, так еще и какой-то умник подвесил его на самом высоком месте. И наверняка аргументировал тем, что сияние будет равномерно распределяться по всей площади. Ну, ну. Кстати, потолки оказались не ровными, а в виде волны, то почти задавливающей посетителя, то давая ему возможность почувствовать себя свободным и вдохнуть воздух полной грудью. Видно, еще одна находка неподражаемого архитектора здания, Дракон бы его побрал. Интересно, а где он сейчас? «Надеюсь, спасается от суда и ведет жизнь отшельника где-нибудь в Омеге или Обливионе», — заключил Трит свое суждение, нагибаясь как можно ниже, чтобы проплыть в один из концов магазина, ставшего чуть ли не камерой с аркой.       Он осмотрел уже, наверное, все, что было возможно, но никак не мог отыскать нужную вещь, то постоянно возвращался назад, то снова плыл вперед. Все не то, чего-то не хватало тем изысканным кольцам, которые заискивающе глазели на него с витрин, из которых, по сути, и состояло все убранство магазина. «Ты — перфекционист», — слышит сквозь пелену он влюбленно-шуточный голос Айси, пропитанный теплотой и прямо лучащийся светом, кажется, что она стоит сейчас рядом, хитро опустив взгляд и обезоруживающе улыбаясь, показывая, что знает его лучше всех. Ему нужно нечто особенное, с изюминкой, ведь он наконец-то решился на самый главный шаг в своей жизни. Правда, изначально в плане таким шагом была сорванная коронация Нереуса, но он старался не думать об ошибках прошлого, потому что все это случилось до того, когда он встретил ее.       Айси. Свою Императрицу, Снежинку и просто любимую девушку, что всех дороже в этом мире и во множестве других. Он с лёгкостью расстался со всеми прелестями жизни во дворце, когда совершал бунт, и сейчас бы снова отверг их все, если бы пришлось выбирать — Айси или роскошная жизнь принца среди богатства. Он любил её, да, свою маленькую девочку с волосами цвета кристального снега, синими глазами-океанами с пляшущими в них льдинками-огоньками безумия и внутренней силы, поломанной судьбой, которую ему удалось склеить, постепенно, по кусочкам собирая её сердце. Ведьма сочетала в себе, казалось, несочетаемые и невозможные вещи.       Неукротимую вьюгу, готовую обратить все в лед, только причину дай, но дарящую столько тепла в нужные минуты, что никто и представить не мог. Одним жестом она успокаивала его, положив руку на плечо, и точно так же легко обращала противников в бегство. Все вокруг упорно отрицали то, что ледяная ведьма способна на какие-то чувства, а тем более на такие сильные, как любовь.       Хрупкую, нежную и любящую душу, спрятанную глубоко внутри за стенами из снега и льда, которую она открыла только ему. Почему? Возможно, он один лишь смог растопить их, ведь только подводный принц увидел в безжалостной ведьме ранимую девушку, которой приходилось выживать в жестоком мире, играя по правилам вселенной.       Искренность. Самая опасная из всех преступниц, когда-либо существовавших в Магическом Измерении, оказалась самой правдивой из встреченных им людей. Она не вешала на других банальных ярлыков, ведь, по сути, сама становилась жертвой такого же обращения: все видели в ней лишь опасность, которую надо устранить любой ценой, но никто не замечал, что и у нее есть чувства.       Сила и слабость — две противоречивые черты ледяной ведьмы, сводящие его с ума; стоит узнать девушку поближе, как ты уже попал в плен глубоких, точно Бездна, глаз, похожих на океан, скрытый под блестящим куполом, который покрыт миллионами трещинок-льдинок. Этот океан разражался штормом или умилял мирным покачиванием волн его одного, только одного взгляда этих глаз достаточно, чтобы он понял: он кому-то нужен, есть ради кого продолжать жить. Ради той, которая видит насквозь его слабости, помогает бороться с ними, а потом сама нуждается в защите, даже самой мелочной, в виде пары слов.       Иногда ему казалось, что Айси — женственная роза, спрятавшаяся от врагов за завесой снега и льда, так что-либо она покажет истинную себя лишь тому, кто достоин этого, либо ледяная корка станет толще. До ужаса и дрожи притягательная девушка, которая может и шипы показать (особенно на первых порах), а уж другим решать, что с ней делать — сжать изящную розу и сломать или попытаться сохранить и сберечь ее. Да, она сильная ведьма, но все зависит от отношения окружающих: надавишь чуть сильнее, получишь отпор в виде царапин от шипов, зайдешь еще дальше, и она сломается, оружие треснет и рассыпается на ледяные осколки, оставляя беззащитную душу.       Он сделает ей предложение. Сегодня же.       Хватит тянуть, кто знает, сколько минут спокойной жизни им отвела судьба на сей раз? Конечно, все наладилось, он помирился с семьей, но ожидание чего-то внезапного и, возможно, неприятного не оставляло ни на миг. Нервничает из-за парочки колких реплик в их адрес, на которые ему, кстати, тоже наплевать, как и ей? Вряд ли, они оба привыкли к пренебрежительному отношению, хотя у Айси и случались иногда минуты помутнения, внося небольшой разлад в чудесную мелодию новой жизни, но они быстро проходили. Во всяком случае, принц списывал свои предчувствия на привычку постоянно жить в мире, на который вот-вот упадет метеорит, которую он обрел за последний год. Да и вопросы об ответе Айси тоже мучили его. Согласится ли она? Разумеется, да, но сердце все равно предательски сжималось одновременно от волнения и от безумных ожиданий от будущего. Вдруг ей не нравится жить во дворце, среди лжецов, которые только и ждут, чтобы уничтожить ее? Не эгоистично ли он поступил, приведя ее сюда (хотя это и было их общим желанием)?       Все, пошли прочь сомнения! Он обещал сделать ее счастливой и быть всегда рядом, охранять от всех напастей и насмешек, так он и исполнит свою же волю. И никто в целом мире не заставит его усомниться в чувствах к Айси, пусть хоть сто раз скажут, что их отношения с самого начала были неправильными. Люди просто им завидуют.       Вот только вопрос о кольце все еще оставался открытым. Продавец, молодой тритон, постоянно возникал в самых неподходящих местах и предлагал свои услуги с видом человека, у которого покупают антикварный товар, выставленный не более не менее в музее, правда, говорил несколько тихо и вообще похоже на то, что он готов рассказать все о любом изделии, но только без присутствия клиента. Приходилось отмахиваться, но от каждого его жеста парнишка так резко отшатывался с ужасом в глазах, точно его сейчас сразит невидимая молния, что Трит решил отнестись к нему помягче. Вскоре бесконечные, как океан, предложения прекратились, и продавец наблюдал за ним издали с неподдельным интересом, и, кажется, с настороженностью. Видно, он его боялся, особенно после всех историй с захватом мира, но очень сильно хотел хоть что-нибудь продать.       — Что, боишься, превращу в монстра и уплыву со всеми богатствами? — шутил Трит, нарочно громко обращаясь к продавцу. Тот в ответ настороженно-недоверчиво сверлил его глазами-буравчиками, удивляя серьезному тону. — Бойся-бойся, если не найду нужную вещь, то я могу. Так что не буди во мне зверя, отойди куда-нибудь, — и уже мягче с ноткой иронии добавил, когда парень сделал попытку схорониться за ближайшей витриной: — Шучу-шучу.       Тританнус снова и снова рыскал глазами по витринам, как будто надеялся обнаружить клад на дне морском, а на ум ничего не шло, все не подходило, все выглядело как-то слишком просто. Неожиданно он остановился на месте, и взгляд замер, точно магнитом прикованный к одной точке. Золотое кольцо, представлявшее собой двух золотых змеек тончайшей работы, обвившихся вокруг пальца и державших в сомкнутых пастях камень. Ярко-красный, почти пурпуровый, переливающийся разнообразными оттенками от прозрачно-красноватого до насыщенного алого благодаря преломлению света в воде в центре, и с темно-синей окантовкой, в которую точно был спрятан. «Огонь и лед. Прямо как она», — стрельнуло в голове. Голос сам позвал продавца, а рука указала на украшение. Теперь Тританнус уверен: именно так и должен выглядеть символ их любви. И как он не заметил его раньше?       Наконец-то заветная коробочка с кольцом покоится у него на ладони, от одного прикосновения к шершавой поверхности будто тепло разливается по всему телу, придавая уверенности и сил. Тританнус по пути к выходу постоянно на неё поглядывал, потом сжимал пальцы, пряча ее, и некоторое время упорно старался не глядеть, но вскоре глазам снова представала драгоценная вещица. Трит усмехнулся про себя и подумал, что на его лице сейчас сияет такая глупая улыбка счастливого идиота, словно он единственный знал нечто важное, какую-то тайну, о которой никто даже и не догадывался. Вот все проплывают мимо, разговаривают о чем-то, жизнь течет в привычном русле, а им и невдомек, что у него такая радость. «Наверное, вид у меня жутко таинственный и придурковатый», — и в последний раз (точно в последний, хотя он поймал себя уже минимум на двадцатой такой попытке достать кольцо) провел кончиками пальцев по ленте, опоясывавшей упаковку.       Входная дверь уже перед ним, пора попрощаться с чудным миром современного искусства и в конечном итоге успокоившемся продавцом, но тут он заметил кое-что необычное в обстановке магазина и остановился. Зеркало. Оно, пожалуй, единственное, что выделялось на фоне всеобщей суматохи в стиле модерн: высокое, почти на всю дверь шкафа, в черном готическом оформлении, изображавшем различное хитросплетение мелких линий-лепестков, только привлекало внимание оно далеко не этим. По краям, у самого багета виднелась еще одна рамка уже на самом стекле в виде трещин, складывающихся в замысловатый узор: маленькие длинные кирпичики образовали двойную защиту на стекле, точно кто-то специально слегка разбил его. «Такие точно стояли в готических замках с приведениями», — невольно улыбнулся он, подплывая ближе и протягивая руку к блестящей, как водная гладь, разрезаемая волнами, поверхности. Пальцы ощутили прохладу, легкий укол и…       Все исчезло. Очертания магазина, молодой продавец, тайком еще исследовавший опасного гостя, пол, стены, да даже проклятая люстра на ужасном потолке! Они скрылись за завесой тьмы, накрывшей с головой, точно кто-то нажал на волшебную кнопку, опускающую непрозрачную вуаль. Свистящий звук, и тело пронзила волна жгучей боли, от которой тритон тихо взвыл, силясь не упасть. Еще толком не осознавая, где он и самое главное — как он сюда попал, Тританнус рванулся вперед, но что-то не пустило его, прочно связав парализующим заклинанием. Еще попытка, снова провал, еще раз, ну же, не сдавайся, должен же быть выход! Ничего, только боль утихла, а новых ударов пока не ожидалось. Он попытался восстановить поток мыслей и рассуждать как можно здраво, хотя первое и, наверное, последнее, что приходило на ум: вырваться любыми способами отсюда, но он взял себя в руки. Что вообще происходит? Где он, и куда подевались знакомые витрины? Ответов нет, вот только где-то в подсознании появилось чувство, что спасаться нужно срочно, что он еще далеко не все видел, и что за ним наблюдают.       В последнем он не сомневался, кожу буквально прожигали чьи-то взгляды, истощающие презрение, ненависть, злобу и потаенную радость от его страданий. Тританнус не мог объяснить, откуда у него такое предчувствие, что он отчетливо видел наблюдателей, просто в голове вертелась навязчивая мысль, от которой хотелось сбежать и скрыться, кричать во все горло и биться головой обо все, что можно, только бы уничтожающие взоры неизвестных превратились в туман и развеялись, ушли навсегда, а не заставляли метаться от безысходности по всей… камере? Только в эту секунду он с усилием разглядел решетку, красовавшуюся прямо перед ним. Как они здесь появились? Сердце бешено стучало, как после долгой погони, и требовало срочной передышки от безмолвных воплей, в которые обращались направленные на него неведомые глаза: «Ты ничтожество! так тебе и надо, чудовище», дыхание сбилось, силуэты поплыли, но он и позже поклясться мог, что буквально слышал тысячу немых голосов.       Яркая вспышка озарения пронзила струю мыслей, он понял, почему ему так знакомо это чувство — Обливион. Примерно также, но в разы хуже. И новая волна боли соединилась с последней нормальной идеей, еще не покинувшей его голову: убежать, во что бы то ни стало, плевать какой ценой, хоть убийством всех владельцев всезнающих глаз, хоть их бесконечными пытками, и отыскать Айси. Айси…       Щелчок. Свет. Он снова в ювелирном магазине, замер перед зеркалом. Буквально миг он еще не верил в реальность произошедшего, приходя в себя и смотря в одну точку на зеркале, но как только привычный ход мыслей возвратился, он резко отдернул руку и встретил испуганный возглас продавца, от которого и сам принц вздрогнул. Парень что, не отходил от него все время? Видимо, выглядит крайне встревоженным, глаза расширены, словно приведение увидел. А может… снова обман? И то, что перед ним — иллюзия? Или прошлое видение — не реальность? Еще пауза на обдумывание, потом он медленно огляделся, точно боясь, что предметы разлетятся в прах от одного лишь касания взглядом, а останется жуткая тюремная пустота. Ничего не случилось. Неужели закончилось? Времени размышлять уже не осталось, Тританнус за считанные мгновения оказался у выхода и бесследно исчез, хотя в зале еще слышались какие-то крики, требующие разъяснения.       Айси. Она может быть в серьезной опасности, еще неизвестно, что за штука напала на них в этот раз, только она явно ничего хорошего не желает. Он должен ее разыскать, должен быть рядом, несмотря ни на что, должен исполнить обещание, негласно данное себе и озвученное ей. Кольцо в руке придавало сил, помогало плыть быстрее, наполняя каждую клеточку тела живительной энергией, и сердце билось о ребра с истошным криком. Да, не так он представлял себе этот день, совсем не так, но еще есть шанс все исправить, он всегда есть, только надо успеть к ней, обязательно успеть до того, как… Что значит «до того, как» подводный принц старался не думать. Этого не случится. Ведь он поклялся всегда защищать ее, не так ли? И сделает ради нее все возможное, пусть даже ценой жизни. Шестое чувство еще никогда его не подводило.