Когда расцветают лотосы

Неприятный больничный запах, щекочущий ноздри, треск резиновых перчаток, надеваемых врачами на руки, и звонкое бренчание металлических стерильных медицинских скальпелей, разбавляемое стуком по клавишам фортепиано, складывающееся в лунную сонату, звучащую в собственной голове. Горячая кровь била по вискам, сердце застряло где-то в горле, громко стуча о гортань, смешиваясь с вязкой слюной, вставшей комком на пути глотка воздуха. Больная рука, туго привязанная ремнями, ныла, упираясь острым концом кости в кожу и, казалось, вот-вот разорвёт её, не посчитав преградой, брызнув ручьем бордовой жидкости на белоснежный бинт. Расширившиеся зрачки хаотично метались по помещению, задерживаясь на искривлённых лицах, освещённых тусклым огоньком лампочки, находящейся прямо над моими глазами, что делало оттенок кожи людей голубоватым, трупным цветом утопленников. Игла шприца впилась в вену, вводя горящую огнём жидкость под кожу, смешивая её с кровью, замедляя учащённое дыхание и закрывая ослабленные голубые глаза, но не усыпляя сознание. Правый глаз резко открыли двумя пальцами, скользя по глазному яблоку, чуть надавливая на роговицу и приподнимая веко. Девушка, насколько я смогла рассмотреть, приблизила своё лицо к моему, вглядываясь в глаз и ощупывая его, и меня обдало лавандой, смешанной с клубникой. Могла бы – поморщилась. Довольно неожиданное сочетание, если не сказать странное. Игнорируя боль, прошлась языком по своим потрескавшимся, пересохшим губам. Очень больно, черт возьми. Ещё и в сон ни с того ни с сего начало клонить адски, будто выпила пару пачек снотворного. Девушка чуть сильнее надавила пальцами на глаз, засовывая их под глазное яблоко. Стой, твою мать, что она творит?! Острые ногти впились в нежную поверхность роговицы, чуть скрипуче проскальзывая к нервам, задевая нижнюю прямую мышцу. Затем, хлюпнув кровью, просунула пальцы ещё глубже, а по моей щеке потекла горячая бордовая жидкость. Захрипела, попытавшись взвыть и оттолкнуть её руку от себя, но мои собственные руки были привязаны ремнями вместе с ногами, из-за чего я начала подскакивать на столе, подаваясь телом вверх. Но мужчины быстро сориентировались, и две пары рук вжали меня спиной в стол, а по венам вместе с иглой прошёлся холодок. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Больно, ужасно больно! Прекратите, пожалуйста, прошу, прекратите! Но они не слышали меня, продолжая переговариваться между собой на незнакомом мне языке, иногда бросая на меня косые взгляды. Девушка тем временем засунула свои чёртовы длинные пальцы мне в глазницу во всю длину и, подцепив острыми ногтями глазное яблоко вместе с мышцами и зрительным нервом, резко дёрнула их на себя. Я сипло закричала, перемешивая крик с визгом и скулежом, чувствуя, как из пустой глазницы ручьем брызнула кровь. А эта чёртова противная дрянь ещё потрясла моим глазом у меня перед лицом, пара капель брызнула мне на лицо, а мышцы вместе с нервом болтались в воздухе, разбрызгивая жидкость ещё больше. Затем, сквозь увеличившийся звук фортепиано, я услышала журчание воды, а потом она повернулась ко мне с колбой средних размеров, в которой что-то плавало. И оно, чёрт, шевелило своими щупальцами или чем-то ещё, отчего мне стало страшно ещё больше. Только не говорите мне, что она хочет?.. Нет, нет, нет! Уберите это от меня! Она, аккуратно поддев щипцами это, с урчанием и нежностью посмотрела на красное шевелящееся нечто, затем на мою глазницу. Нет, господи, нет! Поднесся это к пустому отверстию вместо глаза, девушка усмехнулась. Оно, чёрт подери, двигая склизкими щупальцами, засунуло одно из них мне в глаз, хлюпнув находившейся там кровью. И резко заползло туда, чёрт возьми, полностью, обвив щупальцами кровоточащий нерв, находившийся в глазнице. Меня что-то изнутри обожгло, будто кислотой, а оно, последний раз хлюпнув, застыло вместе с моим телом. Не знаю, сколько я пролежала, но через некоторое время, которое я проводила в агонии, почувствовала, как к щеке с засохшей кровью прикоснулась мокрая губка. Ха-ха, помыть меня решили, да? Спасибо, хоть лилиями не обкладывают, чего уж! Но тут меня оглушил резкий гудок поезда, а единственный глаз ослепило вспышкой яркого света.

Темнота.