Когда расцветают лотосы

      Я громко сглотнула. Сердце пойманной птицей билось в грудной клетке, готовое вот-вот выскочить из приоткрытых бледных губ. Руки подрагивали.       Мне было страшно, словно сейчас не Деймон стоит передо мной и улыбается краешками губ, растягивая их в кривой ухмылке, а тот самый пёс, часами терзающий моё полуживое тело.       Деймон беззлобно расхохотался, щуря свои фиалковые, с синими вкраплениями, глаза. — Поверила? Шу-утка, — Деймон ещё шире растянул губы, обнажая ряд белоснежных зубов, хищно скалясь. А ведь когда-то я верила ему, словно себе. Готова была без опасений доверить ему свою жизнь. Почему же он показал свою истинную сущность, если она таковой являлась, только сейчас?       Его глаза жадно скользили по моему телу, словно я была игрушкой, что стала вдруг ему не по карману. От этого сравнения меня передёрнуло и я поспешила отвернуться, пряча лицо в густых синих волосах. Он пугает. Он обманщик. Он — мафия. Неужели вся мафия такая? Неужели все люди в этих сообществах грязные и лживые твари, готовые продать и свою душу, и души своих близких за кусочек наживы? Как их носит Земля? Если…       Если я выберусь, выживу, то, клянусь, я уничтожу эту гнилую часть мафию.       Предатель. Грязное слово вертелось на кончике языка, обжигая своей горечью. Он обманывал меня, обещал светлое будущее. Он хотел завербовать меня в свои ряды? Он хотел сделать меня своей копией?       Тихий смешок вырывается непроизвольно, но он послужил спусковым крючком. Меня пробрал дикий хохот, я согнулась пополам, давясь истеричным смехом. Моё лицо покраснело, глаза, казалось, в мгновение стали водопадами. Слёзы смеха смешались со слезами горечи, боли, страха.       Деймон смотрел на меня со снисходительной улыбкой. Свысока. Презрительно.       И он прав. Неужели я позволю чувствам захватить себя?       Я… Хруст       Тихое «ах» слетело с моих губ. Смех резко прекратился. В груди защемило, стало тесно. Мир покачнулся. На секунду, совсем малую долю времени, лицо Деймона дрогнуло. Исказилось до невозможности. Он стал более похож на плохо спроектированную голограмму. Лишь отличие было одно — некоторые участки кожи начали расползаться, осыпаться песком. — Ты меня обманывал, — тихо выдавливаю. Сил не хватает на истерики, да и страх перед этим человеком (а является ли он им?) не прошёл. — Я могла бы сама пройти все пути, без твоей помощи. Я сильная. Я преодолела огромный путь, а ты, ты лишь тенью, призраком следовал за мной по пятам. Ты никто.       Пугающие изменения отразились на лице Деймона. Он вмиг преобразился из доброго дядюшки со гадкой ухмылкой в страшного мерзкого типа. — Как ты смеешь?! — его обычно тихий вкрадчивый голос взлетел вверх, зловеще расползаясь, подобно клубящемуся туману. Это пугало. — Я — единственный, кто тебе помог пройти эти Пути! Кто ты такая?! Ты — обычная жалкая, плаксивая соплячка, которая не выдержала бы и первый Путь! Лишь благодаря моим иллюзиям ты жива, благодаря мне ты сейчас стоишь тут и обвиняешь меня в обмане! Почему, думаешь, Пути считают Адом? Потому что они им и являются. Взрослые люди не удостаивались чести дойди до конца, потому что погибали! Они сдыхали в муках, подобно животным в клетке, из которой нет выхода! В Путях нет всяких поездов, жалких стариков и маленьких паучков! В них есть ужасающая боль, страх, отчаянье, постоянные смерти! Этот Путь, эта собака, они были показательными. Это была лишь одна третья часть того, что происходит с другими! Я открыл тебе лишь малую часть правды, а ты уже чуть не сошла с ума. Твоё тело, жалкое тело, сейчас лежит цело и невредимо, но твой разум уже угас. А теперь ты, думай, нужна ли мне жалкая наследница, которая не может выдержать и меньшей доли того ужаса, который веками лежит на плечах иллюзионистов семьи Вонгола?!       Постепенно до меня доходил смысл его слов. Он… Всё, что я прожила, было иллюзией?! Все мои страхи, опасения и за свою жизнь, и за его? Это было игрой для Деймона? Игрой моего разума?       Страх рыбкой плеснул на дне живота. Лишь малая доля? Неужели то, что я прошла, было лишь частицей всего механизма, подобно мельчайшей детальке? Я думала, что нет ничего страшнее того, что я прошла, но эти откровения… Не могу поверить, что Деймон действительно в какой-то степени уберег меня от этого.       Но стоит ли спешить верить его словам? Не было ли это признание ловушкой для завоевания моего доверия? Нет… Нет! Я чувствую, чувствую, что это правда! Зачем ему это? Зачем он всё время держал меня во лжи?!        — Ты ещё мала, — словно прочитав мои мысли, ласково улыбнулся Деймон, словно это не я тут рыдаю, словно не он несколько мгновений назад открыл мне всю правду, которую, будто камень, носил на своих плечах. — Ты не готова. Придёт время, пройдут года, и ты примешь ту силу, которая предназначена тебе с рождения. — Голос его то взлетал, то стихал, становясь похожим на далёкое эхо. С каждым словом он чувствовал себя уверенней, каждое слово было сказано с его обычной слащавой интонацией. — Ты обязана принять её. Это твоё Предназначение.       С каждым сказанным словом я всё больше путалась в происходящем.        — Предназначение? — тихо повторила я, пытаясь совладать со слезами.        — Пройдёт не один год, возможно, не одно десятилетие, но ты поймешь и меня, и значения моих путанных речей. — уверил меня Деймон.       Резкие скачки в его настроении уже не пугали, наоборот, как бы это не было странно, успокаивали. Он погладил меня по спутанными в колтуны волосам и пророкотал не своим голосом:        — Ты прошла.       Привычная темнота сгустилась вокруг меня. Мысли хаотично метались в голове, словно загнанная в ловушку мышь, ураганом бушевали в голове. Что происходит? Я… Умираю? Снова? Или, может быть, наоборот, — оживаю? Просыпаюсь от долгого забвения, бесконечного сна?       Аккуратный неприметный лотос на руке расцвет полностью, казалось, его раскрывшийся бутон готов сорваться с моей руки и осветить своей красотой это темное место. Нежно-розовый бутон прощально играл бликами на своих лепестках. Неужели это конец? Когда расцветают лотосы? Тогда, когда вскрывается правда? Когда все тайны оказываются раскрыты? Когда угасшая надежда начинает приветливо цвести?       Это и предстоит мне узнать.

***

       — Ей! Она открывает глаза!       Я протестующе замычала, когда, распахнув глаза, почувствовала жжение палящего солнца. Что странно, пальцы онемели от холода, так, что пошевелить ими возможности не представлялось. Почему же так больно и плохо? Я думала, что Деймон не стал лишать меня укрытия и хотя бы дал возможность выспаться.        — Деймон, выключи свет…        — Кто? — непонимающе переспросил высокий голос, а я так и затаила дыхание, напрягшись всем телом.       Это совсем не Деймон, верно? Нет… Это был не он! Это чужой, живой голос! Это не холодные руки Деймона тормошили меня за плечо, это…       Кто это?        — Очнулась? Голова болит? Что ещё? — аккуратно расспрашивал меня другой голос, более спокойный и тихий. На мои кивки он задавал ещё больше вопросов, так что моя голова уже гудела от общения с незнакомцем. — Не бойся. Всё в порядке. Ты очнулась.       Повисла угнетающая тишина. Незримое присутствие ещё кого-то давило на плечи, словно я была знакома с обладателем этой ауры.        — Как тебя зовут? Ты ведь помнишь? — вновь разорвал тишину незнакомец.        — Мукуро, — дрожащим голосом произнесла я. Невидимые руки словно подталкивали сказать именно это, тихий голос шептал на ухо слова. — Меня зовут Рокудо Мукуро.