Невольные репетиции

- Проснись и по-о-ой!!! - радостно воскликнула я ранним утром завтрашнего же дня, ворвавшись с утренней пробежки в наш номер. - Проснись и заткнись, - проворчала Эджем, закрывая голову подушкой. Но секунду спустя откинула ее в сторону и вопросительно уставилась на меня. - Ты откуда? - С пробежки, - пожала я плечами, вынимая из шкафа одежду. - Погода просто замечательная этим утром! И я снова в тонусе, - я усмехнулась, чувствуя циркулирующую в крови энергию. - Ты чуть не утонула вчера, - нахмурила брови Эджем, напоминая о столь неприятном событии. - Ты точно в порядке? Но я лишь отмахнулась, смеясь: - Я сюда не болеть и не депрессовать приехала, и уж точно не проводить время в постели. - В постели разные вещи случаются, - таинственно произнесла Эджем торжественным голосом и подмигнула мне. - О, не закатывай глаза, я ведь видела, как он на тебя смотрел. Я опешила от такого вопроса и слегка отшатнулась назад: - Кто? - удивилась я, боясь, что она меня раскусила. Ох, я ведь прекрасно помнила этот взгляд: такой презирающий, и такой отчаянно-злой, и такой чересчур высокомерный... и такой опасно-волнующий мою кровь. - В каком смысле кто? Кыванч, конечно же. Он на собственных руках отнёс тебя в номер, - мечтательно заговорила она, возведя глаза к потолку. - Признавайся, вы уже целовались? Сначала я не поняла вопроса. Да и в голове крутился совершенно другой человек, так что перевести мысли на Кыванча было немного сложно, а тут ещё этот странный вопрос, который снова вернул мои воспоминания к Чаглару, к тому кАк он целовал меня и чтО я при этом испытывала. - Эй, ты чего зависла? Я вдруг встрепенулась, вспомнив, о ком мы говорим, и заливисто расхохоталась. - Нет-нет, конечно нет! - смеялась я, не понимая, как такое ей могло прийти в голову. - И почему же нет? - Ну-у, для такого Кыванч слишком... - замялась я, ища подходящее слово, - слишком благородный, что ли. У нас, так сказать, высокие отношения. - Просто скажи, что он не рвётся, - оборвала меня Эджем, теперь тоже посмеиваясь. - Эй! Мы просто не хотим спешить, вот и всё. Мы уважаем друг друга, это и отличает высокие отношения от простых животных инстинктов, если ты не в курсе. Да, мы слишком уважаем друг друга, чтобы вести себя неблагоразумно. Эджем поднялась с кровати и направилась мимо меня в ванную: - С каких пор проявление чувств это неблагоразумность? - спросила она, а я направилась за ней. - Проявлять чувства можно и в пределах разумного, - не согласилась я, - не бросаясь с места в карьер. В это время Эджем уже разделась и скрылась в душевой кабинке, а я уселась на крышку унитаза. Она подала голос сквозь звуки воды: - Ты ведь не хочешь сказать, что любовь возможна без страсти, без огня? - Понимаешь, в этом и суть высоких отношений. Вам не обязательно бросать себя то в огонь, то в воду, чтобы сохранить любовь. Высокие отношения - значит уважать друг друга, поддерживать друг друга, разделять и счастье и беды, быть на одной эмоциональной волне, и, конечно же, быть лучшими друзьями. В конце концов, тонко чувствовать друг друга. Понимаешь, эти драмы, трагедии, нестабильные чувства - мне это не нужно, - фыркнула я, вспомнив все эти глупые драки. - Ведь гораздо приятнее чувствовать себя комфортно и спокойно, я бы даже сказала уютно, с человеком, которого любишь. Вот что значит “высокие отношения”. А страсть - это инстинкт, заложенный эволюцией всему сущему, прошедшему естественный отбор, для размножения и создания потомства. И как раз высокие отношения и отличают человека от животного, поэтому они и называются “высокие”. Эджем даже присвистнула после моего монолога. В то время как я была довольна тем, что наконец разобралась в себе и в том, что мне нужно. - И ты считаешь, что Кыванч тоже повернут, как и ты, на этих высоких отношениях? Ты считаешь, что он лишен всяких инстинктов? - Я прямо-таки чувствовала недоверие, сквозившее в ее голосе. - Конечно, я понимаю, что он мужчина и у него есть потребности, - кашлянула я смущенно, - но он слишком человечен, чтобы возводить страсть на первый план и пренебречь “высоким”. Да, он не животное, - “как некоторые”, хотела добавить я, но вовремя удержалась. Я вдруг вспомнила, что мне нужно было переодеться, когда Эджем задумчиво сказала: - Не знаю. Если мне когда-нибудь придется выбирать между огнем и “высокими отношениями”, я, скорее всего, выберу огонь. Усмехнувшись, я покачала головой и покинула ванную. В дверь неожиданно постучались, и я миллион раз пожалела, что пошла открывать ее. На пороге стояли Чаглар и Ханде. - Доброе утро! - весело сказала она. В то время как Чаглар выдавил лишь короткое “Привет.” - Доброе, - произнесла я упавшим голосом, когда увидела, что Ханде нежно держит Чаглара за локоть и чуть прислоняется к нему. - Мы волновались, - наконец сказал Чаглар, смотря мне прямо в глаза с таким серьезным видом, что я невольно задержала дыхание. - Ты не заболела? Все хорошо? - осведомилась Ханде с искренним беспокойством. - Нет-нет, - встрепенулась я и попыталась улыбнуться. - Я чувствую себя отлично, спасибо за беспокойство. - Мне жаль, что так получилось, - неуверенно сказал Чаглар, и по его виду я поняла, что он действительно чувствует себя виноватым. - Я не должен был толкать тебя. Прости. Я нахмурилась. Так он из-за этого чувствует себя виноватым? Из-за того, что я чуть не утонула? А как насчет того, что он последовал за нами в Бодрум да еще и приволок сюда свою девушку? За это ему не стыдно? Ему не жаль, что ЭТО так получилось? - Пустяки, - сказала я как можно более небрежно. - Я все равно ничего не почувствовала. И очень надеялась, что эти слова достигнут адреса в том смысле, в каком я его сформулировала. Чаглар неопределенно и задумчиво кивнул, прокашлялся. А я хотела только одного, чтобы эти двое быстрее ушли, растворились в воздухе и больше не мозолили мне тут глаза. - Кстати, - сказала Ханде радостно, - сегодня будет ровно месяц нашим отношениям. Чаглар не хотел никому говорить, мол это слишком личное, - хихикнула она смущенно, - но я бы хотела этот наш маленький праздник все-таки справить. Тут неподалёку есть маленький, но вполне уютный ресторан, и я забронировала его полностью на обеденное время. Вы все приглашены. От такого потока слов я сконфуженно уставилась на этих двух, а мой язык словно прилип к нёбу и парализовался. - Ну, ты ведь придешь? Будет весело, даю слово. - Ханде... - зачем-то попытался прервать ее Чаглар, будто был совершенно не рад ее затее. Или был не рад моему присутствию на этой их “вечеринке”. - Давай, пойдем уже. - Да подожди, - отмахнулась она с нежнейшим голосом. И снова обратилась ко мне: - Приходи вместе с Кыванчем, будет очень весело. Я исподлобья глянула на Чаглара, который, как я успела заметить, закатил глаза. Так он не хочет, чтобы я портила ему праздник? Не хочет, чтобы я там была? Не дождётся от меня такой милости. Фальшиво улыбнувшись, я кивнула: - О, мы с Кыванчем непременно будем. “А теперь убирайтесь,” - хотела я добавить, но проглотила эти слова. Словно прочитав мои мысли, Ханде поспешила раскланяться и формальными-неформальными изречениями закончить наш короткий диалог. Вздохнув и с щемящим сердцем, я закрыла за ними дверь. Солнце лениво выглядывало из-за облаков, в воздухе сливались голоса людей, а море шумело на своем собственном своеобразном языке, который, казалось, понимали лишь чайки, кружившие у побережья. На горизонте вырисовывались корабли и яхты, тут и там мелькали и проносились катера, рассекая прозрачную водную гладь. Толпой мы направились к морю, чтобы наконец окунуться в его соленые воды. На завтрашний же день, вечером, мы должны были уехать, поэтому сегодня хотели взять от жизни все причитающееся. Заняв лежаки, все готовились к плаванию. Я, еще вчера уязвленная своим совсем невыгодным видом, теперь облачилась в белоснежный раздельный купальник от Victoria's Secret, дополнив его сверху очаровательным пляжным платьем из полупрозрачной ткани-сетки с V-образным вырезом. Вместе с тем, эта туника была с длинными рукавами, а значит, базовая защита от солнца мне была гарантирована. Ну, вы знаете, эти липкие солнцезащитные крема... Но кое-кто совершенно был не против намазаться таким кремом. Ханде одним плавным движением стащила с себя шелковое пляжное платье и выставила на всеобщее обозрение свои аппетитные прелести в ярко-красном купальнике. Она была и вправду сексуальной, и при этом очень нежной. Усевшись на шезлонг, она протянула тюбик с кремом Чаглару, который все это время копался в своем телефоне и что-то ворчал себе под нос. Но, к моему болезненному ужасу, вот он взял тюбик, выдавил немного крема на ладонь и смело начал наносить его на плечи Ханде круговыми втирающими движениями. Я в шоке открыла рот, уставившись на этих голубков через стекло своих очков. Правда, я не слышала, о чем они переговаривались, но так и руки чесались бросить на них свои сандалии, чтобы они перестали касаться друг друга. “Перестань ее трогать!” Мысленно я поругала себя: ты дура, Дениз, они ведь в одном номере живут! Намазать крем на спину Ханде - это, возможно, самое безобидное, что они могли делать вдвоем. Непристойные картинки с их участием нарисовались в моем воображении в самых ярких красках. Высокие чувства! - заставила я себя вспомнить, когда в груди начало ощутимо жечь. Еле как я выровняла свое дыхание, заставила себя сосчитать до десяти, до двадцати... Оглянулась по сторонам, чтобы посмотреть, что делают наши друзья, только чтобы не взорваться прямо здесь и сейчас. Высокие чувства! - повторяла я про себя, чувствуя отвращение к тому пламени, что загорелось во мне так предательски. Человек, с которым у меня планировались высокие отношения, решил позагарать на солнце и с закрытыми глазами лежал на шезлонге с голым торсом. Зрелище это, конечно, было завораживающее. Комок тестостерона, он прямо сиял под лучами солнца, волосы и густая щетина отливали жидким золотом, а бледная кожа плотно обтягивала выступающие мышцы груди и пресса. Почему моя глупая голова не может думать о Кыванче, таком добром и таком благожелательным, с которым получились бы чудесные отношения? -вопрошала я, пока оглядывалась по сторонам. Афра что-то щебетала Альпу, пока они направлялись к воде, а он вежливо кивал на каждое ее высказывание. Они и в самом деле хорошо смотрелись вместе, подумала я, она - такая миниатюрная и хрупкая, а он - весь такой высокий и мужественный. Я была бы рада, если у них что-то получилось, но по виду Альпа можно было предположить, что пока только Афра имела подобные мысли. Эджем сидела рядом со мной на соседнем лежаке и делала “горячие” селфи, а когда я все же не удержалась и бросила мимолетный взгляд в сторону нашей парочки, то чуть не закричала: Чаглар в одних шортах сидел на шезлонге ко мне лицом, пока Ханде стояла за его спиной и активно втирала в его плечи и руки солнцезащитный крем. “А ну-ка быстро убери свои руки!!!” - хотела разразиться я громом, но вместо этого лишь глубоко и рвано задышала, чувствуя какое-то отчаянное бессилие в своем положении. А Чаглар так и сидел, словно все это было в порядке вещей, словно ему приятно чувствовать эти руки на своей коже. Все так просто? Я вдруг вспомнила, как касалась его я, как проводила пальцами по его шее я, но это были моменты уединенные, тайные, никому неизвестные, а сейчас кто-то касался его так открыто, на всеобщее обозрение, что невольно я заскрежетала зубами и почувствовала, как в моей груди ворочается теперь и едкая зависть. Я ведь никогда не видела его топлес, никогда не касалась его плеч и рук без преград из одежды, а Ханде... Задохнувшись, я резко вскочила на ноги и пошла к морю, боясь, что совсем немного - и я пойду оттаскивать Ханде от Чаглара за волосы. За ее пышные, блестящие и идеально уложенные волосы. За спиной я услышала, как Эджем сказала мне “А как же солнцезащитный крем, Дениз?” Но Дениз было все равно. Я готова была хоть в своем пляжном платье нырнуть в море, чтобы хоть чуточку охладить свой пыл. Я ощутила холод на ногах - и словно услышала шипение, какое издается, когда каленое до предела железо опускается в ледяную воду. О да, это действительно помогает прийти в себя. Не сбавляя скорости, я продолжила проклаывать путь все дальше и дальше, пока по грудь не оказалась в покачивающих волнах. Оттолкнувшись ногой, я поплыла, чувствуя, что все-таки смогла погасить этот опасный костер водой, пока его огонь не спалил к чёртовой матери весь лес моей кропотливо выстроенной траншеи. Да, мне нужен человек, с которым я буду в полной безопасности, в полном спокойствии, как с Кыванчем. Без всяких там воспалённых нервов, без постоянной ревности, без прожигающих обид, а в бесконечной уверенности в нашей любви и завтрашнем дне. Умом я понимала, что мыслю правильно, но вот душа моя никак не хотела эти доводы принимать, отталкивая их словно они инородное тело. Но я в упор вталкивала себе в голову: зачем мне холостая страсть? зачем мне чувства без глубины? зачем мне такое непостоянное пламя? Увлекшись подобными размышлениями, я не сразу заметила, что отплыла достаточно далеко, и, опомнившись, решила сворачивать обратно. Мой взгляд сразу наткнулся на Чаглара, который в одиночке плыл совсем неподалеку от меня. Вот не мог выбрать другое место для заплыва? Нахмурившись от недовольства, я сделала вид, что не заметила его, и отрывистыми движениями поплыла кролем, беря прямой курс на берег. Только в самом дальнем уголке моего сознания мелькнула шальная мысль и сразу же погасла, как мимолетная комета на небосклоне: неужели он тут, рядом, чтобы присматривать за мной после случившегося? Но, как я уже сказала, мысль появилась внезапно и так же исчезла без следа. ** - Как же я не хочу туда идти. Как же не хочу! - ныла я по дороге к тому самому ресторану, о котором утром говорила Ханде. - Перестань, будет интересно, - возразила Эджем. - А вот и наши коллеги уже явились. Привет, дружок! - Привет, - отозвался, улыбаясь, Альп. - Мы с Афрой заждались вас. Ну что, пойдёмте внутрь? - Чувствую, мы повеселимся на славу, - воскликнула радостно Афра, проходя первой к двери. Но ее чувства я совсем не разделяла. Совсем. Какая-то смутная, безотчетная тревога не покидала меня. Нет уж! Я себя просто накручиваю. Кыванч будет там, Эджем и Афра тоже будут там, с ними я уж точно не потеряю голову. Да и сам Кыванч не даст мне соскучиться и загрустить. Все не так уж и плохо. Да, для волнений не было никаких причин. Я твердила себе это тысячи раз, но все равно не могла расслабиться. Я чувствовала, как воздухе, окутавшей ресторан, зарождается какая-то страшная беда, восстаёт во плоти какой-то невидимый враг... Местечко, в самом деле, было маленькое: лишь четыре компактных столика да старенькое фортепьяно вмещались в эту полуосвещённую залу. Скатерти, занавески, двери - все было цвета томной вишни, они приятно ласкали зрение и помогали скорее полюбить это заведение. Прямо в залу открывалось широкое оконце, откуда было видно всю кухню. Идеально чистая и сверкающая, она, должно быть, манила взгляды посетителей, которым всегда было интересно, как готовятся их изысканные блюда. Но на этот выем в стене я смотрела с возрастающим с каждой секундой подозрением: а где же повара? - Ну что? Готовы отведать еду прямо из наших рук? - ответила на мой вопрос явившаяся из ниоткуда Ханде. Следом за ней в ресторан вошёл и Чаглар. Нетерпеливо я взглянула на часы: да где же Кыванч? - Вау! Так сегодня нас угощать будете вы? - восхищенно протянула Афра. - Да, вы пока присаживайтесь, - усмехнулся Чаглар. - А мы покажем вам мастер-класс по приготовлению фуагра. Афра и Эджем захлопали в ладоши и устроилась за столиком прямо напротив кухонного оконца, а к ним присоединился и Альп. - Не привык быть зрителем, уж извините. Я предпочитаю и сам выступать на сцене. Это был голос Кыванча. Обрадовавшись, я обернулась и увидела его, который, смеясь, появился в дверях. Глаза его восторженно горели. Он подошёл ко мне, легко приобнял за талию и произнёс: - Ну что, пошли на сцену? Я испустила истеричный смешок и только хотела отказаться, как услышала Ханде: - Кыванч! Отличная идея! Конечно, присоединяйтесь. Умирая от страха, с каждым шагом, проделанным в сторону кухни, я словно восходила на эшафот. Наверняка Ханде потрясающе владеет кулинарными навыками, как и Чаглар, раз он согласился на такое, но вот я... Я покосилась на своего “возлюбленного” и стиснула зубы, стараясь не удариться в панику. Прерывистое дыхание, учащенный стук сердца — знакомые признаки, предвещающие недоброе. Я судорожно сглотнула и, спрятав лицо за спиной Кыванча, мысленно взмолилась о том, чтобы мне удалось держать себя в руках. Невыносима была сама мысль, что об этой моей слабости, неумении готовить, узнает кто-то из окружающих и особенно Чаглар. Ханде уже загодя расставила на длинном широком столе набор мисок и мерных чашек. Тут же выстроились в ряд емкости для сыпучих продуктов. Совсем не так, как готовят еду в безумных кулинарных шоу, где царит хаос и все мечутся как угорелые. Я всегда считала, что стряпней занимаются не ради удовольствия, а для того, чтобы не умереть с голоду. С тех пор как я стала прилично зарабатывать, львиная доля этих денег тратилась на походы в кафе и рестораны. Хмурясь, я изо всех сил постаралась изобразить воодушевление при мысли о том, что мне предстоит. Черт, как хочется немного вина! Если б я захмелела, было бы проще вытерпеть неотвратимые мучения. - Что мы будем готовить? - осведомилась я с наигранным энтузиазмом. - Раз Ханде и Чаглар будут готовить фуагра, то мы пасту, - отозвался Кыванч. - Ты умеешь готовить пасту, милая? Я испытала безмерное облегчение. Слава тебе господи! Кыванч выбрал то самое блюдо, в котором я достигла совершенства! Я часто по вечерам, ближе к ночи, готовила себе пасту и досконально знала, как довести ее до безупречного состояния. - Да, конечно, - решительно кивнула я. На лице Кыванча появилось удовлетворение. - Очень хорошо. Нам понадобится несколько порций. Сейчас приготовим все ингредиенты. Пока он возился с продуктами, я бросила взгляд на виновников этого праздника и поймала взор Ханде, которая широко улыбнулась и показала мне поднятый вверх большой палец. Чаглар же в это время увлечённо подготавливал печень гуся и даже не взглянул в мою сторону. На массивном разделочном столе вскоре появились мука, крупные яйца, растительное масло, скалки и прочие кухонные приспособления. Я огляделась в поисках коробки с лапшой и кастрюли, в которой можно было бы вскипятить воду, - и тут Кыванч вручил мне фартук. Я сморщила нос. Неужели для того, чтобы что-то сварить в кипятке, непременно нужен фартук? А впрочем, какая разница. В чужой монастырь… - Я пасту готовлю немного по-другому, так что можешь вначале посмотреть, как это делаю я, а потом уж заняться своей порцией, - объяснил Кыванч. На секунду меня охватило смятение, но я не желала поддаваться панике. В чем подвох? Что он имеет в виду? С растущим ужасом я смотрела, как жилистые руки Кыванча заметались, точно молнии, разбивая яйца, выуживая из них желтки и смешивая все в отдельной миске. Посередине большой доски была горкой насыпана мука, Кыванч медленно вылил получившуюся смесь в самую середину этой горки и принялся исполнять таинственный ритуал, сотворявший из всего этого однородную массу. Словно по волшебству, на доске вдруг возникло тесто, и руки этого мужчины безостановочно запорхали над ним, месили, комкали, растягивали и месили снова. Совершенно завороженная этим гипнотическим зрелищем, я с трудом могла поверить, что из этого бесформенного комка в итоге выйдет хоть что-то съедобное. Не прерывая ни на миг размеренных движений, Кыванч весело глянул на меня: - Когда будешь готова, можешь приступать. О Аллах, только не это! Оглушенная безжалостной реальностью, я беспомощно воззрилась на содержимое разделочного стола. Самодельная паста! Мне что же, придется самой замешивать тесто? Ни волшебной коробочки, ни соуса, разогретого в микроволновке? Ставки оказались выше, чем я предполагала… И я почувствовала приближение знакомого приступа паники. Я сделала глубокий вдох. О, я справлюсь! Нипочем меня не одолеть ни дурацкому тесту, ни Чаглару, который, казалось, только и ждал, когда я совершу промах. Я всем им покажу! Я решительно придвинула к себе миску. Насыпать муку - легче легкого, но вот процедура разбивания яиц заранее приводила меня в ужас. Так… ударить как следует посередине, разломить скорлупу - и содержимое яйца само выплеснется наружу. С фальшивой уверенностью я стукнула яйцом по краю миски. Скользкая масса белка шлепнулась мне на ладони, а осколки скорлупы брызнули во все стороны. Быстро покосившись на Кыванча, я убедилась, что тот не смотрит в мою сторону, явно уверенный, что я справлюсь со своей порцией без труда. Тихо напевая какой-то турецкий мотивчик, Кыванч продолжал все так же усердно месить тесто. Я выловила из миски ошметки скорлупы - сколько получилось, на остальное махнула рукой. Еще пара яиц - и в моем распоряжении оказалось вроде бы достаточное количество жидкого месива. Так, надо пошевеливаться, покуда Кыванч или Чаглар не оглянулись. Я насыпала в самом центре доски груду муки, затем вывернула посередине содержимое миски. Мутные ручейки так и хлынули во все стороны, перетекая за края доски. Стараясь не пыхтеть, я локтем утерла лоб и подобрала растекшуюся смесь фартуком. От чертовой вилки проку оказалось мало, а потому я набрала побольше воздуха - и погрузила руки во влажное месиво. Фу, гадость! Мука тотчас забилась под ногти. Я ожесточенно заработала пальцами, мысленно молясь о чуде, которое превратило бы эту дрянь в нечто, хоть отдаленно напоминающее тесто. Вокруг меня поднялось мучное облако. Чем сильней я паниковала, тем лихорадочней работали мои руки. Может быть, добавить еще муки? Или яиц? Дальше все стало как в тумане… пока сильные мужские руки не прервали мой неистовый труд. Я зажмурилась, признавая свое поражение… затем медленно открыла глаза. Кыванч в упор разглядывал неаппетитное месиво, которому теоретически полагалось превратиться в пасту. Крошки яичной скорлупы белели в сгустках клейкой бурды, которая расползалась по столу и шлепалась на пол. Над этими сгустками взлетали и парили крохотные облачка мучной пыли. Фартук мой был облеплен склизкими комьями, и так называемое тесто покрывало мои руки до самых локтей. Я поняла, что все кончено, когда встретила ещё и насмешливый взгляд Чаглара, рассматривающий мое творение. Он выбрал себе хорошую девушку, подумала я скорбно. Не то, что я, которая и простого теста замесить не способна... Собрав жалкие остатки гордости, я вздернула подбородок и прямо встретила взгляд Чаглара. - Я солгала. - Кыванч вопросительно вскинула бровь, и я продолжила, словно бросаясь в омут: - Я совершенно не умею готовить. Я покупаю сухую пасту и бросаю ее в кипящую воду. И разогреваю соус в микроволновке. И почти каждый вечер ужинаю в кафе или ресторане, либо мне готовят друзья. Ну вот. Обратный путь отрезан. Я приготовилась услышать насмешки и обвинения. Вместо этого Кыванч расплылся в улыбке: - Я знаю. - Что?! - отшатнулась я. - Мне хотелось взглянуть, как далеко ты зайдешь. Я впечатлен, милая. Ты ничем не выдаешь своего страха. Взявшись за дело, ты доводишь его до конца, даже если считаешь, что потерпишь поражение. Неподалёку от нас Чаглар издал короткий смешок. - О, ты ошибаешься, Дениз просто скромничает. Она готовит отменную лазанью, не так ли, Дениз? Я залилась краской, понимая, что из нашего разговора он все слышал. И, конечно же понял, что никакая это не моя лазанья была в тот вечер. - О чем ты? - обернулся к нему озадаченный Кыванч, а Ханде глядела на Чаглара с тем же вопросительным взглядом: - Да, любимый, о чем ты? Но я среагировала моментально, ласково повернув лицо Кыванча в свою сторону: - Милый, не хочешь помидора? - и, прежде чем он успел что-либо ответить, я погрузила в его рот помидор-черри и услужливо улыбнулась. - Правда, вкусно? Ты ведь любишь помидор? - Угу, - пробормотал он, прожевывая овощ. - Но, если ты не помнишь, больше предпочитаю лесные ягоды. - Лесные ягоды? - переспросила я. - В первый раз слышу. Так ты у нас, что, сладкоежка? - Ты бы должна была это знать, - подмигнула мне Эджем. - Разве не почувствовала? Ей-богу, это был не намёк, а какой-то прямой посыл на поцелуй! В этот момент я была готова задушить эту шутницу-Эджем с ее сальными намеками голыми руками. - Что теперь нам с этим делать? - попыталась я сменить тему и обратила внимание Кыванча снова на готовку. Он, конечно, учтиво промолчал, но мне стало жутко неловко, особенно учитывая тот факт, что среди нас был человек, вкус чьих губ я уже опробовала, и теперь боялась даже взглянуть в ту сторону. Несколькими проворными движениями Кыванч убрал с доски раскисшее месиво, присыпал ее свежим слоем муки и повернулся ко мне: - Начнем сначала. Смотри и делай, как я. Теперь он действовал медленнее, наглядно и четко демонстрируя каждый шаг. Страх перед разоблачением отступил, и я с удовольствием погрузилась в обучение, краем глаз замечая, как пристально за нами наблюдает Чаглар. Из-за чего я, дабы проявляя заинтересованность, придвинулась к Кыванчу чуть ближе, с сатанинским удовольствием отметив, как напрягся Чаглар. Мысли о том, что Чаглар, возможно, вопрошает про себя, когда это я успела попробовать “лесные ягоды” Кыванча, успокаивающим бальзамом ложились на мое сердце. Запустив руки в груду теста, я начала месить его с таким усердием, что очень скоро выбилась из сил. Упражнения с гантелями в тренажерном зале не шли ни в какое сравнение с готовкой, и сильные руки Кыванча, казалось, не знали усталости, добиваясь идеальной однородности теста. Я подхватила живой мотивчик, который напевал под нос Кыванч, и на меня снизошло умиротворение. Скалка неустанно трудилась над тестом, раскатывая его все тоньше, и Кыванч вручил кусок теста мне. - Секрет хорошей пасты в том, чтобы тесто было плотным и упругим. Мы должны сделать его тонким, как лист бумаги, и не допустить ни единого разрыва. Обработай край. Я прикусила губу: - Кыванч, может быть, это сделаешь ты? Он усмехнулся, решив более меня не мучить. Полоски теста рвались одна за другой, Кыванч разложил из на сушилке и придирчиво оглядел. В кухне прозвучал его довольный смешок. - Отлично! Я широко улыбнулась, дивясь тому, что чувствую себя так, словно только что сама собственноручно приготовила всю пасту. - Вы такие милые! - протянула Эджем и вскочила со стула. - Я теперь тоже хочу что-нибудь приготовить! Как вы смотрите на салат из руккола? - Круто! - согласился Чаглар, отсалютовав ей. - Надеюсь, хотя бы у тебя нигде не спрятана всеспособная Эльчин? Эджем нахмурилась сомнительной шутке: - Как понять? Но Чаглар лишь громко рассмеялся, махнув рукой по воздуху: - Не обращай внимания, я несу чепуху, - и бросил многозначительный взгляд на меня, от которого мне и вовсе стало не по себе. Но я не подала виду, снова возвращая взор Кыванчу. Альп поднялся с места и прошествовал тоже на кухню: - Я тебе помогу, - обратился он весело к Эджем, восхищённый нашей кулинарной атмосферой. - Командуй, капитан, что мне сделать? Я совершенно не смыслю в готовке, - рассмеялся Альп. - И я, - подала голос Афра со столика, якобы указывая на их схожесть характеров, но Альп ее как будто не расслышал. - А вот мы умеем, - усмехнулась Ханде, а Эджем энергично дала ей пять. - Восхищён вами, девочки, - протянул в ностальгии Альп. - И правду ведь говорят: путь к сердцу мужчины пролегает через желудок! Меня эта фраза немного задела и я не сразу заметила, как Афра демонстративно поднялась со своего места и просто вышла вон из ресторана. - Ну вот, - рассмеялся Кыванч, - обидел девушку. Но лично я считаю, что важнее всего внутренние качества, ведь умение готовить - всего лишь навык, который может освоить любой. А вот быть добродушным, милым и иметь большое сердце, - посмотрел он на меня внимательно, - эти сокровища действительно бесценны. И в этот момент, о Аллах, я была готова в благодарность за такое великодушие и вправду опробовать эти “лесные ягоды”. “В благодарность, - подумала я с грустью, - но явно не от любви”. ** - Ну надо же, - проворчала я как столетняя старушка, когда прочитала последние новости в интернете. “Горячая Дениз Байсал на отдыхе в Бодруме со своими коллегами по сериалу ГФИД Эджем Балтаджи, Афрой Сарачоглу, Альп Наврузом и Чагларом Эртугрулом, - писали в статье. - Но, постойте-ка, что среди этих ребят делает знаменитость, которая не имеет никакого отношения к вышеупомянутому сериалу? Кыванч Татлытуг оказался в числе отдыхающих, и, как мы все можем помнить, эта кинозвезда в 2010 году имела романтические отношения с Дениз Байсал, окончившиеся неприятным скандалом для обеих сторон. Но значит ли это, что молодые люди решили снова сойтись? Ведь ходят слухи, что со дня рождения Эджем Балтаджи, проходившей в знаменитом клубе “Стеллар” минувшей ночью, бывшие возлюбленные уходили вместе. Не менее занимательна история другой звездной четы. Чаглар Эртугрул оказался в Бодруме с Ханде Эрчел, звездой сериала ЛНПС и ЧЖ, отношения Чаглара с которой у фанатов не вызывают никаких сомнений. Фотографии от очевидцев попали в сеть несколько часов назад, где звезды весело проводят уик-энд. Фанклубы обоих звезд пребывают в восторге, а рейтинги сериалов ГФИД и ЧЖ стремительно набирают проценты. Остается лишь один вопрос: когда нам ждать очередную звездную свадьбу?” Я кинула телефон на кровать и начала упорно массировать переносицу. Боже, эти журналисты... им только крошечный повод дай - и они тут же налетят как стервятники. Сумели даже фото сделать. Мы уже вернулись с уютного ужина, где не была только Афра - позже я сама принесла ей в номер еду в пластиковом контейнере, так как совесть просто не позволяла мне проигнорировать тот факт, что кто-то голодает из-за своих глупых принципов. Но вот одну вещь я никак не могла понять: почему я тут сижу, словно в какой-то темнице, и схожу с ума, а на другом этаже эти двое вовсю празднуют свою первую дату? Гневно поднявшись с кровати, я начала ходить по комнате туда-сюда и размышлять. Моя душа никак не хотела успокоиться, а мозг - перестать думать о том, как им, наверняка, хорошо сейчас вдвоём наедине. От отчаяния я застонала и топнула ногой по паркету. Ханде, прямо сейчас, должно быть, касается его, проводит пальцами по его волосам, обнимает его, а может даже и целует... Я закрыла лицо ладонями и прижалась лбом к стене. Нет, нет, это просто невыносимо! Такого не может быть! Однако, говорил мой рассудок, такое стечение обстоятельств вполне логично. Чем же ещё им заниматься в такую знаменательную дату, как не... - Нет-нет-нет, - как мантру повторяла я шепотом. - Нет ничего такого! Ничего нет! Нет! Но тут, в самый пик критического момента, во внутренний мой спор ступила третья мой сторона. Оптимист и пессимист тут же заткнулись, склонили головы в почтении и начали прислушиваться к его святейшеству реалисту, то есть той моей стороне, которая предпочитала словам действия и которая теперь неожиданно посеяла семя новой идеи в мою голову. Я отошла от стены и загадочно улыбнулась, когда поняла, что семена эти вполне себе могут дать всходы и причём очень даже качественные, которые, конечно, не решат мою проблему, но непременно утихомирят бурю в моей душе. Не теряя ни минуты, я сразу же бросилась к выходу, на улицу, на рынок, где сделала все необходимые покупки, и теперь я снова сидела в своём номере, но лихорадочно увлёкшись своей, как я тогда думала, гениальной затеей. И вот, через полтора часа неуёмных усилий подарок новоиспеченной парочке был готов, упакован в милашную коробку и перевязан винтажной лентой. Злорадно посмеиваясь, я покинула свою обитель и устремилась к номеру, откуда веяло тошнотворной любовью. Я оставила коробку на пороге, дважды отрывисто постучала по двери и рванулась с этого места прочь, чтобы спрятаться за углом коридора. Мое тело дрожало от какого-то дьявольского удовольствия, губы исказились в пугающем оскале, а пальцы нервно скручивали друг друга от предвкушения. Но вот прошла долгая минута, а за ней другая, но дверь так и не отворилась. Тень разочарования прошлась по моему челу, когда колкая мысль посетила мое сознание: а вдруг они настолько увлечены друг другом, что не услышали стука в дверь? А может и услышали, но предпочли проигнорировать?.. Я охнула, схватившись за сердце, в шаге оттого, чтобы снова впасть в отчаяние, но реалист снова взял верх над пессимистом, взяв того за горло, и вскоре мои губы сжались в твёрдой решительности довести дело до конца. Только я собиралась направиться к их двери, чтобы снова постучать и на этот раз сильнее, как мой слух уловил приближающиеся шаги. Чуть не рухнув на пол оттого, что мои ноги переплелись, я свернула назад и еле успела затаиться в своем укрытии. Слегка выглянув из-за угла, я с растущим негодованием увидела, как к двери направляется Чаглар. Где он все это время был? Он остановился у порога, озадаченно разглядывая оставленный мною предмет. Но вот нагнулся я взял презент в руки. Нет! - хотела я закричать, так как этот подарок предназначался Ханде, но вовремя удержала язык за зубами, наблюдая, как Чаглар с любопытством развязывает бантик. Вот он разорвал одним движением обверточную бумагу, и перед ним предстала коробочка из розово-голубого картона в сердечку. Я сама не заметила, как начала читать молитву, когда Чаглар открыл крышку коробки и обнаружил внутри... лишь, казалось бы, обычную чёрную кружку. Отчётливо было видно удивление, скользнувшее по его лицу: загадочная коробка с не менее любопытным содержимым. Откуда она взялась и кто ее оставил, читались в его прищуренном взгляде. А дальше я лишь скрестила пальцы на руках, горячо умоляя Аллаха, чтобы он не притрагивался к незадачливой кружке. Но молитвы мои не были услышаны, небо не вняло моим просьбам, случилось самое худшее, когда Чаглар поднял кружку со дна коробки и начал с интересом ее разглядывать. Но когда он поднёс ее к носу, чтобы проверить, почему кружка так странно пахнет, я от стыда сильно зажмурилась и сделала шаг назад. Чем и выдала себя, потому что в этот самый момент в полной тишине мой большой палец на правой ноге так хрустнул, что этот, Господи-Боже-Мой, никчемный звук, пронёсся раскатом грома по всему коридору. - Кто там? - требовательно спросил Чаглар. Я в ужасе распахнула глаза, когда шаги начали становиться громче - Чаглар шёл прямо в мою сторону. Реактивно я бросилась к лифтам, начала активно нажимать на кнопки от обоих лифтов, но не успела, так как в этот коридор в следующее мгновение свернул и он. Только встретившись с ним взглядом, первое что я почувствовала - это первобытный страх, но секунду спустя я нахмурилась, а далее... неудержимо захохотала: обе ладони Чаглара были в темно-синих чернилах, а в носогубном треугольнике отпечаталась такого же цвета дуга: видимо, когда он подносил к носу кружку, та коснулась его кожи. И теперь нарисованные усы украшали это его шокированное личико. Лифт прибыл, и я моментально поспешила в него, когда Чаглар бросился за мной. Но не успел: створки закрылись прямо перед его ошеломлённым лицом. А я продолжала хохотать без остановки, держась за свой живот и чуть не сгибаясь от смеха пополам. Но мое дыхание моментально сперло, когда я выбежала из лифта и со страхом поняла, что Чаглар выбежал из другого и теперь бежал за мной. Я ловко выскользнула из зоны отдыха в задний двор, проскочила мимо толпы туристов, которые возвращались с вечерней прогулки, и стремительно бросилась в сторону пляжа, надеясь найти какое-либо убежище в той стороне. Сумерки давно затопили город, тени с каждой минутой становились длиннее, а воды моря теперь казались совсем зловещими и чёрными и, вспениваясь, ударялись о берег. Песок все ещё таил в себе тепло минувшего дня, забиваясь в сандалии при каждом касании моих ног земли. Мои волосы совсем выбились из пучка на макушке и теперь свободно развевались потоками ветра, образуемого от скорости моего бега и шумевшего у меня в ушах. Я оглянулась назад и увидела Чаглара, который подбирался ко мне все ближе и ближе, неминуемо догоняя, и я бы должна была испугаться и побежать быстрее, но вместо этого снова заливисто разразилась смехом. Ох уж эти “усы”! Весь его суровый вид портил этот нелепый отпечаток чернил. Из-за своего смеха, который эхом раскатывался по всему побережью, мой шаг сбавился, и в какую-то минуту я лишь ойкнула, когда Чаглар бросился на меня сзади на всей скорости и мы дружно полетели наземь. Я ворочалась и продолжала хохотать во весь голос, в то время как наши тела переплелись и покатились по песку, который постепенно облепил нас со всех сторон. Но вот круговорот остановился, а я оказалась сверху Чаглара, восстанавливая сбившееся дыхание. Приподнявшись на ладонях, я глянула на его лицо и, стоило мне снова увидеть его измазанную моську, опять прыснула от безудержного смеха. Но Чаглар резко приподнялся, усевшись так, что я теперь сидела на нем, обхватив его туловище с двух сторон своими бёдрами, и, как только я попыталась соскочить с него, продолжая хихикать, он ловко перехватил мои руки, заводя их мне за спину. - Доигралась? - усмехнулся он мрачно, одной рукой удерживая оба моих запястья на уровне поясницы. - Подкинуть кружку, покрашенную чернилами, Дениз?.. Я правда хотела ответить, но не могла перестать смеяться, ведь он совсем-совсем не выглядел устрашающим. Вскоре и Чаглар, угрюмый секунду назад, заразился моим настроением и тоже обнажил зубы в проступающем смехе. - Боже мой, хахаха, - сквозь судорожный смех лепетала я, чувствуя, что мои глаза начинают слезиться, - ты бы видел, хаха, себя в зеркале. Теперь... теперь ты не Чаглар, а скорее усатый Алехандро! Посмеиваясь, Чаглар все же умудрился удивиться и медленно провёл свободной рукой выше своей верхней губы, но тем самым ещё больше размазал краску испачканными руками. Картина была поистине живописна, и я залилась новой волной смеха, сотрясаясь всем телом. Но сразу же завопила: - Нет-нет-нет, не смей!!! - когда со злорадной усмешкой на губах Чаглар протянул руку к моему лицу и смачно провёл ею по всей моей щеке, оставив липкий след от чернил. - Фу-у-у! Все, тебе конец, Алехандро! Хахаха, ты теперь труп! Я изворачивалась, как могла, пытаясь отвернуть от него своё уже испачканное лицо, но Чаглар крепко держал мои руки, ухахатываясь сам от моего вида. - Хахахаха. Один-один? - спросил он, поворачивая мое лицо к себе за подборок, измазав чернилами и его. - У меня-то только усики, а у тебя теперь целая борода, хахаха! Только представив, как я должно быть выглядела, в моей груди сорвало клапан и я не на шутку захихикала в истеричном режиме. - Хорошо, что я этого не вижу! Я моментально запищала, когда Чаглар той же рукой теперь провёл и по второй моей щеке, умирая со смеху. - Бородатая Дениз, - потешался он надо мной. - Хотя нет, тебе больше подходит “бородатый Хулио”. - Ну уж нет! - протянула я. - Что ты наделал?! И в месть за такую “подлость” я наклонилась к нему и, пока он не успел опомниться, быстро коснулась своей измазанной щекой его щеки. - Хахаха. Два-один в мою пользу! - хихикала я, когда увидела безобразное пятно на его лице, оставленное мною. И только секунду спустя поняла, что натворила. Нет, Чаглар не стал вдруг серьёзным, наоборот, продолжал тихонько посмеиваться, вот только хватка его на моих запястьях стала отчего-то крепче, и через мгновение он уже притянул меня к себе вплотную. Оказавшись с ним в такой экстремальной близости, я испустила истеричный смешок, и даже когда он снова провёл ладонью по моей щеке, я не могла не смеяться от ощущения трения вязких чернил на нашей коже. Но вот рука Чаглара скользнула мне на шею, пока мы оба давились смехом. - О нет! Только не шея, прошу, только не шея! Хахахаха, у меня щекотка на шее, - начала я энергично изворачиваться, но мой приступ смеха прервался, когда этой же рукой Чаглар потянул меня за шею и накрыл своими губами мои. Проглотив своим ртом мой удивленный возглас, он продолжал держать мои запястья в прежней неподвижности, будто отрезал мне любые возможные пути к отступлению. Губами я чувствовала, как он все ещё улыбался, целуя меня с каким-то чувственным благоговением, и в нетерпении я попыталась вырвать свои руки, чтобы и самой иметь возможность коснуться его... Сначала Чаглар упрямо не отпускал меня, ведь сила его намного превосходила мои собственные, что я почувствовала себя настолько беспомощной и отчаянной, что невольно захныкала прямо в его губы. Но вот, на свой страх и риск он ослабил хватку и слегка отстранил своё лицо от моего, словно давая мне шанс уйти. Только мои конечности оказались на свободе, не оправдывая ожиданий Чаглара, я уже через секунду вцепилась пальцами за его голову и впечаталась губами о его губы. Он ошарашено задержал дыхание, но только на мгновение, потому что быстро обвил мою талию своими руками и с новым натиском покусился на мой рот. Чувства во мне смешались единым вихрем, фестиваль фейерверков мигом разнесся в моей голове, обостряя все органы чувств до предела. А я всё не могла остановиться, всё целуя, целуя, целуя такие желанные губы. Все эмоции, испытанные за все это время, во весь напор хлынули в мою кровь и в безумном танце заструились по всем клеточкам моего тела. Тёплый ветер едва колыхал наши волосы, со стороны города едва доносились звуки ночной жизни, где-то вдалеке безостановочно лаяла собака, но всего этого я не слышала. Мой собственный пульс в ушах и тяжелое дыхание Чаглара затмевали мне все посторонние звуки. Я судорожно втянула в себя воздух, когда горячая ладонь заскользила под мою майку и по-хозяйски прошлась по всей моей спине, и неосознанно заёрзала на коленях Чаглара. Мысли разом покинули мою голову, все мое тело затрепетало от волнения, и, не отдавая себе никакого отчета, я укусила Его за нижнюю губу, получив в ответ тихое рычание, что мелкой дрожью прокатилось по моему телу. Сердце начало отбивать чечётку по грудине, когда он нетерпеливо поддел края мой майки, которая явно ему мешала, и одним уверенным движением стянул ее через мою голову. Волосы посыпались прямо на мое лицо, и, тихо посмеиваясь словно в горячке, я поспешила убрать свою шевелюру назад, снова встречая такие требовательные губы Чаглара. Тело к телу, кожа к коже, сердце к сердцу - на поводу закипающей до тысяч градусов чувств мы не могли оторваться друг от друга, понимая со всей ясностью: назад дороги больше нет. Я всё старалась быть к нему ближе, он всё пытался притянуть меня ближе: голодные движения пальцев, исследующие все новые и новые участки кожи; прерывистые вздохи, сливающиеся в сумасшедшую мелодию; танец губ, что не имели сил оторваться друг от друга, заполучив наконец желаемое - всё ближе, ближе и ближе - это сводило меня с ума. Медленно Чаглар наклонил меня назад и в следующую секунду я оказалась спиной на песке, в то время как он всё же оторвался от моих губ, прокладывая путь ниже по моему подбородку, шее и ключицам, где место каждого его касания начинало жечь и припекать. Холодный пот выступил у меня на лбу, а спина выгнулась Ему навстречу - нет сил терпеть и единого миллиметра между нами. Испачкавшись чернилами всласть, своей обителью наши тела выбрали друг друга. Но вот, некая смелость пробудилась во мне стараниями сумасшедшей страсти, и мои трясущиеся пальцы потянулись к краям его футболки в неуверенных попытках потянуть вверх. Лишь ощутив голую кожу под мешающей тканью, я громко задышала, а когда Чаглар чуть отстранился и рывком стащил с себя этот предмет гардероба, то мое дыхание и вовсе остановилось. Не помня ни себя, ни своего имени, ни где я нахожусь, я сразу же потянула Чаглара за голову к себе, находя спасение в его губах, ставших уже такими родными моему сердцу. Звуки неспокойного моря перекрывали отголоски наших сумбурных, хаотичных и нетерпеливых движений. Огромная звездная колесница замелькала над нами, обещая приют и покой под своим величественным покровом до тех самых пор, пока первые солнечные лучи не посмеют пролить свои краски на краю небосклона. Подушечками пальцев я взволнованно провела вдоль спины Чаглара, пока он завладевал моими губами и всей моей воспламеняющейся душой, и, глупо улыбаясь, осознала - сегодня ни один из нас не подпустит и мысли, чтобы сдаться. Назад дороги насмерть перекрыты, замурованы и совершенно недоступны. Ни путей, ни лазеек - только реальность. Лишь только звездное небо, лишь только беспокойное море, а под их защитой - лишь только мы.