***
Обратимся к другому тихому дому. Точнее, к квартире Иноуэ. Она стояла, готовила, не зная никаких бед и тем более никаких рыжих мальчишек, несущих в ее жизнь приключения. Она поступила учиться на пекарскому делу. Теперь ее страсть к готовке нашла мирный выход, как и стремление Исиды Урью стать полезным обществу. Тот как раз сидел за столом, сгибаясь над непостижимо сложным учебником химии. Но ничто не было так страшно, как не сданный тест, который будет завтра. Тесты, тесты и ещё раз тесты. Он недолюбливал их всегда, в основном потому что они не всегда могут показать объективно количество и качество знаний. Они всегда казались для него однобокими. То ли дело предстоящая практика, до которой ещё уйма времени. Вот на ней действительно отсеются те, кто просто приходит отметиться на посещениях, а останутся те, кто действительно серьезно относится к учебе. Останутся лишь готовые развиваться и учиться. К числу таковых он бы причислил и Куросаки, если бы знал его, однако от был для него неведомым призраком, скитающимся в совершенно другом здании, далеко не медицинском институте.***
Плюшевая игрушка, несколько лет назад лежавшая на мусорке, сейчас обращалась пеплом, которому суждено было взлететь в воздух, чтобы потом осесть копотью на фильтре, отделяющим ее от свободы. Железные клешни разрывали плюшевое тело на части, мягкая обивка вылезала из-под разорванных швов клочками, большими скоплениями гулко падала в общий мусор, оставшийся лежать и дожидаться своей участи, чтобы однажды стать такой же пылью, как оторванная голова плюшевого льва, упавшая в сжигающий каждого, кто осмелится приблизиться, огонь. Несколько лет назад хозяйка или хозяин плюшевого тигра выбросил его не потому что он стал старым пылесборником (хотя, возможно, отчасти и поэтому), а потому что так сказала мать, придерживающаяся взглядов на жизнь по типу «все должно быть функциональным» или «минимализм как смысл жизни». В их доме, несмотря на маленького ребенка, всегда были порядок и чистота.***
Пар, наполненный исключительно чистотой, поднимался с водоема, расположенного не так уж далеко от городской черты Каракуры. Он поднимался, превращаясь в лёгкие кучевые облака на высоте в несколько километров. Ветер сносил их в сторону океана, простиравшегося на многие тысячи километров за горизонт. Тучи собирались на светлом небосводе, обволакивая небо, точно пенка на молоке. Запахло свежестью — скоро будет дождь. Вскоре синие кусочки неба и вовсе перестали проглядываться, а из облаков полилась вода, смывая всю дорожную пыль.***
Тессай стоял возле типичного японского столика, разливая чай. Когда последняя капля, насыщенная силой трав, коснулась кружки, он отставил коричневый глиняный чайничек и присел на колени. Он с Урахарой говорил о чем-то своем, в то время как Уруру и Дзинта сидели, болтая ногами, на пороге дома. Погода совсем разбушевалась, словно предзнаменуя нечто ужасное. Поднялся ветер. Возникшие на улице воздушные вихри поднимали в воздух мелкий мусор, вроде пакета, который теперь летел выше пятых этажей многоэтажек.