Благими намерениями

      На место встречи Аомине пришел слишком рано. Стрелка часов едва перевалила за четыре, а он уже заказывал себе кофе, удобно устроившись за столиком в углу: за спиной – стена, ему самому отлично видно дверь, а его сложно заметить с первого раза. Идеальное место для долгого ожидания. Все должно было быть не так. Но свидание выдалось не таким, как представлял себе Аомине. Конечно, он не думал, что Фукуда сразу пригласит его в свою квартиру, в свою постель. Хотя, собственно, а почему бы и нет? Вместо этого они встретились в новомодном ресторане, в котором Аомине чувствовал себя не в своей тарелке. Ощущение, что вокруг все знают Фукуду, не покидало. Да и как тут оно покинет, если каждый заходящий или уходящий гость и почти весь персонал приветливо кивали ему головой и скользили оценивающим взглядом по Аомине. Чувство, что это не он выбирает, а его выбирают, было в новинку. Хотя, собственно, какая разница, кто кого, если в итоге они все равно окажутся в одной постели. Аомине был решительно настроен на это, пусть и не сегодня. Фукуда тоже не выглядел святой наивностью, верящей, что можно просто встретиться и мило пообедать, без намека на продолжение. Да и взгляды, которые он кидал на Аомине поверх бокала… Скорее можно было поверить в единорогов, чем в то, что в этих взглядах не было ни намека на желание и похоть. Одетый в простые черные джинсы, майку и тонкий кардиган, который неуклонно сползал то с одного плеча, то с другого – что за любовь к одежде, оголяющей плечи вообще? – Фукуда вписывался в окружающую обстановку намного лучше, чем на приеме. Зато Аомине будто не вписывался вообще. Радовался только, что не влез в костюм – Фукуда же их любит? – как последний придурок. Он был уже готов на этот подвиг, но стрелка термометра, перевалив за тридцать градусов тепла, как бы странно это не звучало, остудила его пыл. Он хорошо относился к жаре, даже любил ее, или просто привык, но щеголять под палящим солнцем в плотном пиджаке странно, как ни посмотри.       Четыре тридцать. Аомине отпил кофе, снова вспоминая те взгляды, пробирающие до костей. Ощущение, что будь его воля, Фукуда затащил бы Аомине в ближайшую туалетную кабинку и даже спорить не стал бы, кто сверху. Такое же чувство было на приеме, когда хватило только мимолетного прикосновения, чтобы воображение Аомине разыгралось не на шутку. Он никогда не жаловался на отсутствие фантазии. А вот умение в любой обстановке сойти за своего ему бы пригодилось. Хотя может это цвет его кожи привлекает излишнее внимание? Простая футболка и джинсы явно на это не способны. Аомине окинул взглядом кафе: интерьер простой, без излишеств. Таких заведений множество. Выйдешь из этого, попадешь в другое и не заметишь разницы. Не чета тому ресторану, куда его привел Фукуда. Там Аомине даже немного опешил: каждая деталь интерьера, каждый диван и даже столик будто кричали, что сделаны талантливым или психически нестабильным дизайнером. Разнообразие цветовой гаммы било по глазам, меню выносило мозг безумными названиями. Пока Аомине продирался сквозь них, стараясь угадать, под каким скрывается капучино, Фукуда уверенно заказал себе «Танец индейца, что пришел домой и застал жену с другим». Принесли ему обычную маргариту, разве что соль на краю бокала была подкрашена зеленым, в цвет лайма, украшавшего коктейль. Фукуда тут же обхватил трубочку губами и сделал большой глоток. А потом слизал соль с края бокала, так вызывающе медленно, что Аомине снова потерял название, под которым, скорее всего, скрывалось капучино. В итоге, Фукуда сжалился и сделал заказ за него, не упустив шанса отметить, что это легкая месть за то, как ему некомфортно было на приеме. Будто Аомине его туда затащил. Спорить он, конечно, не стал: Фукуда и его вторая, и третья маргарита, которые он пил так же – обхватывая влажными губами трубочку, медленно слизывая соль с бокала языком, или подбирая ее тонкими пальцами, потом облизывая их, - мешали думать. И этот кардиган, который все сползал с худого плеча с выступающими косточками. Просто какого черта они сидят здесь?       Пять двадцать. Аомине поерзал на стуле, стараясь устроиться так, чтобы спинка не задевала ноющую поясницу. Он искренне не понимал, почему люди так любят все усложнять. Зачем этот цирк с безумными названиями и вычурной подачей, если за всем этим скрывается обычная еда и всем известные напитки. Зачем все эти невербальные игры, намеки и взгляды, если понятно, что оба хотят одного и того же, и это явно не сидеть в ресторане. Зачем не приходить, если понятно, что человек от тебя не отстанет. И главное, зачем сидеть и ждать, если прекрасно знаешь, где живет нужный парень, а с собой набор отмычек. Просто на всякий случай.       - Что ты делаешь в моей квартире? Снова.       - Ты не пришёл в кафе.       - И ты подумал, что это приглашение в гости?       - А как иначе мне тебя отблагодарить?       - Исчезнуть из моей жизни.       - Очень странная благодарность, - Аомине хмыкнул.       - Да нет, в самый раз, - Кагами с пакетом протиснулся мимо, проходя на кухню. Вышел за продуктами, называется. Возвращаться в квартиру и видеть там другого человека было как-то странно? Необычно? Непривычно? Аомине, совершенно не стесняясь, отправился за ним.       - Я голоден, - возвестил он, усаживаясь за стол на кухне. Разве что не стучал по нему ложкой.       - Ты же был в кафе, - Кагами разбирал покупки, на пределе своих возможностей игнорируя чужое присутствие. Не смотреть. Не оборачиваться. Не разговаривать. Тогда он исчезнет, как страшный сон, как призрак прошлого. Того, в котором Кагами ещё общался с людьми. Как... да как что угодно, лишь бы исчез. Кагами обернулся. Блядь.       - У тебя поясница болит.       - Начали татуировку бить. А ты откуда знаешь?       - Про что?       - Про татуировку.       - Ты сказал, - кто ж его за язык-то тянул? Оставалось надеяться, что Аомине не прицепится.       - Ты чувствуешь чужую боль?       Блядь.       - С чего ты взял?       - Ну, ты сказал, что у меня болит поясница.       - И с этого ты сделал вывод, что я что-то там чувствую? Смешно.       Перевести тему, перевести. Не смотреть не получается - взгляд Кагами против воли возвращался к Аомине снова и снова. Расслабленная поза, сидит за столом, как у себя дома. Ждет, пока слуги обед подадут и опахалом обмахивать будут.       - Что тебе от меня нужно?       - Накорми меня.       - Ты же был в кафе, - упорно повторил Кагами. Не разговаривать получалось у него так же паршиво, как не смотреть. Взгляд против воли возвращался к незваному гостю. Скользил по покатым плечам, по груди, по рукам, по коже необычный темный цвет которой подчеркивала светлая футболка. Эта чертова футболка непостижимым образом вообще все подчеркивала, так что всю волю в кулак пришлось собрать, чтобы снова отвернуться.       - Не мог же я есть там в одиночестве. Официантка и так подумала, что меня прокатила какая-то девушка. Даже дала мне свой телефончик. А меня прокати... - он замялся, - это.       Кагами явно не претендовал на звание «мистер вселенная». Растянутая старая футболка со следами неравной борьбы с продуктами – некоторые пятна так и не отстирались. Старые же джинсы, будто на пару размеров больше, чем надо, держались на честном слове и выступающих косточках. Поставь их рядом, будут как принц и нищий. В роли принца – Аомине: красив, высок, настойчив и решителен. В роли нищего – Кагами: высок, быть может красив, упрямый социопат. Аомине еще помнил его фигуру без одежды. Как можно прятать такое тело под мешковатыми шмотками?       - Вот и остался бы с ней.       - Не люблю менять планы, а встреча у меня назначена с тобой.       - Я на нее не соглашался.       - Соглашался.       И правда. Кагами же тогда сказал, что придет, только чтобы Аомине ушел, наконец. Подействовало, кстати. Только он вернулся. Может в этот раз подействует ещё лучше.       - Хорошо. Я тебя кормлю, ты уходишь. По рукам? Совсем уходишь. В смысле не возвращаешься.       - Ладно, ладно, - Аомине отмахнулся от него, как от назойливой мухи.       Следующий час прошел для Аомине в тягостном молчании. Как он ни пытался завести разговор, все ограничивалось сухими фразами и короткими, ничего не значащими ответами. Кагами же проще было бы молчать. Как он привык. В конце концов, он уже не первый год живет один, разговаривая с людьми только в случае крайней необходимости. Тишина перестала быть для него чем-то гнетущим. Она была комфортной. Жизнь в одиночестве была комфортной. А сейчас за спиной то и дело раздавалось недовольное сопение. Аомине, не зная чем себя занять то пялился в телефон, то пялился на Кагами.       - Так значит один живешь?       - Как ты только догадался, - бросил Кагами, помешивая что-то в сковородке.       - И давно?       - Давно, - он закрыл крышку и принялся мыть овощи для салата.       - Не скучно?       - Нет.       Аомине только вздохнул в очередной раз и снова уставился в телефон. В лайне сообщение от Фукуды. «Вы сделали выбор?» - «О да», - подумал про себя Аомине, отвечая, что сообщит о нем при следующей встрече. «И больше никаких ресторанов», - быстро набрал он и нажал «отправить», невольно улыбаясь. «Тогда не откажетесь ли приехать ко мне?» - прилетело буквально через секунду. «О нет, не откажусь», - подумал Аомине, набирая: «Если вы так хотите». Отлично. Все идет как нельзя лучше. Следующая встреча будет в разы интереснее. Он убрал телефон, только сейчас замечая, что Кагами стоит и наблюдает за ним внимательно.       - Что?       - Ничего, - Кагами принялся нарезать овощи. Как заправский шеф-повар. – Почти готово.       - Отлично, я голодный, как волк, - Аомине улыбнулся и вместо очередной шпильки, неожиданно, получил ответную улыбку.       За едой разговор не клеился тем более, но Аомине это волновало меньше всего. Ему было неожиданно вкусно. Он и подумать не мог, что этот странный Кагами довольно неплохо, даже хорошо, готовит. В нарочито невкусном обеде не было бы ничего удивительного, все-таки Аомине напросился не самым красивым образом. И вообще вел себя откровенно навязчиво, но любопытство, как всегда, было сильнее воспитания, а голод сильнее желания получить ответы на все вопросы.       - Блядь, - Кагами дернулся, чувствуя, как бок взрывается болью. Вилка со звоном упала на полупустую тарелку.       - Что? – Аомине удивленно поднял взгляд, не прекращая жевать.       - Поясница… твоя поясница же больше не болит?       Аомине покрутился из стороны в сторону, будто разминаясь, с удивлением отмечая, что и правда не болит. Еще утром прикосновение хлопка футболки к раздраженной коже отзывалось неприятными ощущениями, а теперь все снова хорошо. Он сунул руку под ткань, провел рукой по рисунку – линии перестали так сильно выступать на коже, а на пальцах осталась цветная корочка.       - Нет, не болит.       - Блядь, - многозначительно повторил Кагами, сжимая зубы от боли, скрывая стон за громким выдохом. – Уходи.       - Что?       - Уходи, говорю! – Кагами с трудом поднялся, сжимая пальцы на боку. Ткань футболки уже мокрая. Даже смотреть не нужно, и так понятно – кровь. Быстро. Слишком быстро в этот раз.       С каждым разом все быстрее.       Кагами не понимал, в какой момент он успел прикоснуться к Аомине. Он кто всегда следит за своими руками. Он, кто вздрагивает от каждого случайного прикосновения. Когда передавал тарелку? Но тогда Аомине коснулся руки Кагами, всего лишь на мгновение, на несчастный миг. Нет, этого недостаточно. Он сам должен был прикоснуться к чужой коже. Пальцами, а лучше ладонью. Так это всегда работало. Запах крови уже проник в ноздри, скользнул по глотке, осел мерзким ворочающимся комом тошноты в желудке.       - Что с тобой? – Аомине выглядел обеспокоенно.       - Ничего, все зашибись, уходи.       - У тебя кровь.       - Нет, - Кагами схватил со стола полотенце и прижал его к боку, стараясь скрыть расплывающееся на футболке алое пятно. Аомине только вдохнул и выдохнул. Неужели он похож на такого полного идиота, что можно отрицать очевидное и надеяться, что это сойдет за правду?       - Это из-за меня?       - Что я должен сказать, чтобы ты ушел? – Кагами из последних сил сглотнул тошноту. Во рту стало горько, мерзко, липко – ему нужно в туалет, а лучше в кровать и как обычно – тазик рядом. Бинты в нижнем ящике тумбочки – запас пополнился недавно. Нельзя отключиться, блюя в туалете. Нельзя отключиться сейчас, на кухне.       - Что это из-за меня.       - Это из-за тебя.       - Я так и знал. Как тебе помочь?       - Уходи.       - Я не могу, это же из-за меня.       - Но ты же сказал…       - Что?       - Блядь. Сколько раз мне повторить «уходи», чтобы ты ушел?       - Ты столько не сможешь, – Аомине усмехнулся, неожиданно оказываясь рядом. – Сейчас я вызову врача.       - Не смей, не нужно.       - Или так, или ты примешь мою помощь.       - Тебе будет противно.       - Тогда я уйду, ты же этого хочешь? Как ни крути – ты в выигрыше.       - Прям главный приз, - Кагами криво усмехнулся, рассматривая Аомине снизу-вверх – боль не давала выпрямиться. – Мне нужно в кровать.       - Сам дойдешь?       - Нет, тебе на спину залезу, а ты понесешь.       - Для того, кому очень больно, ты слишком разговорчив.       - Нахуй иди – сквозь сжатые губы прошипел Кагами, медленно двигаясь в сторону спальни. Слишком много ценных секунд он потерял за этим бесполезным спором. Все выходит не так, как хотелось бы. Шаг и бедро взорвалось болью. Горло обожгло очередным приступом тошноты. Кагами упал, больно ударяясь коленями о пол, и тут же выплюнул из себя обед. Желудок уже пуст, а горло снова и снова сводило обжигающим кислотой спазмом. На щеках слезы – так обычно и бывает. Запах крови проникал не в нос, под кожу, заполнял собой все вокруг. Сам воздух стал липким, тягучим, в таком шевелиться сложно, не то что дышать.       - Вся еда насмарку, - голос выдернул из тошнотворного марева. Он не один.       Он все еще не один.       - Помоги, - пересохшие губы с трудом разлепились.       - Не. Я пошел, - хмыкнул Аомине, подхватывая Кагами под руку, помогая подняться. – Вот так, давай, еще немного.       Кагами с трудом оторвался от пола и побрел вперед, еле переступая, подволакивая ногу; с каждым новым судорожным вздохом, коридор кружился все сильнее. Неужто в этот раз бедренная артерия? Просто праздник какой-то. Если не останавливать кровь, довольно быстро получится отрубиться. Главное, чтобы никто не мешал. И самому себе не мешать бы. Но зажать сейчас ногу нереально: одна рука прижата к боку, другая – закинута на плечи Аомине. Он тащил, тащил, тащил практически повисшего на нем Кагами.       «Почему ты еще здесь?» - думал Кагами, оскальзываясь на собственной крови – она текла по ноге, минуя ткань широких джинсов.       «Что тебе от меня нужно?» - хотел спросить он, падая, наконец на кровать.       «Сколько ты еще смог бы выдержать?» - он посмотрел на Аомине: смуглое лицо кружилось перед глазами. Кагами с трудом остановил это кружение на мгновение, на секунду улавливая нахмуренные брови и светящиеся беспокойством глаза.       - Одеяло убери. И подушку, - едва слышно.       Аомине сорвал все это с кровати и бросил на пол.       - Блять не на пол же, - Кагами выразил бы свои эмоции ударом ладони по лицу, вот только руку не поднять. Вообще нет сил пошевелиться.       - Это все из-за моей поясницы? – Аомине развел руки в стороны – ладони в крови, на светлой футболке алым горят капли – отстирывать придется долго. – Она и не болела толком. Не так… Несправедливо.       «Жизнь вообще довольно дерьмовая штука», - подумал про себя Кагами, чувствуя, как кровь толчками вырывается наружу. Тем сильнее, чем быстрее бьется его сердце. Еще бы чуть ускориться.       - Я что, должен просто стоять и смотреть, как тебе больно?! – ужас от происходящего внезапно вырвался наружу раздражением и злостью. В первое мгновение ему показалось, что Кагами придуривается. Разыгрывает комедию, только чтобы от него избавиться. Потом ему казалось, что все это нереально. Просто не может быть такого, чтобы внезапно на теле человека появлялись раны. Как не может быть того, чтобы на теле человека раны внезапно заживали. Как по мановению блядской волшебной палочки. Аомине в магию не верил. Но вот в запах крови, заполняющий комнату, не верить сложно. В красные пятна на руках – засыхают, стягивают кожу, хочется отмыться, но страшно уйти, - сложно не верить. Еще сложнее верить в то, что Кагами и правда не нужен врач.       - Пройдет, - голос Кагами едва слышен. – Всегда проходит, - окончание слова сорвалось с губ криком – обжигающая боль на другой ноге, ползет вверх по бедру. «Джек-пот», - подумал Кагами, погружаясь в спасительную темноту       Воздух с хрипом ворвался в легкие, царапая пересохшее горло, и вырвался наружу. Веки слиплись от давно высохших слез – открыть сложно. Под волосами влажно: не кровь, пот. Жарко. Кагами перекатился на кровати, чувствуя, как простынь приятно холодит кожу. Нужно встать. Снова. Нужно в душ. Снова. Смыть с себя грязь, запах, воспоминания. Стряхнуть дремоту и растерянность. Вернуться к обычной жизни.       Снова.       Кагами открыл глаза, щурясь на свет – за окном яркое солнце. Утро. Значит еще утро – в этой комнате так светло только с утра. Необычно чисто. Одеяло и подушки аккуратно сложены на стуле. На полу ни пятнышка. Из гостиной раздается какой-то шум.       Он не один. И это чертовски странно. Его квартира, она только его. Здесь не может быть никого другого. Не должно быть. Это, черт подери, неправильно и никому не нужно. Но неожиданно, это не бесит.       Пахнет едой. Желудок сразу же сжался, жалобно урча. Кагами провел по животу ладонью только сейчас понимая, что футболки нет. Джинсы тоже куда-то подевались. Просто отлично.       - Ты все еще здесь? – Кагами оперся о косяк, наблюдая за валяющимся на диване парнем.       - Да, - Аомине отложил журнал, который лениво листал.       - У тебя другая одежда.       - Да.       - Ты уходил?       - Да.       - И вернулся?       - Да.       - Нахрена?       - Ты израсходовал все свои вопросы, теперь моя очередь спрашивать. Но сперва может оденешься? – Аомине многозначительным взглядом окинул Кагами, что стоял в один плавках, совершенно не стесняясь. Невольно отметил, что на теле нет ни отметины. Ни единого гребаного шрама. Но он ведь сам все видел, сам отмывал кровь с пола, с бледной кожи, как долбанная сестра милосердия. А теперь ничего, ни следа. Просто что за чертовщина.       Полчаса спустя они снова сидели за столом, напротив друг друга. Аомине потягивал чай, Кагами жадно поглощал пиццу. Его всегда мучил голод, а после отката особенно.       - Так значит ты можешь лечить людей?       - Да, - просто ответил Кагами. Отпираться было в общем-то бессмысленно. И отставать этот парень явно не собирался. Его упорство бы да в мирных целях.       - Не может быть.       - Что? – Кагами невольно рассмеялся. Искренне, от души, как давно не смеялся. – Ты мучил меня всеми этими вопросами, докапываясь до правды, чтобы не поверить в нее?       - Но этого ведь просто не может быть. – Аомине надеялся, реально верил, что всему этому найдется рациональное объяснение. Он его найти не смог, но думал, что Кагами объяснит. Объяснит так, чтобы не пошатнуть привычную картину мира. Мира, в котором все просто и понятно и нет места чему-то сверхъестественному.       - Хорошо, нет, я не умею лечить людей, - в глазах Кагами плясали смешинки. Он и подумать не мог, что рассказать кому-то правду может быть так забавно.       - Ты же меня вылечил?       - Вылечил, - он утвердительно покивал.       - Прям прикосновением?       - Прям прикосновением.       - Но это ведь невозможно.       - Каждый верит в то, во что хочет верить. Если не хочешь принимать это за правду, просто уходи и забудь обо всем. Живи дальше, как жил до этого. И береги себя. Случайная авария не часто вызывает такие сильные травмы. Да и на том перекрестке машины гоняют редко.       - Ты думаешь, я мог умереть? – еще сложнее, чем принять залечившиеся сами по себе переломы, было поверить в то, что врачи тогда могли опоздать.       - Я ничего не думаю, - Кагами улыбнулся, пододвигая к себе остатки пиццы. – Ты купил кружку?       - У тебя была только одна.       - У меня не бывает гостей.       - Не бывало, - Аомине чуть улыбнулся, отпивая чай.       - И не будет, - Кагами нахмурился. Избавиться от этого парня казалось очень сложно.       - Как скажешь, - Аомине в очередной раз просто отмахнулся, полностью погруженный в свои мысли. – Я еще должен тебе новый замок.       - Я тебе его прощаю.       - Через пару дней приду с мастером и поменяю.       - Ты меня вообще слушаешь?       - А когда это… ну, твоя сила или как это назвать, как давно это с тобой?       - С детства. Сила всегда появляется в детстве.       - Всегда?       - Ты же не думаешь, что я один такой? – улыбнулся Кагами.       - Дай-чан, привет! – голос Момои в трубке как всегда лучился жизнерадостностью и жизнелюбием. Это в ней Аомине и любил. Это же и ненавидел.       - Мне нужна твоя помощь.       - Не сомневаюсь, иначе ты мне и не звонишь, Дай-чан, - протянула Момои и тут же добавила намного серьезнее: - Что-то случилось?       - Нет. Просто, - Аомине замялся: произнести вслух значит признать. Он снова и снова просматривал ряды сигарет в автомате, стараясь вспомнить их вкус.       - Говори уже.       - Можешь найти информацию о людях со странными способностями.       - Насколько странными?       - Ну там лечат прикосновениями или еще что-то такое.       - Дай-чан, ты на солнце перегрелся? Или ищешь фантастические книги почитать?       - Нет, Сацуки. Просто, пожалуйста, посмотри, может есть… есть что-то такое.       - Ты меня пугаешь, Дай-чан. Ладно.       - Я себя пугаю, - уже отключившись, выдохнул Аомине. Он поднес удостоверение к автомату, наконец сделав выбор. Привет, старая привычка.       В их любимую кофейню Аомине пришел загодя. До назначенного времени оставалось еще минут двадцать, а он уже занял место у окна, подвинул ближе к себе пепельницу и закурил первую сигарету. Нельзя сказать, что разговор с Кагами выбил его из колеи, нет. Но прошло уже больше суток, а он все никак не мог понять, как стоит к этому относиться. Существуют люди со способностями. Казалось бы, этот факт должен был перевернуть мир. Но все осталось по-прежнему. Аомине смотрел на проходящих мимо людей и думал о том, что неужели никто из них не знает, что нечто из ряда вон выходящее, нечто необъяснимое существует? А может кто-то из них и есть нечто из ряда вон? Девушка, которая выгуливает собаку и скучающе пялится в телефон, пока пес метит забор. Или мужчина в костюме, что бежит куда-то, обливаясь потом – явно опаздывает. А еще интересно, как изменилась бы их жизнь, если бы кто-то из этих спешащих по делам людей столкнулся с кем-то вроде Кагами. Жизнь Аомине вроде как не изменилась совсем: он все так же встает рано из-за настойчивого солнца, которое тонкие шторы не могут сдержать, все так же каждый день получает свою порцию боли, все так же принимает дела, общается с людьми. И все как обычно, как и должно быть. Вот только не было бы Кагами, Аомине был бы уже мертв.       Момои пришла на третьей сигарете. Прекрасная и воздушная, в легком, развевающемся платье. Длинные розовые волосы собраны в высокий хвост, в руках, как обычно, большая сумка, на лице, как обычно, милая улыбка.       - Ты же избавился от этой мерзкой привычки, - она грациозно опустилась на стул напротив Аомине, жестом подзывая официанта.       - Минутная слабость, - он усмехнулся в ответ и тут же раздавил сигарету в пепельнице. – И тебе привет.       - Привет-привет, - бросила Момои, тут же озвучивая заказ подоспевшему официанту.       - Нашла что-нибудь?       - Вот так сразу к делу? Расскажи сперва, как твоя татуировка?       - Бьется, - Аомине поморщился.       - Не понимаю, почему ее нельзя сделать машинкой.       - Традиции. И «как иначе ты научишься дисциплине и терпению», - Аомине передразнил своего отца.       - И правда, - Момои звонко рассмеялась. – Скажи, твой вопрос связан с тем парнем, которого я искала после аварии?       - Да, - Аомине кивнул. Отпираться было бессмысленно. Во-первых, если Момои понадобится, она все равно все узнает. А во-вторых, ей врать хотелось меньше всего. И в общем-то, и "во-вторых" было достаточно.       - И что он… - девушка замялась на секунду, но продолжила, - особенный?       Аомине только тяжело вздохнул, сразу становясь серьезным. Рука против воли дернулась к пачке. Он не курил несколько лет, но стоило начать и вот пальцы сами тянутся.       - Ты же видела видео. Я должен был умереть.       - Это он так сказал?       - Я сам это чувствую. Я помню… Слабо, но помню. Удар, дикую боль, а потом… Потом я не мог пошевелиться, не мог вздохнуть, не мог даже глаза открыть. Только погружался в темноту, глубже и глубже, будто придавленный какой-то нереальной силой. А потом кто-то выдернул меня назад. И ощущение, знаешь будто я там, где не должен быть. Сложно описать, шел по знакомым улицам, знал, что иду правильно, знал куда я иду, но все было каким-то неправильным, - Аомине рассмеялся. – Это правда сложно объяснить. Вскоре все стало как обычно. И теперь все те ощущения кажутся нереальными. Если бы не видео, я бы подумал, что все это мне приснилось.       - Так может сделать вид, что ничего и не было?       - Это сложно, - Аомине достал сигарету из пачки и теперь крутил ее в пальцах, не прикуривая. – Я вроде как ему жизнью обязан.       - Только в этом дело, Дай-чан? – Момои улыбнулась, стирая пальцем со стакана конденсат – лед в кофе активно таял.       - Не знаю, Сацуки. Так что ты выяснила?       - Ничего официально подтвержденного нет, как ты понимаешь, все на уровне домыслов, слухов, сплетен и историй, - Момои отпила чай. Выцепить из бесконечного потока информации что-то более-менее похожее на правду было нелегко. К тому же искать она начала не веря, что подобное возможно. – Вообще слухи о людях с особенными способностями ходили очень давно. Если совсем углубиться в историю, то и во времени охоты на ведьм некоторые из приговоренных вполне могли быть виновны в использовании особых сил.       - Времена охоты на ведьм?       - Просто я увлеклась. Сперва я искала только ради тебя, а потом мне стало интересно. За последние полвека есть куча странных историй. Все они кажутся вымыслом, если честно. Но некоторые отличаются, - она вздохнула, стараясь подобрать слова. Сложно объяснить, почему одни рассказы выглядят менее безумными, чем другие, и из-за этого в них можно было бы поверить. Слишком слабое доказательство. Хотя, Аомине, скорее всего, и не нужны были железные доводы. – Я собрала все здесь, - Момои достала увесистую папку и отдала ее другу. – Почитай на досуге. О некоторых людях, возможно, получится найти еще что-то, но это уже не ко мне, - она улыбнулась.       - Так чем одни истории отличаются от других?       - Как бы сказать, - она отпила кофе и отвернулась к окну, рассматривая мимо проходящих людей. – Некоторые из них будто списаны с фильмов с довольно паршивым и предсказуемым сценарием. Якобы у человека есть сила и он ей пользуется, живет и здравствует. Всячески продвигает свою персону, старается раскрутиться, заработать, поучаствовать в каких-то шоу. Другая сторона, когда речь идет о «знакомом знакомой своей знакомой, и я точно знаю, он умел летать», - она рассмеялась, наблюдая теперь за маленькой собачкой, которая так радостно скакала на поводке, что теперь запуталась и не могла нормально идти. – И есть еще несколько историй, их не очень много на самом деле. Я положила их наверх. Они, не знаю, будто пропитаны каким-то отчаяньем, - Момои вернулась взглядом к Аомине. – У этих людей есть несколько общих черт. Во-первых, они не рады своим способностям. Один из них вел блог в интернете. У него не было ни одного читателя, да и сам блог мне пришлось вытаскивать из архива. Я читала его несколько часов. По нему можно написать подробную историю о том, как человек сходит с ума. Он прикасался к людям и мог видеть их будущее. Правда, после этого он слеп на какое-то время. Это вторая общая черта этих историй – после применения способностей всегда был какой-то откат, или расплата, или кара или наказание – все называют это по-разному. Еще один мог слышать мысли людей. Для этого ему тоже нужно было прикоснуться, но как бы устанавливалась какая-то связь и он слышал их даже не расстоянии какое-то время, так что в его голове почти постоянно были голоса. Кроме того, он не мог отличить мысли человека от того, что тот говорит вслух. Это вызывало постоянные неловкие ситуации и даже конфликты. Я нашла форум компании, где он работал, и там есть закрытая ветка, где его обсуждали. Его все ненавидели и боялись. Он знал об этом и покончил с собой. Это третья общая черта этих людей: они плохо кончили.       Аомине только вздохнул, переваривая услышанное. И правда, звучит не очень оптимистично. Зато очень похоже на правду.       - А был кто-то, кто мог исцелять?       - Возможно, - Момои поболтала остатки кофе в стакане и внимательно посмотрела на Аомине. – Но я не уверена точно. Лет сорок назад был знаменитый на весь мир врач. Он лечил буквально все. Тогда интернет не был так распространен, я нашла несколько статей в оцифрованных архивах старых газет. Лучше бы сходить в библиотеку, но у меня не было на это времени. Так вот. Его считали гением медицины, постоянно просили советов, но он никогда не делился своими методами работы. Еще он часто пропадал на несколько дней из больницы: не отвечал на звонки, не открывал дверь. А потом возвращался, как ни в чем не бывало и продолжал творить чудеса. Со временем к этому все привыкли и перестали задавать вопросы.       - Откуда известно, что он пропадал?       - После его смерти, коллеги довольно охотно давали интервью, старательно выкладывая все, что им было известно.       - Смерти?       - Да, - Момои снова тяжело вздохнула и потерла переносицу. – Его смерть была очень, очень-очень странной. Он пропал намного дольше, чем на несколько дней. И если поначалу на это никто не обратил внимания, то потом заволновались. А тут еще и запах из квартиры пошел. В общем, его нашли в запертой изнутри квартире, нигде абсолютно не было следов взлома или намеков на присутствие других людей. А сам доктор… Он был глубоко мертв, притом давно. Лежал в своей кровати. Если верить интервью участников того дела, матрас был буквально пропитан кровью. А сам человек… На нем места живого не осталось. Вроде как все его тело представляло собой одну большую рану. Подробности в полицейских архивах, у меня к ним доступа нет. Ты знаешь, кого просить достать оттуда информацию, - она замолчала, наблюдая за Аомине. Табак из сигареты, которую он крутил в пальцах, весь высыпался на стол. Он отрешенно смотрел в окно, будто и не слушая, но выглядел при этом необычно серьезно. Момои протянула руку и накрыла ладонью его запястье: - Похоже на этого парня?       - Да, слишком.