Благими намерениями

       Аомине сидел на подоконнике и курил в распахнутое окно. Пачка почти опустела меньше чем за сутки. А ведь так долго держался. Он смотрел в темноту сада – луна уже села, в темном небе ярко мерцали звезды. Тишина загородного дома не успокаивала, давила. Жара летнего дня отступила, оставив после себя тяжелый, душный воздух – ни ветерка.        На столе за его спиной – раскиданные бумаги из подборки Момои. Едва придя домой и обменявшись необходимыми приветствиями и выслушав новости, Аомине засел за чтение. Три главные истории – они так и лежали поверх остальных бумаг – он прочитал в первую очередь. Едва перевалив за середину папки, он понял, что имела ввиду Момои, говоря, что они отличаются от остальных. Никакого самолюбования, никакого бахвальства, никакой гордости за способности. Последние два часа Аомине просидел, пролистывая блог Хаяси Ренджиро – человека, который мог видеть будущее. И если бы нужно было жизнь этого человека описать одним словом, Аомине без сомнения выбрал бы «безысходность». Он видел будущее. Но он не мог ни на что повлиять. Или ему просто не верили и начинали бояться, тем больше, если он оказывался в итоге прав. Или он не успевал из-за того, что слеп. Он так случайно коснулся пробегающей мимо девочки и увидел, как ее сбивает машина. Он бросился следом, но куда ему было угнаться за быстрым ребенком. Так и не догнав девочку, он еще и ослеп – расплата за дар наступала все быстрее с каждым разом. До дороги не успел всего несколько шагов. Слышал только крики ужаса и не мог пошевелиться: снова не удалось, как не удалось еще с несколькими людьми до. Про эту девочку – последняя запись в блоге. Про одиночество – предпоследняя. Хаяси Ренджиро жил один. Никакая девушка не выдержала отношений с «психом», как он сам себя называл. Непонятно, то ли эту характеристику он слышал от других, то ли сам считал, что с головой у него не все в порядке. Он старался жить, как обычные люди. Но неизменно, снова и снова касался кого-то и все повторялось. Чаще всего он видел что-то плохое, что-то, что не обязательно произойдет прямо сейчас, но точно сбудется. Сперва – еще в детстве – он думал, что это дар. Он ведь мог спасти и предостеречь. Время показало – не мог. Не смог спасти мать от аварии – отец не поверил тогда бьющемуся в истерике сыну, который изо всех сил молил маму не садиться за руль – только не сегодня. И возненавидел сына после того, как его предсказание сбылось. Чем верить в то, что ставит под угрозу устои привычного мира, лучше это возненавидеть. Пусть это и твой собственный ребенок. Аомине против воли вспомнил квартиру Кагами. Одинокая. Неуютная. Будто не жилая. В телефоне, который обнаружился в гостиной возле ноутбука – только один номер. На ноутбуке, как и на телефоне, не было пароля. В нем самом – ничего интересного: никаких фото, только непонятные заметки. Аомине в них не углублялся, намного интереснее было просмотреть историю в браузере. Но и там ничего такого. Никакого намека на общение с людьми. Аомине вспомнил, как, пока Кагами был без сознания – или спал? – он сам, пользуясь случаем, обшарил все шкафы. Ни намека на семейные фотоальбомы, вообще ни одной фотографии. Книги, журналы, но ничего такого, что могло бы рассказать о человеке. Из более личных вещей только кольцо на цепочке в шкатулке – ни гравировки, ничего. Аомине тогда снова вернулся к чужому телефону. В журнале вызовов все тот же один номер. Ни смс, ни месенджеров, ни соцсетей, ни одного фото. Аомине позвонил на свой телефон и удалил исходящий. Просто на всякий случай. Остаток времени он провел, пролистывая стопку журналов для семейного досуга – телевизора в этом доме не было.        Тогда Аомине не думал об этом. Но может быть так, что Кагами чувствует такое же убивающее изнутри одиночество, как этот незнакомый Хаяси Ренджиро?        Огонь зажигалки опалил кончик сигареты. Аомине затянулся и выпустил дым в светлеющее небо. Спать все еще не хотелось. Днем ему будет очень тяжело. Стоит попробовать поспать хоть несколько часов.        Не получилось. Зато в тот момент, когда солнце поднялось высоко, заливая всею комнату светом, спать захотелось отчаянно сильно. Настолько, что он чуть не заснул, пока мастер бамбуковыми палочками набивал ему дальше рисунок на спине. С каждым днем становилось все менее больно. С каждым днем необходимость идти на этот сеанс надоедала все больше. Набить бы все разом и все. И к черту традиции. Поначалу на эти сеансы он ходил в предвкушении. Он видел эскиз и ему очень хотелось поскорее увидеть этот удивительный рисунок у себя на спине. А теперь надоело. Наскучило. Однообразно. Неинтересно и, кажется, никогда не закончится.        Едва его отпустили, Аомине сразу соскользнул с кушетки и, сладко потянувшись, пошел в дальнюю часть дома. Куроко уже не должен был спать.        Негромко постучав в дверь, Аомине приоткрыл ее и заглянул в комнату. Комната встретила его привычным полумраком: мало того, что окна выходят на сторону без солнца, так еще и шторы, как обычно, плотно задернуты. Аомине внимательно осмотрелся. Очень внимательно. Только так можно было заметить парня, который будто умел становиться невидимым. А вдруг и правда умеет? Может, это его суперспособность. Отлично, теперь он будет подозревать всех.        - Проходи, Аомине-кун, - раздался голос откуда-то со стороны, и только многолетняя привычка позволила парню сдержаться и не вздрогнуть от неожиданности. Куроко обнаружился сидящим с ноутбуком на диване. И как можно было не заметить?        - Привет, Тецу, - Аомине тщательно закрыл дверь и, подойдя, уселся рядом.        - Как твои дела? Сто лет тебя не видел. Давно мяч не гоняли.        - Я все равно тебе проиграю. И Момои-сан мне уже звонила.        - Зачем она?        - Чтобы это было лично ее просьбой и не касалось дел семьи, о которых я должен докладывать. И если не докладывать, так отвечать честно. А так я оказываю маленькую услугу хорошему другу.        Аомине только усмехнулся. Момои, как всегда, смотрела на несколько шагов вперед. Аомине и не подумал бы, что стоит его отцу спросить что-то у Куроко, как тот обязательно все расскажет. Не в попытке подставить кого-то или поскорее доложить обо всем, но из-за безграничной преданности и чувства благодарности. Только непонятно, что сильнее: его преданность отцу Аомине или Момои? Тецуя попал к ним в семью подростком. Его родители пропали куда-то – так и не удалось выяснить ни что с ними случилось, ни почему они бросили сына. В любом случае, он слонялся по улицам и так и напрашивался на неприятности. Связался с какой-то шпаной, воровал в магазинах, пользуясь свой поразительной незаметностью. И непонятно, как бы сложилась его жизнь дальше, если бы в один день он не столкнулся случайно с Момои. А уже она привела его в семью Дайки. Она же пыталась найти информацию о семье Куроко, но безуспешно. Вскоре Куроко продолжил поиски самостоятельно, глубже и глубже погружаясь в мир информации. Через нужных и близких семье людей он получил доступ ко многим нужным архивам. Так со временем он стал, по сути, хранителем данных. И мог найти практически все. Но все также ничего о своей семье.        - И как? – ходить вокруг да около бессмысленно.        - Я вытащил из полицейских архивов информацию о том докторе, про которого тебе рассказывала Момои. Внимательно не читал, но жуткое, кажется, дело. Распечатал, возьмешь на принтере. Сейчас ищу что-то про Кагами Тайгу.        - Откуда ты знаешь, как его зовут?        - Момои-сан сказала.        - А она откуда знает? Я вроде не говорил.        Куроко не ответил, только взглянул на друга и улыбнулся. И правда, если ей нужно, она выяснит все сама.        - Она пыталась найти что-то про него, - Куроко снова уткнулся в экран ноутбука, - но в открытых источниках ничего. Это странно. Обычно любой человек так или иначе присутствует в интернете. Социальные сети, форумы, сайты по интересам. Конечно, везде можно скрываться за никами, но нет-нет и всплывет реальное имя. Но не в этом случае. Ничего кроме того видео с твоим участием я не нашел. Ваши ребята не очень хорошо все поудаляли, я еще почистил, где смог. Даже там в комментариях ни разу не всплыло его имя или хоть какой-то человека, который сказал бы, что знает его. Твое имя, кстати, всплывало, тебе бы получше скрываться.        Аомине только тяжело вздохнул:        - Не занудствуй.        - И в мыслях не было, - Куроко усмехнулся. И правда, не в его стиле читать нотации. Просто всегда говорит, что думает.        - Ну так, есть что-нибудь?        - Возможно. Нашел записи о Кагами Тайге в полицейских архивах, ищу фотографию.        - Что он натворил?        - Не он, с ним. Он потерпевшая сторона, иначе его фото было бы на главной странице дела.        - Что там, Тецу.        - Кажется, его отчим пытался его убить.        - Убить? Отчим? – Аомине нахмурился.        - Да, тут говорится, что полицию вызвала его приемная мать, когда вернулась домой и увидела, как ее муж избивает Кагами. Что стало причиной конфликта… - Куроко бегал глазами по строчкам, - так и не удалось выяснить. Парень так ничего и не сказал, только твердил, что сам виноват. Нападавший тоже ничего не объяснил. Отчима посадили, а мальчишку снова вернули в детдом.        - Снова?        - Да, это были его, ммм, третьи приемные родители.        - А где родные?        - В деле о них ничего. Сейчас проверю архив детдома.        - Тебе давали доступ и к таким архивам? – Аомине одарил друга удивленным взглядом.        - Нет, не давали, - Куроко только едва заметно улыбнулся, не отрываясь от монитора, а потом развернул ноутбук к Аомине: - Смотри. Он?        На экране небольшое фото. Совсем еще ребенок, узнаваемый только по ярким волосам и странным, раздвоенным бровям. На фото они не нахмурены, на фото он улыбается и открыто смотрит в камеру.        - Он.        - Так, - Куроко снова развернул ноутбук к себе, - Кагами Тайга, родился второго августа то ли девяностого, то ли восемьдесят девятого года – с цифрами какая-то путаница. Попал в детский дом в возрасте пяти лет, в течение следующих девяти лет его брали четыре разных семьи. Две первых просто возвращали его без объяснений, про третью ты слышал уже, четвертая стала последней. У пары уже был один ребенок. Тоже приемный. Так, а родители, - он замолчал, быстро бегая пальцами по клавишам. – Погибли. Убиты в собственном доме больше десяти лет назад. На месте преступления нашли и детей, но они ничего не видели – прятались в другой комнате. Убийц так и не нашли. Когда приехал патруль, женщина была еще жива, но о нападавших ничего не смогла сказать, только просила не подпускать к ней сына. Детей забрала бабушка. Искать, что с ними было потом?        - Нет, - Аомине вздохнул и потер переносицу, - пока не надо.        - Я пустил на печать все, что нашел.        - Спасибо, Тецу.        - Непростая у твоего друга жизнь.        - Это точно, - усмехнулся Аомине. – Можешь проверить, есть ли в полицейских архивах что-то про Хаяси Ренджиро?        - Возраст? Дата рождения?        Аомине задумался:        - Ничего, знаю только, что жил в Киото.        - Сейчас, - пальцы Куроко быстро забегали по клавиатуре. - Тебе среди преступников искать?        - Нет, скорее, в списке жертв.        - Есть Хаяси Ренджиро, суицидник. Повесился. Обнаружили не сразу, только когда запах из квартиры пошел. Родственники не объявились, кремирован за государственные деньги. Распечатать?        - Нет, - Аомине помотал головой. - Скажи, Тецу, тебе тут не одиноко?        - Аомине-кун, чего это ты вдруг? – Куроко внимательно посмотрел на друга.        - Ты почти не выходишь из комнаты, мало с кем общаешься.        - Я часто выхожу, просто тебя обычно здесь нет, - Куроко мягко улыбнулся.        - Давай все-таки погоняем мяч как-нибудь, - улыбнулся в ответ Аомине.        - Я слишком слабый для тебя противник.        - Я дам тебе фору. Двадцать очков.        - Тогда ты просто обыграешь меня не за пять минут, а за десять.        - Ты в себя совсем не веришь.        - Я верю в тебя.        Ресторан встретил их предупредительно распахнутыми дверями, светом дорогих люстр, блеском начищенной посуды, мягкостью ковров, едва уловимым ароматом еды. Управляющий низко поклонился Аомине-старшему и его сыну, Дайки едва согнул спину в поклоне, отец только слегка склонил голову. Они прошли в дальнюю комнату, отделенную от общего зала, где их ждал уже накрытый стол. Дайки тут же совсем не элегантно плюхнулся на стул, окидывая взглядом угощение, как бы оценивая, сможет ли он наесться сегодня или снова придется в ночи съездить на такси в ближайший макдональдс. Размер закусок как бы намекал: придется. Но если все будет хорошо, то он попадет и на горячее. Должны же подать тут хоть что-то серьезное?        - Принципиально не хотят приходить вовремя, - Аомине-старший сел возле сына, расстегнув нижнюю пуговицу на пиджаке. Но едва он это сделал, дверь распахнулась снова, пропуская в помещение еще трех человек.        «Вот засранец», - думал Дайки, пока все раскланивались и обменивались стандартными приветствиями. – «Я вот ради такого случая пиджак и галстук нацепил».        Кисе, будто услышав его мысли, только улыбнулся лукаво, дергая еще выше закатанные рукава белой рубашки. Аомине скользнул по нему взглядом: верхняя пуговица, как всегда расстегнута, блондинистые волосы, как всегда, растрепаны, в глазах, как всегда, озорной огонек – ничего не меняется. Даже сережка все та же: купил много лет назад, когда назло отцу проколол ухо.        - Привет, - совсем неформально, одними губами прошептал Кисе, подмигивая. Дайки улыбнулся в ответ; сложно было не улыбнуться, глядя на такого привычного блондина: довольного, счастливого, будто лучится светом. – Скучал? – так же неслышно добавил Кисе, когда все сели за стол, и Аомине едва сдержался, чтобы не пнуть его под столом. Но вместо этого едва заметно кивнул. И правда, скучал. Они дружили со средней школы, с небольшим перерывом, но в последнее время Кисе все чаще бывал за пределами страны, чем в ее границах. Аомине даже не знал, что он прилетел. Последнее фото в инстаграме блондина было, кажется, из Вены.        - Аомине-кун, - голос отца Кисе вырвал из немого диалога. – Ты, кажется, уже знаком с моей дочерью – Рейко.        - Да, - Аомине улыбнулся, окидывая девушку взглядом. – Познакомились еще когда я был в старшей школе. Рад тебя видеть.        - И я тебя, Аомине, - она не добавляла к имени ни идиотских суффиксов, как это делал ее брат, ни каких-либо формальных или не очень суффиксов, как это было принято в японском. И речь ее была намного плавнее и медленнее, чем у большинства японцев.        - Она только недавно вернулась из-за границы – закончила там университет. С отличием, - Кисе-старший одобрительно хохотнул. Хотя, как припоминал Дайки, учеба за границей была вовсе не его идеей. Будь его воля, дочь давно была бы замужем за каким-то важным и полезным человеком. – Скажи же, она красавица.        Рета в ответ на это замечание только закатил глаза, Дайки же вежливо улыбнулся, склоняя голову в согласии.        - Да, - только и ответил он, - такая же, как ее брат, - не преминул добавить, только чтобы с удовольствием наблюдать, как Рета давится водой. Кто кого выведет из равновесия на официальной встрече – было их давней игрой. Игрой, в которой Кисе всегда побеждал. И это раздражало.        - Выпьем за детей, - Аомине-сан поднял пиалу с саке, - цветы нашей жизни.        - И нашу головную боль, - усмехнулся Кисе-старший, но выпил. Дайки только смочил губы, Рета же опрокинул в себя всю порцию не поморщившись.        Главной задачей Дайки на таких вот ужинах, когда встречаются главы разных семей, было не отсвечивать, сидеть молча и почтительно, и отвечать, когда спрашивают. Кратко, максимально кратко. Всем и всегда выдавать как можно меньше информации – главный секрет выживания в этом мире.        - Как здоровье ваашего сына, Аомине-сан?        - Все прекрасно, правда, Дайки?        - Да, - Дайки только кивнул, - спасибо за заботу.        - А с чего вдруг такой вопрос? – Аомине-старший улыбнулся вежливо.        - Преемник должен быть здоровым. Аомине-кун ведь уже принимает дела? – мужчина отзеркалил улыбку. А Дайки подумал о том, что он наверняка смотрел то видео. А еще о том, как у такого невыразительного мужчины – невысокий, грузный, лицо ничем не выделяется, ни красотой, ни уродством, отвернешься и забудешь тут же, - получились такие потрясающе красивые дети? Родителей Реты Дайки раньше не особо видел и только теперь понял: дети явно пошли в мать, а мать должна быть красавицей. Такой же, как ее дочь. Рейко была похожа на брата, как две капли воды: длинные, светлые волосы уложены аккуратными волнами, такие же светлые глаза и тонкие черты лица. Разве что губы, чуть подкрашенные прозрачным блеском, были пухлее, чем у Реты. Она была довольно высокой для девушки: до брата не доросла, а отца будет выше даже без каблуков. И фигура отменная, хоть Дайки и увидел ее только мельком, но классический строгий костюм, явно сшитый на заказ, не скрывал плавных и изящных форм, напротив, подчеркивал их. Вот только не было в движениях девушки нарочитой небрежности, как в движениях и поведении Кисе. Напротив, от нее веяло уверенностью, гордостью, быть может некоторой надменностью. Дайки слабо ее помнил. Они пересеклись всего несколько раз, когда он приходил в гости к ее брату, и всегда их общение ограничивалось стандартными приветствиями. К тому же, она была младше на три года, так что и в школе одной они не пересекались.        - Детки, - Кисе-сан окинул всех взглядом, - сходите, погуляйте пока, нам с Аомине-саном нужно кое-что обсудить.        «Детки», двум из которых без двух лет тридцать, встали, учтиво поклонились и вышли из комнаты.        - Я знаю тут бургерную неподалеку, - Кисе потянулся, как только за ними закрылась дверь ресторана.        - Я за, - сразу же, отозвался Аомине.        - Я не с вами, развлекайтесь, мальчики, - Рейко махнула рукой на прощание и ушла, стуча каблуками по асфальту.        - Она не в восторге от сегодняшнего вечера, - Кисе улыбнулся вслед сестре.        - Почему? – Аомине, как заправский курильщик, вытянул сигарету из пачки губами и тут же прикурил.        - Ты же бросил эту мерзкую привычку, - хмыкнул блондин.        - Решил к ней вернуться, - Аомине выпустил дым в темное небо.        - Ты же понимаешь, ради чего нас всех собрали.        - Возможно, но может просветишь?        - Ты никогда не отличался сообразительностью, - беззлобно хмыкнул Рета, падая на ближайшую лавочку, тут же закидывая руки на спинку и вытягивая ноги.        - Нашелся умник, - Аомине уселся рядом, тут же скинув пиджак и ослабляя узел галстука.        - Отец спит и видит, чтобы поженить тебя и Рейко, - Кисе, не глядя, протянул руку и Аомине вложил в нее пачку сигарет. Это было очевидно. Когда-то давно, когда «замужество» казалось чем-то нереальным и очень далеким, отец как бы в шутку спрашивал у подростка Аомине, нравится ли ему сестра Кисе. Аомине тогда нравился только баскетбол. Может родители и пытались как-то свести их, подружить, чтобы они попривыкли друг к другу хотя бы за эти годы, а там глядишь, и влюбятся, тогда совсем все отлично будет, но Аомине больше времени проводил с братом, нежели с сестрой. И все попытки старших подвинуть Кисе немного в сторону или влить в их тесную компанию из двоих людей третьего, не увенчались успехом. В итоге, парни дружили вот уже много лет, а сколько раз они проводили время вместе с Рейко можно было пересчитать по пальцам одной руки. А Аомине еще думал, чего это отец молчит о женитьбе. Хороший знак, если во главе семьи встает женатый человек. Еще лучше, если уже с детьми, но для этого парень все-таки был еще молод. Теперь получается, что просто все ждали возвращения Рейко из-за границы. Новость не то, чтобы шокирующая, но малоприятная.        - Она не в восторге, - Кисе затянулся и, повторяя манеру Аомине, выпустил дым в небо.        - Я ж шикарный вариант, чего это она.        Кисе только рассмеялся:        - Не делай вид, что ты этого хочешь.        - Я-то не хочу, но почему она против?        - Бьет по самолюбию? – поддел Кисе, тут же уворачиваясь от тычка. – Рейко спит и видит, чтобы встать во главе семьи. И знаешь, я думаю, у нее могло бы получиться.        - Ты просто сам не хочешь занимать это место.        - Не хочу. И не займу.        - Отец так и не смог переубедить тебя?        - Да посмотри на меня, - Кисе развернулся в пол-оборота и развел руки в стороны, - ну какой из меня глава?        - Довольно паршивый, я думаю.        - Вот именно,- Кисе снова откинулся на спинку лавочки. – Я никогда этого не хотел. Никогда не стремился заполучить власть в свои руки, нести ответственность за других людей не хочу.        - Поэтому ты так ни с кем и не встречаешься? – улыбнулся Аомине и щелчком пальцев отправил бычок на асфальт, тут же растаптывая оранжевый огонек носком ботинка.        - Ты сам-то давно с кем-то встречался?        - Несколько дней назад.        - А так, чтобы с одним и тем же человеком больше, ммм, пяти хотя бы раз?        - Иди к черту.        Кисе был прав. Аомине никогда не задерживался в отношениях, которые можно было этим самым словом назвать. Не потому, что ему никто не нравился. Просто нравилось слишком много людей, всяких, разных. С какими-то общими чертами, не без этого, но все-таки, остаться с одним и не проверить, вдруг другой будет лучше? На такую жертву он был не готов.        - Значит, она не в восторге.        - Не делай вид, что ты расстроен, - рассмеялся Кисе. – А представь, поженились бы, мы бы стали одной семьей, наши семьи стали бы одной семьей. Вы и так расширили свое влияние не так давно, а так стали бы еще могущественнее.        - Это было добровольное объединение.        - Удобно, правда? Вроде как не хочешь, а вроде как новые территории и люди просто так достаются, – Кисе улыбнулся. - И это слияние было бы добровольным. Наверняка сейчас наши отцы обсуждают, как ее переубедить. Она не только не хочет выходить замуж именно за тебя, она не хочет объединяться с кем-то. «Верну могущество нашей семье», - с этими разговорами она отцу всю плешь проела. Мне кажется, он был бы рад сплавить ее обратно за границу, вот только тогда он останется один: других вариантов, кроме детей, у него нет. Он возлагал на меня такие большие надежды, которые я, неблагодарный, не оправдал – этим отец проедает мозг мне. Но что я могу? Не гожусь я для этого статуса. Но отец старательно этого не замечает. Зато Рейко годится. Но этого отец не замечает еще старательнее. «Во главе семьи никогда не было и не будет женщин», - вот и весь сказ, - Кисе тяжело вздохнул. Он дома всего несколько дней, но уже проклинал менеджера за то, что тот устроил ему отпуск. Отдохни, мол, восстановись от насыщенного графика, передохни, наберись сил. Единственное, чего мог набраться Кисе в собственном доме, это раздражение: каждый день начинался с отцовского «надо поговорить», и заканчивался ссорой сестры с родителем. Кисе попытался защитить Рейко, в очередной, тысячный раз попытался объяснить, что она намного лучший кандидат, чем он сам, но кончилось все еще большей ссорой и приступом отца – он был старше отца Аомине и здоровье подводило все сильнее. Поэтому Кисе-старший так озаботился назначением преемника.        - И вообще, я иголок боюсь, ну как мне бить татуировку? – рассмеялся Рета.        - Ничего, к этому привыкаешь, - Аомине снова закурил.        - Уже?        - Да.        - Поздравляю, - Кисе улыбнулся и хотел добавить еще что-то, но его прервала трель телефона. – Пора возвращаться, - он смахнул всплывшее сообщение и легко поднялся с лавки. – В бургерную сходим в другой раз. Может, все вместе, - он чуть потянулся, разминаясь. Как там Куроко-ччи, кстати?        - Все хорошо, - сказал Аомине как можно увереннее, тоже поднимаясь и направляясь обратно к ресторану.        - Надо собраться и поиграть, как в старые добрые времена. Чур в паре с Куроко-ччи буду я.        - Думаешь, так сможете меня победить? – оскалился Аомине.        - Не сомневайся, - ответил Кисе до невозможности серьезно. В баскетболе ему так и не удалось победить, но надежды он не терял. Его бы упорство да в полезных целях.        - Кто знает, может удастся притащить к нам четвертого.        - Нашел еще одного любителя баскетбола? Он хорош?        - Не знаю, - Аомине пожал плечами, - просто увидел тут у одного знакомого в шкафу баскетбольный мяч, потрепанный временем.        - Это не тот парень с видео, часом? – улыбнулся Кисе.        Аомине чуть не споткнулся, резко останавливаясь и разворачиваясь лицом к блондину:        - А ты откуда знаешь?        - Я тоже общаюсь с Момои-ччи, - рассмеялся Кисе.        - Сацуки слишком много болтает, - нахмурился Аомине.        - Просто она мне доверяет, - пожал плечами Кисе. – И переживает за тебя.        - Как тебе Рейко-чан?        Аомине неслышно вздохнул, отрываясь от созерцания пролетающего за окном машины города. Они с Кисе вернулись в ресторан в тот момент, когда их отцы раскланивались, прощаясь. Рейко уже была там и очень недобрым взглядом сверлила Аомине. Неужели они что-то пропустили? От ответа его спасла трель телефона. На экране – сообщение от Фукуды. «Надеюсь, Вы сейчас свободны и в костюме». Аомине смахнул сообщение и тут же ответил: «Да». – «О боже да», - добавил он про себя.        - Отец, можно я сейчас вас покину? – отличный способ уйти от разговора. Хотя бы на время.        - Да, куда тебя отвезти?        - Спасибо, я возьму такси.        В очередном сообщении – адрес. Самый центр города. Аомине не может вспомнить, та ли это высотка, на которую он надеется.        - Высадите здесь, - сказал Аомине водителю пряча телефон в карман пиджака.        - Завтра поговорим, - отец отпускает его кивком головы. Плохой знак.        - До завтра, - Аомине чуть кланяется, выскальзывая из машины.        Огни Токио плескались где-то там, внизу. Людей с такой высоты не рассмотреть. Кажется – руку протяни и коснешься облаков. Аомине стоял на балконе квартиры Фукуды и упивался видом. Сорок шестой этаж. Реальность превзошла все ожидания.        - Нравится? – тихий голос из-за спины. Чужая рука вложила в руку Аомине стакан с кофе со льдом – нужно остыть. В квартире прохладно, на балконе весь жар города, поднимающийся от земли вверх, хотя окна приоткрыты всего лишь на небольшие щели – по технике безопасности иначе нельзя. Стекло – от пола и до потолка. Тонкие металлические рамки крепления теряются в темноте. Ощущение, будто паришь над городом. Стоит сделать шаг вперед – и полетишь.        Только не вверх, а, увы, вниз.        - Дух захватывает, - искренне ответил Аомине. Он любил город, любил смотреть на него с высоты, но так редко удавалось это сделать не в толпе туристов на какой-нибудь Токийской телебашне. В этом плане квартира Фукуды оправдала все ожидания. Хотя в первый момент Аомине почувствовал некоторое разочарование. Он, конечно, не ожидал сразу от входа увидеть подвешенных к потолку моделей, но хоть несколько фото таких, как были на выставке, на стенах должны были быть. Но эта квартира была слишком нормальной. Ни намека на увлечение ее хозяина. Фукуда только рассмеялся, увидев, как гость внимательно осматривается, будто в поисках чего-то. Тогда Аомине понял, что глупо было ожидать что-то из ряда вон. Все-таки, это место, в первую очередь, квартира наследника, единственного сына владельца всего этого небоскреба. И уже в последнюю очередь – квартира фотографа и мастера шибари.        - Только ради этого вида и живу здесь, - хмыкнул Фукуда, спиной опираясь о стекло, совсем не глядя на город. Наблюдать за Аомине намного интереснее. Да и его костюм – зрелище намного более приятное, чем огни города, которые можно увидеть каждый божий вечер. Фукуда протянул руку, осторожно, будто робко, касаясь лацкана пиджака. Аомине накрыл его руку своей, но Фукуда сразу забрал ее, всеми десятью пальцами обхватил свой стакан с кофе и сделал глоток. Аомине малость терялся. Точнее он вообще не понимал, что делать. Конечно, опять же, он не думал, что с порога они сразу пойдут в спальню и займутся тем, ради чего они, собственно, собрались. Но эти непонятные игрища его бесили. Он никогда не был силен во флирте, заигрываниях или чтении намеков. Для него всегда все просто: хочешь – берешь и делаешь. Не хочешь – не зовешь никого в гости, уточняя про костюм. А Фукуда вел себя, будто и хочется, и колется, и мама не велит, при этом на невинного мальчика был похож в последнюю очередь. Поймав очередной совсем не невинный взгляд, Аомине подался вперед, рукой накрыл чужой затылок, притягивая к себе, и поцеловал прямо в губы. Невинным мальчиком Фукуда точно не был. Невинные мальчики явно не отвечают на поцелуй так страстно и жадно, моментально углубляя его и скользя языком в чужой рот. Невинные мальчики явно не лезут сразу рукой под пиджак, под рубашку, которую еще надо было вытащить из-под ремня брюк. Невинные мальчики явно не прижимаются всем телом, так близко и тесно, что моментально становится жарко, хотя пальцы, гуляющие по пояснице холодные от стакана кофе со льдом – сегодня Фукуда без алкоголя. Аомине даже не преминул спросить, где же привычный коктейль? «Без алкоголя ощущения острее», - только и ответил Фукуда, наливая кофе в стаканы, полные льда. Он явно был прав. Аомине буквально вжал его в окно. Оставалось надеяться, что сделано все в этом небоскребе на совесть и стекло выдержит такую нагрузку. Еще очень хотелось избавиться от стакана: сейчас пригодились бы обе руки.        - Вы сделали выбор? – Фукуда разорвал поцелуй, но отстранился буквально на миллиметры: когда он говорил, его губы касались губ Аомине. Легко, невесомо, немного щекотно.        - Научи меня, - едва слышно выдохнул Аомине, затуманенным взглядом рассматривая бледное лицо Фукуды.        - Нужно быть очень осторожным. Нельзя передавить запястья, но и провисать узлы не должны, - Фукуда сидел на краю кровати, широко расставив ноги. Между ними, на полу, сидел Аомине, и чуть ли не закусив губу от усердия, старался под диктовку завязать узлы. Это была бы довольно сексуальная прелюдия, если бы не было так сложно. Веревки то и дело норовили выскользнуть из рук, узлы не желали укладываться один над другим, да и тонкие руки казались слишком хрупкими, и когда Фукуда командовал: «Крепче», - казалось, еще немного, и на коже останется ожог.        - Натуральные нити не оставляют следов, если обращаться с ними с осторожностью. Хлопок идеален для начинающих. Быть может, когда-нибудь я доверю вам джутовые нити. С ними ощущение острее, но опыта нужно намного больше. Намного больше, - Фукуда развратно улыбнулся, чуть подвигаясь вперед на кровати, ближе к вспотевшему от усердия Аомине. Вообще не так он себе это все представлял. Приятная беседа – чуть-чуть, горячий секс – много, прохладный душ после – вместе или порознь, без разницы – вот рецепт его идеальной ночи. Зачем так усложнять?        Но когда он спрятал концы веревки в последнем узле и отодвинулся чуть дальше, оценить плоды своих трудов, он понял, зачем. Фукуда недвижно сидел на кровати, опустив голову так, что длинная челка скрыла глаза. Связанные до локтей руки висят неподвижно между раздвинутых ног. Худая грудь вздымается от тяжелого дыхания. Вся его фигура – покорность. Аомине нравится смотреть. Нравится, контраст темных веревок и бледной кожи – в полумраке спальни почему-то это видится очень ярко. Нравится, как толстые нити оплетают тонкие запястья. Это и правда красиво. Это и права искусство.        И это чертовски возбуждает. Вместо того, чтобы приблизиться к парню, Аомине цепляет пальцами узел и тянет Фукуду к себе, на пол. Тот подчиняется, соскальзывая с кровати, опускаясь на колени. Аомине тянет сильнее – на пробу проверяя рамки дозволенного. Фукуда приближается, не поднимая головы. Близко, так близко, что слышно его сбившееся дыхание. Тогда, на выставке, он сказал, что подчиняется. И сейчас он следовал за каждым движением чужих пальцев.        - Посмотри на меня, - голос Аомине неожиданно хриплый. Фукуда послушно поднимает на него взгляд и дыхание Дайки сбивается: столько покорности в этом взгляде, столько готовности слушаться, что ощущение собственной власти накрывает с головой. Он дергает за веревки, чуть сильнее, чем следовало бы, но Фукуда только покорно подается вперед, буквально впечатываясь в грудь Аомине. Хочется сказать что-то – пошлое, грязное, отдать приказ, или установить собственные правила игры, но все это бессмысленно, глупо, не к месту. В кои-то веки Аомине понимает, когда лучше молчать. Так что он просто впивается в губы Фукуды жадным поцелуем, одну руку запускает ему в волосы, сжимая их у корней, другой – все еще держит за связанные запястья – слишком уж нравится ему ощущение веревок. И то, что эти грубые узлы лишают Фукуду свободы.        Свободы, которую на время он добровольно отдал Аомине. И Аомине не собирался терять ни минуты этого времени.        Аомине поморщился и перевернулся на другой бок, стараясь скрыться от настойчивых солнечных лучей. Не удалось. Он нехотя приоткрыл глаза, тут же натыкаясь взглядом на сопящего рядом Фукуду. Рука лежит у самого лица на подушке, на коже – ни следа от веревок. Рот приоткрыт, губы немного опухли от вчерашних бесконечных поцелуев и укусов. Глаза закрыты, но Аомине с легкостью вспоминает вчерашний взгляд, полный покорности и безумного желания, когда Фукуда, лежа на кровати, наблюдал, как Аомине нарочито медленно стягивал с себя пиджак, галстук и рубашку, только потом приближаясь к нему. А потом… Аомине сладко потянулся, разминая уставшие за ночь мышцы. Лучше всякой тренировки.        Нужно было собираться. Разговор с отцом, обычный сеанс татуировки – все это пропускать себе дороже. Хотя, наверняка, уже опоздал. И так хотелось бы снова закрыть глаза и спать, спать игнорируя наглое солнце, которое так ярко светит даже через затемненные окна. Аомине подошел к окну, любуясь городом в утреннем свете. Одежда изрядно помятая, раскидана по полу. Он натянул брюки, рубашку, не заправляя – все равно привести себя в должный вид не получится: слишком по нему видно, что он делал прошлой ночью. Так что можно и не стараться. Аомине поднял с пола пиджак, в его карман запихнул смятый галстук. Немного подумав, поднял веревку и положил ее на тумбочку, использованные презервативы и упаковки от них, недолго думая, сунул под кровать. Решив, что сделал все возможное для наведения порядка, он еще раз взглянул на Фукуду. Поцеловать его на прощание? Тогда стоило хотя бы зубы почистить, а с этим есть некоторые проблемы. Разбудить и поблагодарить? Спасибо, мол, что подарил возможность упиваться властью и трахать тебя во всех позах. Пока, хорошего дня, спишемся. Отлично. Аомине очень дерьмово разбирался в человеческих отношениях и всегда испытывал неловкость на утро после бурной ночи. Обычно он старался просто сбежать и как бы все равно, какое мнение он о себе оставит. Но с Фукудой ссориться нельзя. Во-первых, Аомине еще не узнал, что такое джутовые веревки. Во-вторых, интересно, будет ли еще офигеннее, если связать и ноги. В-третьих, он все-таки наследник компании, с которой семья Аомине дружит довольно давно. С другой стороны, Фукуда не похож на тех, кто будет обижаться из-за внезапного ухода.        Аомине уже натягивал ботинки, когда в коридоре появился закутанный в одеяло Фукуда. Растрепанный, сонный, он выглядел так невинно, будто и не было этой безумной ночи.        - Решил слинять по-тихому? Где мое «доброе утро», где кофе в постель, где «эта ночь была незабываемой, я позвоню»?        - Эм, - Аомине несколько растерялся от такого напора, - эта ночь…        - Да я шучу, - Фукуда рассмеялся и, махнув рукой на прощание, скрылся в квартире.        Стоило Аомине выйти из душа, как в дверь комнаты постучали.        - Господин ждет вас на веранде, - почтительно поклонившись, Араки тактично скрылся. Не лучшее, но ожидаемое, начало дня. Наскоро натянув первую попавшуюся футболку и джинсы, Аомине вытер полотенцем мокрые волосы и пошел к отцу.        - Позавтракай со мной, - Аомине-старший сидел за низким столом. Семейные завтраки не были в традиции их семьи.        - С радостью, отец, - Дайки улыбнулся, усаживаясь напротив. Он был голоден, как волк: ни вечер у Фукуды, ни утро еще не дали ему возможность как следует поесть. Окинув взглядом стол, он понял, что и сейчас вряд ли наестся. Что ж за проклятье-то такое.        - Ты пропустил утренний сеанс.        - Я только вернулся.        - Где ты был?        - У друга.        Отец только кивнул. Всем все равно, кто где и с кем спит, пока это не сказывается на семье. Да и угрозы вытащить на белый свет информацию о том, кто с кем в каких позах, ушли в прошлое. Нынче в моде более действенные способы уничтожить недруга: машиной, переехать, например.        - Кисе-сан хочет выдать за тебя свою дочь.        Вот так сразу? Без подготовки? Дайки уставился в тарелку, нещадно кромсая омлет палочками.        - Ваш брак был оговорен еще очень давно, еще когда вы были детьми, я обещал женить тебя на Рейко. Тогда их семья была намного влиятельнее нашей. Но теперь все изменилось, так что им этот брак намного выгоднее, чем нам. Так что он постарается сделать все, чтобы уговорить ее. Она не в восторге от этой идеи, насколько я знаю. Я считаю, что можно найти более выгодную партию. Но если ты хочешь. Как она тебе, кстати?        - Вроде неплохая девушка.        - Но жениться на ней ты не хочешь?        - Я вообще не думал о женитьбе, - Дайки улыбнулся, поднимая взгляд на отца.        - Лучше, когда во главе стоит семейный человек.        - Я знаю.        - Если наши семьи объединятся, мы укрепим свое влияние и расширим территории. С другой стороны, без должного преемника, семья Кисе все равно прекратит свое существование. В любом случае, мы в выигрыше. Насколько я знаю, Рета не собирается принимать бразды правления в свои руки. Ему больше нравится по подиуму бегать и перед фотоаппаратом прыгать.        - Кисе мой лучший друг.        - Знаю, знаю, может друг он и хороший, но вот сын довольно паршивый.        Аомине только вздохнул. Он сам по мнению отца был идеальным сыном: ничего против не говорил, старался изо всех сил, все распоряжения выполнял, без каких-либо проблем готовился стать преемником и выложиться по полной. Мечта. А что он делает в свое свободное время, так это никого не волнует, пока все вышеперечисленное соблюдается.        - Его сестра хочет занять место главы.        - Женщина во главе семьи? – мужчина звучно рассмеялся. – Не бывать этому. Ее съедят заживо, а останки семьи растащат шакалы.        - Кисе считает, что она бы справилась.        - Да что он может в этом понимать? Он большую часть времени проводит не дома.        Дайки, вместо ответа, закинул в рот омлет. Спорить бессмысленно. Да и что он хочет доказать? Что Рета знает свою сестру лучше, чем кто бы то ни было? Все равно это ничего не изменит: история не помнит, чтобы женщина открыто стояла во главе семьи. Быть серым кардиналом и управлять через мужа – возможно. Но так, чтобы сама – никогда. А судя по характеру Рейко, найти мужа и спрятаться за ним, в ее планы не входит.        - Я бы лучше женил тебя на дочери кого-нибудь из правящей верхушки, - он расправился с омлетом, рисом и супом и теперь с удовольствием прихлебывал чай. – Но там пока нет никого подходящего.        О свободе выбора речи, конечно, не было. Эту мысль в голову Дайки тоже вкладывали уже очень давно. Одно из условия его свободы сейчас - нужная и выгодная женитьба потом. Не очень равноценная сделка. Но о справедливости речи тоже никогда не было.        - В общем, если захочешь жениться на Кисе Рейко, я поддержу эту свадьбу. Если нет – тоже, - Аомине-старший грузно поднялся, показывая, что разговор окончен, и скрылся в доме. Дайки отложил палочки. Как ни крути, не мог он рассуждать о всех окружающих людях только с позиции выгодно – не выгодно. Ему претило такое отношение. И слово «дружба» было для него не пустым звуком. Противостояние собственных взглядов и взглядов отца, порой, грызло его изнутри. Это ощущение он топил в дыме сигарет. Но за ними нужно было идти – пачка осталась на подоконнике.        Сразу вернуться в комнату не получилось: Араки сказал, что мастер ждет. Еще один час и маленькая часть огромного рисунка. Вот интересно, если в процессе передумать быть главой, так и будешь ходить с половиной лапы тигра?        На телефоне пять пропущенных вызовов с незнакомого номера. Аомине вглядывался в цифры, силясь вспомнить, чей это мог быть номер. Бесполезно: он никогда не был силен в цифрах, так что предпочитал сразу записывать нужные номера. Телефон зазвонил снова. Тот же номер.        - Нам надо встретиться, - сказал в трубке незнакомый женский голос, стоило только принять звонок.        - Обязательно, как только узнаю, кто ты.        - Кисе Рейко.        - Чем обязан?        - Нам надо встретиться.        «Как же меня все достали», - в сердцах подумал Аомине. В последнее время ему приходилось встречаться со слишком большим количеством людей. Надоело. Хоть этот день он рассчитывал провести спокойно дома, погрузившись в чтение распечаток от Куроко.        - Зачем?        - Поговорить.        - О чем?        В последнее время мода пошла отвечать односложно? Так, что буквально клещами приходится выуживать информацию. Аомине сразу вспомнил Кагами: с ним тоже было непросто. Но там интерес исходил от Аомине, так что можно было потерпеть. А в случае с Рейко хотелось бросить трубку.        - О нашей свадьбе.        - Уже планируешь дату? – хмыкнул Аомине. Рейко шутку не оценила:        - Я заеду за тобой через полчаса, будь готов, - только и сказала она, тут же повесив трубку, чтобы парень не успел отказаться. А для большей верности, и на звонки не отвечала. Аомине решил просто никуда не ходить. Эти разговоры уже достали. Лучше бы Кисе приехал в гости в мяч поиграть, а не вот это вот все.        Но ровно через полчаса Араки постучал в дверь и сообщил, что перед воротами стоит машина с девушкой за рулем. И девушка эта требует Аомине и грозится не уезжать, пока он не выйдет. Пригрозить? Прогнать? Выставить ее вон?        - Нет, я сейчас выйду, - Аомине со стоном собрал бумаги, спрятал их в стол и, прихватив бумажник и телефон, пошел к выходу.        - Что тебе надо? – первым делом спросил он, усаживаясь в прохладный салон автомобиля.        - И тебе привет, - не глядя на парня ответила Рейко, тут же заводя мотор и срываясь с места.        - Откуда у тебя мой телефон?        - Кисе дал.        Ну да, глупый вопрос.        - Куда мы едем?        - На набережную.        - Решила утопить меня в заливе?        - Решила пригласить тебя на свидание. Но твой вариант мне нравится больше, - Рейко криво улыбнулась, резко ударяя по тормозам: на светофоре загорелся красный. Сзади неодобрительно посигналили, но она и бровью не повела, так же резко срываясь с места на зеленый. Решив не нервировать человека за рулем, Аомине молчал до самой набережной. И только когда они подошли к самой воде, не выдержал:        - Как тебе свидание, дорогая?        - Я не выйду за тебя замуж, - Рейко развернулась к нему всем телом, скрестив руки на груди. Лицо хмурое, брови сведены к переносице, глаза смотрят настороженно, на губах ни тени улыбки – на лице ее брата такое выражение Аомине не видел никогда. При всем внешнем сходстве, характеры у них явно очень разные.        - Я тебя и не зову, - хмыкнул Аомине, прислоняясь к ограждению бедром.        - Мой отец хочет, чтобы мы поженились. Я хочу, чтобы ты отказался.        - Я и не собирался соглашаться. Могли это обсудить по телефону, не нужно было ехать так далеко.        - Я успокаиваюсь, когда за рулем. Решила совместить приятное с полезным, - Рейко пожала плечами. – Твой отец не будет настаивать на свадьбе? Вам ведь выгодно заграбастать еще одну семью, еще одну территорию.        - Нет. Он считает, что в любом случае семья Кисе прекратит свое существование. Рета не захочет быть главой, а ты не сможешь – так он сказал мне сегодня утром. И тогда вашу семью просто разорвут.        - Не разорвут. Я смогу.        - Я верю, - Аомине чуть улыбнулся, с удовольствием наблюдая, как настороженность и решительность на лице девушки сменяются удивлением.        - Веришь?        - Кисе сказал, что ты сможешь. Нет причин ему не верить. Он знает тебя лучше, чем кто бы то ни был. Вы ведь всегда были близки, да?        - Да, - вздохнула Рейко, разворачиваясь лицом к воде, подставляя лицо прохладному ветру с залива. – Но этот придурок не захотел брать власть в свои руки, пусть и номинально. Я предлагала ему такой вариант: он – названный глава, по факту – за всем слежу я. Ни в какую. А ведь такой прекрасный вариант.        - Кисе боится потерять свою свободу, - сказал Аомине, тоже поворачиваясь лицом к заливу. – Он никогда не был привязан к семье, она его тяготит. У него на то свои причины. Но знай, он тебя поддерживает.        - Толку мне от его поддержки, - хмыкнула Рейко и тут же вздохнула. - Здоровье отца все хуже с каждым днем, ты наверняка знаешь об этом.        - Нет, не интересуюсь сплетнями, - улыбнулся Аомине, исподтишка рассматривая сестру Кисе. Когда ее лицо расслаблено, сходство с братом просто потрясающее, будто они близнецы и между ними нет трех лет разницы. Длинные белокурые волосы собраны в хвост. Простая футболка и узкие джинсы подчеркивают фигуру ничуть не хуже, чем дорогой костюм. На ногах удобные кеды, через плечо – простая сумка. Выглядеть отлично в самой простой одежде, видимо, общий талант брата и сестры. Кисе тоже в любом мешке смотрится прекрасно, Аомине точно знал, слишком часто он мелькал на страницах журналов в самых невообразимых фотосессиях.        - Я хочу встретиться с господином Ямамото.        - И что ты ему скажешь? «Здрасти, назначьте меня главой, ну пожалуйста, зуб даю, я справлюсь»? – рассмеялся Аомине.        - Примерно. Он может назначать главу, я точно знаю.        - Но это в случае, если преемник сильно накосячил. Или нынешний глава обращается с просьбой подобрать кого-то. Твой отец на это не пойдет.        - Поэтому я хочу просить сама.        - Ты до него даже не доберешься. Он не общается ни с кем без особой надобности. Все распоряжения передаются через доверенных лиц. Ты к нему просто не подберешься.        - Да, ты ведь встречался с ним. И какой он? – спросила Рейко с нескрываемым интересом.        - Жуткий, - хмыкнул Аомине.        - Я должна с ним встретиться.        - Не думаешь, что так ты сделаешь только хуже? Не факт, что он назначит тебя главой, зато о проблемах семьи узнает точно.        - А какая разница? О проблемах и так скоро узнают все, - она пожала плечами. – Пройдемся?        Аомине оттолкнулся от ограждения и зашагал по набережной. Рейко шла рядом с ним.        - Прям будто и правда свидание, - рассмеялся парень.        - Просто в движении мне легче думать, - она улыбнулась, снизу-вверх глядя на Аомине. Он рассматривал ее в ответ: и правда, вылитый Кисе. Очень интересно посмотреть на фото их матери: ее гены явно сильнее, чем гены ее мужа.        - Правда думаешь, что справишься? Доверие и преданность не так просто получить.        - Меня поддерживает часть семьи.        - Верхушка?        - Увы нет, - ответила Рейко вздыхая. – Но тем не менее, какая-то часть – это ведь уже хорошо?        - Нет, - вздохнул Аомине, - не так хорошо, как могло бы быть. Ты же понимаешь, что охотников до власти много даже в пределах семьи. Подумай, кто ближе всего к власти и кто больше всего ее хочет. С внешними врагами можно разобраться потом, сперва нужно укрепить позиции внутри семьи. Устранить конкурентов.        - Помоги мне встретиться с господином Ямамото.        - Да что ты заладила «встретиться с господином Ямамото, встретиться с господином Ямамото». Как я могу это сделать? – спросил Аомине, немало удивленный.        - Ты уже почти глава своей семьи, наверняка, ты с ним встретишься еще раз после вступления в должность. Возьми меня с собой.        - Даже если встречусь, как ты себе это представляешь? Как я тебя представлю?        - Как свою невесту, - рассмеялась Рейко.        - Я не собираюсь на тебе жениться.        - Я тоже не собираюсь за тебя замуж, но об этом можно не кричать на каждом углу, - Рейко улыбнулась и взяла Аомине под руку.        - Не могу обещать тебе помощь. Не могу ставить под угрозу свою семью. К тому же, твой отец может не дожить до моей следующей встречи с господином Ямамото.        - Как много «не» сегодня в твоей речи, - рассмеялась Рейко, разворачиваясь, утягивая Аомине обратно к машине. – Просто поддержи меня. Хотя бы на словах.        - Как дела у Кисе? – Аомине не очень изящно решил поменять тему. – Он надолго в Токио?        - Надеется, что нет. Ты же знаешь, ему претит находиться здесь. Будь его воля – он бы жил в отеле и вообще не показывался у нас дома. Но здоровье отца даже у него вызывает муки совести. Так что он старательно сидит дома, надеясь, что скоро появятся срочные дела и можно будет свалить отсюда, - она снова рассмеялась. Встреча, которая начиналась с кипящего раздражения, заканчивалась на хорошей ноте. Будто в самом начале она не собиралась угрожать Аомине всеми правдами и неправдами, потому что думала, что его семья и он сам за эту женитьбу. Теперь, когда все прояснилось, можно было просто поболтать.        Притвориться друзьями. Сделать вид, что благополучие одной семьи не зависит от помощи другой.        - Я уж и забыл, когда он в последний раз был в Токио дольше трех дней, - улыбнулся Аомине. Ему, конечно, хватало своих дел, но по встречам с Кисе нельзя было не скучать.        - Поверь, я вижу его не чаще, чем ты, - улыбнулась Рейко, открывая машину. – Куда тебя отвезти?        - Домой.        Обратная дорога также прошла в молчании, только вела теперь Рейко намного спокойнее, без резких движений. Аомине думал о ее просьбе. Он и правда не помнил, чтобы во главе какой-то семьи стояла женщина. Но почему Рейко не могла стать первой? Может Кисе прав и она и правда сможет. Если так подумать, Момои смогла бы. Надо бы попросить поискать какую-нибудь информацию, все-таки в каждом городе есть свои семьи, кто знает, как где устроено. Или все-таки лучше не лезть во все это: его собственное положение пока довольно шаткое. Не лучшее время участвовать в сторонних разборках, если для этого вообще есть лучшее время.        - Приехали, - Рейко мягко затормозила у ворот дома Аомине.        - Спасибо, - сказал он, вылезая из машины. – передавай привет Кисе, - Аомине улыбнулся, закрыв дверь, и пошел к воротам.        - Обязательно передам, - сказала Рейко, опустив окно машины.        - Знаешь, - обернулся Аомине, - думаю татуировка тебе пойдет.