***
Немного флешбэков
13 ноября 20** года — Народ, кто-нибудь видел Картофана? С такими словами потревожил типичное утро понедельника Васька. Тот ворвался в класс весь запыхавшийся, будто бежал не в школу на первый урок, а за фургоном, где за просто так раздают пачки стодолларовых купюр. Одноклассники с недоумением покосились на парня, силясь вспомнить, а кто вообще такой Картофан. — Картофан? Да он болеет как обычно, — сказал Крид, не подымая головы. Он списывал домашку по химии у Илеона и старался не замечать, с каким обожанием тот на него пялится. — Я позвонил ему сегодня, и он не взял трубку, — заметил Васька, но постепенно до него доходило, что никто не разделяет его беспокойства. — Ну значит спит, — отрезал Карлик на троне, и обсуждение пропажи всеми забытого одноклассника на том закончилось. Монтировка в это время нежно обнимал Стейси и влюбленными глазами смотрел на Ананку, которая устроила срач с Совком из-за табачной вони от него. Парень с аномалией в области пресса задумался о словах Васьки, и вдруг в голове у того промелькнуло: «Это всё не просто так». Он решил провести расследование. — Васька. Васька! Монтировка шёпотом звал сидящего впереди друга. Дело было на уроке алгебры, и очень важно, чтобы их не спалили: учительница была как собака бешеная. — Чё? Васька обернулся к нему, продолжая не глядя списывать уравнение с доски: навык, которому тот научился за годы соседства с очень болтливыми одноклассниками. — Ты зачем Картофану звонил? — Хотел с ним в школу пойти, ну, мы же рядом живём, а тот не отвечал почему-то, — сказал Васька. — Сидоренко, к доске! — обратилась к нему Оладья Солоноватая, заметив, что он разговаривает. Васька мысленно перекрестился: алгебра всегда была его слабым местом. Он поднялся и прошагал мимо парт. Одноклассники глядели на него так, будто он шёл на эшафот. — Как ты будешь решать это уравнение? — спросила Ваську математичка, глядя на парня так строго, что тот почувствовал себя очень маленьким (и это для его двух метров роста). — Ну… Сначала, наверное… сокращу, а потом… — СЛАГАЕМЫЕ СОКРАЩАТЬ НЕЛЬЗЯ!!! Оладья взмахнула своим хлыстом, и он почувствовал резкую боль в спине. Парень вспомнил рассказы одного семиклашки о том, как он чуть не умер от наслаждения на уроке алгебры с этой математичкой, и невольно содрогнулся. Как такое может нравиться? Чертов мазохист… — Если бы ты поменьше болтал, Вася, ты бы это знал! — ругалась учительница. — Простите, я больше так не буду… — Васька потупил глаза. Монтировка внутренне усмехнулся: «Все так говорят». Диаманда вдруг подняла руку. — Диаманда, ты уже решила? — спросила у неё вмиг подобревшая Оладья Солоноватая: та была её любимой ученицей. — Да. — Иди покажи на доске. А ты, — обратилась к нему математичка, — давай учись! Экзамены как сдавать будешь? Васька вернулся на своё место. Диаманда же подошла к доске и со скоростью света написала решение. — Умница! — похвалила ее учительница. — Вот, берите с неё пример! Диаманда стояла счастливая, будто выиграла в лотерею миллион рублей. — Брать пример? Она же только и делает, что учебники зубрит! Еще и спит с ними, наверное. Зануда, — пробурчал позади Монтировки Кеша. — Не с тобой спит, вот ты и бесишься, — съязвил Крид. — Да, она же отвергла тебя на прошлой неделе! — усмехнулся Альфа, и Кеша смутился. Диаманда села за свою парту. Монтировка взглянул на неё: медные волосы красиво струились по плечам, янтарные глаза внимательно изучали страницу учебника. Девушку многие обожали. Оно и понятно: Диаманда и красавица, и умница, и добрая, и милая, и т.д. и т.п. За ней целая очередь парней выстраивается, вот только она их всех отшивает. Может, у нее уже кто-то есть? Диаманда, почувствовав на себе взгляд Монтировки, удивлённо обернулась. Затем она мило улыбнулась ему, и парень невольно засмущался.***
— Аха-ха-ха-ха-ха! Диаманда, облачённая в черный спортивный костюм, склонилась над рыдающим Монтировкой. — Чё ты ржешь, сука?! — Над твоим выражением лица, дебил! Аха-ха-ха! Парень был привязан к печке в подвале и созерцал трупы своих одноклассников. Отсеченная голова Картофана стояла в банке на полке на самом видном месте, и стеклянные глаза его смотрели прямо в душу Монтировки. — Я понимаю, почему ты захотела убить наших одноклассников, но не понимаю, зачем так над ними издеваться! — Как это зачем? Ты что, не понимаешь? — в искреннем недоумении вопросила Диаманда. — Я охотница за головами! С недавнего времени… Сначала я просто скучно убивала людей, но мне это быстро надоело, и я стала их расчленять! Только посмотри, как прекрасно выглядит Сушка! Диаманда с энтузиазмом показывала Монтировке тело девушки из параллели, подвешенное веревками к потолку. Кажется, она шла к красному аттестату… Не получилось, не фартануло. — Никто из нашей школы не понял бы мою страсть. Они слишком одержимы обыденными вещами, вроде как поесть и поспать, но я — другая. Знаешь, Монтировка, — она провела рукой по его щеке, и по телу юноши пробежала волна мурашек, — я думала, что ты тоже другой. У тебя… аха-ха-ха, особенный запах, что ли? Ты так вкусно пахнешь! Мятную жвачку постоянно жуешь, что ли? — Эм… что? Монтировка, конечно, понял, что Диаманда чокнутая, но не до такой же степени! Какой ещё запах мятной жвачки? Он, как суровый мужик, моется исключительно мылом с ароматом сырого мяса! — Ладно, забудь. В любом случае, взгляни на это! Психопатка показала ему альбом. В нем была натянута чья-то бледная кожа. — Убери это немедленно! — завопил Монтировка. — Боже, что с тобой не так?! Куда твои родители смотрели?! — Не знаю, — Диаманда вмиг погрустнела. — Они оставили мне приличную сумму денег и свалили без меня в Таиланд… Мама и папа мне за все это время даже не позвонили! По щекам Диаманды потекли слёзы. Монтировка опешил. Ещё недавно она безумно ржала, как лошадь, а теперь рыдает в три ручья. У нее биполярочка? — В любом случае, — Диаманда попыталась успокоиться, — эта кожа со лба Арыча. Ты же знаешь, кто это такой? — Нет. А должен? — Конечно! Он олимпиадник по матеше! Был, во всяком случае. И Диаманда, будто и не ревела только что, залилась смехом. Её крыша ехала на скором поезде.***
Ещё немного флешбэков
14 декабря 20** года — Блин, да где же он?! Зараза-Кристина Смоль, смуглая брюнетка в золотом платье и угги, нервно поглядывала на экран новенького айфона. — Крис, что случилось? — обратился к ней взволнованный Кеша. Тот уже забыл про Диаманду и переключился на звезду Союза Козлов, местного клуба оккультистов-активистов. — Что случилось?! Новый год случился! Арыч сказал, что притащит из дома мишуру, а в итоге ни Арыча, ни мишуры! Мы чем класс украшать должны?! Туалетной бумагой?! — До нового года ещё полно времени, — заметил Кеша. — Да, но украсить кабинет мы должны уже сегодня вечером! Помнишь, как мы в шестом классе украсили кабинет в последний день четверти? Нас вся школа за это стебала! — А почему вообще Арыч должен принести мишуру? Он же из параллели. — У тебя есть дома лишняя мишура? Нет? И у меня нет! У меня вообще дома ёлка никогда не стояла, только бонсай! А просить наших овощей смысла нет: и так ничего не принесут! Вот и приходится подключать параллель. Мимо как раз проходили Вера-Надежда и Любовна, девочки из параллельного класса, и увлеченно обсуждали число кубиков пресса у Монтировки. — Девочки, вы не видели сегодня Арыча? — спросила Крис. — Нет, он уже неделю не ходит, — сказала Вера-Надежда. — Вы не знаете, чё с ним? Девочки помотали головой. — А, я поняла! Он пропал без вести, как Картофан, Борщ и Сушка! — сказала Любовна так радостно, что Крис похолодела. — Как он мог пропасть?! Я с ним сегодня переписывалась!!! — Может это был не он, а его призрак? — предположила девочка. — Че за хрень ты несёшь?! — вспылила Крис. — Боже, что не так с этим местом? У нас пропали три человека! Я переписываюсь с призраком, который должен принести мне мишуру! Почему нас просто не закроют?! — Закрывать? Зачем? — вмешалась в разговор проходившая мимо Диаманда. — А затем, что это не школа, а дурдом какой-то! — воскликнула Крис. — Вот ты, Диаманда, видела сегодня Арыча? — Нет, я его сама ищу, — ответила она. — Я хотела с ним насчёт олимпиады договориться… — Ну, теперь ты сможешь договориться лишь с его призраком, — усмехнулась Любовна. — Арыч пропал. Возможно также, как и Картофан, Борщ и Сушка. — Что?! В это время на диванчике сидел человек в шляпе детектива и с дырявой газетой «Комсомольская правда» в руках. Это был Монтировка. Стейси искала его всю перемену, и когда нашла, начала дико ржать, паля всю маскировку парня. — Любимый, ты что делаешь? — Тише! — заткнул ее он. — У меня расследование. — Да? А я могу присоединиться? — спросила девушка, улыбаясь. — Нет, — довольно резко ответил тот. — Ну пожалуйста! Мы и так проводим мало времени вместе! Ты что, меня больше не любишь? Монтировка отложил газету и с возмущением взглянул на Стейси: — Я тебя больше не люблю?! Это ты в последнее время много тусишь с Кридом! Что, нашла мне замену?! — Но мы же с ним просто друзья! Как ты мог так про меня подумать?! Стейси убежала со слезами на глазах. Она, ничего не видя, врезалась в Аделаиду, которая несла в руке лягушку. — Стейс, ты только посмотри на это! Неделя практики — и я смогла превратить нашу противную повариху в жабу! Ведьма прямо-таки сияла от счастья и не замечала состояние своей подруги, которая решила прижать ее к себе. — Ад, меня Монтировка обижает! — Что?! — Аделаида гневно зыркнула на одноклассника. — Как ты посмел?! Стейс, а хочешь, я его в жабу превращу? Стейси помотала головой и уткнулась в грудь Аделаиды, продолжая плакать навзрыд. Монтировка же, хоть ему и было стыдно за своё поведение, от расследования не отказался и в своей голове активно структурировал информацию. Итак, что он имел: четыре девятиклассника, а именно Картофан, Борщ, Сушка и Арыч, пропали в течение этого месяца (хотя насчет Арыча ещё ничего не ясно…). Все эти люди, кажется, были отличниками. Во всяком случае, Картофан точно, хоть он и болел постоянно. Что из этого следует? Возможно, кто-то похищает тех, кто учится на отлично, и… убивает? Просто непонятно, зачем они ещё нужны. Вряд ли злоумышленнику нужен выкуп, раз до сих пор про них ничего не понятно. Зато ясно, что преступник ненавидит отличников. Откуда он знает, что именно эти люди — отличники? Убийца учится в их школе, более того, в девятой параллели. Кто из более 60 человек может ненавидеть отличников? Любой. Кстати, Диаманда же тоже отличница. Причем последняя, кто не исчез. Наверное, стоит пронаблюдать за ней… Вдруг она выведет его, Монтировку, на ответственного за похищения?***
— Интересные у тебя 1024 кубика пресса. Где качался? Диаманда с пьяной улыбкой на лице проводила по его животу кухонным ножом. От прохлады металла у Монтировки были мурашки по коже. — Твой пресс можно вырезать и продать на черном рынке! Интересно, сколько я за это получу? — Нисколько. Он бесценен, — буркнул парень. — М-м… А я одного понять не могу: ты как понял, что это я всех убила? — Ты вела себя слишком подозрительно. Ты единственная из всего класса любила школу, даже когда в ней начала происходить какая-то дичь. И кроме того, ты никого не пускала к себе домой, объясняя это тем, что у тебя не прибрано. — У меня действительно было не прибрано. Знаешь, как кровь долго отмывается? — Все знают, что ты чистюля! У тебя просто не могло быть беспорядка в доме! Раньше, по крайней мере. Почему об этом не подумал никто, кроме меня? — Потому что всем плевать, Монтировка. Даже если посреди учебного дня террористы заложат бомбу в нашей школе, всем будет все равно. — Мне не все равно. Я потому и позвал тебя к себе домой. Учить силу трения… Чёртовы Отвёртка и Аделаида! Все мне запороли!.. Диаманда вдруг заплакала. Опять. Кажется, она не слушала то, что ей объяснял парень. — Моим родителям всегда плевать на меня! Думаю, они даже не хотели, чтобы я рождалась. — Ты это к чему? Решила рассказать свою типичную трагическую предысторию? — Тебе легко так говорить. А мне нет! Я хотела, чтобы меня любили. Такой, какая я есть… Но раз за разом я приходила из школы, показывала маме свой дневник, а та мне постоянно отвечала: «Вот у Катьки-то соседского всё куда лучше…». Мамочка! Почему ты не можешь просто порадоваться за меня? Я же так старалась… Да, у меня четыре по физкультуре, но ты только посмотри на эту пятерку по математике! Что? Не мешай? Хорошо… Папа! Папочка! Ну хоть ты за меня порадуйся! А? Ты занят? …Зачем ты даешь мне 100 рублей? Ты хочешь, чтобы я от тебя отвязалась? А-а-а-а-а?! С рёвом Диаманды в бок Монтировки вонзился нож. Ему вдруг стало щекотно, и он заржал на весь подвал. Девушка настолько увлеклась своим монологом, что не обратила на это внимание. — Из класса в класс я училась всё лучше и лучше. Но кого это волновало? В школе меня ненавидели, обзывали очкастой четырехглазой, а дома даже не вспоминали о моем существовании. — Диаманда все втыкала и втыкала нож в живот Монтировки, надеясь вырезать его пресс, а тот все ржал и ржал. — Дочка, зачем мы должны переживать за тебя? Ты выиграла молодёжный чемпионат по физике? Нет? А Катька соседская выиграла! Рывок — и лезвие прошло насквозь. Интересно, почему никто не слышит истерический смех Монтировки? — И вот я сняла очки. Мое очарование увеличилось почти в четыре раза. Я любима в школе, все мной восхищаются… Но мама всё еще недовольна. Почему это у нас в параллели так много отличников? Что, нам учится легко? Аха-ха! Я недавно выиграла всерос по математике. Мам, теперь я лучшая ученица в параллели! Пап, смотри, сколько денег я выиграла! Что? Вы на эти деньги смотаетесь в Таиланд? И без меня? ЧТО?! Все руки Диаманды были в крови. — Я звонила им. Каждый день звонила. И что? А ничего. Родители забыли про меня, будто я им и не нужна была. Они лишь оставили мне немного денег, чтобы я не умерла с голоду. Может, хватит мне пытаться угодить родителям, а, Монтировка? Он не отвечал. Парень ржал настолько долго, что потерял сознание. Диаманда врезала ему как следует по башке. — Отвали от меня, психичка! Зачем я тебе нужен? Я же даже не отличник! — Да, верно. Ты не отличник. Но ты узнал, что я убийца. И я заставлю тебя замолчать! Диаманда пырнула его ножом. — Я много раз думала оставить это дело. Я все равно никогда не смогу угодить родителям. Что, если забить на все и начать жить для себя? Перестать сравнивать себя с другими? Прекратить убивать людей, если те мешают мне быть лучшей? Диаманда ухмыльнулась: — Не-е-е. Это слишком весело! Девушка сделала последний замах… — Руки от него убрала, мымра! Маньячка развернулась, чтоб узнать, кто это был, но острие посоха пронзило ей сердце. — Тьфу, шалава! Как ты посмела тронуть моего парня?! Аделаида вытащила конец орудия, и девушка грохнулась на пол. — Аделаида? Ты как сюда попала? — спросил Монтировка, глядя на неё с надеждой. — Через дверь, а как еще? Твои крики были слышны по всему городу! Ведьма принялась развязывать Монтировку. Маньячка схватила ее за ногу и хотела повалить на пол, но она стряхнула одноклассницу и ударила посохом еще раз. Парень был свободен. Аделаида провела рукой по его открытым ранам, и они затянулись. — Спасибо, — ответил он и поднялся с кровати, пока ещё с трудом. Затем он наклонился к ведьме и робко поцеловал. Аделаида обняла парня покрепче и страстно перехватила поцелуй. Элинор была счастлива. Она, одетая в пижамку, растянулась на облачке, ела печеньки с молоком и ревела в три ручья. — Они должны быть вместе! — Госпожа, вы уже определитесь, чего вы хотите, — Кот сидел рядом и приводил в порядок свой хвост с бензопилой. Диаманда подняла глаза на небеса, видимые ей за потолком, и прохрипела: — В-вы не спасёте м-меня, о великая Богиня Эл-л-линор? — Не. Вали в ад. С этими словами серийная убийца испустила дух.