Он ненавидел не понимать

— Итак… У нас есть план? — спросил Саймон, когда машина уже свернула на лесную дорогу. Лицо Маркуса было сосредоточенным и серьезным, и дело не только в том, что он за рулем. — Если они в порядке, то разделимся. Ты сможешь узнать о состоянии Коннора, а я попытаюсь выяснить у Хэнка, что произошло. — Так вот для чего виски. — Это просто повод для разговора. — Ты знаешь, как Коннор относится к тому, как Хэнк пьет. — Знаю, поэтому взял самый некрепкий. Это не казалось хорошим, или хотя бы приличным планом, но Саймон верил Маркусу и предпочел сосредоточиться на своей задаче. Нужно будет отвлечь Коннора, нужно будет отвести его в сторону и сказать. Хоть что-нибудь. Спросить в лоб? Этот несложный разговор с запутавшимся девиантом отложился так сильно, а путь к нему стоил таких нервов, что Саймон начал волноваться, хотя, казалось, причин для этого не было. — Здесь не ловит, — внезапно прервал тишину водитель. По крайней мере, это объяснило, почему Коннор не выходил на связь. Ожидая прибытия, Саймон лишь сильнее сжал пакет в руках, надеясь, что его маленький план сработает. *** Уже вечерело, было скучно, доставать лодку в прохладную погоду не хотелось, да и не до рыбы им теперь — пусть сама себя развлекает в озере. Хэнк же демонстрировал Коннору развлечения своего детства, а Коннор старательно подыгрывал, отключив все датчики и программы, которые могли бы дать ему преимущество. — Б9. — Мимо. Конечно, Коннор мог найти корабли Хэнка, даже если бы просто внимательно пронаблюдал за движениями его глаз, но он не хотел. Они играли на равных, андроид проигрывал, и его это полностью устраивало. — А7? — Попал. — А8? — Убил. Теперь Коннор проигрывает еще сильнее, но это не было важно. Он словно попал в болото, которое его полностью устраивает — вокруг тишь да гладь, покой да безмятежность. Словно он наконец-то нашел свою зону комфорта и начал понимать, зачем люди выходят в отпуск. После активной работы в участке, расследований, форс-мажоров и прочего было так приятно не делать ничего. Даже не поглощать информацию в фоновом режиме из сети или не выключенного телевизора. Ничего. Только он, Хэнк, спящий Сумо на коврике у входа, и игра, в которой слишком сложных стратегий-то не придумаешь. Полное расслабление. Пока Андерсон крестиками отмечал свою маленькую победу на листочке, Коннор услышал звуки машины на улице. Он спокойно встал и без паники прошел к окну, даже не пытаясь схватиться за оружие — если кто-то враждебный попытается нарушить их идиллию сейчас, он порвет его голыми руками и без всяких сожалений. — Маркус и Саймон приехали, — констатировал андроид, увидев выходящих из машины ребят. — Иди встречай, я чайник поставлю, — Хэнк отложил листочек и ручку, а он ведь был так близок к победе! Парню пришлось разбудить пса, чтобы открыть дверь. Гости, увидев несколько домиков рядом, замешкались, но появившийся на пороге одного из них Коннор развеял все сомнения. Сам он замешкался в подборе фраз, «привет» казалось недостаточно эмоциональным, а выбрать между «добро пожаловать» и «какими судьбами в нашу глушь» он просто не успел. — Коннор! — Саймон быстро сократил расстояние между ними и открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но, кажется, на эмоциях его механизм подбора фраз тоже дал сбой. — Дома поговорим, — улыбнувшись, Коннор пропустил гостей внутрь. Маркус был вполне доволен тем, что его младший брат был жив, здоров и выглядел вполне нормально, не считая подобранной лейтенантом одежды. И удовлетворившись подобным быстрым сканированием он, согласно плану, с улыбкой и энтузиазмом рванул к Хэнку, которого ему предстояло еще весь вечер развлекать. — Куда можно?.. — Саймон скромно мялся с тортиком в руках. — Спасибо. Можно поставить сюда, — Коннор указал на единственный имевшийся стол и направился к Маркусу с Хэнком, которые уже успели начать что-то активно обсуждать. К его разочарованию, они оба просто синхронно начали жаловаться на испортившуюся погоду, но этого момента отвлечения было достаточно, чтобы Саймон оставил тортик на столе, осторожно прислонил бутылку виски к его ножке, а последний атрибут, относящийся к его личному плану, остался в непрозрачном пакете. — Ну, чего окружили, рассаживайтесь! — махнул рукой Хэнк. Стол был небольшим, стула всего три, поэтому лейтенант и гости приземлились, пока Коннор разливал кофе. Очевидно, напарники ждали какого-нибудь вступительного слова от гостей, например, как они их нашли или зачем они это сделали, но те лишь продолжали улыбаться, будто наносили такие визиты каждую пятницу. Коннор начал продумывать, как ребята нашли их, расставляя чашки на столе. — Но мы не можем пить, — слабо запротестовал Саймон. — Не мешай мне быть гостеприимным, — отразил протесты RK800. — Как вам Ричард? — озвучил он самую очевидную догадку. Ребята промолчали — не хотелось признавать, что лицо Коннора на ком-то другом не вызвало у них симпатий. — Не начнете говорить, он расскажет все за вас, — посмеялся Хэнк. — Как на допросе, — отшутился Маркус. — Ну еще бы, вы на территории двух полицейских! — продолжал веселиться Андерсон. — Поправка: полицейских в отпуске, — встрял Коннор, не поняв их юмора. — Но на самом деле, Коннор просто внезапно пропал, и мы забеспокоились, — почти максимально честно ответил Маркус. Но некоторая недосказанность не скрылась от глаз напарников. — Приношу свои извинения, со всеми этими сборами совсем забыл предупредить вас, — признался Коннор. — Вы искали меня по какому-то важному поводу? — вопрос звучал сухо и грубовато, но не понимать он не любил, а их визит вызывал слишком много вопросов. — У Джоша была служба на днях, — вставил свое слово Саймон. — Это было впечатляюще, жаль, что ты пропустил. — Вы уже свою религию продвигаете? — Хэнк усмехнулся. Дела в Детройте принимали действительно интересный оборот. — Не думаю, что конкретно моя поддержка была важна ему в этот раз. Но соглашусь, такое должно выглядеть… интересно. — Ребята что-то скрывали, и Коннор не мог скрыть отстраненности и подозрительности в голосе. Саймон ощутил холодинку в его голосе так явно, будто ему вводили жидкий азот под кожу. Вот он, Коннор, за которого они так тряслись, — живой, целый, вроде даже родной, а не подмененный. И этот самый Коннор собственноручно возводит между ними стены, потому что не знает, чего ожидать от гостей. Их визит был действительно странным, но так не могло дальше продолжаться. Саймон больше не хотел чувствовать этого холода, не хотел думать о том, куда зайдет этот разговор, если они будут пытаться продолжать поддерживать пустую светскую беседу. Он форсировал события, поторопился, когда не следовало, но иначе просто не мог. — Коннор, я слышал, здесь обитает много уток. Может покормим их? Наверное, в этой ситуации не могло быть более странного и нелепого предлога, но Саймон протянул пакет, и заглянув туда Коннор действительно обнаружил корм для птиц. Что ж, Маркус выбрал себе в партнеры одного из тех андроидов, что проявляли особый интерес к природе, так что с точки зрения логики все было нормально. Хэнк и Коннор переглянулись. Их гости, конечно, и революции проворачивали, но вот в этических многоходовках были слабоваты. Впрочем, оба полицейских находили ребят достаточно безобидными, чтобы немного поиграть по их правилам. По крайней мере, пока это не переходит границы разумного. — Да. Конечно. Идем. — Коннор накинул куртку, и они с Саймоном вышли из домика, оставив Хэнка и Маркуса наедине. — Ну чего? — Хэнк подбирал самые неудачные слова для начала серьезных разговоров, но в сочетании с его тоном и взглядом все сразу понимали, что это значит. — Мы правда волновались за Коннора, — опустив показную улыбку ответил Маркус. Тут начинался серьезный мужской разговор. — И? — лениво поторапливал его лейтенант. — И мы заглянули к вам в гости. Андерсон согнулся, как от удара, закрыл лицо руками, очень живо представляя, что осталось от его дома после той ночи. — Не нашли вас и решили выяснить все в полицейском участке, — Маркус осторожно достал из-под стола бутылку, — где, как и заметил Коннор, мы познакомились с Ричардом, — сильно сократил историю парень. Хэнк поднял взгляд на собеседника, и было что-то нехорошее в этом взгляде. Лейтенант понимал — Маркус видел более чем достаточно, чтобы обзавестись вопросами. Очевидно, ради этих вопросов их и оставили наедине. В безопасности ли Коннор рядом с Саймоном, если знать, что гости пришли со своими четкими целями? Впрочем, он же должен суметь постоять за себя перед лицом друзей? Маркус тем временем налил Хэнку виски. — Думаешь меня споить? — Карл всегда говорил, что это делает тяжелые разговоры легче, — Маркус заглянул ему прямо в глаза, проницательный пиздюк. — Вам ведь тяжело, Хэнк? Что ж, с пробиранием в дом и шумихой в участке Маркус явно перегнул, и он явно лез в чужие дела, и Хэнк бы мог ему на это указать, если бы не одно «но» — тот сделал все это ради Коннора. Он приложил действительно немало усилий, чтобы найти их здесь, и все это только потому, что он тревожился за брата. Это вызывало уважение. — Я могу рассказать тебе одну историю, — Хэнк наклонился ближе, и в глазах его сверкнул недобрый огонек, — но она тебе, скорее всего, не понравится. — Я все равно хочу ее услышать. Андерсон хотел спросить у девианта, уверен ли он, но не стал — настойчивость Маркуса умиляла. — Хорошо. Тогда начну с начала. Когда же все закрутилось, — Хэнк почесал бороду, — пожалуй, месяца три назад, как раз, когда нам поручили дело с красным льдом… Лейтенант, очевидно, ждал какой-то реакции от собеседника, но тот не понимал, к чему он ведет. — Лидер Детройта не знает, что тут происходило, верно? Маркус не понимал ни «что», ни о каком «тут» речь и помотал головой. — В хаосе после революции Детройт прославился скорее как наркотическая столица, чем как столица андроидов. Фаулер не мог ни на кого это дерьмо повесить — все слишком зеленые, а я уже хлебнул этого дерьма полную чашу, — но как только Коннор узнал, что проходящий тут трафик плохо сказывается на имидже города и может стать проблемой в последующих переговорах, тут же напросился сам и меня в это втянул. Хех, пацан уже раз десять об этом пожалел точно. Хэнк глотнул виски, чтобы эта история не утомила его самого, Маркус же был весь внимание, улавливая каждое слово Андерсона. — Дела шли неплохо — мелкие сошки плохо прячутся, Коннор собаку съел на допросах. Так потихоньку мы начали ловить рыбку покрупнее, покрупнее и покрупнее. Вот только… Начало февраля что ли было? Один типок решил разбить мне голову битой. Коннор, красавец, отбил удар, я даже понять ничего не успел. Вот только нападавший сдох — таблетка цианида за щекой. — Хэнк пожал плечами. — Сам понимаешь, обычное хулиганье так не поступает. Мы взялись за наркомафию — наркомафия взялась за нас. Что ж, Маркус явно не на такую историю рассчитывал, спрашивая о хмурости Коннора, но сожалеть или сдаваться был не намерен. — Вот тут-то мы и занервничали. А дело продолжалось, но как-то туго шло. Еще недели две-три, и меня попытались подстрелить на пороге полицейского участка. Коннор закрыл собой — ему тогда еще руку отстрелило. Бросился на наемника, но тот убился. Тупик, в общем. От этой истории Маркуса бросало в ужас. Словно мир встал под другим углом: он видел счастливый Детройт, полный свободных андроидов. Революция прошла, война не началась, и ему казалось, что реки крови высохли. Но вот он сейчас смотрит на Хэнка, думает о Конноре — они же словно не вернулись с войны. Они сражаются за свой город, рискуют жизнями, и каждый день для них как борьба до последнего вздоха. И Коннор — его брат Коннор! — спасая город, жизни и будущее, скромно заходит по утрам на Иерихон, чтобы лично поздороваться с друзьями и узнать последние важные новости в среде девиантов. Он всегда был спокойным, тактичным, совсем чуть-чуть с хитринкой, и Маркус подумать не мог, что его брату приходилось проходить через подобные ужасы регулярно, что пока он сам остается лидером, именно Коннор продолжает быть скромным героем и спасителем всего города. — Как понимаешь, его с того момента начало трясти по каждому поводу. Что ни шорох, то тревога, да я и сам как на минном поле себя чувствовал. Расследование загибалось — на определенном пороге все резко отказывались сдавать своих старших даже под страхом пыток. И с месяц назад… — Хэнк несколько отстранился, потерев переносицу. — Послушай, парень, оно правда тебе так нужно? Маркус уверенно кивнул. — Ладно. — Хэнк прокашлялся в кулак. Он собирался рассказать все в деталях, и если Иерихонцы хотят чем-то помочь Коннору, им нужно знать, насколько серьезно все было. Эти славные ребята должны знать все, потому что без этого до Коннора не достучаться, а Хэнк, увы, не вечен. — Месяц назад меня пытались грохнуть в собственном доме. Паскудно застрелить спящим. Они и подумать не могли, что Коннор живет со мной. И пацан спас мне жизнь в третий раз. — Хэнк подлил себе виски и осушил залпом. — Я проснулся уже от звуков драки. Знаешь, почему этот наемник не покончил с собой? — лейтенант затянул театральную паузу, не ожидая от Маркуса реального ответа, — Коннор успел просунуть ему два пальца в рот и рвануть в сторону. Он ему голой рукой щеку прорвал, только чтобы тот не успел раскусить таблетку. Во взгляде Маркуса были видны страх и непонимание. — Ну, он его за челюсть придержал, чтоб от рывка голову не снесло. Эти крики… — Хэнк поморщился, — Коннор быстро отбуксовал засранца в ванную. На допрос. Каждое следующее предложение давалось Андерсону с трудом. — Я… Блядь, мне стыдно, я растерялся! Я взрослый мужик, я полицейский, и я пошел пережидать этот пиздец на кухню! Маркус положил руку на плечо Хэнку. — В этом нет вашей вины. На вас напали, вы ничего не могли исправить. — Не мог, да, — с тяжелым сердцем признал Андерсон, — а Коннор смог. Я не разбирал слов, но криков в ту ночь в ванной было. Слышал, как орал Коннор на засранца, как тот орет. Шум воды был, звуки ударов, вой, плач, кашель, только сейчас понял, что мальчик-то его душил, да и топил, скорее всего. То, как очаровательно звучало «мальчик» из уст Хэнка очень сильно контрастировало с описанием того, что «мальчик» делал. — Они кричали, кричали, я выпил, чтоб крышей не двинуться в ту ночь. Я не знаю сколько времени прошло, когда Коннор вышел оттуда. Весь в крови. Впервые в жизни видел его настолько злым. Бесчеловечно злым. Хотел сказать ему что-то, а он… «Лейтенант, не вмешивайтесь»… Блядь, я так пересрал тогда. — Вы испугались Коннора? — Балбес! Когда с близким такое происходит, ты пугаешься не от него, а за него. Ну так, вышел он из дома. Через минуту вернулся с топором и мешками для мусора, из гаража достал. И снова в ванную, только в этот раз воду включил на полную, видимо, чтоб я ничего не слышал. А я слышал. Хрипы и стоны. Через десять минут засранец был уже в трех мешках, а я не хочу знать, был ли он жив, когда Коннор его разбирал. Маркус кивнул. Это объясняло погром и топор в ванной. — А потом мальчик навел красоту — «мусор» на помойку, весь дом отмыл от крови. Старательно так, с перекисью, чтоб если кто придет следов не нашли. Собрали самое ценное — немного вещей да собаку, Коннор сказал, что оставаться на месте небезопасно, потом за вещами вернемся, и мы осели в доме с психами. — Дом с психами? — уточнил Маркус. — Ага. Веселое местечко. Коннор не рассказывал тебе о нем? Спроси у него сам — это не мой секрет. Хэнк тяжело вздохнул и слил остатки алкоголя в свой стакан. — А потом началась охота. Коннор не рассказал всего, что выяснил, никак не зарегистрировал никаких доказательств, кого захватываем, кого подозреваем — все это я узнавал от него уже на месте. Бесило, конечно, но я был не в том духе чтобы спорить, да и он, думаю, тоже. Что ни захват — он перебивал почти всех на месте. В живых оставлял лишь тех, у кого успел распознать лицо и у кого были семьи — и это только для того, чтобы давить на этот факт на допросе. Хэнк сделал большой глоток, понимая что если он закончит пить сейчас, историю он уже не закончит. — Когда мы брали главного, мальчик выскочил из укрытия и помчал в лобовую. У меня чуть сердце не встало, его могли подстрелить преступники, его могли зацепить свои, а он словно то ли не понимал всей серьезности, то ли понимать не хотел. Ну, он помчал, я за ним. Куда я без него. Куда он без меня. Благо, стрелял он быстро и на поражение, поэтому, хоть и поставил всю операцию под удар, никто из наших не пострадал. И вот он мчит захватывать главного, я с одышкой за ним. И знаешь что? Он не захватывать его бежал. — Андерсон последним глотком осушил стакан. — С первой пули попал в лоб, а потом еще обойму спустил ему в лицо. Господи, какую кашу он там размазал. Посмотрел на это дерьмо, перезарядил, и еще обойму в кашу. Все забрызгал. Я б сблевал, если б не думал о том, что блевать сейчас будет Коннор. Метафорически, конечно, — Хэнк вздохнул. — Это две недели назад было. Пацан, вроде, с тех пор вздохнул чуть-чуть, да все же нет. Он лично перебил всех, кто мог хотя бы косо на нас посмотреть, и сам ведь прекрасно это знает, а с оружием расстаться не может. И отдохнуть толком не может. Поэтому я срочно выбил отпуск — попробовал бы мне Фаулер его не дать, после того как мы за три блядских месяца накрыли целый наркокартель, причем так, что никто уже не выйдет и не отмажется. Маркус слушал очень внимательно, боялся шевельнуться или моргнуть чтобы не сбить лейтенанта и самому не сбиться. Он убеждал себя, что готов к любой правде, но это… Это требовало времени. Хэнк внимательно наблюдал, как выражение лица Маркуса становится растерянным и как парень отводит взгляд, беспомощно складывая руки на коленях. — Разочаровался в Конноре-убийце? — вслух предположил лейтенант. — Нет, я не… — Маркус в порыве чувств выпрямился, но быстро сжался обратно, — это было так тяжело для вас, а я… Я не заметил. Я не помог. Будь я чуть внимательнее к нему… — Не мели чепухи. Когда дерьмо происходит в голове, тут ничем не поможешь. Я знал обо всем этом, много ли пользы с меня было? Пфф… — Теперь Хэнк ответ взгляд, но не на пол, а к окну, надеясь издалека разглядеть фигуры Саймона и Коннора. Маркус стал внимательнее присматриваться к Хэнку. С последней их встречи на лице его пролегли новые борозды морщин — особенно между бровями, от бесконечной хмурости. Произошедшее определенно оставило и более глубокие следы на этом хрупком человеке, но он не покажет их никому, даже Коннору. Огромной ценой своих сил и нервов он не только продолжал бороться в этих тяжелых перипетиях, но и вытаскивал Коннора из его состояния. И что бы он сам ни говорил, он определенно вытащил его. И вот он — сидит мрачный, с опущенными плечами, и даже сейчас умудряется переживать, как там его мальчик. Возможно, лейтенанту понадобится куда больше времени, чтобы прийти в себя, но если Коннор наконец пришел в норму, то он не бросит Хэнка в этом состоянии одного. — Как вы? — все-таки решает уточнить Маркус, веря, что иногда легче высказаться чужому, чем самому близкому. — Жив и хорошо, — отмахивается Хэнк. Значит, не легче. Впрочем, себе андроид сделал мысленную пометку почаще наведываться без приглашения, чтобы убедиться, что восстановление нового члена его маленькой семьи идет хорошо. А именно членом семьи для него стал теперь Хэнк. Такой аналоговый Карл при Конноре, которому тоже нужна помощь, и чтобы оказать ее, Маркус примчится куда угодно и когда угодно, если это будет необходимо. А пока он лишь проследовал за лейтенантом, который все-таки не удержался и подошел к окну, чтобы посмотреть, как там дела у ребят. А Саймон и Коннор просто сидят на траве и держатся за руки, что выглядит мирно и безобидно. Не считая того, что Маркус разглядел отсутствие скина на их руках, и теперь у него возникали некоторые вопросы, какой разговор с Коннором мог вызвать у Саймона желание такого серьезного подключения. — Хочешь в морской бой, пока они чирикают? — спросил Хэнк слегка охрипшим голосом. — Давайте.