Детские поцелуи

      Вы же знали, что бабушка — не менее важный человек в жизни маленького, подрастающего, юного, взрослого человека? Как вторая мама, первый настоящий друг, советчик, наставник, защитник, судья, духовник... Столь много значений, ролей скрывает в себе один только образ.       Несомненно, люди отличаются характером, воспитанием, убеждениями, и не каждое наше пресловутое представление о «бабуле» может соответствовать ожиданиям. Но... обязательно, в каждый придуманный образ мы впишем любовь.       Сердце стариков сравнимо с детским. Оно переполнено изнывающей нежностью, заботой, любовью, которые хочется отдать, передать, от них хочется избавиться, чтобы не давило так сильно внутри; которыми хочется укрыть, укутать, сохранить от непогоды мира.       Они обожали выходные, проведённые у Тэхёниной бабушки.       Мяться на пороге бабушкиного дома, в сумерках пряча свою робость, было так странно, неправильно для Тэхёна, но он ничего не мог поделать с колебанием сомнений в груди. Вначале он решительно занёс кулак, чтобы постучать в резную деревянную дверь, но запал в момент куда-то испарился, и он прислонил ладонь к деревянной поверхности, уткнулся в неё лбом.       — Ну ты чего? — говорил хён, сочувственно пожимая плечо младшего. — У неё свет горит. Она ждёт нас.       — Не могу, — жалостливо ответил тот. — Когда я уходил... В ту ночь... — Его лицо исказилось мрачной гримасой. — Она смотрела на меня со страхом... Мне стыдно.       Хосок хмыкнул и сказал с какой-то иронией:       — Значит, у тебя всё же есть совесть.       Он постучал, прежде чем мелкий недоумённо произнёс: «И как это понимать, хён?» — и перед ними уже сияла радостной улыбкой добросердечная, душевная, светлая Тэхёнина бабуля.       ...И, как раньше, услышать: «Мои мальчики подросли!», смущённо согласиться, увязнуть в тройных объятиях долгожданной встречи. Стереть влажную радость с морщинистых щёк, уловить увядание прежнего девчачьего задора в тусклых глазах и затухание живого румянца на дряблой коже, улыбнуться, сдержать осознание безжалостности времени давящим комом в горле.       ...И вновь отведать бабушкиной домашней стряпни, рассказывать обо всём, что накопилось в мыслях, недавних воспоминаниях, планах...       — Насчёт планов, Тэхён-щи, — говорила бабушка. — Я тут в газете прочитала, что у нас хотят устроить выставку начинающих художников. Принимают живопись, графику, фотографии... У тебя же остались какие-то работы? Не хочешь поучаствовать?       Тэхён замялся, пряча глаза, неуверенно пожал плечами.       — Попробуй, мелкий, — подбодрил Хосок лёгким толчком плеча о его. — Ты же так хотел, чтобы твои картины увидело большее количество людей.       — Ещё есть время подать заявку, — склоняла старушка. — Их принимают до тридцать первого августа. Подумай, милый.       ...И смехом запрещать себе касаться прожитого, прикрытого, усердно забытого.       — Бабушка, я ему предложение сделал. — Тэхён ловил световые блики на керамическом, только что вымытом бабулей, блюде и принялся тщательно стирать влагу вафельным полотенцем.        У него перед глазами стоял их романтический эпизод и в мыслях неистово мелькало складное, трепетное, заветное Хосокино «да».       — Он согласился, — прерывал Тэхён бабушкино безмолвие.       Старушка оставалась невозмутимой.       — Даже не скажешь ничего? — огорчённо, понимающе вздохнул он, отложив чистое блюдо на столешницу к остальным.       — Не думала я, что вы так заиграетесь, — сипло произнесла она.       Раздражённо, оскорблённо, беспомощно.       — Мы никогда не играли, — ненавязчиво возразил Тэхён. — Это вы не хотели воспринимать нас серьёзно.       Шум струящейся воды из-под крана, скрип губки, звон посуды и общие заботящие мысли в напряжённом, необычно чужом молчании двух как будто бы далёких людей.       — Женишься, значит, — с каким-то пренебрежением говорила бабушка, хорошенько обдумав внезапно возникшие обстоятельства.       — Замуж выхожу, — настоятельно поправил Тэхён.       Бабушка выразительно хмыкнула.       — Родителям будешь говорить? — спросила она.       — Не знаю ещё, — нахмурился он. — Но скрывать не собираюсь.       Бабушка выключила воду, облокотилась на края раковины и с печальной задумчивостью посмотрела на внука снизу-вверх.       — Скажи мне, родной, — начала она, — ты счастлив с этим человеком?       Тэхён в раздумьях закусил губу. Для него банального «да» недостаточно. Чересчур неправдоподобно, недоверчиво, запредельно далёко от всего того, через что они прошли рука об руку, не разжимая сомкнутых пальцев друг у друга на ладонях.       — Только с ним смогу. — Отчаянно, горячо, открыто в мудрые, знающие глаза и негласно: — Никого другого не хочу рядом.       — Ну и славно, — ласково, тепло, удовлетворённо улыбнулась старушка и утешительно, сердечно похлопала внука по щеке.       Кто бы подумал, что бабушка окажется первой ступенью лестницы грядущих перемен?