Gardenia. Gladiolus

Шерлок снова во что-то ввязался. И это что-то впервые было хорошим для него. Относительно, конечно. В мире, подконтрольном Майкрофту Холмсу, всё было относительно. Почти всё. Но Джон Ватсон пока показывал только положительную динамику в том, что касалось Холмса-младшего. И хотелось, чтобы это стало константой. Вот и сегодня Джон не просто проявляет правила приличия при приёме гостей, но и Шерлока понемногу подталкивает на вежливое общение с собственным братом. Уж кто как не Джон знает, что такое родственные связи, и каково их терять при живых родных. День был непримечательным. Майкрофт сидел на диване с предложенной чашкой чая в руках и пытался воззвать к совести Шерлока съездить к родителям на Рождество. До него была ещё уйма времени, но начинать уговаривать надо было уже сейчас. В сущности, это было не так важно для самих братьев, но не для мамы с папой. Какими бы ни были их непутёвые дети, они оставались любимыми и ожидаемыми всегда. Разговор шёл по кругу уже в который раз, и Майкрофт поставил почти нетронутый чай на стол, когда в дверь постучали. Вошёл инспектор Лестрейд. Их встречи можно было пересчитать по пальцам, и каждый раз политик невольно отмечал изменившиеся детали внешности. Уголки губ стали ещё чуть ниже, морщинки возле глаз и мешки под глазами — чуть заметнее. И таких «чуть» каждый раз было всё больше. Грегори поздоровался с присутствующими, почти сразу отказался от чая, предложенного Ватсоном, и перевёл взгляд на Шерлока. — Майкрофт, у нас важное дело. Уходи. Да, тактичность и Шерлок — вещи несовместимые. Майкрофт вежливо «откланялся», на что братец лишь равнодушно отвернулся, а Грегори снова перевел взгляд уже на него. В карих глазах на долю секунды что-то мелькнуло, а затем политик ушел. Встреча с инспектором не была из ряда вон выходящей, но внутри вспыхнуло и тут же погасло какое-то тревожное ощущение. Майкрофт решил не зацикливаться: у него еще почти целый день работы. Некогда отвлекаться на такие мелочи, как эмоции.

***

— Антея, мне нужно последнее дело, которое взял мой брат. — Сию минуту, сэр. Помощница покинула кабинет, чтобы вернуться спустя минуту с невзрачной папкой. Потянувшись за ней, Майкрофт зашелся приступом кашля. Антея немедля оказалась позади босса и похлопала его по спине. — Всё в порядке, сэр? — девушка была встревожена. — Да, спасибо… Вы свободны, — Майкрофт восстанавливал дыхание. — Сэр, может, вызвать врача? — Нет. Антея сдержанно кивнула и покинула кабинет босса. Этого ещё не хватало. Видимо, безобидная прогулка в наших погодных условиях может повлиять на здоровье сильнее, чем я предполагал. Нужно уладить эту мелкую неурядицу.

***

Кашель усиливался с каждым днем. К нему прибавлялась повышенная утомляемость и участившиеся головные боли. Заподозрив что-то посерьёзнее простуды, Майкрофт отправился на прием к своему врачу. — Подозреваю, что у вас обычный бронхит, но точнее скажу после Ваших анализов. Майкрофт выполнил всё, что нужно. Ему необходимо в кратчайшие сроки вернуться на работу. Политик не может просто заболеть, поэтому пришлось выполнять все рекомендации врача.

***

Майкрофт понял, что всё совсем плохо, когда однажды утром он стал задыхаться, а после того, как откашлялся, на раковине появилась кровь. Прошло чуть больше недели с момента, когда его первый раз скрутил приступ. Он немедленно отправился в клинику и мысленно прикидывал, что сделает с доктором, который поставил неверный диагноз. А в том, что его [Майкрофта] жизнь теперь под угрозой, почти британское правительство не сомневался. Осталось понять, насколько всё плохо и как много времени займет лечение. Проведя в частной больнице почти всё утро, Майкрофт был готов к любому диагнозу, но только не к тому, который услышал: с34fs. Рак лёгких цветочный. Вначале симптомы похожи на простуду, и на ранних стадиях такое сложно найти, особенно если специально не искать. Шок. Понимание. И осознание, к кому он испытывает безответное влечение. То, что его преследует видение карих глаз с толикой сочувствия в них, Майкрофт не признался бы никому. Но с этим надо что-то делать. Срочно. Ещё одно доказательство, что неравнодушие — не преимущество.