короткометражки.

В комнате слишком душно. От спертого воздуха дерет горло. Широкие ладони на собственных бедрах кажутся чужими и от этого становится невыносимо больно. Где-то под ребрами слева разворачивается настоящая война. Влажные поцелуи искусанных губ оставляют алеющие бутоны сирени на коже. И они непременно распустятся. Может ближе к утру. Станут блекло-пурпурными. Всего пару часов до рассвета. А кажется, будто вечность осталась. На запястьях горят бледные следы пальцев, а под кожей расползается чувство отвращение к себе. Почему-то хочется закричать в пустоту маленькой комнатушки, но сил уже нет. Горячее дыхание на шее, влажная дорожка шершавого языка, и очередной, бесконечно долгий, поцелуй. Игра для двоих в которой один позволяет себя любить. Всегда позволял. И Минхёну тошно от самого себя, потому что до пятен перед глазами хочется что-то изменить. Хочется дать взамен, но... - Твоё сердце, - тихо шепчет Тэён, перекатываясь набок, и, прижимаясь ладонью к груди Минхёна. – Почему оно не стучит? – подушечками пальцев обводит затвердевший сосок и обхватывает припухшими губами. Играет языком и слегка прикусывает, заставляя Минхёна вздрогнуть. Минхён ничего не отвечает. Устало прикрывает глаза и сжимает пальцами липкие простыни. - Оно перестало меня любить? – в давящей тишине четырех стен, слова звучат слишком оглушающе. От них выворачивает наизнанку. Выкручивает и болезненно рвет на куски. Тэён ведет языком выше, целует ключицы и оставляет еще один маленький след. Огромное напоминание себя в жизни Минхёна. Чтобы ненароком не забыл. Но Минхён не забудет. Всегда помнит. - Я завтра улетаю в Берлин, - у самого уха, едва касаясь кожи губами. И где-то внутри, взрывается целая галактика. Разлетается мелкими осколками. И Минхёну хочется засмеяться, но все, что он может сделать, это согласно кивнуть. – Ты не хочешь попросить меня остаться? – в голосе Тэёна надежда, но Минхён не хочет замечать её. Заставляет себя отрицательно мотнуть головой и переворачивается на другой бок. - Нужно выспаться, - тихо говорит Минхён. – Ты должен отдохнуть... – слова застревают в горле и ненависть к себе прогрессирует как неизлечимая болезнь. Минхён не знает, где найти лекарство. Предпочитает просто гаснуть. Тэён не отвечает. Обхватывает руками поперек живота и притягивает к себе. Укрывает их одеялом и прижимается губами к волосам. Слова ни к чему. В квартире душно и нечем дышать. За окном восходящее солнце окрашивает улицы грязно-оранжевым. Редкие автомобили разрушают пустую тишину, пока в маленькой комнате Минхён в очередной раз разрушает себя. На кончике языка невысказанное «останься», а в коридоре ненавистный звук закрывающегося замка. В уголках глаз соленные капли невыплаканных океанов, а вместо пульса зыбкая надежда, что однажды хватит смелости удержать чужую руку...