Она появилась примерно через час. Малфой полулежал на диване и листал внушительный том.
— Прости, я немного... задержалась.
— Да? Я даже не заметил, — Драко выглядел абсолютно спокойным, не повел ни единой мышцей.
— Джинни сказала, что ты заходил...
"Глупо получилось..."
— Да. Я прикинул, что если ваши гриффиндорские задницы влипли в какую-нибудь историю, то Уизли должны будут об этом знать.
— Нет, всё в порядке. Я просто несколько... увлеклась артефактами...
— Да, младшая Уизли мне сказала. Кажется, до Рональда наконец дошло?
— Нет, мы ходили как друзья, — в ее движениях сквозила легкая робость, а щеки чуть порозовели.
— Прости.
— Ты здесь ни при чем. Лучше скажи, почему среди предметов в Хогвартсе нет ни одного, посвященного артефактам? Это было бы в разы полезнее, чем, например, прорицание или древние руны, хотя последний - один из моих любимых.
— Да ты только представь, что бы стало с замком, если любая вещь в нем могла бы быть зачарованной! Близнецы Уизли стали бы мечтой Макгонагалл.
— Это не аргумент. Можно было с таким же успехом не давать ученикам в руки волшебных палочек. Я думаю обсудить это с директором. А пока, — Гермиона повернулась лицом к стеллажам, — можешь посоветовать? Что мне почитать про артефакты?
— А что тебя интересует?
— Не знаю... Всё? — она чуть наклонила голову и широко улыбнулась.
Драко встал и подошел к девушке.
— Лучше было бы тебе поговорить об этом с моим отцом. Он всю жизнь собирал свою коллекцию. Я бы — он поманил пальцами, — посоветовал тебе вот эту и — ещё одно легкое движение, — вот эту. Он говорил, что если ты не знаешь хоть чего-нибудь из этих двух книг, то можешь считать, что не знаешь об артефактах вообще ничего.
Малфой вложил книги в руки девушки и снова сел на диван. До этого момента он даже не подозревал, как сильно ждал её прихода. Гнев схлынул, и на его место пришла усталость.
Больше всего ему сейчас хотелось обнять её каштановую голову, прижать к себе и уснуть в объятьях её запаха. Он был уверен, что это будет запах цветов и молока.
— Спасибо… — Девушка явно ощущала себя несколько неловко — А ты, наверное, много знаешь о магических артефактах?
— Это… опасный вопрос… Половину своих знаний я буду отрицать, — Малфой легко улыбнулся.
— Я и забыла, что ты… — подходящее слово никак не шло в голову.
“Кто я?”
В голове Драко пронеслось множество слов. Ни одно из них он не хотел услышать.
— Что я? Кто? — глазами он пилил девушку, как будто загоняя её в невидимый угол.
— Слизеринский аристократ, — Гермиона произнесла это твердо. Она не смогла выразить именно то, что хотела, но это было достаточно близко.
— И что с того? Хочешь сказать, что “слизеринский” - это то же самое, что “темный” или “злой”?
— Я уверена, даже ты не будешь отрицать, что есть некоторая корреляция.
Драко не знал, что такое корреляция, но смысл гермиониных слов был ему понятен и без этого.
— Я много думал об этом последнее время, — он опустил взгляд в раскрытую книгу, стараясь одновременно собраться с мыслями и не оказаться неприкрыто голым в том уровне честности, с которым Драко хотел их высказать. — Ты знаешь, что Салазар Слизерин умел вызывать патронуса? Его патронусом была змея. Качества, которые культивирует мой факультет, — решительность, талантливость, амбициозность, находчивость и изворотливость. Тебе не кажется, что среди них нет тех, от которых отказался бы хоть один здравомыслящий человек?
— Изворотливость — это не самое благородное качество.
— Изворотливость — основное качество хорошего игрока в квиддич. В то время, когда был основан Хогвартс, зеленый был цветом мелкой аристократии. Это были люди, которые в основном добились своего положения сами, благодаря своим талантам и умению эти таланты проявить. Они хотели, чтобы память о них, их ценности, то, как они смогли подняться, жили в веках. Они воспитывали своих детей подобными себе. Но время сыграло с ними злую шутку, извратило замысел. Если раньше за годы обучения слизеринцы учились складывать эти качества в одну сильную судьбу, то теперь им достаточно того, что эти качества у них есть. А иногда просто достаточно носить мантию с зеленым подбоем. По сути же Слизерин отличается от Гриффиндора только тем, что не бросается в пекло сломя голову. Вот и всё.
Малфой ощутил горечь в груди и тяжесть в руках. На мгновение он спрятал лицо в ладонях, затем легко растер лицо и встал.
— Сегодня был долгий и трудный день. Мы можем продолжить не сегодня, а завтра?
— Хорошо, — девушка прижала книги к груди и кивнула. — Может быть, ты хочешь прогуляться? Я составила бы тебе компанию.
— Нет, иди. Завтра увидимся.
Она кивнула.
— До завтра.
И исчезла в сполохе камина.
***
Звенящая тишина заполнила комнату. Малфой зарычал. Это было тяжело, слишком тяжело. Он по-прежнему не знал, на что опереться. Чего он хочет? Нырнуть, захлебнуться и уснуть под водой. Чтобы его не было, ни одной мысли не было… Это слишком тяжело.
Аппарация.
Под ногами шелестит песок. Шум небольшого водопада вытесняет все мысли. Юноша поспешно стаскивает туфли, стягивает рубашку через голову и торопясь снимает брюки.
“Прими меня, вода...”
Это не море. Но падающий поток заставляет воду в маленьком озерце волноваться, и глубина принимает, обнимает его.
Вода прозрачная, но Малфой не обращает на это внимания. Он окунается с головой и пытается дойти до дна. Чуть касается его - и на секунду опускается на колени.
Он здесь, быть ниже уже не получится. Желание закричать и вдохнуть одновременно бьет его изнутри. На какое-то мгновение Драко садится на дно и поднимает голову. Закат играет по неровной глади, отчего вода больше похожа на искусный витраж, отражение какого-то другого, неведомого мира. Драко отталкивается от дна и мощными гребками рвется к этой тонкой грани.
Выныривая, он начинает жадно хватать воздух ртом. Он спокоен. Он вытравил это из своей крови. Теперь он может вернуться.
***
Гермиона вернулась в свой родной дом. Она устало плюхнулась на диван. Ей было над чем подумать. Настроения людских масс, а тем более тех масс, которые умерли много веков назад, никогда не были её сильной стороной, а слова Малфоя, возможно, впервые заставили её задуматься о процессах, происходящих в людских душах и о том, как они становятся историей.
Она удобно забралась с ногами, откинулась на подушки и, наматывая прядь на палец, стала перебирать всех слизеринцев, которых знала.
Малфои — что про них можно было сказать точно? Они умны и верны друг другу. Возможно, любят, но верны - это точно.
Крэббы и Гойлы — эти семьи не отличались особым умом, зато физически и как маги они были очень сильны. И в целом, отдать свои таланты на попечение Малфоев было разумным шагом.
Блэки — более разномастной семьи Гермиона не знала. Даже если думать только о слизеринцах: с одной стороны Белла, которая была невероятно сильна и крайне изобретательна, с другой - Андромеда, которая отрешилась вообще от всего.
Нотты — они были умны, талантливы и воспитанны. Пожалуй, они чем-то похожи на Малфоев, но более спокойные. Для Гриффиндора они слишком рассудительные, для Пуффендуя — рациональные, для Рейвенкло… здесь бы они вполне могли оказаться. Кажется, шляпе нужно было какое-то время, чтобы распределить младшего Нотта.
Забини — вот уж кто точно умен. Немногословен, внимателен, всегда был в десятке лучших, никогда не принимал скоропалительных решений. Наверное, он может стать отличным политиком…
Монтегю смог как-то трансгрессировать в Хогвартс, хотя у него даже должной подготовки не было. Паркинсон труслива, и все же стала старостой, и проблем на занятиях у неё никогда не было, а значит - умна и расчетлива.
Снейп, Слизнорт...
Да в конце концов, сам Мерлин был выпускником Слизерина и любимым учеником Салазара!
За этими раздумьями она провела около получаса, после чего поднялась к себе в комнату, захватив два толстых тома с собой.
