***
Темнота. Что-то вырывает Драко из полузабытья сна, он сопротивляется, зарывается в подушку, и тут оно повторяется: — Ик! Такой необычный звук заставляет его резко открыть глаза и сесть на кровати. Обнаженная Грейнджер стоит к нему боком с графином огневиски в одной руке и стаканом в другой. Бульк. — Ик! Ой.. — Гермиона глушила напиток практически залпом. Малфой в одно мгновение оказался рядом с ней и спокойным, но требовательным жестом забрал бутылку и стакан. —Зачем ты пьешь прямо с утра? —Не хочу думать. —А ты не думала, что я хочу, чтобы ты думала? —А я не хочу! Я тебе уже говорила! Драко сделал вид, что не услышал, и нежно провел пальцами по косточкам нежных девичьих бёдер и обнял её за талию. —Мне нравится, как ты думаешь, — он приблизил своё лицо, намереваясь поцеловать. —Ик! Этот звук заставил его рассмеяться. Он сгреб Гермиону в охапку: — Вздумала тоже, пить на голодный желудок. Учти, я не буду стоять рядом с тобой и держать волосы, пока тебя будет полоскать. Ирви! —Да, хозяин! —Ирви, принеси нам тостов с маслом, эклеров и чаю. Чем быстрее, тем лучше. —Да, хозяин! —И подай халат, — он указал жестом на ванную, и через секунду Драко сжимал махровый кусок ткани в руке, — Всё, можешь идти. Он надел халат на уже покрывшуюся мурашками Гермиону, не отказав себе в удовольствии крепко прижать к себе и поцеловать, прежде чем туго завязать на ней пояс. —Возвращайся в постель — он крепко сжимал её в объятьях, утыкаясь носом в волосы. —Не смей мной командовать! —Хорошо, тогда в качестве альтернативы предлагаю, заметь, предлагаю, обсудить некоторые вопросы, накопившиеся со вчерашнего вечера. — Она резко замотала головой. —Тогда ты возвращаешься в постель, — сильные руки подхватили Гермиону за ноги и перекинули через плечо. —Ой! Ик! — То ли ей было стыдно, что она напилась до икоты, то ли страшно, что Малфой начнет разговор, но она не сопротивлялась и через несколько секунд уже сидела, оперевшись спиной на пуховые подушки. Усадив девушку на кровать, Драко одним прыжком перемахнул через неё, укладываясь в обратную сторону, и приподнялся на локтях, чтобы видеть ее сконфуженное лицо. —Не хочешь обсуждать, тогда слушай, — он с удовольствием и надеждой, что она не будет видеть его лицо, упал на кровать. — Я не хочу думать о том, что именно ты чувствуешь ко мне, и даже о том, что я чувствую к тебе. Мне с тобой хорошо, и я хочу, чтобы хорошо было и дальше. Я бы хотел, — он повернул голову, и потянулся к ноге ещё ничего не подозревающей девушки, и ощутил, как она напряглась под его пальцами, а затем расслабилась, когда он коснулся её губами, — иногда целовать тебя. Насиловать я не намерен, — ещё один поцелуй чуть выше, он уже лежал на одном боку и аккуратно поглаживал кожу икры с внутренней стороны, — хотя, судя по прошлой ночи, мне и не удастся. И я предлагаю следующее: мы не будем ничего обсуждать, пока кто-нибудь из нас этого не захочет. И, вместе с тем, не будем себя ограничивать, — он коснулся губами чуть ниже колена. Слизеринец был похож на гончара, выглаживающего каждый изгиб податливой глины, — метания все равно ни к чему не приведут, а хороша или плоха эта идея, мы можем узнать, только попробовав её, — он поднялся ещё выше, целуя её уже несколько выше колена. И тут он получил ответ — Гермиона, словно кошка, чувственно изогнулась в спине, скрутилась в пояснице и, потирая одну ногу о другую, запустила руку в платиновые волосы. Прижимаясь губами, он коснулся языком её бедра, пытаясь запустить глубже её вкус, и поднялся на локтях, чтобы взглянуть на неё. Она улыбалась самой довольной и счастливой улыбкой, буквально как кошка под валерьянкой, перекатываясь каждым изгибом по простыням и подушкам. Её взгляд был игривым и задорным. С легким хлопком рядом с ними появилась Ирви с подносом в руках. — Хозяин, Ирви взяла на себя смелость и принесла ещё яиц и творога, хозяин. — Спасибо, можешь идти. Существо испарилось. — Будешь творог? Гермиона кивнула и потянулась за фарфоровой мисочкой. Но Малфой её опередил, вытащив чеплашку у неё из рук: — Сначала ты съешь два бутерброда с маслом. — Это ещё зачем? — Грейнджер, в тебе сейчас плещется крепкий алкоголь, и какую реакцию он даст на творог - неизвестно, а жирная пища смягчает эффект. Так что два бутерброда и эклер. — А эклер-то за что?! — А ты против? — Это же быстрые углеводы, а их есть вредно! — А вот начинать день с огневиски — это основа правильного питания, — блондин фыркнул. — Ух! — Лицо Гермионы скукожилось, как косточка от персика, выражая крайнее неудовольствие. И, со злостью смотря на слизеринца, она гневно стала намазывать масло на тост. — Ненавижу тебя! — Если ты меня будешь ненавидеть за то, что я тебя кормлю, то я не против, — Драко вновь растянулся на кровати, похрустывая свежим тостом и потягивая горячий чай. — Кажется, я поняла. Теперь с тобой станет невозможно работать. Ты сейчас почувствуешь власть и станешь опять всё той же задницей, как и раньше, — Гермиона со всей своей ответственностью пережевывала тост 33 раза, как учили родители. — Почему ты так решила? — юноша не на шутку перепугался. — Это было бы логично. Малфой плотно сжал губы и не мог найти, что сказать. — Дура ты, Грейнджер. — Драко отвалился назад на мягкое одеяло и стал растирать веки сильными пальцами. Карие глаза удивленно уставились на него. Кажется, это правда его задело. Гермиона положила недоеденный второй бутерброд на тарелку и на четвереньках подползла к блондину. Она нависла над ним, внимательно вглядываясь, надеясь поймать взгляд. — Чего? — Драко наконец увидел её над собой и не понимал, с чего этот внимательный взгляд. А она его поцеловала. Быстро и легко: — Не злишься? — Злюсь, — честно ответил он. Девушка взяла его лицо в ладони и поцеловала уголок рта. — Не злись, пожалуйста. — А что “не злись”, ты права. Это было бы логично, и от этих “логично” мне никуда не деться, — он приподнялся на одном локте, потянувшись за эклером, — Вот, лучше откуси. Гермиона послушно откусила. — Боже, как вкусно! — она тут же отобрала эклер у Драко и уселась на пятки, поглощая эклер глазами, пока всё так же тщательно пережевывала предыдущий кусок. Драко не мог не передразнить её, надув щёки и показывая, как смачно она жуёт, но девушка будто бы и не заметила. — А с чем они? — А как ты думаешь? — Я не знаю, тут будто бы и малина, и фисташки, и какао с зефиром, а ещё.. спаржа? Как вообще такое может быть? — Этот крем сварен примерно как амортенция, по вкусу будет ровно то, что ты любишь. — Только не говори, что он для тебя по вкусу как новая метла. — Нет, — Драко усмехнулся. Грейнджер доела эклер и, гордо отряхнув руки, уже тянула их к творогу. — А ты ешь за троих. Не боишься растолстеть? — Нет, не боюсь, — Гермиона была сама невозмутимость, облизывающая ложку, — а ты будешь? — Она знаком предложила творог слизеринцу. — Нет, спасибо. Драко лежа потягивал чай и смотрел, как она самозабвенно завтракает. В каждом её движении была жажда жизни и какое-то озорство. Она доела творог и поставила пустую посудину на поднос. Вид у неё был довольный, будто бы она только что заработала 5 баллов Гриффиндору у Снейпа. Драко одним движением руки заставил поднос отправиться на стол и притянул Гермиону за талию к себе, заставляя лечь рядом: — Давай досыпать. — Прямо так? Может быть, развернемся к изголовью? Нехотя Драко поднялся на локте и перекинулся на подушки, широко раскинув руки. Девушка внимательно посмотрела на его расслабленное лицо. Того, что было дальше, он совсем не ожидал: она развязала халат и стянула его с тонких плеч. Движение было неслышное, медленное, трепетное. И так же медленно, наслаждаясь движением, она села сверху на него, наклонилась вперед, взяла его лицо в ладони и осторожно поцеловала. Парень не мог пошевелиться. Эта тишина приковала его к кровати. Её пальцы скользнули по шее, на плечи, вниз по рукам, пока не коснулись его ладоней, она прижималась к нему всем телом, вдавливая в перину. Руки Малфоя сами, без его ведома, соединились за её спиной, заставляя девушку выгнуться назад и легко, на выдохе, застонать. — Что же ты делаешь, Грейнджер… — выдохнул юноша, впиваясь в изгиб шеи. Его руки заскользили по столь соблазнительному телу. Одной он поглаживал ягодицу, другой давил на лопатку, чтобы крепче прижать её к себе. Гермиона оперлась на локти и наблюдала за вожделением в его глазах, пила его, насыщалась им. — Хочешь меня? “Она ещё спрашивает!” Вместо ответа Драко стал поцелуями спускаться к груди. Нет, он не позволит гриффиндорке издеваться над ним. Одним движением он укладывает Гермиону на спину и смотрит с вызовом ей в глаза. Она спокойная. Даже когда он сверху, она выглядит хозяйкой положения. Она решает. И он сдается. Его губы скользят по податливой коже. Она изгибается, играет, наслаждается. Губы перекатываются по бедру внутрь. Он чувствует жар и предвкушает свою власть над ней. Одно легкое движение - и она замерла. Остановилась. Расслабилась и опустилась. Драко подхватил её ноги и завел себе за спину. Она в его власти. Ещё одно дыхание - и по её телу пробежала судорога. Одно движение - и она выгнула спину и сползла обратно на кровать: — Не издевайся надо мной… — Глаза её были закрыты, она растекалась в неге и нетерпении — пожалуйста… Он видел, что она уже не здесь. Что этот наркотик сломал, отключил, убил все, что отвечало за разум волшебницы. Он не собирался останавливаться. Жарким поцелуем он накрыл её половые губы, заставляя девушку стонать от предвосхищения. Он пробирался поцелуем всё глубже и глубже. Провел языком вдоль лона, замечая как её ноги продавливают его спину, требуя дать ей ещё. Провел ещё раз, только сделал это глубже. Чуть раздвинул пальцами складки и скользнул языком внутрь с одной стороны, очертив круг с другой… Она вскрикнула. Так сладко, томно, что ему захотелось пить. Он сглотнул и впился в её клитор. Указательным пальцем он ласкал её дырочку, заставляя девушку разгорячиться ещё больше. Маленький комочек нервных окончаний… Он ласкал его, посасывал, обворачивал языком, теребил из стороны в сторону, проходился всей шириной языка и чуть касался кончиком, каждый раз предчувствуя, как именно её коснуться, чтобы сорвать ещё один стон. И вот он ощутил тонкую дрожь её ног и понял, что она уже близко. Он ввел указательный палец на одну фалангу и описал круг. Девушка вскрикнула. Все её мышцы сжались и она практически села на кровати, но в последний момент обессиленно рухнула. Ещё недолго он целовал её и обсасывал губы, а после приподнялся, чтобы посмотреть на неё. Она не дышала. — Герм! Герм! Драко, уже испуганно, обхватил лицо девушки ладонями, но она открыла глаза: — А? Что? — абсолютно отсутствующим взглядом она смотрела на него из-под еле открытых глаз. — Ты меня напугала, — он сгреб Гермиону в охапку и смял её губы своими. Девушка улыбалась. Все, на что ей хватило сил, - это облизать губы. Он радостно смотрел на неё, на то, как она постепенно приходила в себя, возвращалась к нему. Вот она уже согнула руку и провела по его плечу, вот улыбнулась, вот приоткрыла глаза. Он целовал её щеку, нежно, осторожно, заставляя её чувствовать, возвращаться в тело. Вот её нога чуть согнулась, находя упор. Она уже почти здесь. — Какая ты красивая. Она носом обессиленно опустилась на его плечо. Он погладил её по голове: — Давай досыпать.***
Аристократ проснулся от едва ощутимых касаний. Гермиона легко водила ноготками по его предплечью. — Просыпайся, — тихий шепот вынудил его приоткрыть глаза, — Мне уже пора. — Зачем? — почти не разнимая губ, промычал Малфой — Я обещала Джинни прийти к обеду и рассказать про бал. — А который сейчас час? — Около двух, мне правда пора. — Ладно, иди, — сказал Малфой и противоречиво сгреб девушку в охапку, собираясь снова заснуть. Она рассмеялась и вырвалась из мягких объятий, откупившись поцелуем в столь дьявольски остро выпирающую скулу юноши. — Я приду вечером.***
— Джинни! — Гермиона шагнула из камина на уже потертый ковер в гостиной Норы, — Джинни, ты где? У меня для тебя есть что-то невероятное! Рыжая Уизли вынырнула из соседней комнаты. — Что же это такое? Покажи скорее. — Я уже жалею о том, что сейчас скажу, но… я хочу обновить гардероб. Сходишь со мной за покупками? Писк, хлопанье в ладоши и радостный крик наполнили гостиную, Гермиона зажмурилась, потому что Джинни уже, радостно прыгая, неслась её обнимать. — Погоди, погоди, — Гермиона остановила восторженного рыжика и всунула ей что-то в руку, — попробуй это. Оно на основе амортенции. Невероятно вкусно. Джинни немного опешила, смотря на пирожное, прекратив ликующую бурю. “Слава богам!”, пронеслось в голове. Если бы Грейнджер не пресекла это цунами, то, возможно, была бы уже задушена. Они условились пойти через несколько дней. И всё же, Гермиона ощутила, что хочет заскочить домой. Сославшись на то, что забыла покормить Живоглота, она шагнула в камин.