Пути, которые мы выбираем

Гермиона проснулась от того, что её руку накрыло тепло. Она открыла глаза и встретилась с блестящими глазами Малфоя. — Доброе утро, — почти не слышно прошептал он. — Доброе утро. Гермиона перевалилась на спину и потянулась свободной рукой. Тело было недовольно сном в джинсах и требовало движения. Она уже начала вставать, как Драко ухватил её за руку и потянул назад. — Дай мне пару минут. — Он уткнулся в её волосы носом и удивленно поморщился, — чем это от тебя пахнет? — Вчера Гарри нашел дружелюбного джарви. Он прыгает по всему вокруг, и мы назвали его Джампли. Гермиона развернулась в кольце его рук, нежно погладила по щеке и прикоснулась губами. — Я пойду. — У тебя сегодня какие-то другие планы? — Нет, просто хочу принять душ и позавтракать. — Ты можешь сделать это здесь. — Я люблю готовить сама, да и очень хочется переодеться. — Ну, если хочешь, я могу тебя раздеть… — Малфой провел рукой по спине девушки. — Нет. Она чмокнула его в щеку и вырвалась из расслабленных рук. Вскочила в кроссовки, подняла с пола сумку и уже подходя к камину бросила: — Как обычно, в 11 в библиотеке? — Угу.

***

В библиотеке все шло по прежнему — книги, списки, обсуждения. — Ты лучше мне скажи, где ещё используется Ведьмина рожь? Мне кажется, она была в каком-то профилактическом яде… — Да, от драконьей оспы. Правда, её эффективность сомнительна. — Может быть, внесем её в предварительный состав? Малфой поднял палочку и добавил строчку к списку на правой доске. — Какой способ подготовки выберем? — Хороший вопрос. — Можно попробовать оба, в конце концов, это не столь редкий ингредиент. Гермиона с минуту молчала. — Я скорее за отвар. Настойка может неожиданно среагировать с абиссинской смоковницей. Драко повернулся к девушке. Она сосредоточенно смотрела на доску. Пышные волосы были собраны в косу на боку, и он мог видеть обычно скрытые скулы и шею. Лицо было как будто выточенным, взгляд устремлен в одну точку. Это была какая-то особенная красота, когда она думала. Малфой сделал несколько непешных шагов и провел костяшками пальцев по позвонкам на её шее. Гермиона в один момент сжалась, как пружина, и отпрыгнула в сторону. — Что ты делаешь?! — в голосе не было гнева, скорее упрямство. — То, что хочу. Дай мне свою шею на пару минут. Он уже снова был рядом с девушкой и уже прикасался губами к коже. Гермиона попыталась прижать голову к плечу и выскользнуть: — Малфой, мы же работаем! — Я всего лишь на одну минутку, а ты не отвлекайся, — он обнимал её сзади и чуть закусил её мочку уха, — тебе идет, когда ты думаешь. Гермиона улыбнулась, думать не получалось. Раньше её так смело касался только Крам, но с ним было все проще: было ясно, что после турнира он уедет обратно, и их “курортный” роман закончится. Эти же поцелуи могли иметь долгосрочную перспективу, и мысль, что всё необходимо взвесить, все время звучала в её голове фоном. — Я не могу так думать! И что, вся работа теперь полетит в тартарары, да? — Почему же? Драко нежно провел кончиком носа по шее сверху вниз, чуть коснулся губами и отошел на пару шагов. По взмаху его палочки на доске в строчке Ведьмина рожь появилась надпись “отвар”. Он повернулся к девушке: — Что дальше? Она недоверчиво посмотрела на него. — Либо перерыв на обед, либо семена клещевины. — Они же в сыром виде токсичны. — Да, их нужно будет совсем немного… Так проходил один день за другим. Малфой периодически просыпался по утрам с невероятным желанием увидеть Грейнджер рядом, но так и не заговаривал с ней об этом. То, как они находились сейчас, можно было назвать равновесием. Хрупким, балансирующим, но все же достаточно закрепленным, чтобы ему не хотелось пробовать что-то менять. Один раз они задержались до поздней ночи. Усталые, Драко и Гермиона сидели на диване и уже почти отсутствующим взглядом изучали доски. — Грейнджер, мне кажется, нам на сегодня хватит. — Пожалуй, что да. — Девушка взяла в руки чашку и откинулась на подушку. — Мы неплохо продвинулись сегодня. — Пару дней - и мы сможем приступить непосредственно к варению. — Угу. Интересно, что бы сказал Слизнорт, посмотрев на наш состав. — Не знаю, но если все получится, мы сможем требовать по 50 баллов каждый. — Ты тоже думаешь вернуться в школу? — Мне кажется это естественным - довести дело до конца, разве нет? — Я тоже так думаю. Рон решил пойти в аврорат, его уже приняли без экзамена. А Гарри ещё не решил. — Это глупо. Слава меркнет, кто знает, что будет завтра с полуобученным полукровкой, даже если это сам Гарри Поттер. Гермиона фыркнула. — Вспомни себя, Малфой. Ты был совсем маленький, в первый раз пал Волан-Де-Морт, и всё же ты знал его имя и изо всех сил хотел с ним подружиться. — То было другое. Чистокровное общество возлагало на Гарри Поттера большие надежды. Это была миссия, которую я провалил. — Драко задумчиво перекатывал чашку в руках, вспоминая. — Это я сейчас понимаю, что на фоне Уизли у меня не было шансов. Для Поттера же амортенция пахнет вот такой вот теплой и любящей семьей, как у Уизли. Вот скажи мне, почему люди вроде тебя считают, что моя семья не теплая и не любящая? Гермиона пару раз растерянно хлопнула ртом, соображая, но потом все же ответила: — Потому что вы не теплые. А в том, что вы друг другом дорожили, мы и не сомневались. — Но, согласись, в чем смысл пытаться нравиться всем? Так можно все свои силы отдать на тех людей, которые далеки. — А Уизли никогда и не пытались нравиться всем. Это просто идет изнутри. Драко хмыкнул: — Герми, мой отец тоже был теплым человеком. Мне жаль, что у тебя не было шанса это ощутить. К сожалению, имея много возможностей, быстро начинаешь понимать, как много людей готовы ими воспользоваться. Вся эта холодность и жесткость нужны только затем, чтобы нас не растащили на мелкие кусочки в три дня. И то, что я больше никогда не увижу отца… Я скучаю по нему, правда, скучаю, — в его глазах бурлили эмоции, заставляя девушку задержать дыхание, — хотя я, пожалуй, рад, что мне не нужно волноваться и ждать его. Разве от того, что я не гублю свою жизнь и не лезу на стенку, можно говорить, что я его не люблю?! Малфой распалялся все сильнее и сильнее. Это была для него больная тема, и Гермиона наблюдала, как он сам бередит свою рану. Как не может смириться с тем, что смирился. Ей знакомо было это чувство. Оно терзало её уже много дней. В битве за Хогвартс пало множество её друзей, но она не чувствовала утраты. В душе она ощущала, будто они уехали. Будто в любой момент она может отправить к ним сову, и та вернется с ответом. Но она никому не могла в этом признаться. Не могла признаться, что для неё все эти люди все ещё живы. И сейчас напротив неё сидит Малфой, отец которого действительно жив, хоть и находится в Азкабане. И она наблюдает, как Драко Малфой переживает из-за того, что просто честно не скрывает, о чем думает. Гермиона придвинулась к нему чуть ближе и взяла за руку. — Мне кажется, ты зря так переживаешь. Мне видно, как сильно ты его любишь. И это будет очевидно любому, кто будет смотреть чуть внимательней. Она поднесла его руку к щеке и закрыла глаза, ласкаясь. Драко наблюдал за ней. Весь жар темы в момент вылетел куда-то от этого теплого прикосновения. — Иди ко мне. Он легко потянул её на себя, ставя другой рукой чашку на стол, и она поддалась. Устроившись на его груди под приятной тяжестью рук, Гермиона думала о том, как ощущает это все Малфой. Раз за разом она ловила себя на мысли, что ей хочется таких прикосновений и такой близости, которую она не решалась даже попробовать получить в разговорах с кем-нибудь из друзей. У Гарри для этого была Джинни, у Джинни — Гарри, а надеяться на Рона даже смысла не было. А Малфой просто ей доверял то, о чем она не могла рассказать даже друзьям. И не просил ничего взамен. Даже мысленно, она почему-то была в этом уверена. Как будто это был подарок. Он дарил ей каждым своим словом и действием что-то глубокое, настоящее и по-настоящему не требующее от неё ничего. Осталось только набраться смелости принимать эти подарки. Сейчас ей очень захотелось уюта и она вжалась в него сильнее, безмолвно прося обнять её крепче. — Укрыть бы тебя одеялом. — Не порть все. Я не пойду в твою постель. — А я и не об этом. Он приподнял руку и поманил плед с кресла неподалеку. Обняв им девушку, он с нежностью поцеловал макушку. — Я так сейчас усну. — А я вроде бы не против. — Это же неудобно, нерационально… Мозг Грейнджер начал усиленно думать, чтобы выдать максимальное количество “не” . Но Малфою это было совершенно не нужно. — Ирви! — Он позвал полушепотом, существо немедленно появилось, — Разбуди нас через 15 минут, только как-нибудь тихо. — Хорошо, хозяин! — Так же шепотом ответила эльф и исчезла. Он снова поцеловал лохматую макушку: — Засыпай.