***
За окном октябрь кутал Хогвартс желтой листвой. Гермиона и Драко сидели в обнимку на диване, читая каждый свою книгу. Огонь подрагивал в камине, а чай, благодаря чарам, оставался нужной температуры. Гермиона уже знала, что Малфой пьёт дьявольски горячий чай, поэтому внимательно следила, чтобы не взять случайно его чашку и не обжечься. — Герм, а когда у тебя день рождения? — Что? — девушка не сразу поняла о чем именно спрашивает Малфой, слишком уж это отличалось от использования древесных экстрактов для восстановления функций памяти, — Аа. 19-го сентября. — Вот черт. Ты это сделала специально, чтобы я ощутил себя полным засранцем? — Нет, у меня бы все равно не получилось. У тебя же нет совести, — Гермиона улыбнулась издевательской улыбкой, чем ещё больше вывела Малфоя из себя, — да не дуйся ты так, мы вполне неплохо провели ту субботу, — она игриво провела рукой по его предплечью и задрала голову так, будто бы ждала поцелуя. — Не смотри на меня так, — Драко встал, захлопывая книгу. — Найди теплую мантию, мы идем на прогулку. — Драко, весь замок уже давным давно спит. Конечно, Филч не самая страшная угроза, но все же я не хочу терять баллы на пустом месте. — Это я возьму на себя. Собирайся, — бросил Малфой и скрылся на лестнице, ведущей в его комнату. Гермиона выдохнула и пошла наверх. Через пять минут, когда она спустилась, Малфой был уже там. Он стоял в центре гостиной в мантии из плотной ткани. Гермиона вспомнила, как он ровно так же ждал её летом перед балом. Она тогда спускалась к нему, чувствуя легкое клокотание внутри, он был первым молодым человеком, которому она так по-взрослому понравилась. До этого у неё были только непонятные взаимоотношения с Уизли да немного юношеской нежности с Крамом. А он стоял и ждал её. Спокойный и одновременно звенящий, будто натянутая тетива лука. — Куда мы идём? — Не беги впереди поезда, Грейнджер, — он вложил нежность в её фамилию и это пленяло. Малфой предложил Гермионе локоть. Она опустила ладонь на его предплечье и крепко сжала. В тот день рождения она попросила Гарри предупредить всех, чтобы её не беспокоили, что если кто-то захочет подарить ей что-нибудь, то пусть сделает это в понедельник. Это был тот подарок, который она сама себе выбрала. А теперь её ждал ещё один. — Подожди. Посмотри на меня, — девушка ощущала, что Драко несколько злился. Она приподнялась на цыпочки и ударила кончиком своего носа по его. И, удовлетворенная тем, что нотка жесткости в его глазах преобразилась в удивление и непонимание, решительно отвернулась. — Теперь мы можем идти. — Герм, ты случаем от Полумны мозгошмыгов не нахваталась? — А если и да, есть какая-то разница? — ни толики серьезности, лишь легкость, небрежность, и, что поразило Малфоя, очевидное желание не думать. Они вышли в темный коридор. Свет из проема освещал каменную стену напротив, ломая об угол их длинные тени. — Вот, держи, — Малфой всунул Гермионе какой-то красный предмет. Гермионе потребовалась несколько секунд, чтобы она поняла, что держит полуобуглившуюся человеческую руку, и чуть вскрикнула. — Тшшш! — Шикнул Драко. — Я не думаю, что Филч нас сейчас слышал, но лучше не рисковать. — Какого черта, Малфой?! Что это за мерзость?! — сказала Гермиона таким шепотом, что он был чуть тише крика. — Это не мерзость, это «Рука cлавы». Её свет видит только тот, кто держит, — портрет рыцаря, оставлявший им немного света, стал медленно возвращаться на место, повергая коридор в непроглядную тьму. — Так вот как ты провел Пожирателей по школе незамеченным! — Да, но давай не будем сейчас об этом, — одной рукой он обхватил основание артефакта, другой — поднес палочку к свече, и пальцы на Руке загорелись. — Мне противно, — Гермиона убрала руку с обуглившейся поверхности и брезгливо вытерла ее о мантию. Через мгновение вокруг стало так темно, что она уже не могла ничего различить в темноте коридора. В том, что Гермиона Грейнджер ещё существует, её убедил только собственный возмущенно-ворчащий голос. — Почему нельзя просто воспользоваться люмосом? — Тогда мы перебудим все портреты в замке. Держись за меня. Девушка на ощупь нашла руку Драко. Он ухмыльнулся. Малфой наблюдал за ней в желтом отблеске свечи, а она видеть его в ночном мраке, конечно, не могла. Расфокусированный, слепой взгляд, руки, блуждающие по дорогой ткани осторожными прикосновениями... "В какую же игру можно сыграть..." Он вел её по пустым коридорам, аккуратно обводя вокруг всех выщереблинок и выступов. — Мы у лестницы, осторожнее. Гермиона не видела ничего. Видимо, они шли по западной части замка, потому что лунный свет, который заливал её комнату, пока она одевалась, в эти коридоры не проникал. Она подумала, что, кажется, это первая ситуация, в которой она в буквальном смысле настолько слепо доверяет Малфою. Оставалось надеяться, что он её не подведет. Когда они вышли на улицу, свежий ночной воздух заставил Гермиону глубоко вдохнуть. Она наконец-то что-то видела благодаря огню факелов у входа в школу. Драко вел её дальше, а она смиренно шла рядом с ним. В ночной тьме влюбленные неспешно ступали по тропинке, ведущей к Черному озеру. Желтый отсвет факелов постепенно сменился мягким белым светом Луны. Гермиона старалась смотреть под ноги, чтобы случайно не поскользнуться на высокой и влажной траве, Драко же смотрел только перед собой, будто бы знал каждый бугорок на их пути. Когда они подошли к кромке озера, Малфой остановился. Грейнджер подняла на него глаза и на секунду замерла. Ночью и при этом свете юноша казался будто бы нарисованным черной тушью, а его белая кожа будто светилась изнутри. Она не удержалась и провела рукой по контуру его лица. "Сын Селены". Для Драко это было неожиданно. Он повернул к ней голову, бросив непонимающий взгляд, а потом дунул в сторону ужасающей Руки, видимо, гася пламя. — Зачем мы здесь? — Подожди секунду, — Малфой достал палочку и направил в сторону школы, он что-то шептал, выписывая в воздухе круги и петли. Гермиона расслышала только окончание, — ... эним нокс, — школа исчезала на глазах гриффиндорки. — Теневая завеса? Но зачем? — Так лучше видно звезды. Гермиона подняла голову. Она никогда не смотрела на ночное небо над Хогвартсом. Ей всегда было не до того. — Ты же их любишь, правда? — Правда. Она смотрела, как завороженная на мириады над головой. Млечный путь разрезал свод, напоминая белую ленту с темным рисунком. Она не знала созвездий, да ей это было и не важно. Они были прекрасны. Драко обнял её сзади и чуть закопался в распушенные ветром волосы: — С днём рождения, Грейнджер.***
Пятница выдалась теплой и солнечной. Во внутреннем дворике было множество студентов с разных курсов, и прогретый последними лучами и заполненный звонкими голосами воздух приятно ласкал щеки и слух Гермионы, идущей по боковому проходу. Она шла с занятия по зельеварению с Майклом Корнером. Он был достаточно типичным для студента Райвенкло: болтал мало, читал много и каждый раз сильно переживал что будет, если что-то пойдет не так. Корнер был в десятке лучших учеников курса, хорошо сложен, в целом хорош собой и не особо эмоционален, в общем, как нельзя лучше подходил для того, чтобы засветиться с ним перед Джинни, которая, Гермиона была в этом уверена, шла чуть дальше, за ними. Конечно, она после будет пытать Грейнджер вопросами о том, как та вообще может общаться с таким занудой, но Гермионе Майкл казался скорее милым. Гермиона Грейнджер, как истинный книголюб, столько раз читала о том, как героини сводили мужчин с ума практически одним взглядом, что чуть-чуть попробовать это, ей казалось чем-то средним между развлечением и попыткой применить полученные знания на практике. Хотя опыт общения с Роном подсказывал ей, что пока до такого, как Корнер, дойдет, что он нравится девушке пройдет несколько лет, так что за последствия можно было не опасаться. — Если бы я был Тем-Кого-Нельзя-Называть, то я бы точно перестал вести борьбу с маглорожденными, просто увидев как ты колдуешь, — юноша чуть тряхнул головой, убирая свалившуюся челку и сжал крепче книгу, которую скрестом рук держал у груди. — Перестань так говорить! — Гермиона широко улыбалась, — я не могу понять когда ты шутишь. — Я никогда не шучу. Его лицо было серьезным, но Гермионе показалось, что шутливо-серьезным. До этого она никогда не замечала у него такого выражения лица, глаза юноши как-то необычно блестели. Гермиона даже чуть восхитилась этим. Она положила ладонь на его кисть, крепко сжимающую "Расширенный курс зельеварения", и наклонила голову. Кто-то, проходя мимо, неловко чуть толкнул её в плечо, и она оглянулась. На другой стороне прохода стоял Малфой. Гермиона стояла слишком далеко и не могла видеть его взгляда, но чувствовала, что сейчас им можно резать медь. Холод пробежался по её спине, стало слишком не по себе. — Прости, мне нужно идти. Она быстрым шагом двинулась к слизеринцу. Рядом с ним стояли Пенси и Блейз, которые весело о чем-то переговаривались. — Говорю тебе, я смогу дольше. — Не сможешь, Блейз, не сможешь. — Простите, что мешаю вам, — Гермиона посмотрела на Забини, потом на Паркинсон и только потом перевела взгляд на Драко, который был абсолютно холоден, но этот холод жег её не хуже расплавленного свинца, — Малфой, можно с тобой переговорить? — Прости, Грейнджер, сейчас у меня много своих дел, — сурово, безжалостно. — А вечером тренировка, так что лучше бы тебе сегодня меня не беспокоить, — не спеша промолвил Малфой и перевел взгляд на Блейза, — прости друг, но я бы поставил на Пенс. Гермиона развернулась и как ошпаренная полетела в свою башню, в свою комнату, туда, где было спокойно, а точнее тепло. — Чего это с ней? — Не знаю. Может адреналин девать некуда, летать она вроде не любит, — пожал плечами Малфой. — Мне пора. Увидимся за ужином! Драко развернулся и пошел в сторону противоположную той, в которую ушла Грейнджер, не сильно заботясь о том, куда именно он идёт. Просто хотел уйти подальше. Злость сводила мышцы и заставляла идти все быстрее и быстрее. — Драко! Да куда ты несешься, черт тебя подери?! — Отстань, Забини! — Да что с тобой такое? Какого штопора ты злой как Сам-Знаешь-Кто каждый раз, как я тебя окликаю? — Может быть потому что сейчас я хочу, чтобы ты от меня отстал? — Ну и иди в жопу, Малфой! — прошипел Блейз, и уже уходя кинул, — тебя только что Кошка искала. Уходя, Забини ритмично стучал каблуками по плитке коридора. «Почему именно сейчас, черт возьми!» Малфой старался идти так быстро, как только позволяло его воспитание. Спина немного вспотела, а ярость вышла, но все же думать о Грейнджер было противно. Подойдя к кабинету директора он чувствовал себя уже гораздо лучше, по крайней мере, это уже не было то чувство, которое десять минут назад поглотило его с головой. Злобно и четко отмечая каждый свой шаг каблуками, он прокручивал в голове чего именно сейчас хочет — расшибить какую-нибудь стену. — Я рада, что вы смогли так быстро прийти, мистер Малфой. Присаживайтесь. — Здравствуйте, директор! Что-то случилось? — Случилось не совсем точное слово. Я хотела узнать, определились ли вы по поводу встреч с министерскими работниками. Этот вопрос Макгонагалл был очень не вовремя. Пару недель назад сова принесла ему письмо от Кошки со списком отделений министерства, которые согласились с ним поговорить. Среди них, к большому удивлению Драко, был отдел международных отношений. Как оказалось, для них было не столь важно клеймо на его левом предплечье, сколько то, что он был родом из французского аристократического дома и поддерживал связь со своей второй родиной. Вплоть до этого момента вряд ли кто-то из Малфоев задумывался о том, что стоит поддерживать связи не только с людьми, но и с государствами. А французы ведь, конечно, те ещё снобы. Отказываются говорить на каком-либо языке, кроме родного, признают только свою кухню, даже нарочито завели свою школу чародейства и волшебства. Теперь благодаря их любви ко всему «своему» у Драко появился реальный второй шанс. И это пугало. Пугало дать согласие, а потом узнать, что встреча с ним простая любезность, дань уважения Макгонагалл. Или что он окажется чем-то неподходящим этим министерским крысам… Или… Может ли быть такое, что они по какой-то причине забыли о его метке? Нет, это навряд ли. Он носит фамилию отца, а тот был слишком видной личностью… В любом случае, каждое утро он выбирал отложить решение, и это казалось хорошим вариантом. Но сейчас его приперли к стенке и требовали ответа. И он решился. — Вы, кажется, писали, что я бы мог пригодиться отделу международных взаимодействий? — Да, Грегори Листер был крайне возбужден, узнав, что вы раздумываете о том, чтобы работать в министерстве. — Я думаю, это был бы для меня лучший вариант. Умен, образован, воспитан, из древнего чистокровного рода, богат и чертовски красив — этот вариант был для него безупречен. — Тогда, ожидайте в течении нескольких дней сову из министерства, Мистер Малфой. Сова прилетела уже к завтраку. Гермиона же на завтраке не появилась. Драко был всё ещё зол на неё, но какая-то часть его уже хотела увидеть девушку. А если говорить честно, за эту ночь он невероятно соскучился. Она не появилась на обеде, и Драко начал слегка волноваться, но все же ещё злился. Когда её не оказалось на ужине, он уже ощутил, что бесится от того, что она опять все сделала по-своему. Теперь Малфой чувствовал себя виноватым. Очевидно, она где-то "ошиблась в выводах" и "так сглупила". Да, она положила руку… “Чёрт, лучше об этом не думать…” И всё же сейчас это было не важно по сравнению с тем, что она вот уже сутки не выходила из стен своей комнаты, проведя по ним границы маленького мира… Малфой быстро перехватил что-то за пару минут, засунул в карман яблоко и отправился в башню старост. Он стукнул в дверь гриффиндорки один раз, просто для приличия и, не дожидаясь ответа, вошел. Гермиона сидела на кровати в абсолютно привычной позе, скрестив ноги и устроив на них толстенный фолиант, из торца книги неряшливо торчали кусочки пергамента, испещренный линиями и неряшливой штриховкой. Одной рукой она подпирала подбородок, а другой обнимала бутылку огневиски. И так спокойно, так естественно, как будто всю свою жизнь она читала книги только так. Драко притворил дверь. Услышав шелест, Гермиона сначала чуть приподняла голову, потом глаза, с трудом отрываясь от чтения. Удивление — мгновение — испуг — мгновение — смущение— мгновение: — Ик! Он ухмыльнулся: — И давно ты начала напиваться? — С пяти лет, — буркнула она, пытаясь вернуться к книге. — Серьезно? — Меня тогда обидел сын соседей, а я решила отравиться, — Гермионе было стыдно, ей было неуютно рядом с юношей на столько, что она не хотела даже смотреть на него. — Когда ты пятилетняя девочка, живущая в доме с лужайкой, ты знаешь наверняка, что зеленая жидкость в бутылке обязана была быть ядом. — Серьезно?! И сколько ты тогда выпила? — В сказках хватало обычно нескольких капель, так что не много. Тем более, это было так горько и невкусно что захотелось сразу жить. Бе! — она презрительно скривила лицо и высунула язык, — ой! Бутылка с огневиски выскользнула из её руки, и жидкость растеклась по покрывалу. Гриффиндорка только прижала пальцы к губам и озадаченно смотрела на бутылку, не решаясь что-нибудь сделать. Через секунду она перевела взгляд на Малфоя, как будто спрашивая у него как быть. Он не мог не засмеяться. Если Драко напившись становился невероятно злым и дерзким, то Гермиона становилась маленькой, абсолютно беспомощной девочкой. Но черт возьми, какой сексуальной! И то, как она сейчас свесила одну ногу, всем своим вниманием обратившись к уже почти пустой бутылке, приковало его внимание. Из них двоих, это она не замечала, как задралась юбка, как сейчас открыта его взору шея, как она дышит через разомкнутые губы, и то, как сильно это волновало юношу. Он подошел чуть ближе, достал палочку и отправил полупустую бутылку на тумбочку, одновременно убирая разлитую жидкость с кровати. Гермиона в момент закрылась. Села боком к нему, подобрав ноги под себя, и потупилась взглядом в свои ладони, сложенные на коленях. — Я принес тебе яблоко. Знал бы чем ты увлеклась, притащил бы закуски по-сытнее, — он протянул ей спелое красное яблоко. — Почему ты пила? — А сам как думаешь? — буркнула она и, обиженно схватив яблоко, хрустнула, откусив кусочек. — Почему ты все время приносишь яблоки? — Ну, они вкусные, — он пожал плечами, держа руки в карманах брюк. — Лучше бы кусок пирога принес. — Не уходи от ответа. Я хочу услышать твою версию. — Потому что не хотела думать, ясно? — ещё один укус и яблоко было отброшено на тумбочку у изголовья. — Это и так понятно. Я уже вполне осознал, что для тебя алкоголь этакая мягкая альтернатива удару дубинкой в висок. Так о чем же ты не хотела думать? Она резко отвернулась, спрятав от него лицо. И он услышал всхлипы. Драко почти физически ощутил как ей сейчас больно. Когда он разбирал свои чувства, сидя в одиночестве в своей комнате в мэноре, ему и то было не просто. Каково же ей сейчас, делать это не совсем трезвой и сидя перед ним? “Не сорвись раньше времени. Она должна сказать сама”. Ему было сложно истуканом стоять рядом с ней и ничего не делать. Он зажмурил глаза, но от звуков это ничуть не спасало. — Грейнджер, так о чём? — О том… — Гермиона с трудом подбирала слова, — я чувствовала... Я чувствовала, что сделала тебе больно, хотя, видят боги, я... я не хотела, — она уже повернулась и, не переставая плакать, смело смотрела перед собой, — и это сжимало меня изнутри… Я же думала только угомонить Джинни… А сейчас… Я могла… могла только ждать когда ты придешь. А это было... невыносимо, — пальцы сжимали ткань юбки, все тело тряслось, а слезы текли по щекам рекой. Она резко развернулась к нему и пронзающе посмотрела в серые глаза. Её глаза были полными смятения и ясности одновременно. В следующую секунду он уже мягкими объятиями поднял её с кровати. Молчание и его тепло успокаивало девушку, и через пару минут всхлипы затихли. В комнате наступила тишина. — Не делай так больше, — его голос. Тихий и гулкий. Слова охватили всю комнату, они были фактом, который ей придется принять, хочет она этого или нет. — И я сейчас обо всем этом. В том числе, что ты не будешь голодать сутками. Она уткнулась в его шею носом и ощутимо кивнула. Нежная, хрупкая, теплая, живая. Она была маленькой девочкой, которая пропустила юность и теперь была вынуждена догонять тех, кто далеко впереди. Он понимал в этом всем куда больше чем она. — Полежи со мной… Этим вечером они, не снимая мантий, заснули в обнимку.