Он всегда на шаг впереди

"Зло всегда невидимо и всегда исходит от человека. Оно делит с ним постель, ест с нашего стола". Уинтон Хью Оден Понедельник, 30 июня 2014 года 9 часов 35 минут утра – Оказывается, от этого маленького ублюдка, – Кэролайн махнула рукой на сидевшего рядом Джереми, – иногда все же может быть какая-то польза. Кэролайн поделилась с Майклсоном последними новостями. От поисков преступника через тетродетоксин решили отказаться – эксперт выступил с "потрясающим" известием, что это растение можно вырастить в любой теплице страны. По инициативе Джереми накануне они съездили в компанию «Комплит Фудс», и теперь в их распоряжении имелся исчерпывающий список сотрудников, дежуривших в ночь накануне отравления Патрика джей Апа. Но что более важно, они просмотрели записи камер видеонаблюдения и обнаружили на них неизвестного, который ранним утром входил в здание. Джереми гордо протянул Клаусу флешку с видеофайлом. Волосы у него на голове были растрепаны и отчаянно нуждались в расческе. – Во всей этой истории есть одна вещь, которая мне совсем не нравится, – произнес он. – Может хватит, а? – жалобно запротестовала Кэролайн. – Я выяснил, что отравленные блюда были отправлены и другим адресатам. Еще три человека приняли тетродоксин, и двое из них на данный момент уже мертвы. – А третий? – озабоченно спросил Клаус. – Обречен. – Нам крупно повезло, что студентка Академии Святой Марии, причисляющая себя к субкультуре готов, была в отъезде, в противном случае у нас был бы еще один труп, – сказала Кэролайн. – Совершенно верно, – продолжал Джереми, – тут что-то не так: киллер присылает нам список из шести жертв, но при этом убивает еще троих… – Двух с половиной, – перебила его Форбс. – …совершенно случайных людей и даже не берет на себя ответственность за их смерть. Серийные убийцы так себя не ведут. Здесь что-то другое. Клаус, на которого эти слова, по-видимому, произвели впечатление, повернулся к Кэролайн: – Теперь я понимаю, почему он тебе так нравится. Джереми явно воодушевился. – Да не нравится он мне. Улыбка на лице парня тут же померкла. – Когда она стажировалась, я полгода не разрешал ей садиться со мной за один стол, – сказал Клаус Джереми. – Хватит трепаться! – перебила его Кэролайн. – По поводу ингалятора ничего не выяснили? – спросил Майклсон. – Баллон запаяли вручную, никакого лекарства в нем не было, лишь химическое вещество с совершенно непроизносимым названием, – ответила Кэролайн. – Мы попытались его отследить, но, на нашу беду, его можно состряпать в любой школьной химической лаборатории. – Чтобы подменить ингаляторы, – перебил ее Джереми, – киллер должен был находиться где-то рядом. Сделать это он мог утром. Почему тогда не убил мэра сразу? Из этого можно сделать только один вывод: он не столько руководствуется местью, сколько стремится к театральным эффектам. – Логично, – кивнул Клаус. Он немного поколебался, прежде чем заговорить на запретную тему, которой все они до этого тщательно избегали. – Как насчет остальных фигурантов списка? Форбс напряглась: – А нам какое дело? Мы работаем над идентификацией уже готовых покойников, те, кому только предстоит таковыми стать, нас не должны волновать. – Она осеклась, осознав, с кем говорит. Клаус встал, собираясь уйти, но задержался. – От Марселя известий нет? – небрежно бросил он. Кэролайн окинула его подозрительным взглядом. – А тебе-то что? Клаус пожал плечами: – Просто интересно, знает ли он о том, что у нас происходит. У меня такое ощущение, что для расследования этого дела нам придется мобилизовать все силы. Утомившись от множества глаз, глядевших ему в спину, Майклсон прошел в комнату для совещаний, где чья-то рука аккуратным почерком вывела над его огромным коллажем слова «Кукольщик». Клаус вставил в разъем флешку . На экране появилось голубого цвета меню, содержащее один-единственный файл. – В мое отсутствие что-нибудь интересное было? – спросил Клаус у только вошедшего в комнату Финли . – Мы послали людей взять под опеку Клэр, Форда и Смитта. Мне кажется вам с Кэролайн тоже охрана не помешает . Другие занимаются полными тезками фигурантов списка, но это уже не наша забота, – сказал Финли. – Про Давину Клэр ты и без меня знаешь. Она жила в Вулвиче и работала бухгалтером, но пять месяцев назад испарилась после того, как налоговый инспектор уличил ее в жульничестве с отчетностью. Ее собирались привлечь за мошенничество, но руки до этого, похоже, так и не дошли. Как бы там ни было, информацию на нее я запросил. Клаус посмотрел на часы: – До среды осталось тридцать восемь часов. Будем надеяться, что мы доберемся до нее первыми, тем более, что это в ее же интересах. Как насчет остальных? – Смитт – журналист, так что врагов у него предостаточно. – Но полицейских, насколько я понимаю, приставили и к нему, и к девушке? – спросил Майклсон. – Разумеется. Форд, похоже, охранник, по крайней мере был им, пока не уволился якобы по болезни. – И как они все между собой связаны? – Пока не знаю. На данный момент нашим первейшим приоритетом было найти их и выставить у их домов охрану. Никлаус на мгновение погрузился в размышления. – О чем задумался, старина? – Да так… интересно, кому это Давина Клэр так насолила своей двойной бухгалтерией? К тому же… если ее кто-то ищет, то натравить на нее нас – ход очень и очень умный. Финли согласно кивнул: – И если мы поднимем ее с лежбища, в котором она залегла, будет только хуже. – Пожалуй. Клаус рассеянно стал просматривать кипу бумаг, которую ему принес Финли. На верхней странице красовалось фото женщины среднего возраста в вызывающем белье. – Это еще что такое? Финли усмехнулся. – Твои фанатки! Называют себя "стаей Майклсона". Ты теперь знаменитость, у тебя толпа свихнутых поклонниц, так и норовящих затащить тебя в постель. Но я считаю, что вы с Кэролайн идеальная пара, если вас не убьют, то вы ребята должны нарожать детей. Клаус усмехнулся на реплику Финли и бегло просмотрел первые несколько страниц, недоверчиво качая головой. Финли тем временем отобрал еще три десятка листов, а остальные небрежно швырнул на пол совещательной комнаты. – Какой милый штришок! – воскликнул он. – На этой красотке настоящая винтажная майка, выпущенная в рамках кампании «Освободите Майклсона». У меня тоже такая осталась. Только не надо на нее так смотреть, – тихо добавил он. Клаус подумал, что должен был предвидеть это заранее. В прошлом ему всегда становилось мерзко и противно, когда отвратительных, опасных преступников, за которыми он охотился, в первые же дни после вынесения им приговора о пожизненном заключении забрасывали письмами. Таких безголовых «подруг по переписке» можно описать без труда, это ничуть не сложнее, чем определить специфические черты характера при составлении психологического портрета убийцы. Как правило, это одинокие социопатки, зачастую долго подвергавшиеся насилию в семье и руководствующиеся мнимой уверенностью в том, что их никому не сломить и кроме них ни одна живая душа не сможет искоренить несправедливость, жертвой которой стали никем не понятые узники правовой системы. Детектив знал, что эта странная забава получила распространение в Соединенных Штатах, где различные общественные организации активно призывают сограждан переписываться с тремя тысячами заключенных, ожидающих приведения в исполнение смертного приговора. Но в чем заключается привлекательность такого общения? Получить удовольствие, когда связь с другим человеком оборвется в трагической, киношной манере? Выполнить долг перед ближним своим, считая что такую возможность тебе дают сжатые временные рамки? Или просто стать частью чего-то более значительного и интересного, чем твоя собственная постылая жизнь? Он был достаточно мудр и осмотрителен, чтобы не выражать свои взгляды открыто, а из страха пойти на поводу у политкорректности и впасть от этого в гнев всегда с негодованием воспринимал любые противоречивые истины и высказывания. Но вот что касается экзальтированных дамочек, то они никоим образом не сталкивались с результатами деяний преступников, с которыми переписывались. Это Майклсону приходилось смотреть в глаза злобным, порочным хищникам, не знавшим ни жалости, ни угрызений совести. Он нередко задавался вопросом: а сколько таких людей, явно не владеющих информацией, стали бы водить ручкой по бумаге, если бы им пришлось замарать ботинки в крови на месте преступления и обратиться со словами утешения к убитым горем родственникам жертв, повергнутым в траур стараниями «друзей», которым они усердно строчили послания? – Ух ты, взгляни вот на эту! – воскликнул Финли. Его слова прозвучали настолько восторженно, что несколько человек в офисе тут же повернули к ним головы. Он протянул фотографию красивой блондинки лет двадцати, выряженной в маскарадный мундир полицейского. Клаус, не в состоянии произнести ни звука, замер, глядя на фотографию, которая смотрелась бы куда уместнее на обложке какого-нибудь журнала для мужчин. – Выбрось в корзину, – наконец произнес он, полагая, что ему с лихвой хватит и одной страдающей нарциссизмом социопатки. – Так… юная мисс… из Брайтона… – читал Финли присланное по электронной почте письмо. – В корзину, я тебе сказал! – повторил Майклсон. Финли неохотно выбросил распечатки в корзину, взял пульт дистанционного управления и нажал кнопку. – Если тебя через две недели убьют, ты будешь жалеть, что заставил меня это сделать, – проворчал он. Майклсон пропустил его замечание мимо ушей и сосредоточил все внимание на большом телеэкране. Зернистая, скверного качества запись была сделана камерой, подвешенной высоко над площадкой компании «Комплит Фудс». Широкая двойная дверь была распахнута, чтобы она не закрывалась, ее подперли коробкой. На заднем плане разворачивалась унылая, монотонная картина, живописавшая низкооплачиваемый персонал, который совершал механические движения, грозившие вскоре обернуться нарушением функций конечностей вследствие постоянной физической нагрузки. Внезапно в дверном проеме выросла фигура. Наверняка мужчина. По оценкам Джереми, измерившего высоту двери после просмотра записи, его рост составлял чуть больше шести футов. На нем был грязный фартук и перчатки, а на голове – сетка для волос. Он хоть и пришел с улицы, лицо его, как и у других рабочих, прикрывала маска. Шагал незнакомец уверенно и задержался лишь на мгновение, решая, в какую сторону идти. Потом на две минуты исчез из поля зрения за грудой готовых к отгрузке коробок. После чего вернулся обратно, прошел через ту же дверь и, никем не замеченный, растворился в ночи. – Ну вот, лишь зря потратили время, – вздохнул Финли. Майклсон попросил его отмотать обратно, и они остановились на лучшем кадре убийцы, который только могла обеспечить сделанная с чрезвычайно низким разрешением запись. Детективы вгляделись в прикрытое маской лицо. Хотя техники впоследствии и вылижут файл, ничего нового это все равно не даст. Под маской для волос незнакомец, по всей видимости, был лыс или как минимум наголо обрит. Единственной отчетливо различимой деталью был фартук, забрызганный веществом, похожим на запекшуюся кровь. Добраться до Патрика джей Апа было практически невозможно, из чего следовало, что убийство спланировали самым тщательным образом. Поначалу Майклсон по ошибке предположил, что убийца расправился с ним до того, как занялся жертвами попроще.