Шкатулка чувств

Тихо. Еще тише. Совсем аккуратно, чтобы хен ничего не услышал. Остановись, пожалуйста. Руки не слушаются Чонгука. Отросшими ногтями он продавливает фольгу на блистере, выуживает таблетку за таблеткой, складывает их все в ладони, стараясь не шуршать. Одна, вторая, третья — пока хватит. Он тянется к термосу, набирает в рот воды и проглатывает три таблетки. Пока хватит. У Чонгука три пачки по двадцать таблеток. Всего шестьдесят. В одной таблетке двадцать миллиграмм активного вещества; максимальная дозировка — восемьдесят миллиграмм. Это четыре таблетки. Тогда, если он выпьет в сумме десять таблеток, то превысит максимальную дозировку в полтора раза. Хватит ли этого, чтобы умереть? Или ему нужно будет выпить все шестьдесят? Чонгук не хочет умирать. Еще семь таблеток. Может, лучше выпить пять? Всего восемь. Давай не десять, а восемь. Пожалуйста. Он садится смотреть глупое видео на полчаса. Смеется с него, но постоянно возвращается к мыслям о таблетках. Через час он снова выуживает пачку из верхнего ящика, где прячет все лекарства. Ну что, пять? Пальцы двигаются сами. Чонгук просто смотрит, как разрывается фольга, достает таблетки, сминая пластик — и наплевать, что громко. Он не замечает звуков. Только кричит у себя в голове, пытается остановить себя же, когда достает шестую таблетку, седьмую. Ему так страшно. Пожалуйста, пусть его просто стошнит. Чонгук не хочет умирать. Он не задумывается, зачем делает это. Сам спрашивает у себя, но ответа не находит. Интересно, психотерапевт засчитает это за суицидальную наклонность? В голове гудит, все тело трясется в панике, зрение отказывается фокусироваться. Он тянется к термосу, набирает в рот воды и проглатывает семь таблеток. Один блистер опустел. Проходит еще час. Голова начинает болеть. Появляется мерзкий привкус во рту, у самого корня языка, почему-то ассоциирующийся с азотом. Чонгуку плохо. Конечно, ему было и хуже, но сейчас остается только ждать. Надеяться. Пытаться остановить себя в попытках дотянуться до второго блистера. Таблетки упали на пол, когда он забирался под одеяло. Чонгук слезает с кровати, разгибает дрожащие колени и делает нетвердый шаг. Он не чувствует боли, когда падает на холодный пол. Только слышит шлепок и ощущает разницу в температурах, а перед глазами все так кружится, что он теряется в пространстве. — Чонгук? — дверь резко открывается. Голос звучит чисто, но Чонгук совершенно не воспринимает его. Он не может двинуться. Так и пялится в пол и на свои колени, пока перед глазами не появляется лицо Намджуна. — Что случилось? Намджун поднимает его тушу, перетаскивает обратно на кровать, откуда Чонгук видит, как тот осматривается и замечает таблетки. Один блистер пуст. Десять из двадцати. Хен не спрашивает его ни о чем, не набрасывается и не начинает кричать. Он лишь берет лицо Чонгука в ладони, оценивает внешний вид, поглаживая Чонгука по волосам и прижимаясь губами ко лбу. — Меня тошнит, — оказывается, говорить очень легко. И двигать руками тоже. Больше слов не нужно. Намджун уходит на кухню, откуда слышится шум воды, а Чонгук осознает все произошедшее. Ему становится еще хуже, но вместе с этим так легко. Я не умру. Хен рядом. Слезы почти внезапно начинают стекать по щекам. Чонгук счастлив.