двенадцатый зодиак

      Маркус щурится, озираясь по сторонам. Он медленно заходит в пустую библиотеку и невольно смотрит на своё отражение в дорогом тёмном паркете. Воздух здесь спёртый и тяжёлый из-за влаги, которая испаряется из старинных книг. Маркус водит дрожащими пальцами по ветхим переплетам, уходя все глубже. Там, куда не доходит солнечный свет из небольшого окна у мансарды, стеллажи стоят настолько узко, что образуют небольшую комнату. Там несколько рыжих пыльных пледов, которые принесла сюда Бэтти с чердака, шаткий кофейный столик, перепачканный плавленым шоколадом и вишневым соком. Маркус листает страницу за страницей, водя пальцем по сладким строчкам. Стихи звучат в голове материнской колыбелью, а романы — отцовскими рассказами об охотниках. Маркус читает о златокарих принцах и чистой искренней любви. Читает о принцессах и огнедышащих драконах. Часто[очень часто] ему кажется, что он тоже похож на принца. Мягкие ямочки на щеках похожи на кроликов в саду. Они постоянно меняют своё положение, становясь все меньше. Потому что Маркус читает все меньше книжек об искренней любви и принцах. Он читает истории о кровопролитных войнах и королевской охоте. Редко[все реже] он представляет себя главным героем рассказа. Годы похожи на любимый клубничный кисель. Они тяжело опускаются на ещё совсем юные плечи, ломая голос и маленького принца. Годы шлифуют скулы, убивая пушистых кроликов на щеках, и прячут детскую улыбку, сменяя её лишь на лёгкую ухмылку. А в кофейные[сказочные глаза] добавляют жидкую ртуть, она хорошо сочетается с бледностью кожи. Маркус ходит в библиотеку все реже. Он больше не просит Бетти менять пледы, не ворует с обеда сок и шоколад. Он любит клубничные кексы и вишнёвое вино отца. А если и читает что-то, то не прячась от посторонних глаз за многочисленными стеллажами, а сидит в читальном зале, закинув ногу за ногу. Маркусу уже семнадцать. Отец погибает, когда Маркусу девятнадцать. Тогда, на похоронах, стоя перед полуприкрытым телом отца, он пьёт вино не прячась от матери. Она пьёт воду[мешая ее с солью]. Маркус не чувствует жалости, потому что теперь он читает детективы. Мудрые люди всегда сохраняют холодный рассудок. Маркус устало косится на наручные часы, сверяя время. Скоро Бетти подаст ужин, а они ещё не дома. Интересно, сколько отец завещал ему? Мать умирает через пару недель. Маркус чувствует першение в горле, когда курит над ее могилой. Почему-то вспоминаются осенние вечера и рыжие пледы с вишневым соком. Мама никогда его не воспитывала, лишь только пела колыбельные[в сказке о маленьком принце]. Он ничуть не сожалеет. Великие люди всегда одиноки. Но Маркус придёт на прочтение завещания. Придёт в тёмном дорогом смокинге, который Бетти так старательно гладила все утро. Он уверен в том, что поместье и прислуга достанутся только ему. Матери же больше нет. Маркус давится своим эспрессо, когда слышит в завещании имя Лиссы. Сначала его пробирает на хриплый смех, а потом он нелепо приподнимается из дорого кресла, обитого красной кожей, и снимает очки в тонкой чёрной оправе. Его пробирает невыносимая дрожь, совсем как в тот день много лет назад, когда Бетти нашла его убежище. Тогда он в последний раз чувствовал стыд. Психологические энциклопедии помогли ему побороть большую часть своих ярких эмоций. Лисса — сестра близнец. Она смертельно больна, поэтому уже много лет лежит, не вставая. Когда-то Маркус пытался принести ей книжки со сказками о солнечной Италии, но та отказалась. Маркус вне себя от тихого гнева, но лишь слегка прикасается губами к холодному стеклу бокала.

у меня двое детей. Одна — настоящая принцесса, а другой лишь самозванец-нищий.

Эта строчка так похожа на монологи матери. Скорее всего это она писала. Маркус никогда не любил мать. Но Маркус все равно рвано усмехается. Эта строчка в завещании была для него. Только для него. Только он мог понять. Маркус собирает чемоданы. Он покидает поместье. Лисса смотрит с уважением. Лисса всегда смотрит с уважением. Маркус щурится и, не прощаясь, покидает родной дом. У него в чемодане три пачки папирос и бутылка вишнёвого вина, клубничный пирог Бетти и розовая хлопковая рубашка.

***

Аккуратные завитки светлых волос, будто божественный нимб, разложились на подушке. Из-за солнечных лучей лицо Маркуса кажется менее бледным. Сначала может показаться, что он спит. Но Маркуса часто мучает бессонница, поэтому [особенно]летними ночами он даже не дремлет. Он встаёт ближе у полудню. Одевает светлую футболку и черные джинсы. Смотрит на себя в зеркало и ухмыляется. Принцы носят ведь только доспехи. Маркус садится на метро и едет до центра. Тут, под мансардным балконом на углу, есть маленькая кофейня. Маркус всегда хотел проводить больше времени в месте, где пахнет кофе и вишнёвыми кексами, как дома. Он заходит, лучезарно улыбаясь. Надевает потёртый коричневый передник и идёт готовить вкуснейший городской латте, который пахнет узкими улочками, асфальтом после дождя и людской спешкой. Потом старательно вытирает руки. Они заметно погрубели, кое-где появились мозоли. Маркус легко поглаживает руку в районе предплечья. Иногдаочень часто она резко покалывает, отдавая в голову. Маркус скидывает все на стресс и также лучезарно улыбается. Теперь он читает кулинарные книги и сам готовит малиновые кексы. Однажды утром колокольчик над дверью кофейни зазвенит по-новому. Внутрь проскользнет маленькая незаметная фигурка девушки в розовом пальто, принося дождливое утро в тёплые уютные углы. Маркус сразу ее заметит. Такие девушки сильно бросаются в глаза, будто те следы от кружек с соком на кофейном столике. Она заказала эспрессо и клубничный пончик. Маркус долго выводил на пенке рисунок, смутно напоминавший рисунок новой знакомой. В конце концов он просто размешал пенку и подал кофе. Девушка сидела в кофейне ещё минут двадцать, читая потрепанного Экзюпери. Маркус лишь усмехнулся, глядя вслед синеволосой принцессе. Она пришла вновь. Заказала то же самое и, заметив некоторые попытки наброска на пенке, ухмыльнулась. Марк принял этот жест, как немую похвалу и удалился. Девушка ещё несколько минут рисовала что-то в блокноте, а потом ушла, оставив на столе набросок простым карандашом. Маркус посмотрел на мятый листок. Волосам на картинке не хватало реалистичного ярко-синего. — Мальвина. — шепчет Маркус и смотрит на маленькую подпись внизу. — Мальвина...— шёпот слетает, будто дым вишневых папирос.

***

Лисса, тяжело кашляя, поднимается с кровати. Каждый шаг даётся с невыносимой болью и тяжестью во всем теле. Лисса ступает по квадратам света из окон. — Приношу свои извинения за ожидание, — она входит в приемный зал и усаживается за стол. Что-то подсказывает, что это последний раз, когда она добирается сюда сама. — Я немного приболела, жар не спадает уже много суток[лет]. Маркус оглядывает ее с ног до головы из-за больших полов шляпы. Поднимает ртутно-карие глаза и устало выдыхает. Лисса съёживается под пристальным взглядом брата и вжимается в стул. — Я ненадолго. — он закидывает ногу за ногу и скрещивает руки. Лисса смотрит с некоторой опаской. — Я слышал, тебе не лучше. удивительно. Поэтому приехал. — Кому ты врешь, Маркус. — она наконец позволяет себе улыбнуться, но это выходит как-то смущённо. — Тебе нужны деньги, да? Маркус минуту оценивает ее взглядом. Потом рывком поднимается и кидает на стол набросок Мальвины. Теперь он в цвете. — Это Вероника. — она замолкает. — Моя...девушка. — кривится и ловит на себе удивленный взгляд. Лисса смотрит насмешливо. Даже с разочарованием. Она заправляет за ухо выцветшую светлую прядь и поднимает на брата глаза. Ее тонкое худое тело при дневном свете похоже на скелет. —И ты...любишь ее? — она вдруг заходится кашлем. — Нет. — он приподнимает бровь. — я называю это тупой привязанностью и банальной плохой привычкой. Лисса держит картинку в руке, отчего бумажка иногда подрагивает в тон боя часов. По щекам девушки скатывается одинокая сухая слеза. — Красивая... — выдаёт на одном дыхании. — слишком чистая, чтобы ты любил её. — Я никого никогда не любил. Но близко знаком с этим чувством. — Маркусу вдруг становится неловко под насмешливым взглядом сестры. Лисса молчит. — Оставь ее в покое. Ты спутал сказки. Мальвина полюбит Пьеро. — она плачет. Маркусу противно. — С чего ты взяла, что я не этот самый Пьеро? — Лисса дышит через раз, пугая Маркуса до полусмерти. Но он все ещё ждёт ответа. — Мальвина полюбила бы маленького принца, но ты очень вырос. — она громко и хрипло кашляет, заполняя этим звуком весь зал. На звук сбегается вся прислуга, а Маркус лишь обиженно смотрит на ситцевое яркое платье сестры и удаляется, оставляя после себя запах ранней весны.