Вино в пальцах, пахнущих табаком.

Костель медленно поднялся с мягкого бархата своего гроба. За окнами виднелось рыжевато-синее небо, на котором, вдалеке от пылающего горизонта, блестело несколько звёзд. Солнце почти село. Отставив крышку в сторону, мужчина собрал растрепавшиеся волосы в косу, мановением руки заставив появиться из шкафа новый костюм. Облачившись в тёмные бриджи с едва заметным узором и рубашку с пышным воротом, Костель неслышно вышел в коридор. Проносясь мимо комнат замка и вдыхая нежный аромат девичьего тела и цветочных духов, он, наконец остановился у дверей в один из залов. Дверь в него была открыта, камин тихо потрескивал, а у окна стояла Соня, одетая в простое охровое платье, с накинутым на плечи тёплым платком из дорогой шерсти. На столе стояла открытая чернильница, лежало несколько сломанных перьев. В огне догорала пара скомканных листов бумаги. Цепеш прислонился к косяку, пытаясь отгадать, что же писала девушка. Наверняка, она вновь пыталась послать весточку родителям, но так и не нашла слов. Да и что она могла написать? Легенда о потомке Цепеша верна, и девушка сейчас живёт у него, не испытывая никаких тягот? Она готова вернуться в родной замок и стать законной супругой одного из сыновей графа соседних земель? Мужчина улыбнулся. Его маленькая леди была пленницей не столько его сил, сколько своих страстей и желаний. Соня опустилась в кресло, не отводя взгляда от окна. Её золотистые волосы становились медными в свете заходящего солнца. Эта девушка действительно была бриллиантом своей округи. Её пророчили в друзья самой юной королевне, захожие в эти земли барды не скупились песни, восхвалявшие белизну её рук и стройность гордого стана. Костель мог по пальцам пересчитать тех, с кем он был знаком и кого можно было сравнить с красотой этой девушки. Конечно, многие из них были умнее и утончённее Сони, но кровь знаменитого борца с нечистью дала ей доступ к таким знаниям, которые большинству барышень были недоступны. Костель уже хотел войти, как его сердце сжалось, словно в него вогнали осиновый кол. Задохнувшись от боли, он быстро скрылся за косяком, прислоняясь к стене. Коридор свернулся, как лепестки сжатой в кулаке розы и пропал в темноте. Остро запахло табаком дорогих старых сигар. Цепеш вцепился отросшими ногтями в стену. Скрежет услышала Соня. - Граф? – и быстрые шаги. Мужчина сжал кулаки, скрывая когти, когда девушка выскочила из комнаты и подхватила его. Быстро поняв, что не удержит высокого Костеля, она изо всех сил прижала его к стене, не давая упасть. Боль отступила так же внезапно быстро, как и появилась. Цепеш открыл глаза, в которых ещё поблёскивали алые искры, и встретился с обеспокоенным взглядом Сони. Девушка вначале отшатнулась от него, напуганная красными радужками, но потом, сурово сдвинув брови, снова приникла к его груди, преданно заглядывая в лицо. - Я напугал вас, милая леди, - улыбнулся Цепеш, возвращая себе самообладание. – Прошу меня простить. Мне придётся воспользоваться вашей помощью, как и в вечер нашего знакомства. Надеюсь, вы примите это с большей благосклонностью, чем в прошлый раз? Соня не смогла сдержать дрожь от его слов. Её губы задрожали, а в глазах был настоящий страх. Костель не торопил её, хотя знал, что в случае несогласия всё равно возьмёт своё силой. Наконец девушка опустила голову, утыкаясь лбом в рубашку графа. - Я согласна. Всё равно вы, если вам это нужно, возьмёте силой. Так? - Что вы, я слишком вас ценю, - мгновенно сориентировался Костель. В его мёртвом сердце шевельнулась нежность, походившая на касание мягкой шёрстки котёнка к щеке. Ласково погладив Соню по голове рукой, дрожащей от желания получить свое немедленно, Цепеш только восхитился выдержкой и прозорливостью шестнадцатилетней дворяночки. Видимо, она прилежно читала труды прадеда, посвященные двуличию и коварству представителей его проклятого рода. - Пойдёмте, моя милая леди, нам стоит сесть, - мягко произнёс Костель. Девушка отстранилась от него и, всё ещё поддерживая под руку, отвела в комнату, из которой только что выскочила. Усевшись на софу, она подняла взгляд на опустившегося рядом мужчину. Тот ласкающее провёл рукой по её щеке, заставив отклонить голову в сторону. Отодвинул локоны, сбросил с плеч платок, подхватывая Соню под спину, а другую руку кладя на плечо. Девушка вся сжалась, зажмурившись. - Простите меня, моя милая леди, - не смог сдержать хрипа Костель, наклоняясь к шее. Соня вцепилась обеими руками в ткань платья, когда почувствовала на коже ледяное дыхание. Цепеш резко вонзил клыки, чувствуя, как потекла кровь по его губам и шее девушки. Молодая Ван Хельсинг не смогла сдержать крика боли. Её глаза распахнулись, по щекам потекли первые слёзы. Страх мешался в ней с понимаем того, что она ничего не может сейчас делать. Мужчина, сжимающий её в страшных объятиях, заставлял левую сторону её тела неметь, волна нечувствительности скользила от плеча по груди, руке, постепенно захватывая всё тело. Соня тихо застонала и провалилась в темноту. Почувствовав, что тело девушки обмякло, Костель удобнее перехватил Ван Хельсинг. Сейчас Соня выглядела невинным маленьким оленёнком, попавшим в зубы волка. В комнате пахло слезами и кровью. Цепеш слышал воспоминания девушки, скользившие над ним, подобно неудержимой реке. Кровь охотников на вампиров, смешанная с сотнями святых обрядов и поцелуями священников, не давала ему понять слишком многого, закрывая события туманом. Он видел только размытые образы, в которых запах цветов и книг мешался с проблесками золотистых волос маленькой девочки и бережными прикосновениями больших ладоней мужчины – отца Сони. С глухим рычанием, Цепеш заставил себя оторваться от девушки, встряхивая головой и разбрасывая осколки воспоминаний. Безвольное тело Сони выскользнуло из его рук и опавшим лепестком тюльпана опустилось на подушки софы. На платье девушки, возле ворота, расплывалось несколько алых пятен. Костель мысленно корил себя, что не сделал всё аккуратнее. Теперь, хоть рана и заживёт к тому моменту, когда Соня придёт в себя, следы пиршества напугают её донельзя. Отодвинувшись на другой край софы, Цепеш прикрыл глаза, невольно кутаясь в платок, который совсем недавно снял с девушки. После такого странного предчувствия его била дрожь и, хотя он проживал вторую сотню лет, сейчас в теле было ощущение гриппа, который он перенес еще мальчишкой. Приподняв веки, он сквозь ресницы посмотрел на тело Сони. Девушка была совсем бледной, однако румянец начинал возвращаться на её щеки. Ранки на шее затягивались. Костель усмехнулся, продолжая стягивать на плечах платок. Возможно, с самого начала Соня не предвидела того, что оказавшись в замке графа может подвергнуться не только завуалированным насмешкам. Однако, это был ее выбор, хотя и не вполне оправданный. Костель перевел взгляд на все более синеющее небо. У него была совсем иной повод беспокойства, едва ли касавшийся девушки. Он понимал, что приступ боли означает лишь одно – Костика где-то неподалёку.