Вино в пальцах, пахнущих табаком.

Костель только вернулся с охоты, с досадой отмечая, что теперь волки свободно разгуливают по его землям. Зато ради того, чтобы найти пищу не приходилось далеко отходить от замка, а на ночь он отпугивал зверей довольно простенькой ментальной стеной. Иначе вой тревожил Соню. Мужчина сменил влажную от наползшего тумана рубашку, умылся, привёл волосы в порядок и с нечеловеческой скоростью пошёл в зал, где они всегда ужинали. Девушка уже была там, одетая в пурпурное платье с кипенно-белыми рюшами. Она сидела у одного из зеркал и читала книгу, поставив ноги на низенькую скамейку. Увидев Костеля, Соня напряглась, в её глазах мелькнул страх, однако она вымученно улыбнулась. - Как вы себя чувствуете, граф? - Гораздо лучше, но Костика слишком близко, кровь волка меня не спасает, - заметив, что девушка собирается что-то сказать, Костель покачал головой. – Сейчас никакая кровь не притупит мою боль. - Это печально, - искренне произнесла Соня, но Костель мог и не вслушиваться в интонации её голоса. Он и так знал, что девушка не желала ему зла или страданий, хотя и вела себя гораздо более скованно. Мужчина уселся в кресло рядом с Ван Хельсинг и при желании мог легко коснуться её. Соня увидела лёгкую, усталую улыбку графа и ласково улыбнулась в ответ. Костель чувствовал запах страха, идущий от неё, но понимал, что девушка всё равно рада его обществу. Неподалёку потрескивал один из каминов, прогревавших зал. На столе стояла горячая утка, свежий хлеб и бутылка вина с двумя бокалами – Соня ждала хозяина замка и своей жизни на их скромную трапезу. Костель ограничился выпивкой, решив не загружать желудок человеческой пищей, а девушка, отложив книгу, с аппетитом принялась за еду. Утром она не могла взять в рот и крошки, настолько велико было недавнее переживание, но сейчас в ней проснулся здоровый голод, что не могло не радовать ни Цепеша, ни саму Соню. - Костика на подходе к замку, - будничным голосом просветил Костель, на мгновении скорчившись от приступа боли. Вилка с мясом застыла у рта девушки, Соня подняла на мужчину напуганный и замученный взгляд. Граф пригубил вина, махнув на неё рукой. - Мы уже ничего не можем сделать. - Действительно, мы… - неопределённо проговорила Соня, вновь принимаясь за еду, хотя теперь её движения были куда медленнее и неохотнее. Костель налил себе ещё вина, пытаясь заглушить в себе ноющую боль и разглядывая поверх бокала сосредоточенное лицо девушки. Он не смог наложить руки на этого ангела, а это означало лишь одно – теперь ему некуда отступать. - Сколько ещё времени осталось? – Соня вытерла губы салфеткой и отодвинула тарелку в сторону. К алкоголю она даже не притронулась. Костель лукаво сощурился, решив оставить без внимания очередную ошибочную конструкцию предложения. - Хватит на один танец, правда, на музыку, у меня нет сил. - Перестаньте! – не выдержала Соня, в сердцах хлопнув ладонью по столу. – Вам грозит опасность смерти, а вы только и можете, что шутить? - А что ещё прикажете, моя милая леди? – наигранно удивился Костель, всплёскивая руками. – Вспоминать былые деньки? О, там мало благородных свершений. Корить за содеянное зло? Я вас умоляю, я – вампир, мне на роду написано творить разбой и соблазнять юных дам. - И всюду вы про дам ввернёте, - обречённо вздохнула Соня, чувствуя, что начинает краснеть. Не смотря на вид разбитого человека, Костель всё равно улыбался своей немного насмешливой улыбкой и всезнающе поглядывал, вскидывая голову. Мужчина поднялся из-за стола, протянул ей руку. - У нас остался всего один танец, моя милая леди, - мурлыкнул он. Соня вложила пальцы ему в ладонь, заставляя себя улыбнуться. Она не знала, чего ей ждать. Она привыкла жить в замке, привыкла к своему распорядку дня, к одиночеству и самому графу, который, по сути, был куда более одиноким, чем она сама. - «Я не заплачу, - подумала Соня, кружась с Цепешем практически на одном месте. – Не буду плакать, потому что ещё ничего не решено.» Её сердце подсказывало ей, что их история готова оборваться. Так или иначе, с графом ей уже не быть. Костель улыбался, мечтательно глядя вскользь, словно бы сквозь девушку. Его руки надёжно держали её за талию. «Неоперившийся птенец, - думал Костель, краем глаза наблюдая своё любимое зрелище – одинокая девушка кружится в вальсе в полной тишине в объятиях воздуха. – Ты впервые попал в реальный мир и ещё не можешь летать, но однажды ты станешь гордой и опасной птицей. Совсем, как твой прадед.» В тишину зала, нарушаемую лишь треском каминов и лёгким стуком их подошв, ворвался скрип тяжёлой двери. Костель остановился, устало прикрыл глаза. Соня не оборачивалась, внимательно глядя на лицо мужчины, словно не могла оторваться. Цепеш сдёрнул с себя выражение обречённости, расплываясь в улыбке и поворачивая девушку ко входу. - Прошу познакомиться – мой брат Костика Цепеш, - Костель пропустил золотистые локоны Сони через пальцы. – Брат, это милая леди – Соня Ван Хельсинг. Девушка во все глаза смотрела на копию мужчины за своей спиной, только у пришедшего волосы были коротко подстрижены, а на глазах были круглые чёрные очки, как у слепца. За спиной охотника был арбалет со связкой стрел, на боку висела перевязь с мечом, у голенища сапога крепился острый нож. - Не нужно этих представлений, брат, - бесстрастным голосом произнёс пришедший. На его лице не мелькнуло ни единой эмоции. – Я знаю, кто эта благородная дама, я послан вернуть её домой и уничтожить чудовище, покусившееся на её честь. - О, как всегда многословен, - вздохнул Костель, но Соня чувствовала, как сжимаются стальной хваткой руки на её плечах. Девушка сжала пальцы в кулак, резко вскидывая голову и в упор глядя на Костику. Что она могла сделать? Её родные имели полное право волноваться за неё, сколько бед она им принесла? Вот только Соня не смела дать себе усомниться. - А если я откажусь возвращаться? Если я прикажу вам отказаться от заказа? По контракту любой Ван Хельсинг может изменять условия работы, - Соня решительно смотрела на охотника перед собой. Костика безучастно смотрел на неё, его лицо было бы словно выточено из камня. Девушка поняла, что дело не только в заказе, здесь наверняка было ещё нечто личное. Может, честь охотника на чудовищ, может, ещё что. - Соня, - собственное имя из губ графа заставило девушку вздрогнуть и обернуться. Костель тепло улыбался, не смотря на затаённую тоску и злобу в глазах. – Ты ничего не можешь здесь поделать. - Но… - Ван Хельсинг замерла на полуслове, беспомощно и растерянно глядя на мужчину. Тот положил ладонь ей на щёку, прижался к приоткрытым губам, сладко выдыхая. Соня не могла пошевелиться от удивления и восторга одновременно, но граф уже отстранился от неё. - Лети, мой прекрасный соколёнок, - прошептал он, почти неощутимо касаясь лба девушки губами. Соня почувствовала, как мир уходит из-под ног, свет перед глазами померк. Она скользнула вниз, погружаясь в темноту, и рука Костеля перестала касаться её.