Вино в пальцах, пахнущих табаком.

Статная женщина с идеальной молочно-белой кожей и осанкой королевы сидела на кресле с высокой спинкой и заправляла фотографии в альбом. Волосы, за прошедшие года потерявшие свой прежний чистый золотой цвет, теперь отливали бронзой и тяжёлой волной лежали до самой поясницы, ничем не убранные. Простое, но превосходно сшитое платье из дорогой шерсти облегало её фигуру, потерявшую девичью худобу после рождения трёх детей. Лазурные глаза, как всегда немного печальные, спокойные и затемнённые тенью от густых ресниц ласково скользили по изображениям. Широкоплечий гладко выбритый юноша с тёмными волосами и в смокинге, обнимающий нежно улыбающуюся девушку в подвенечном платье. Та же девушка, но теперь с округлившемся животом и её муж, бережно поддерживающий её под локоть. Счастливо смеющиеся родители, держащие в надёжном переплетении рук свёрток с малышом, который потом станет неугомонным мальчишкой. На каждой фотографии была частичка сердца Сони Де Ватто, бриллианта их земель, урождённой Ван Хельсинг. Частичка её счастья и её души. Давным давно она была похищена вампиром и прожила долгих два с половиной месяца в его мрачном замке, а, когда была возвращена в семью странствующим охотником на чудовищ, обнаружила, что её жених уже посерел от беспокойства за свою наречённую. Именно обходительный и заботливый Де Ватто помог Соне выйти из того оцепенения, в которое она погрузилась после смерти Костеля. Не проходило и дня, чтобы девушка не вспоминала обаятельного и загадочного вампира, ночами мучилась кошмарами, мало ела, ничем не интересовалась. Мать и отец безумно волновались за дочь, не зная, как помочь ей. Лишь Виктор Де Ватто понял, что Соня носит в сердце тщательно скрываемую глубокую рану, но, после неудачных расспросов, не отступил, чувствуя ответственность за девушку. Постепенно молодая Ван Хельсинг ожила, на её щеках появился румянец и она вновь засияла своим светом, хотя в глазах всё равно сохранилась грусть и непонятная тень. Спустя полгода после возвращения из замка Цепеша Соня приняла предложение руки и сердца от Виктора и, когда священник нарёк её Де Ватто, осознала, что на всей земле нет женщины счастливее. Она любила и была любима, с гордостью подарив своему супругу двух мальчиков и девочку. Одного из сорванцов назвали Абрахамом в честь деда, второго Атент, что означало – помнящий, а девочку – Костелика, и это имя, придуманное самой Соней, восхищало всех. В дверь постучал слуга. Почтительно поклонившись своей госпоже, он сообщил: - Графиня Маришка Флавийская, - и пропустил гостью вперёд. Это была молодая девушка со светлыми локонами, убранными в свободную, но выдающую руку мастера причёску, платье цвета дорогого бургундского вина ладно очерчивало её тело, на руках в высоких белоснежных перчатках звенели золотые браслеты. Соня встала, приветствуя графиню и пожимая её ладонь. - О, садитесь, садитесь, - девушка поспешно принялась усаживать Де Ватто обратно в кресло. – Я же чувствую, в вас бьётся новая жизнь! - Неужели? – женщина опустила руку на свой ещё совсем плоский живот. Маришка улыбнулась, показав тонкие клыки. – Я ещё даже не ходила к лекарю. А не скажешь, кто у меня будет? - Слишком маленький срок, - покачала головой великая вампиресса. – Я не могу пока определить. - Жаль, - вздохнула Соня. – Я могу предложить тебе чай? Вино? Дамские сигары? - Сигары, - благосклонно кивнула Маришка. Соня позвонила в колокольчик, и скоро девушка напротив неё закурила, деликатно отворачиваясь, когда выдыхала дым. - Они просто великолепны, - похвалила она табак. Де Ватто, осторожно собиравшая оставшиеся фотографии и убирая их в сторону, чтобы не мешали и не пачкались, тепло улыбнулась. - У меня ведь муж этим занимается, а Виктор никогда не устаёт совершенствоваться. - Я рада за тебя, - серьёзно произнесла Маришка. – Рада и тому, что ты не пошла по следам прадеда. Не хочу видеть в охотниках на нас человека, который смог найти мой склеп и передать мне весть. - Мне нет нужды становиться охотником, - на последнем слове Соня поморщилась, потом осторожно подняла к себе на коленки маленькую шкатулку, которую отперла ключиком, хранящимся на груди. Из лакированный деревянных недр женщина достала сложенный лист плотной бумаги и протянула его Маришке. Та без колебаний взяла в руки записку. - Это то, о чём ты писала? – уточнила она. Соня кивнула, закрывая шкатулку и пряча ключ. – Что же, я благодарна тебе. - Поверь, я тебе тоже, - женщина внимательно посмотрела на девушку и улыбнулась. – Заранее благодарна. - Разрешишь мне забрать несколько этих превосходных сигар? – Маришка покачала трубочкой табака. Соня всплеснула руками. - Ох, ну что за вопрос! Я прикажу слуге принести набор, - и она всецело посвятила себя этим хлопотам, тем не менее двигаясь своим неповторимым плавным шагом, оставшимся у неё с девичества. - Достойная женщина, - просветила своего спутника Маришка, поправляя волосы. Их экипаж неспешно катился к временному дому. – Из неопытного птенца она выросла в сильного и гордого сокола, смело летящего туда, где лежит его воля. - Ты от неё под таким впечатлением? – поинтересовались из темноты. Мужчина с гладко зачёсанными густыми чёрными волосами свернул алыми глазами. Маришка поджала губы. - Для смертной она прекрасна, её недаром величают бриллиантом этих земель. Немудрено, что Костель так заинтересовался ею, когда она была ребёнком. У него всегда была удивительная интуиция, подводившая его довольно редко. - Одного раза хватило, - граф Энки неодобрительно покачал головой. Маришка тихо зашипела. - Оставь этот тон, когда говоришь о моих мальчиках! - Извини, - невозмутимо откликнулся он. Опершись на трость, мужчина выглянул в окно. По небу скользили тучи, пуская по домам собственные кудлатые тени. Деревья тихо шелестели листьями. – Ты получила то, ради чего мы прибыли сюда? - Да, - Маришка подняла коробочку, от которой шёл запах превосходного табака. – Там есть и мужские. - Благодарю, - Энки выбрал одну из сигар и заставил её зажечься. Подобный фокус был подвластен лишь старшим из вампиров. – А теперь о той мелочи, ради которой ты столь поспешно сорвалась с места. - Вот, - девушка показала зажатую в пальцах бумагу. – Де Ватто смогла узнать адреса взятых заказов Костики. - С его-то осторожностью это было наверняка сложно, - Энки улыбнулся, не размыкая губ. – Эта женщина действительно сделала нам подарок, не став охотником. Ну, и передав нам этот восхитительный набор. - О, мои бедные мальчики, - Маришка прикрыла глаза. Её брови страдальчески изогнулись. – Мои бедные заблудшие души. Ваш отец будет очень разочарован, когда узнает. Да и я возлагала на вас такие надежды. - Мне очень жаль, Маришка, - Энки обнял сестру, ласково гладя по предплечью. – Если бы ты знала, как мне жаль. - Мы не можем более порочить имя моего супруга, достаточно тех несчастных, кого умертвил охотник Цепеш, - девушка коснулась губами сложенного листка. – Мой возлюбленный Костика, как бы я хотела видеть вас с Костелем живыми. Как бы я этого хотела. Простите меня. Экипаж мерно покачивался, удаляясь. Соня, закончившая вкладывать фотографии, обернулась на вошедшего мужа. Он приблизился к ней, ласково поцеловал. Женщина провела рукой по его щеке, обнаружив порез. - Неужто вновь неудачно побрился? – обеспокоенно спросила она. - Да, никак не могу привыкнуть к немецким бритвам, - сконфуженно произнёс Виктор. – Я только вернулся, пойду переоденусь. - Конечно, обед уже готов, мы ждали только тебя, - Соня улыбнулась в спину мужчины, покинувшего комнату. Потом обернулась к окну, коротко зажмурившись и сглатывая комок в горле. Она была счастлива. Её память кровоточила глухой осенью, когда приходили туманы и дожди, а лазурные глаза больше не могли посветлеть. Но, наверное, даже такой, она могла бы вновь очаровать его, вот только, следуя словам Костеля Цепеша, Соня Ван Хельсинг летела всё дальше, погружаясь в свет.