Моя соседка — самоубийца

      - Вот ключи, - протягивая небольшую связку, начал Чанёль, только стоило Хани присесть на диван. - Это дом за городом. Никто не знает о его существовании, но если хоть словом обмолвишься — вылетишь сразу, - девочка хотела было отблагодарить старшего и даже открыла рот, как тут же была перебита. - Не сорить, парней не водить, особо не шуметь. Понятно?       - Спасибо!.. - восхищённо и, пожалуй, с толикой разочарования выдохнула Ли, принимая ключи от уже нового её пристанища. Нет, она, конечно, не надеялась жить с Паком, но... Подобная мысль, всё же, возникла в голове, когда мужчина после жаркого поцелуя потащил её в дом. На слова младшей Чанёль только хмыкнул, обворожительно улыбнувшись.       - Будешь должна.       Хани сглотнула, немного дольше задержав взгляд на потянувшемся к верхнему шкафчику мужчине. Неловко коснулась шею и, потерев виски, устало откинулась на мягкую спинку паковского дивана. Слишком много она пережила за последние дни. Пора хоть немного отдохнуть, попытаться расслабиться, наладить отношения с Чанёлем. Девочка чувствовала, что, ещё немного, и её мозг лопнет от перенапряжения прямо с черепной коробкой.       - Выпьешь? - донеслось неподалёку, и, повернув голову, Хани смогла заметить узнявшего и болтавшего ею из стороны в сторону мужчину с бутылкой. - Это вино, - усмехнулся, попутно доставая и бокалы. - Поить до потери памяти я тебя не буду, просто... Расслабься.       - Это сложно... - выдохнула девочка и закрыла лицо ладонями, тут же чувствуя чужие на плечах. Пак медленно массировал её плечи, поглаживал шею и чуть покачивал из стороны в сторону; хотя, Хани и сама не особо сопротивлялась его напору. Касания мужчины несравнимы с грубой хваткой отца. У того ладони всегда были шершавые, отчего кожу жгло, а потом появлялись царапины и синяки.       - Просто попробуй, - шепнул, усмехнувшись, старший в самое ухо девочке.       Даже дыхание у него другое. Хоть и пропитано сигаретным дымом и кофе, всё равно приятное, вызывающее мурашки при соприкосновении с чувствительной кожей шеи. А от отца всегда несло перегаром и какой-то вонью, каждый раз заставлявшей Хани брезгливо прикрывать рот, чтобы не выпустить завтрак прямо на него.       Ли покорно приняла бокал вина, поданный старшим, и почти сразу пригубила половину того, причмокнув губами от кислого вкуса.       - На, закуси, - фыркнул Чанёль и придвинул девчонке коробку шоколадных конфет, одну из которых Ли сразу закинула в рот. После младшая облегчённно выдохнула, ведь жжение во рту прекратилось, а рот наконец перестало кривить от непривычного вкуса спиртного. Сколько бы Хани не выпила на той злосчастной вечеринке, вкуса она не помнила. Если он, конечно, был там. Только противную горечь и жжение, что разрывали ей глотку и пищевод, пока жидкость стекала вниз. Она не то что вкус — даже количество выпитого не помнит и по сей день, успокаивая себя хотя бы тем, что осталась жива.       Хотя, так себе, знаете ли, утешение.       - Легче? - с насмешкой поинтересовался мужчина, на что младшая только отмахнулась.       - Неужели люди находят это вкусным?       Чанёль тяжело вздохнул и задумчиво повертел яркую жидкость по стенкам бокала.       - Они находят это успокаивающим. Ты ведь и сама, невольно, когда стало совсем плохо, решилась выпить. Хотя... даже лучше, что именно выпить, - мужчина хохотнул, пригубив спиртного, а девочка рядом только сильнее нахмурилась, невольно вспомнив о своей матери. Это ведь у неё были проблемы с наркотиками. Она, по сути, именно из-за них и умерла, оставив семью. А вдруг гены однажды возьмут своё? Кажется, Хани находится сейчас довольно близко к этой черте.       - Моя мать была наркоманкой, - криво усмехнулась девочка, и Пак подавился воздухом от удивления. - Да... оказывается, мы с МинЧжон сёстры по отцу. Это не ХанБёль увела отца из семьи. Это моя мама давным давно его увела, оставив мачеху и МинЧжон на улице, - Ли смахнула влажные капли со щек и мотнула головой, глядя куда-то перед собой. - Если бы не она, надо мной бы не издевались... Понимаешь?.. - хрипло протянула девочка и взглянула на старшего.       Тот, к слову, был не менее сейчас удивлён, нежели Хани тогда, с сестрой на крыльце. Ужасающий пазл всё продолжал складываться, кусочки соединяться воедино, а новая правда всё всплывать и всплывать на поверхность. Мужчина с каждым днём всё более видел, как соседская девчонка сходит с ума, подвергается издевательствам, а это, в свою очередь, сподвигает её на ещё более безумные поступки.       - Хани... - Пак заботливо пригладил чужую раскрасневшуюся щёку большим пальцем и хотел было приобнять младшую, как та вдруг соскочила с дивана и, прихватив бутылку, натянуто улыбнулась.       - Всё нормально, - нервно усмехнулась Хани, до побеления костяшек сжимая сосуд с вином в руках. - Всё... нормально... - повторила чётче та и резко выдохнула, жадно приложившись к горлышку бутылки. Алая жидкость стекала по подбородку, шее, пачкала белоснежную рубашку и терялась где-то в складках одежды, оседая на ткани ярким пахучим пятном. Девочка всё глотала и глотала, будто не зная меры, она кашляля после, качаясь из стороны в сторону и как-то сдавленно хихикая, пока мужчина пытался её утихомирить.       - Отдай-ка бутылку. И закуси, а? - скривился старший, стоило только приблизится к девчонке, что уже явно выпила больше нормы. И, если не гены матери взяли своё, то отца так точно.       - Э-эй! - беззлобно возмутилась Хани и игриво толкнула старшего в плечо, качаясь на месте. - Вы же сами сказали "расслабься"... Вот я и отдыхаю!       - Вот именно! - зашипел Чанёль и вновь попытался отобрать алкоголь у хихикающей девчонки. - Я сказал расслабиться, а не напиться в стельку! - уже не сдержавшись, когда младшая снова успела ловко ускользнуть от него, закричал Пак. Хани же только больше захихикала, увидев раскрасневшееся лицо мужчины и кривя обкусанные губы, что та то и дело облизывала.       В голову словно ударило что-то. Ли вдруг двинулась медленно к Чанёлю, отбросила в сторону почти пустую бутылку и обвила его шею руками, смело глядя перекрытыми тонкой плёнкой глазами прямо на него. Потом жарко прошептала в уста, при этом не сдержавшись хихикнув, чем ещё более разозлила старшего:       - Вам что-то не нравится?       Мужчина еле слышно зарычал, когда чужая рука скользнула вниз по спине, принимаясь поглаживать напряжённые мышцы, а потом и вовсе переместилась на грудь, постепенно спускаясь к животу. Пак и представить не мог, что его крыша настолько поедет. Было ли это реальность или же нет - ему всё равно. Главное, что мурашки по спине пробежали совсем настоящие, а живот скрутило не по-детски. Он попытался оттолкнуть девочку, на что та только сильнее сжала ткань рубашки пальцами и плотнее стала к мужчине.       - Ты пьяна... Хватит... - шептал не в себе Чанёль и невольно сам тянулся к чужой аккуратной груди, желая смять ту до треска бюстгалтера на нём. - Ты понимаешь, что повторяешь свою же ошибку? - из последних сил прохрипел мужчина, споймав девчачий пьяный взгляд краем глаза. Та усмехалась, расположив одну ладонь на ширинке старшего и облизнув пересохшие уста.       - Но теперь ведь никакая МинЧжон нас не увидит.       Это было последним, что смогла вымолвить девочка, прежде чем Пак грубо сжал её в своих объятиях и принялся выцеловывать тонкую шею с пульсирующей венкой. Он покусывал нежную кожу, потом сам же зализывал покрасневшее место; руки Пака скользили по всему хрупкому телу младшей и сминали до треска ниток одежду, такую сейчас ненужную на ней.       - Я не могу... - между поцелуями пробормотал мужчина, уже подкашиваясь от невыносимого возбуждения. Ширинка трещала от напряжения, а низ живота горел адским пламенем.       - Зато я могу... - глупо хихикнула Хани и в ту же секунду скользнула вниз, на колени, сопровождаемая грохотом при соприкосновении с полом. Чанель сильнее стиснул зубы. В голове что-то щелкнуло, будто тот самый рычаг, отвечающий за его самообладание, отломался к херам и пропал без вести. То же случилось и с терпением. Мужчина, как бы какой-то тихий мудрый голосок не шептал ему остановиться, всё же позволил младшей расстегнуть собственную ширинку и стянуть брюки до щикилоток прямо с промокшими от смазки боксерами.       Хани и сама чувствовала себя странно. Вроде и нужно убежать, спрятаться, а потом смущенно извиниться, но хочется продолжить — сорвать всю остальную одежду и позволить Паку творить с ней всё, что тому угодно. Но сейчас творить будет не он. Алкоголь ударил в голову и затуманил мысли, зато движения её были резкие и быстрые, оттого мужчина и не сразу даже заметил чужую ладонь на своём паху.       Бабушка говорила, что Хани очень любознательный ребенок.       И Чанель это понимает, правда думать хочет потом не особо, в частности же, когда тонкие холодные пальцы обхватывают его налившийся кровью член и принимаются неспешно водить вверх-вниз.       - Черт... - прошипел мужчина, когда рывки стали быстрее, а, взглянув вниз, он заметил всю ту же ухмылку на алых губах. - Не ржи...       - А что, нельзя? - издевательски протянула девчонка, нарочно замедляя движения.       - Ещё слово, и твоя глотка будет занята моим членом.       Девочка громко фыркнула, но не успела даже произнести что-то вроде "Забавно, Чанёль", как старший уже применил свою угрозу в действии. Хани поперхнулась воздухом, только от того ли, что рот её полностью был занят, или от того, что произошло всё это столь неожиданно, она не знала. Слышала лишь невнятное хрипение Пака и собственное сердцебиение, отдававшееся где-то в ушах.       - Давай же... - ухмыльнулся Чанёль, чуть надавив младшей на затылок. - Ты ведь всё порывалась... Или вся твоя смелость улетучилась сразу после... Ах... - мужчина утробно зарычал, стоило девчонке податься вперёд, а головке коснуться ребристого нёба. Сделала она всего ничего, а он уже выть от удовольствия готов.       Ли вцепилась пальцами в бёдра старшего, царапала их ногтями до ярких полос, когда терпеть было уже невыносимо. Как-то противно и приятно от осознания того, как кайфует Пак, одновременно. Вот же извращенка. Девочка неспешно водила устами по стволу, чуть сжимала иногда губы, наслаждаясь благодарным восклицанием её имени сверху. Мужчина продолжал хрипло стонать, а когда терпение медленно подкралось к границе, сильнее надавил на чужой затылок, от чего младшая чуть было не подавилась, и принялся сам отчаянно подаваться навстречу, пока живот не дрогнул, а белесая масса не покрыла вычищенный ранее паркет.       Хани успела отпрянуть в сторону и невольно загляделась на подрагивающего в предверии бурного оргазма Чанёля. Мужчина закатил глаза и выгнулся в спине, громко выкрикнув что-то, но что - девочке было всё равно. У самой ноги подкашивались от выпитого алкоголя и только что случившегося, а голова гудела от чужих громких стонов.       - Спасибо... - шепнул ей на ухо Пак и, натянув боксеры с брюками, переместился с младшей на мягкий диванчик. Потом приобнял Ли, наклонил голову, уложив себе на плечо, и устало улыбнулся, когда та легко поддалась. - Знаешь... я был неправ. Говорил, что ничего, кроме примитивного желания близости к тебе не испытываю, - усмехнулся, пригладив девочку по спутанным волосам. - И сейчас я убедился, что ошибся. Я такой идиот! Понимаешь, Хани... Хани? - мужчина перевёл взгляд на уже давным-давно мирно сопевшую ему в плечо блондинку и покачал головой. Такая милая, уютная, сонная... И даже круги под глазами, чуть припухшее раскрасневшееся лицо и храп умирающего старика почти - (или нет) - не портили этот невинный образ.       И Чанёль, как самый настоящий герой романтической дорамы, сгрёб младшую в охапку и уже собирался было отнести этот пропахший перегаром кокон в комнату, как по лицу ему внезапно прилетело ногой, а до ушей донёсся хриплый недовольный возглас "Отпусти меня!"       - Всегда ты портишь всю романтику! Айщ! - зашипел мужчина, бросая бурчавший кокон обратно на диван и потирая ушибленное место.       В ответ Пак услышал лишь ещё более громкий храп, какое-то бульканье и, в итоге плюнув на всё и прихватив бируши, двинулся наверх.