Я регулярно диагностирую себя

- Двигай вверх и вниз, вверх и вниз... - Вверх, - повторил Коннор, - и вниз. Вот так? - Да, - просипел над ухом Хэнк. - Медленнее. - Я делаю правильно? - уточнил Коннор. - Да-да, - поддакнул Андерсон, склонившись над ним ближе, и положил свою руку поверх руки андроида, чтобы направлять его. - Только ты мягче, бережнее давай. Не торопись. - Думаю, у меня получается, - с тихой гордостью прокомментировал Коннор и сжал пальцы увереннее. - Вот так, молодец, - одобрительно шепнул Хэнк, управляя его рукой. - Видишь, ты отлично справляешься. Как тебе? - с усмешкой спросил лейтенант. - Мне нравится этот процесс, - поделился новым переживанием андроид. - Хоть ты и раскатываешь тесто, но действовать надо так, будто гладишь... - тут Хэнк озадачился. Он хотел сказать "девочку", но вряд ли робот проникся бы аналогией, так что лейтенант хмыкнул себе под нос и с улыбкой произнес: - Сумо. Будь с тестом ласковым, как с Сумо. Когда Гэвин Рид направлялся в Южную Каролину, в маленький городок Чарльстон, расположенный на берегу громадного, необъятного и соленого Атлантического океана, когда он ночевал в заглохшей тачке на границе штатов, когда давился размякшим острым бургером с привкусом вины, ему казалось, что он готов к чему угодно. В основном Гэвин представлял это так: Он в своих крутых черных солнцезащитных очках, в кожаной куртке и с пистолетом наперевес врывается в бунгало лейтенанта Андерсона, отперев дверь с ноги, и застает этих двоих на большущей кровати под покровом пальмовых листов. В Чарльстоне, кстати, как оказалось, пальмы вообще не росли, и это место даже не было островом, а каким-то крошечным отростком США для жителей среднего класса, тут и андроидов-то в домах по соседству было - раз-два и обчелся, и те разве что по хозяйству помогали и в саду. Короче, врывается Гэвин в бунгало, а там на кровати разложенный и нагой его девиантнутый бедный Коннор мечется под Хэнком и громко стонет, а Андерсон его держит за широко разведенные ноги и потеет над ним, а из колонок надрываются "Рыцари Черной Смерти". Потом было несколько возможных сюжетных развилок. В первой Гэвин героически вызволяет Коннора из дедовских лап и они уматывают в закат. Во второй он стреляет в Андерсона, а потом в Коннора. В третьей Гэвин драматично стреляет в себя. Ни в одной из трех развилок они не готовили вместе пиццу, как приличная шведская семья. Точнее, готовили пиццу Хэнк и Коннор, который, как выяснилось, не умел уйму элементарных житейских вещей, а Рид сидел, подперев небритую щеку, пожевывал листик мяты и наблюдал. На взгляд Гэвина это было скорее жутковато, чем миленько, потому что RK800 выглядел взрослым мужчиной, но не умел ничего из бесконечного перечня вещей, не касающихся работы. Еще было в этом что-то общее с его пугающими фантазиями: главными действующими лицами были папочка Хэнк и его неопытный мальчик Коннор, только без порнухи. И никого не нужно было спасать, потому что Коннор явно наслаждался любой человеческой хуйней. Ему нравилось месить и раскатывать тесто под чутким руководством лейтенанта, нравилось методично засовывать пальцы в пакет с мукой, в томатную пасту, в маленькую баночку с базиликом. Особенно Коннору понравилось скользкое оливковое масло, и Гэвин мысленно взвыл. Он смотрел, как Коннор проверяет консистенцию и состав буквально всего, что лежит на столе, и отчаянно хотел сунуть свои пальцы в банку буквально с чем угодно, а затем в один любопытный рот. Помочь тебе, Коннор? Мои пальцы, ладонь, вся рука в твоем распоряжении, вторая тоже, так что ты можешь пососать, а можешь сесть сверху и попрыгать. Гэвин сжевал листик мяты и, поморщившись, проглотил, пытаясь прикинуть в числах, когда у него последний раз был секс. Нормальный, человеческий, без мельтешащего в мыслях RK800, казалось, в другой жизни... Первые пару ночей он лежал на узком диване в темной гостиной, смотрел в потолок и прислушивался к тому, что происходит за закрытой дверью спальни, но там не происходило абсолютно ничего ни до, ни после того, как эти двое гасили свет. Никаких чмоков, шлепков, вздохов, никакой подозрительной возни. В основном неразборчивые негромкие разговоры, шуршание и щелчок выключателя, а утром Хэнк уходил. Как Рид узнал позже, Андерсон нашел себе местечко в береговой охране, и теперь он разъезжал на новеньком блестящем моторном катере и отлично с ним сочетался. От лейтенанта теперь всегда пахло жаром солнца и солью. Каждый день Коннор отправлялся выгуливать Сумо. - Это жук-геркулес, - оповестил андроид. - Нет, это жук-пиздец, - поправил его Гэвин, без особого интереса глядя на то, как гигантский пятидюймовый жучара с рогатой башкой упрямо продвигался вперед по песку прямо перед ними. Неповоротливое хтоническое чудовище с человеческую ладонь натужно покачивалось. Когда Коннор махнул ему в то утро на берегу, Гэвин скрестил руки на груди и недоверчиво скривил рот. В итоге они сидели прямо на песке, пусть и на ощутимом расстоянии друг от друга, а на берег неторопливо с шумом набегали волны. Сумо лениво грыз палку, развалившись неподалеку, и ронял счастливые густые капли слюны. - Жуки удивительные, - продолжил Коннор голосом ведущего телепередачи про дикую природу. - Эта особь не обитает непосредственно вблизи океана. Он проделал невероятный путь, чтобы добраться сюда. Гэвин подумал, что жук проделал путь, наверное, по жучиным меркам не меньше, чем он, чтобы оказаться здесь и обсуждать с Коннором жуков. Говорить о чем угодно им было проще, чем о том случае в участке. - Я таких в детстве накалывал на булавки и сушил, - вспомнил вслух Гэвин. - Потом приклеивал на доску, а внизу под каждым писал название и давал имя. - Зачем? - просто поинтересовался Коннор и подставил жуку свою руку, а тот начал взбираться, не почуяв хитрой перемены в ландшафте. Зачем ты убивал красивых, блестящих, громко жужжащих и беззащитных перед человеком жуков, Гэвин? Потому что ему было интересно, потому что малышка Эбби из соседнего класса приходила к нему в гости, чтобы играть и рассматривать усатые и крылатые трофеи, потому что ему было скучно, он развлекался, потому что Гэвин Рид родился человеком, а люди делали много бессмысленных и вредоносных вещей. С неожиданной ясностью он вспомнил, как в один прекрасный день собрал всю коллекцию насекомых и выбросил, это случилось после окончания школы, когда ему нужно было со дня на день уезжать в колледж в другом городе, заводить новую тусовку, девушку, становиться взрослым. Когда-то давно он поймал их, насадил на булавки, убил, просто потому что ему было дозволено, а потом отправил в мусорный бак за домом, захлопнул крышку и забыл на долгие годы. Рано или поздно люди все выбрасывают: сломанные игрушки, старую мебель, ставшую тесной одежду, свихнувшихся андроидов... Потому что люди те еще мудаки, подумал Гэвин, но ничего не сказал. Другого ответа у него не было. А теперь Коннор учился резать брызжущие соком томаты, выкладывать тонкий бекон на мягкое тесто, посыпать сверху сыром, а Гэвин смотрел на него и молчал дольше, чем за всю свою жизнь. RK800 старался, это видно было, но забавно и как-то, блядь, грустно, потому что ни кусочка андроид в итоге съесть не сможет, ведь не приспособлен же, глупый. А Гэвин... Гэвин с превеликим удовольствием сгреб бы его к себе на колени - и похер, что жестянка на голову выше, - и покормил бы прямо с рук, даже если бы Коннор утверждал, что не голоден, в конце концов он бы все равно мычал от удовольствия, беспорядочно лизал пальцы Гэвина, краснел бы, ерзал и задыхался. Да только Коннор не может ни краснеть, ни задыхаться, ни даже проголодаться, насладиться вкусом тоже, конечно, не может. Он, мать его, особенный. В том плане, что Коннор, блять, попросту не настоящий. Интересно, приходило ли что-то подобное в голову Хэнку? Особенно сейчас, когда он возился с RK800, трогал его руки, которые человеческие точь-в-точь лишь внешне, похлопывал по прямой спине, трепал его волосы, протягивал ему - на, держи, Коннор, пробуй, что скажешь? - баночку с очередной купленной наугад специей, чтобы андроид запустил туда пальцы, проанализировал щепотку, а потом рассказал все известные человечеству факты про орегано и тимьян. Кому это нужно? Картина была идиллической. Позже вечером Хэнк с готовым куском сочной пиццы и прохладной банкой пива развалился на диване и включил матч, Коннор занял кресло, и это снова был неподходящий момент, чтобы предложить ему вернуться в участок в пограничном северном городке. Да и как? Как? Я за тобой приехал, дубина, понимаешь ты? Хватит прохлаждаться, консервная банка, отпуск окончен, пора домой. Твои ебанутые драгоценные девианты ждут, ты нужен им. Не только им, походу. Есть кое-кто еще, знаешь, Коннор... Рид хотел шептать ему это на ухо. Хоть его и не выгоняли, но сидел он позади них, за столом, и одиноко поглощал свой кусок пиццы, приготовленной девиантом с любовью. Матч гудел, Хэнк больше не проливал пиво мимо рта, Коннор следил за игрой. Посмотрите на них, разве дом Коннора теперь не здесь? Гэвин допустил эту мысль на долю секунды, на ту же долю секунды он искренне проникся ненавистью к Хэнку, всего долю секунды Гэвин жалел себя, потому что он сидел один, как сыч, как бедный родственник, как красавчик-негодяй Дэниэл Кливер из дневников Бриджит Джонс. А потом он забил и откупорил пиво. Первый крошечный сдвиг их с Коннором взаимоотношений произошел случайно однажды вечером, когда Коннор зашел в ванную и обнаружил там Гэвина, абсолютного голого, разве что местами прикрытого мыльной пеной. - О, - лаконично выдал Коннор. - Я зашел не вовремя. Гэвин готов был поклясться, что взгляд андроида с определенным коротким любопытством пробежал по его телу, а следом за ним по спине Рида, облизав каждый позвонок, покатились мурашки. Случайно ли Коннор зашёл? Гэвин так и застыл с пенной мочалкой в руке, нелепо задрав локоть. Они простояли вдвоем под шум воды чуть больше, чем требовалось, пока Гэвин не выдал: - Нет, ты вовремя. Проходи, чего застеснялся? Потрогать хочешь? Блядь, Гэвин, ты чёртов извращенец. - Я... Прошу прощения. Коннор, видимо, сбитый с толку, развернулся и поспешно ретировался из ванной, а Гэвин впервые за много дней от души рассмеялся. Вы посмотрите, совсем чувствительной консервой стал со своим Хэнком! Потом он увеличил напор воды и опустил свою руку вниз, путаясь пальцами в коротких волосках в паху, и тронул член, протяжно, шумно вздохнув. Он отлично видел, как диод RK800 зашелся красным. - Вам бы замок на двери в ванную сделать, - как бы между делом заметил Гэвин за ужином. Просто ради того, чтобы посмотреть, как с подозрением прищурится Хэнк и как старательно Коннор будет держать лицо невозмутимым. К слову, о лице. С тех пор, как Коннор поехал крышей, девиантнулся то есть, Гэвин стал замечать за ним особую тонкую подвижность мимики, и это было, честно говоря, очень привлекательно. Особенно клевыми были брови Коннора. Почти как его веснушки. Гэвин уже ошивался у них с неделю и перестал прислушиваться к тому, что происходит за закрытой дверью спальни. Конечно, Риду претило, что андроид каждый раз желает ему доброй ночи и уходит, ни разу говнюк не остался с ним подольше, чтобы поболтать о какой-нибудь ерунде. Например, во время ежедневных прогулок с Сумо они обсуждали хиты двухтысячных, они много и оживленно говорили о том, как люди представляли себе роботов до того, как это стало реальностью, они говорили о животных, у Коннора на всё находилась куча вопросов, как у любознательного школьника, а Гэвин не был осведомлен обо всем на свете, поэтому импровизировал, чтобы не показаться дураком. - Что такое шестое чувство, Гэвин? - интересовался андроид, неровно ступая по песку рядом с ежащимся на ветру детективом, с которого постоянно сдувало капюшон серой толстовки. - Насколько мне известно, научно обосновано существование не шести, а пяти органов чувств. - Ну, шестое чувство... Это, знаешь, типа, когда ты гонишься за преступником и жопой чуешь, что тебе пизда. Гэвин до смешного боялся предстать перед Коннором туповатым, но отчего-то был уверен, что всё равно предстаёт. - Вот как, - Коннор кивал и переваривал полученную информацию, явно озадаченный тем, как можно предугадать беду задницей, но всегда каким-то чудом он понимал Гэвина и, пораскинув своим искусственным интеллектом, радостно объявлял: - Вы, люди, все же странные! Гэвин улыбался и пропускал мысль: ты сам такой же, ты, блядь, совсем как человек. Все худшие стороны Рид успешно демонстрировал с самой их первой встречи, поэтому бояться выставить себя придурком не стоило, но на всякий случай Гэвин все-таки избегал научных тем и в основном развлекал Коннора историями из жизни. Он рассказал о том, как на свое восемнадцатилетие отправился с подружкой в Новый Орлеан и как они поругались там, и злая девчонка угнала его тачку, поэтому Гэвину пришлось добираться домой автостопом. Рассказал, как в две тысячи тридцатом его укусил ядовитый паук, но Человеком-Пауком он, к сожалению, так и не стал, ты ж смотрел Человека-Паука, Коннор, как нет, это классика! Он рассказал и о том, как работал под прикрытием в мужском стриптизе и имел там успех. Дамы чуть на части его не порвали, когда пришлось выйти на сцену, посмеивался Рид, припоминая. Но Коннору эта история не слишком-то понравилась. Интересно, почему? Он рассказал Коннору о том, как впервые выстрелил в человека. Риду было двадцать семь. В общем, тем вечером Коннор ушел, как обычно, в комнату к Андерсону, но на этот раз что-то было не в порядке. Рид почти задремал под их тихие голоса за стеной, как вдруг их резкость стала нарастать. Что, блядь, сумбурно сквозь сон подумал Рид, заворочавшись, за хуйня? Голоса то стихали, то нарастали, и Рид ненадолго провалился в сон под их звучание. Проснулся он через четверть часа - неожиданно, выдернутый ощущением чужого присутствия рядом. Рид сел на диване в полной темноте и обернулся. Так и знал. Вот оно, шестое чувство. Он обнаружил Коннора стоящим в кухне перед окном с подсвечивающим кожу диодом. - Эй, - позвал Гэвин хрипло и протер ладонью своё помятое о подушку лицо, - ты чего там, жестянка? Коннор ему не ответил. Риду игры в молчанку никогда не нравились, так что он тяжело вздохнул, поднялся под тихое поскрипывание дивана и направился к андроиду. - Коннор? - позвал он снова. - Я с тобой говорю, слышишь? - грубовато, но искренне озабоченно Гэвин положил ему руку на плечо и потянул на себя, чтобы тот развернулся. Коннор стоял к Риду спиной и таращился в окно, за которым тоже было темно. Но темнота была не черной, как внутри комнаты, а синей, как под водой, как внутри океана. Интересно, Коннор умеет плавать? Должен уметь. Эти машины, черт бы их побрал, вообще все умеют... Даже чувствовать. Коннор руке не поддался, тогда Рид натянуто, нервно усмехнулся и сам сделал шаг вперед, притесняя RK800 со спины. - Что, Коннор, поссорился с папой? - выдохнул Гэвин ему в шею. Коннор был выше ростом, но это ничуть не помешало детективу потереться колючим подбородком об открытый участок кожи андроида. Ему очень шла эта домашняя футболка с растянутым от давности воротником. Футболка Хэнка. - Мы, - наконец подал голос Коннор, и Гэвину показалось, как что-то механическое в нем отдалось раздражением. - Мы с лейтенантом разошлись во мнении относительно твоего нахождения здесь, Гэвин, - отрапортовал RK800, а Рид облился горячим изумлением. Вот оно что, значит? Сладкая парочка поругалась из-за него. Папке Хэнку не нравился бедовый поклонник или преследователь? его робота-сынули. Рид, крепко зажмурившись, ткнулся носом со шрамом в мягкую ткань чужой футболки на плече и глубоко вдохнул, как впервые, черт возьми, в жизни, а затем приоткрыл рот и согрел прерывистым выдохом Коннора. Блядь, разошлись во мнении, Коннор его защищал, Коннор точно был не против в тот раз, когда Гэвин приехал к ним, за ним, и всё время после, каждую минуту их общения, он не возражал... Кроме того раза, когда сбежал. Эта мысль образовалась в мозгу Рида чем-то холодным и тяжелым. Тот раз был отвратительным, но, может, он, ладно, он облажался, но вдруг он может попробовать еще разок? Просто потрогать, просто единственный малюсенький раз... Рид прижал горячо пульсирующую ладонь к твердому животу Коннора и погладил. Вот так, он просто... Он ничего плохого не сделает, блядь, как сложно. Он навалился немного сильнее. - Ты прям, - Гэвин заговорил, чуть не захлебываясь их близостью, и мазнул обветренными губами гладкую кожу рядом с шеей Коннора, - прям как человек. Поругался из-за меня с Хэнком, значит. Хочешь, чтобы я остался, да? Я тебе нравлюсь? - с жадностью, но совсем-совсем тихо поинтересовался Гэвин и оттянул футболку Коннора на животе, задрав её. К его удивлению, Коннор не вырывался, он только положил одну руку на раковину перед собой и чуть сгорбился, и Риду казалось, что он понимает Коннора как никогда. Понимает, что Коннор прислушивается к своим ощущениям. Понимает, как ему тревожно, но еще и хорошо, когда его трогают и гладят, и когда это происходит не насильно, и, возможно, глупый робот сам не до конца понимает разницу между тем, что происходило в уборной, и тем, что происходит сейчас, но, конечно же, он может проанализировать, он должен видеть, что сейчас Рид не злится, а совсем наоборот. Снова они наедине, снова Коннор сжимает раковину, но в этот раз всё закончится иначе. Ведь Коннор точно хочет попробовать, он очень любознательный, он неравнодушный, он живой. В голове взрывались фейерверки: Риду хотелось трогать Коннора везде, хотелось затащить его на диван, раздеть, проверить, что у него под одеждой, есть ли там член, и придумать, что с ним можно сделать, и пройтись языком по диоду, чтобы тот засветился ровным сломанным красным, и чтобы Коннор показал ему, как он умеет стонать. И главное, главное, чтобы он был абсолютно на всё согласен. - Слушай, хочешь, - у Гэвина прямо во рту пересохло. - Хочешь, пойдем ко мне на диван? - приглашение, конечно, не на миллион, если учесть, что даже диван Риду не принадлежал, но он говорил это и видел, как диод на виске андроида быстро вертелся желтым, сбиваясь на красный. - Я, - начал Коннор, и Рид вязко сглотнул. Он почувствовал, как ладонь Коннора ложится поверх его руки и чуть сжимает. - Я благодарен за приглашение. Гэвин облился холодным потом. Что? - Я не понял, - тяжело выдохнул он. - Это "да" или "нет"? - Это отказ. Мы не можем сделать это, - продолжил Коннор, и Гэвин, блядь, не верил, он готов был поклясться, что Коннор тоже хочет, он хочет! Как это отказ? - В чём проблема? - прохрипел Гэвин. - Мы хорошо ладим, но этого недостаточно. Гэвин замер, а Коннор вывернулся. На этот раз беспрепятственно. Этого недостаточно. Коннор не хочет его. И где он ошибся? У Коннора была дурная привычка. Коннор, как щенок, уходил и терялся. В прошлый раз он ушел из участка и потерялся в Южной Каролине у ворчливого деда. В этот раз с ним всё было в порядке, утром он помог Хэнку подняться на работу, он погулял с Сумо, правда, Гэвин к ним не присоединился, а вечером Коннор предупредил, что хочет пройтись. Хэнк еще торчал на службе. Погода была премерзкой, но Гэвин возражать не стал, он вообще не знал, как теперь говорить с Коннором, но раз уж робот хочет, раз уж роботы по всему миру теперь умеют хотеть! Пусть идет, никаких проблем, пусть катится на все четыре стороны, у него ж воля есть и всё такое. Короче, подумал Рид, все еще слегка оскорбленный отказом андроида, пусть пиздует. Беспокойство начало нарастать примерно через час, когда небо заволокло серым и начал накрапывать дождь. Рид пялился в телевизор, щелкал каналы и остановился на прогнозе. В Кентукки солнечно, в Нью-Джерси дождливо, на Южную Каролину надвигается небольшой шторм... Гэвин завис с пультом и напрягся, как сторожевой пес, почуявший опасность. Посмотрел в сторону окна, где небо наливалось тяжестью, а ветер с силой трепал цветные флажки, натянутые между домами. Они, блять, живут у ебаного океана! Нет, подумал Гэвин, пусть Коннор сам разбирается со своими проблемами. Со своим новым живым разумом, со своим телом с членом или без, пусть разбирается самостоятельно с жуками, с шестым чувством, со штормом. Завтра же Гэвин сядет в машину и уедет, всё, сука, хватит с него. Решено. Через три минуты Гэвин натянул толстовку, взял фонарь и пошел искать жестянку. Небо темнело стремительно, оно было изрешечено мелкими просветами и быстро менялось, плыло за горизонт. Людей на улицах Чарльстона почти не было, родители загоняли детей по домам, проезжали быстро редкие машины. Рид интуитивно, поддавшись шестому чувству, шел к берегу. Нет, шестое чувство здесь было ни при чем, он просто знал Коннора, он знал, что мистер консервная банка любит торчать на берегу, что он может сидеть там хоть всю свою андроидскую вечность, которой у Рида в запасе не было. Он знал, что Коннор любопытный сукин сын, он же никогда не видел шторм, но его завораживали различные природные явления. Гэвин тяжело шел по песку, проваливаясь ботинками в него. Из стороны в сторону покачивались лодки у пристани, на которой сидел чертов Коннор, и Рид в жизни не признается себе, что обрадовался, когда увидел его вдалеке. - Ну и что ты тут забыла, крошка? - спросил Гэвин, остановившись за спиной RK800. Тот сидел на краю пристани, спустив с нее ноги. Под ними плескалась вода. - Гэвин, - Коннор обернулся с улыбкой, его волосы разметались. Живой. Где-то вдали громыхнуло и сверкнуло. Волны плескались о деревянные ноги пристани, лизали их, вились внизу неспокойными дикими сполохами. - Поднимай свои синтетические булки, - приказал Гэвин точно так же, как много недель назад в участке, - и валим отсюда. - Дай мне еще минуту, - попросил Коннор неожиданно мягко. - Посмотри на это великолепие. Присядь. И Рид послушался. Недовольно вздохнув, он подошел ближе к краю деревянной пристани и опустился рядом с RK800. Прямо перед ними открывался Атлантический океан, посеребренный грозой, темный и иллюзорно гладкий далеко, у самого горизонта, и бурно танцующий здесь, вблизи. Казалось, городок Чарльстон не был окружен со всех сторон островами, их краев почти не было видно. Вокруг них был только океан и катящееся к чертовой матери небо. - Шторм еще не дошел до нас. Где-то далеко, на воде, может быть судно с сотней людей, и все они могут погибнуть, - вслух рассудил Коннор. - Мы с тобой сдохнем, если не пойдем домой, - прагматично вставил Гэвин. - Могу я задать личный вопрос? - Коннор развернулся к детективу и смерил внимательным, сосредоточенным взглядом его бледное, небритое лицо со старым шрамом на носу. Лицо Коннора было таким серьезным и красивым, что Риду захотелось прижать его к своему плечу. Вместо этого он сказал: - Валяй. - Что бы ты сделал, если бы нам осталось жить три секунды? - спросил Коннор. Гэвин понял, что отсчет вот-вот начнётся. - А что бы сделал ты, Коннор, если бы нам осталось жить три секунды? Раз. Гэвин потянулся вперед. Два. Гэвин вдохнул соленый воздух и не закрыл глаза. Три. Коннор полностью деактивировал кожу и стал таким же настоящим и светящимся, как океан. Гэвин поцеловал Коннора.