— Тебе не кажется, что твоя одежда, причём вся, смахивает на одежду покойника? — Хейли одаривает Клауса насмешливой улыбкой, пока Клаус что-то рисует на листке бумаги. Странно, обычно он рисует на более больших и объёмных полотнах, в отличии от этого исхудалого листка.
— Если моя одежда похожа на одежду покойника, то костюмчики Элайджа забрал у графа Дракулы! — Хейли прыскает от смеха и поворачивает голову влево — к окну. — Но так и быть, я надену жёлтый свитер и красную шапку, если ты воскреснешь!
— Ловлю тебя на слове, — заторможенно отвечает девушка, не понимая о чём идёт речь.
Она не знала, что вид из его комнаты так прекрасен, жаль она не жила здесь ранее. Из окна бьёт приятный вечерний ветер в лицо, а диск луны особо прекрасен в эту ночь. И Хейли с заметным восторгом наблюдает за небесной светилой, стоя на ногах и упираясь об окно. Что чертовски умиляет Клауса. Но вскоре солнце выгоняет луну с небосвода и наступает утро.
— Чем сегодня займёмся?
— Будем вытаскивать твою задницу из мира мёртвых! — заявляет Клаус, отнесся художественные принадлежности в свою мастерскую.
— Тогда тебе сначала нужно будет появиться хоть на завтраке, — приговаривает железным тоном Хейли, ей становится обидно за свою дочь от того, что у неё каникулы, а вместо того, чтобы её отец проводил всё свободное время с ней, он находиться непонятно где и уходит, всегда, с первыми лучами солнца.
— Спасибо за то, что ты так обо мне заботишься, но я не голоден, — воюет теперь Клаус, ведь у него нет ни капли желания задерживаться в доме лишние минуты. Видеть Элайджу и пытаться строить с ним бессмысленные разговоры.
— Ты нужен Хоуп.
Разговор окончен. Он проведёт завтрак в доме. Спор закончился так и не начавшись. И ему это начинает надоедать. Девушка затыкает Клауса одной лишь фразой так или иначе связанной с их дочерью.
Клаус ожидает когда Хейли выйдет из его комнаты, ставшая как два дня подряд
их общей. Они преодолевают узкую витьевую лестницу и спускаются в холл, а после идут по правому коридору с множеством картин в нём.
— На кухне пахнет гарью или это Кэтрин уже заявилась? — вновь шутит Клаус, но после ему становится не смешно, когда отчётливо слышит звук бьющийся посуды и чертыхания своей дочери.
Вместе увеличивают темп шага в сторону кухни и через несколько минут видят следующую картину.
Вся кухня в муке, разбитые яйца расплылись по полу кухни, молоко давным давно пролито на стол и стекает неровными струйками со стола. Хоуп стоит в этом всём свинарнике и не замечая своего отца, пытается что-то крутить венчиком в огромной тарелке из которой то и дело вылетают ошмётки какой-то коричневой смеси.
— Хоуп, — взволнованно произносит Клаус делая шаг навстречу своей дочери.
— Я… это… Хотела… приготовить… — Хейли видит рассеянный взгляд дочери и её безысходность в этот момент.
— Что ты хотела приготовить? — повторяет Клаус, приближаясь к своей дочери.
— Блинчики, Мама их обычно готовила, — каждое слово даётся ей с трудом, но она проглатывает слёзы, ещё не может поверить, что она мертва, — Каждый понедельник каникул она вставала раньше обычного и готовила блины шоколадные, они получались очень вкусными. Я решила их тоже приготовить, но… Я не знаю как.
— Но, но но, успокойся, — гибрид обнимает её так, словно понимает её боль. Он то может общаться с Хейли, а она — нет. И если Клаус сейчас расскажет Хоуп всю правду, то у неё появится надежда для того, чтобы вновь увидеть Хейли, чтобы воскресить её. А если не получится, то… — Раз моя дочь хочет приготовить блины, то она приготовит их.
Хотя бы как-то нужно загладить незримую вину перед ней. Так почему бы не загладить её, приготовив эти чёртовы блины с ней? У них и так было слишком мало времени проведённого вместе.
— Но как? Если я не знаю рецепт мы их приготовим? — Слёзы практически высохли из её глаз, теперь появилось в них незнание.
— Я буду руководить тобой Клаус, а ты делай, что я говорю. Только прошу, не сожгите дом. — уверенно говорит Хейли. Клаус по мнению Хоуп смотрит в сторону, где ничего нет, но улыбка на его лице расплывается из-за этого.
— Я знаю рецепт, мой маленький Волчонок.
~
— И в правду, получились как у мамы! Словно мама их готовила, — с таким детской беззаботностью произносит Хоуп, что в эти слова правда хочется верить. Хотя от части Хоуп говорит правду, это же Хейли говорила что, как, куда, и с чем нужно смешивать.
— Верно солнце, как мама готовила, — вторит ей её отец и подмигивает в пустоту. Снова. Потом переключается на свою пустую тарелку и запивает всё чашкой кофе. Хотелось бы чем-то более крепким, но кофе тоже сгодится. — Солнце моё, я уже должен идти, у меня встреча с одним ведьмаком, но я закончу раньше, чем вчера и мы обязательно с тобой поговорим вечером, хорошо?
— Хорошо пап, — улыбка выходит натянутой и ни капли не искренней, но Клаус это попросту не замечает или делает вид что не замечает, так как спешит. Хоуп не маленькая и знает, что он лжёт.
Встретиться с Элайджей на лестнице ему не охота, возможно потому и уходит в то время, когда ещё никто не встал в этом доме, оправдываясь перед Хейли тем, что каждая минута им дорога. Исключением за несколько дней без общения с семьёй стала лишь Хоуп.
— Зря ты сегодня ушёл из дома, — вздыхает Хейли, усаживаясь поудобнее на переднее сидение, — Хоуп нужна поддержка.
— Её поддержат моя семья, пока мы будем искать выход из твоего положения, — Клаус заводит мотор и выруливает, в его голосе слышалось много стали.
— Ей нужен отец, Клаус! Который поддержит её в эту трудную минуту!
— Нет, Хейли! Хоуп нужна мать, ей нужна её живая мама, которая будет рядом и сможет расчёсывать её волосы. Хейли, ты нужна ей живая!
Возможно, больше Хейли нужна Клаусу, нежели своей дочери
~
Новый Орлеан и его деревянная табличка уже давно находится за горизонтом вдали, а последний участок болота проехали ещё минут тридцать назад.
— О, боже, Никлаус Майклсон так хорошо поёт? — по радио идёт какая-то сопливая песня из шестидесятых, которую по видимому знает Клаус наизусть.
— Я тебя ненавижу, я тебя обожаю, дай мне руки свои во тьме, — протягивает Майклсон гласные неестественным для себя тоном, но в принципе поёт он не плохо. Крайне неплохо. — Да, я был знаком с солистом, кто её исполняет.
— Кто бы сомневался, — в окне вновь сгущаются тучи, дождей в последнее время слишком много, — Ты и в правду думаешь, что этот ведьмак нам должен помочь, если нам отказали уже трое ведьм из Французкого квартала?
— Эти ведьмы сосредоточены на магии, исходящих от земли, а тот ведьмак контролирует магию преисподни, и у него есть те знания, которые нам нужны. Он на подобии экстрасенса.
— То есть сатанист?
Её прямота и скептицизм в некоторых местах просто смешит Майклсона. Как и в этот раз.
