C O L O R S.

       POV Автор.        Эрика продолжала сидеть дома. Дни тянулись настолько медленно и настолько скучно, что ей казалось, будто она проживает один и тот же день уже несколько раз. Ничего не происходит, ничего не меняется. Все стоит на месте. Из-за нервов девушка почти перестала есть, вечно мучилась и ворочалась во сне, спала по четыре часа и вообще чувствовала себя ужасно разбитой и подавленной. Она привыкла к этому. Эрике приходилось проходить это уже не в первый раз. Но больше всего малышка боялась, что все это может создать проблемы более серьезные.        Когда Эрике было восемь, она упала с велосипеда и едва не угодила под колеса машины. Ее счастье, что водитель вовремя успел затормозить, чуть не переехав ей ноги. Будучи еще эмоционально не устоявшимся ребенком она здорово испугалась и начала паниковать. Выброс адреналина был настолько велик для ее детского организма, что у малышки началась самая настоящая паническая атака. Спустя столько времени Эрика до сих пор иногда вспоминает, как сильно не хватало воздуха. На протяжении года эти приступы случались с ней очень часто из-за самых обычных расстройств. Она росла, понимала, где нужно вести себя спокойнее, и в итоге почти насовсем от них избавилась. Но на фоне эмоционального стресса в купе с элементарными нервами паническое расстройство может снова вернуться. Это было и остается по сей день самым большим страхом для Эрики.        К концу дня Эрика наконец берет себя в руки. Она наконец выходит из своей спальни и спускается вниз. Совсем скоро должен вернуться Мистер Брук, и она как всегда его очень ждет. Девушка достает яблоко, придвигает стул к окну и садится. Она чувствует себя ужасно. У нее трясутся руки от недоедания, кружится голова и не покидает состояние подавленности. Ей уже восемнадцать и она уже пережила самый страшный момент жизни еще два года назад, но все самое ужасное начинается только сейчас. После смерти мамы Эрика не испытывала такого напряжение, как сейчас. Конечно, ей было сложно, но она держалась даже лучше отца. Но, кажется, она медленно начинается эмоционально ломаться.        Мистер Брук возвращается немного позже, чем всегда. Он тоже подавлен и измотан работой, но не перестает говорить о ней, как о лучшем месте. Он любит работу, он любит то, что делает для людей. Он любит работу за то, что не сидит дома целыми днями, где все напоминает о любимой жене, и чувствует себя виноватым за то, что все это валится на исхудавшие плечи дочери. С ним Эрика старается вести себя так, словно все отлично и свой плохой вид списывает на самый обычный недосып, но он прекрасно знает, что с ней происходит. Мужчина знает, что его любимая дочь медленно, но верно иссыхает во всех смыслах этого слова. И чем дольше это продолжается, тем меньше у него шансов вытащить Эрику из почти настигшей ее депрессии.       Эрика встречает отца прямо в дверях, крепко обнимая.        - Ты сегодня позже. – Жуя уже второе яблоко, с полным ртом говорит она. – Что-то случилось?        - Все хорошо. Просто было много работы. - Улыбается Мистер Брук.       - Хочешь есть?        - Не особо. – Качает он головой и морщится, одновременно улыбаясь.        - Правильно. – Смеется девушка. – Я могу угостить тебя яблоком.       - А от него не откажусь. – Хохочет мужчина.       Эрика возвращается в кухню, а Мистер Бук проходит в гостиную и садится на диван. Сегодня он измотался сильнее, чем обычно, разбирая бумажки о закрытых преступлениях за последний год. Как оказалось, Орландо не такой уж и тихий и мирный городок, каким был каких-то пару лет назад. Эрика забегает в гостиную и заскакивает на диван рядом с отцом, протягивая ему красное яблоко. У нее заметно поднялось настроение с его приходом домой.        - Благодарю. – С наигранной аристократичностью произносит Мистер Брук и аккуратно забирает яблоко из руки дочери, на что она тихо смеется. – Никуда не ходила сегодня?        - Нет. – Тихо отвечает девушка. – Были дела дома.       Конечно же, никаких дел у нее нет и не появится, пока она как-то не начнет устраивать свою жизнь за пределами дома. Но Эрика не может этого сделать, как бы хорошо она не понимала, что уже давно пора этим заняться. Она словно не готова.        - Кстати. – Вдруг говорит мужчина и заметно оживляется. – Сегодня заходила тетя Лили. Лили Бибер, помнишь ее?       Эрика кладет яблоко на кофейный столик и вытаскивает из-под себя ноги, опуская их на мягкий ковер. Конечно, она ее помнит. Это удивительная женщина, которая волнуется за других больше, чем за себе. Мистер Бибер, ее муж, такой же благородной души человек никогда не давал повода думать о себе плохо, по крайней мере лично Эрике. Семейство Биберов было для нее идеалом, и даже своих родителей она не могла приравнять лишь потому поводу, что у Биберов всегда было особенное отношение друг к другу, словно их никогда не затрагивали обиды.       Миссис Бибер и Миссис Брук были частью архитектурного общества по реставрации ценных реликвий. Когда сроднились они, тогда сроднились семейство Биберов и семейство Брук. Вот тогда Эрике и пришлось познакомиться с их сыном – Джастином. Он был старше ее на пять лет. Джастин был симпатичным, и нравился ей. Эрике казалось, что он испытывает к ней тоже.        - Конечно помню. – Наконец говорит Эрика. – Зачем заходила?        - Увидеть меня, как только узнала, что мы вернулись.       Девушку невольно передергивает от мысли, что сейчас папа сообщит, что она пригласила их на ужин. Это было последним, чего бы ей хотелось сейчас.       - Она приглашает нас на ужин завтра вечером.        Девушка нервно втягивает воздух носом и прикрывает глаза. «Только не это». В этот же момент мысленно она пытается себе объяснить, что Джастин для нее уже давно никем не является. Она твердит себе это два года в моменты, когда вспоминает о нем и об их тогдашних отношениях, но что-то не дает ей понять этого окончательно.        - У меня были планы на завтра. – Бурчит Эрика.        - У тебя есть целый вечер и завтрашний день, чтобы их перенести. - Просто отвечает Мистер Брук. – Я пойду в душ. – Он чмокает дочь в лоб и оставляет одну.        Никаких планов на самом деле нет, но желания появляться в их доме тоже нет. Ведь как только она увидит его, абсолютно точно что-то внутри нее ёкнет. Эрика очень тяжело переживала, когда их с Джастином отношения испортились, и, кажется, переживает до сих пор.        POV Эрика.        Вечер следующего дня.       Я уже начинаю собираться. Я принимаю душ, перебираю все свои платья и нахожу одно единственное, которое мне все еще по вкусу. Это темно-зеленое бархатное платье на тонких бретелях. Его я надевала на свой школьный выпускной, поэтому оно было почти новым.        Я по-прежнему очень не хочу идти на этот семейный прием Биберов, но у меня нет абсолютно никакого выбора. К тому же, мне не хочется расстраивать папу. Мне становится неудобно перед Лили и Джереми, ведь лишь из-за их сына у меня испортилось все представление об их семье. Это неправильно, я знаю, и уверена, что не их заслуга в таком поведении сына. Они хорошие родители, а Джастин просто слишком… он слишком циничен. Я успела понять, что его больше интересует количество друзей, а не их качество. Для него важнее, чтобы ему было с кем провести время, а не чтобы ему помогли в трудную минуты. Он даже не ценил своих друзей, лишь используя их для того, чтобы скоротать время. Они никого и ничего не умел ценить.       Но изменилось ли что-нибудь?        Впервые за долгое время мне приходится доставать свою косметику и маскировать все следы голода и стресса на своем немного похудевшем лице. Затем я слегка крашу веки темными тенями, подкрашиваю и так черные ресницы тушью, наношу немного румян на щеки, чтобы придать своему лицу чуть больше жизни, и красный оттеночный блеск на губы. Волосы я просто расчесываю и убираю назад, заправляя за уши. Но откровенно говоря, это не особо помогает. Я все еще выгляжу уставшей и измотанной нервами. Наверняка, Лили спросит, здорова ли я?        Я надеваю платье. Плотный бархат свободно садится по фигуре, но при этом все равно утягивает бедра и талию. Оно по-прежнему очень здорово смотрится на мне, как и в тот день, на выпускном, когда подруга неугомонно восхищалась мной, а мой одноклассник краткой поглядывал на меня из-за своих друзей. Это был невероятный вечер с дискотекой, белым танцем и выпивкой за пределами школы после полуночи. Тогда я веселилась так, словно моя жизнь не теряла никакого смысла. Я очень старалась, потому что знала, что скоро уеду и больше не увижу своих друзей и одноклассников. Тем более, выпускной школьный вечер бывает лишь раз в жизни, и мне очень хотелось его запомнить надолго.        Я достаю из коробки черные босоножки на каблуке с такой же бархатной лентой. Эти босоножки были частью моего выпускного образа. Я надеваю их и становлюсь выше дюйма на два. Странно, но я ощущаю себя слишком уверенно: на мне невероятное платье, каблук, длинные черные волосы свисают почти до пояса, и уставшее лицо под маскирующей косметикой почти не портит образ.       Через десять с небольшим минут папа зовет меня. Он говорит, что это платье все также идет мне, и что я выгляжу очень красиво. Он целует меня в щеку, а потом мы вместе выходим из дома и садимся в такси.       - Запад-Черч-стрит восемь и три. – Говорит папа, сидя на переднем сиденье.       Меня начинают переполнять какие-то странные ощущения. Я волнуюсь, отчего, кажется, даже волосы на голове шевелятся. Меня посещает масса разных мыслей о нашей с ним встречи спустя столько времени. Как он отреагирует, увидев меня? Что он скажет? Что я хорошо выгляжу? Что он рад меня видеть? Или скажет, что я выгляжу ужасно? Станет ли вообще говорить со мной? Я точно знаю, что он будет смотреть и рассматривать меня. В первую очередь он любит глазами, а уже потом сердцем. Я хочу ему показать, что меня стоило держать.        Мне нужно постараться.