***
Амайя
(Audiomachine — Blood and Glory Xtended) Миновала ещё одна ужасно холодная и длинная ночь Тартаса. На горизонте показалось тусклое, но при этом обещающее в скором времени беспощадную жару солнце. В эту ночь мне едва удалось вздремнуть, так как всё моё тело сковывал обжигающий кожу холод. Вдыхая ледяной воздух, я ежесекундно думала, как бы не примёрзнуть намертво к ледяной земле подо мной. И примёрзла бы, если бы в какой-то момент меня нахально не обнял демон, безмолвно пристроившись сзади и согревая теплом своего тела от предрассветной холодины. Первой моей реакцией на его вопиющую наглость было дикое возмущение, лавиной нахлынувшее на меня и заполнившее с ног до головы. Мне до искр из глаз хотелось развернуться и треснуть наглецу по самодовольной роже. Но уже секундой спустя я рассудила, что не стоит… не сейчас. Это не тот момент и уж точно не то место, где мне стоит проявлять свою гордость. Ведь очевидно же, что, обнявшись, теплее будет нам обоим. И, так как уснуть мне не удавалось, я беспрестанно анализировала всё, что со мной произошло за прошедшие пару дней. Анализировала с целью понять, где же я совершила ошибку, благодаря чему лежу теперь на промёрзлой земле, обнявшись с демоном. Учитывая всё, что произошло, даже не знаю, что меня испугало больше: перспектива умереть ночью от холода, утонуть в том невероятно красивом озере или вернуться в Аваллон ни с чем. И не то чтобы я сильно рвалась на тот свет… нет. Просто в моменты особого отчаяния мне не хочется бороться дальше. Когда ты в нескольких шагах от того, чтобы все твои мучения закончились, очень сложно не поддаться соблазну и найти в себе силы жить дальше. Особенно, когда в случае твоей смерти никто особо-то и не расстроится… разве что Бурхат. И ведь я вовсе не хочу умирать! Нет. Я хочу жить! Жить и любить… и быть любимой. Радоваться тому, что меня окружают преданные и любимые эльфы. Семья. Вот только я очень сомневаюсь, что у нас с Бурхатом выйдет что-то, хоть отдалённо напоминающее нормальный брак. Зря он затеял весь этот фарс с помолвкой. Мы и без этого брака вполне бы справились с Арнордом. Мы ведь семья, родные друг другу эльфы. Зачем ему нужно было всё это извращать и портить наши и без того сложные отношения? От одной только мысли об этом браке хочется пристрелиться из арбалета и прекратить этот ад. А тут ещё и демон… Зачем он в очередной раз вытащил меня с того света? Неужели до сих пор не понял, что я и сама не прочь умереть? Привязался ко мне, словно бездомная собака, и кидается на спасение моей жизни при любой незначительной опасности. Давно ведь уже мог сбежать от меня. Неужели его никто не ждёт в Терказаре? Семья, дети, возлюбленная… может, несколько возлюбленных? Чего он за мной таскается, при этом постоянно рискуя своей жизнью? Наверное, я действительно ему нравлюсь. За всю ночь я так и не сказала крылатому ни слова. Он тоже молчал, дыша мне в макушку горячими струями воздуха. И от этого его дыхания по всему моему телу волнами разливалось тепло. Да что там по телу? И по душе — тоже. Под утро в мои окоченевшие ягодицы нагло упёрся каменный стояк. Я мудро поступила, сделав вид, что не заметила нахально восставшую плоть. И как только сумел в такой дубак? Не холодно ему, что-ли? Демон тоже сделал вид, что ничего не заметил. Решил не смущать меня. И на том спасибо. А как только из-за горизонта просочились первые лучи солнца, мы снова двинулись в путь. Спустя пару часов молчаливого плетения по быстро нагревающейся пустыне пленник поравнялся со мной и невзначай произнёс: — Роскошное самоубийство ты затеяла. Да ты у нас, оказывается, эстет. Утонуть на дне озера, чтобы даже тела для Бурхата не осталось… Красиво умирать не запретишь, да, Незабудка? Подонок опять нарывается? Стрел в спину ему мало было? Да кто он такой, чтобы я тут перед ним исповедовалась? — А кто сказал, что я утонуть хотела? Знаешь, как говорят, демон? У страха глаза велики. Мало ли, что тебе привиделось в страхе за собственную шкуру. Я вообще-то твою задницу спасала на дне того озера. — Ладно, ладно… сделаем вид, что ты просто решила сполоснуть от лунариса свои лёгкие. Необычный, конечно, способ… — Скептически посмотрел на меня, едва сдерживая улыбку. — Но у вас — женщин — бывает. — А ты, я как погляжу, в женщинах знаток… — До сих пор думал, что да. Пока тебя не встретил. А вот это уже интересно. Пока меня не встретил, говорит? Я в удивлении посмотрела на нахала, а он почему-то решил сменить тему и уже без доли юмора обеспокоенным тоном произнёс: — Амайя, я вижу, что ты достаточно смышлёная и сообразительная девушка. Давай вернёмся в Аваллон. Я прошу тебя. Подумай наконец о себе. С такими рёбрами без помощи лекарей ты долго не протянешь. А ему какое до этого дело? — Нет. Мы не вернёмся назад, — произнесла тоном, не терпящим возражений. — Но почему?! — Молча, многозначительно глянула на него, а он, немного переведя дух, завёл старую песню: — Слушай, я пытаюсь быть понимающим. Но ты должна со мной взаимодействовать, чтобы я понял причины твоих поступков. Может, ему ещё составить подробный анализ всех принятых мной решений и предварительный план действий на ближайшие две недели? Я спокойным голосом безапелляционно произнесла: — Я так решила. — Нда-а-а… конструктивный у нас с тобой диалог. — Демон немного помолчал, очевидно, в надежде, что я объясню мотивы своего решения. Но, не дождавшись от меня ни слова, уже повышенным тоном продолжил: — Неужели ты до сих пор не поняла, что Вилана тебе не убить? Я уже молчу о том, что мы давно идём не в том направлении. — Возможно, и не убью. Тебе-то что с того? Ты разве не этого хотел? Остановил меня, больно схватив за руку, и пытливо заглянул в глаза. — Этого. Но я хочу, чтобы и ты жила. — Почему? Зачем тебе это? Зачем ты постоянно спасаешь меня? — Просто. Я вопросительно посмотрела на него в ожидании, что он разъяснит свой лаконичный ответ. Но не тут-то было. — Просто — это значит просто, Незабудка. У нас ведь содержательный с тобой диалог? Это он так меня поддеть решил? Ну-ну… Выдернула свою руку и молча пошла дальше. Не хочет говорить? Ему же от этого хуже, при его-то болтливости. Но демон не выдержал и затараторил мне в след: — Просто ты мне нравишься. Просто я хочу, чтобы ты перестала упрямиться и вернулась невредимой домой. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы тебя уберечь. Услышав это, остановилась. Обернулась. Смотрит на меня влюблённым взглядом. Я же постаралась как можно безразличней произнести: — Мне больше нравится, когда ты откровенно ненавидишь меня, чем когда вот так вот смотришь. На его лице появилась нахальная улыбка. Не знаю, чему мне верить. Все слова демона подтверждаются его поступками. И вполне возможно, он говорит правду. Но меня не покидает настойчивое чувство, будто в чём-то крылатый мне всё же врёт. В чём-то очень важном. Рано или поздно правда раскроется. И хорошо бы рано. Так как, судя по ситуации с моими рёбрами, до этого «поздно» я могу и не дотянуть. — На самом деле я не желаю Вилану смерти. Я хочу, чтобы он прожил очень долгую жизнь в муках и страданиях. Чтобы этот урод каждый день мечтал о наступлении ночи и прекращении дневных пыток. Хотя, если это исчадие ада всё же попадет ко мне в руки, его и ночью будут истязать. — Почему? За что ты его так ненавидишь? Он ведь всё же заключил с твоим отцом долгожданный мир? Почему? Он действительно не знает, почему? Я думала, правая рука Вилана в курсе всех его мерзких делишек, если не он лично их претворяет в жизнь. Что ж, я с удовольствием ему поведаю, почему я хочу вскрыть черепную коробку Королю демонов и размазать его мозги тонким слоем по городской площади Терказара. — Может, потому, что во время этого самого «мира» Вилан подослал демона, который убил моего отца? В ночь убийства папы мы нашли вашего лазутчика — демона низшего ранга — в одной из каморок дворца с перерезанным горлом. Вилан решил не оставлять свидетелей? Как предусмотрительно. Вот только мы и без его признания знаем, кто подослал убийцу. Знаем, благодаря способностям Бурхата. Он и с мёртвого в состоянии считать информацию. А подослал демона тот же, кто убил и мою мать, когда она направлялась к нему на очередные переговоры. Вилан лично пригласил её в Терказар, гарантируя ей сохранность жизни. Но, как только мама пересекла границу, он убил её, даже не оставив нам — её семье — тела, чтобы мы захоронили Королеву Арнорда по эльфийским традициям. И только благодаря великому эльфийскому чуду, моему отцу в то непростое время хватило мудрости не развязать кровавую войну с целью отомстить за свою любимую жену. А сейчас, после убийства папы и Бурхат проявил титаническое терпение. Только ради своего народа он не стал идти войной на Терказар. И ты спрашиваешь, почему я желаю смерти твоему Королю? Демон с ошеломлённым видом выслушал мой непрерывный монолог, который был на грани истерики. — А дальше что? Допустим, тебе удастся убить Короля или захватить его в плен, что звучит ещё абсурдней. Дальше-то что? Ты об этом думала? Да, у Короля Тартаса нет наследников. Но на его место сотни не менее сильных претендентов. И где гарантии, что с новым правителем Тартаса тебе удастся хоть до чего-то договориться? — Гарантий нет. Но всё же лучше попытаться что-то изменить, чем молча ждать, пока он потихоньку вырежет всю мою семью. — Ехидно сощурившись, с ядовитым сарказмом спросила: — Кто следующий? Я? Или Король Бурхат? Кто? У него есть какой-то конкретный план? Или он каждый раз вытягивает спички в поисках короткой? — Ты, конечно, можешь мне не верить, но Вилан не имеет никакого отношения к убийству твоей родни. И тебе он не желает смерти. Иначе я давно бы уже убил тебя. Хотя, нет. Ты и сама с этим прекрасно бы справилась. Мне бы лишь осталось за этим понаблюдать. — Скептически взглянула на него. — Я до сих пор хоть в чём-то тебе врал? Смотрю на него и действительно не могу припомнить, в чём соврал. Но и верится мне в его слова с трудом. Коль мы тут так разоткровенничались, это неплохой момент вытянуть из него побольше информации. — Раз ты всегда говоришь мне только правду, расскажи тогда, почему у Вилана нет наследников? Ведь, насколько я осведомлена, ему более тысячи лет. Не уж-то не нагулял себе детей за всё это время? Насколько я знаю, демоны очень даже плодовиты. Очевидно, Рэнна немало удивило моё любопытство и смена темы, поскольку он озадаченно уставился на меня, но всё же ответил: — Демоны, особенно высшего ранга, действительно плодовиты. Особенно, когда встретят свою настоящую любовь. Но есть загвоздка — почти все они не доживают до своего совершеннолетия. Таких демонят, как правило, убивают враги Короля ещё в их младенчестве. Чаще детей крадут с целью шантажа Короля. А, поскольку они рождены не в любви, Король почти всегда жертвует детьми во имя интересов государства. Наследники — это слабое место любого правителя. По этой причине Вилан, потеряв трёх демонят от нелюбимых им женщин, не стал заводить наследников лишь бы с кем и решил ожидать свою истинную любовь, надеясь завести детей именно с ней. Нда-а-а… И тут я прифигела. А я ведь до сих пор была о демонах гораздо лучшего мнения. Это какой тварью надо быть, чтобы детей от нелюбимых женщин хладнокровно пускать в расход, а ради детей от любимой жертвовать целым государством, своим народом, всем? Всё ради одной жизни. Может, таким, как Вилан, действительно не стоит иметь детей? — И что, он до сих пор не дождался свою любовь? Может, ваш Король настолько гнилой и чёрствый, что не способен любить? От смены темы демон немного воодушевился и с энтузиазмом продолжил сдавать мне секреты личной жизни Короля Тартаса. — Ну, почему же? Он вовсе не чёрствый. И, да, он дождался. Вилан нашёл ту самую, ради которой готов отдать жизнь. Души в ней не чает. И, похоже, их чувства взаимны. Как интересно… А я ведь даже не слышала об этом. Всё то время, что живу на белом свете, все всегда говорили, что Король демонов — закоренелый холостяк. — Ну и где тогда наследники? Рэнн с сожалением на лице констатировал: — Нет. И, скорей всего, уже не будет. Он влюбился в эльфийку. — Вот нихрена ж себе! Ну что за двуличный демонишка? Которое столетие воюет с эльфами, а сам в эльфийку втрескался! Не обращая внимания на мой откровенный шок, пленник всё продолжал: — А ты и сама знаешь, что в смешанных браках не бывает детей. Точнее, в писаниях говорится, что иногда это возможно. Но за тысячелетие жизни Вилана он такого не встречал. Так что после его смерти многовековая династия первородных демонов прервётся, и на трон взойдёт сильнейший из демонов. Но уже не тот, в чьих в венах течёт кровь первых демонов Тартаса, первых существ нашей расы. — Хм-м-м… Не ты ли, случаем? Похоже, Рэнну явно не понравился мой вопрос, так как он повышенным тоном взволнованно выпалил: — Нет! Не я! Так как я погибну раньше Вилана. Защищая его жизнь ценой собственной. Уоу-уоу-уоу… успокойся, крылатый. Похоже, я нащупала ещё одно слабое место демона. Кажется, он и правда готов жизнь отдать за своего Короля. Хотя… он и за мою готов. А я, на минуточку, ему врагом являюсь. Нда-а-а… похоже, демон просто не ценит свою жизнь. Как и я, впрочем. — Странно, странно… А ходят слухи, будто он тебе завещал престол после себя. — Это не слухи. Так и есть. Но, если произойдёт так, что я переживу моего Короля, друга, я не соглашусь. — Почему же? Не уж-то не хочешь стать первым в государстве? На мою очередную провокацию он, сурово глянув на меня, резко сказал, как отрезал: — Нет. Не хочу. То ли от его тона, то ли от взгляда у меня по спине волнами пробежались мурашки. Но я продолжила нахально допытываться, словно назойливая муха в жаркий день. — Но почему не хочешь? У всего ведь есть причина. — И это ты мне задаёшь этот вопрос? Сама-то чего брату трон уступила? Насколько мне известно, почти весь эльфийский народ тебя желает видеть на престоле. А ты легкомысленно доверила целое государство такому, как Бурхат. Та-а-ак… по-моему, пленник начинает переходить границы дозволенного. — Не твоё дело, демон! И, поверь мне, такого правителя, как Бурхат, ещё поискать надо. — Верю, Ами. Охотно верю. Наслышан. Ну всё, выбесил своими намёками… — Да кто ты такой, чтобы по слухам и домыслам судить Короля Арнорда? Не смей о нём так говорить! — Это ещё почему? Потому что моя хозяйка так повелела? — Саркастично приподнял одну бровь и пожирает меня голодными глазами, вдоволь наслаждаясь моей вспышкой гнева. Я невольно провела руками поверх плаща, чтобы убедиться в том, что он по-прежнему на мне. А то так смотрит на меня… — Потому, что ты его не знаешь! Никто его не знает! Он самый умный и хитрый из всех, кого я встречала! Бурхат, как истинный правитель, всегда просчитывает все возможные ходы врага наперёд и имеет более сотни различных планов на все случаи жизни. — И свадьба с тобой — это очередной его план? Боится, что без тебя и года не продержится на троне? — Бурхат — законный наследник своего отца! Он любит свой народ и меня. И он ничего и никого не боится. Боятся те, кто, не разобравшись в ситуации, за спиной вешают лживые ярлыки. — Значит, ты утверждаешь, что он не извращенец? — Я… — И что мне на это ответить? Блядство, убью летучую тварь. — Я утверждаю, что, если ты сейчас не заткнёшься, тебе снова придётся отращивать язык. Рэнн злобно сплюнул на сухую землю с таким видом, будто этим плевком высказал всё, что думал обо мне в этот момент. Но заткнулся. Действительно заткнулся. Так и шёл молча ещё целые сутки до самого заколдованного леса, изредка обозлённо поглядывая на меня исподлобья. И, вроде бы, последнее слово осталось за мной, а он повиновался моему приказу… вот только меня не покидает мерзкое чувство, будто это я проиграла в нашей словесной перепалке.***
Бурхат
(Реквием по мечте (ElectricM remix)) Как оказалось, деньги и время —самое тяжёлое бремя в моей жизни. Особенно, когда время тянется убийственно медленно, а деньги… в Аваллоне сложно найти, на что их потратить. — Не верю! Глубже бери, глубже! О чём я? Ах, да! До чего же скудный перечень развлечений в нашем мире. Ведь дело не только в том, что эльфийский народ свято верит в семейные ценности и высокую мораль. Нет. Насколько я слышал, в Тартасе по большей части почти такие же устои. Ну, за исключением Терказара. Хм-м-м… Терказар, вот это город истинного греха и порока! Ну сколько можно? До чего бездарные актёры? — Не верю! Лучше играйте! Так вот, по слухам, Терказар просыпается вечером и засыпает на рассвете. Обилие ночных заведений с неоновыми вывесками, самые диковинные развлечения, привезённые с разных миров. В столице демонов не возбраняется законом, а даже поощряется обильное сорение деньгами в самых разных валютах. В этом городе моей мечты можно купить всё, абсолютно всё, что только душе угодно. Азартные игры, ставки! Самые невероятные женщины, существа и технологии, привезённые из других миров. Поговаривают, там даже есть женщины-кентавры и ма-ши-на. Штуковина из человеческого мира. Она неодушевлённая, но при этом умеет перевозить на большие расстояния. Фантастика! — Громче! Я вас не слышу! Громче стоните! Смотрю на этих недоумков, зовущих себя профессиональными актёрами, и понимаю, что, нет, Аваллон никогда не станет таким же прогрессивным городом, как Терказар. А жаль. Жаль, что я — Король эльфийского королевства — не могу поехать поразвлекаться в Терказар, а вынужден тухнуть со скуки в этом консервативном, тошнотворно семейном и приторно законопослушном городе — Аваллоне. От тяжких дум меня оторвал Дорлас, вошедший так тихо, что, не будь он размером с три свиньи, я бы его и не заметил. Слуга недоумённо засмотрелся на оргию из шестерых «профессиональных» актёров, расположившихся в углу моей опочивальни и сношающихся по моему приказу. А после в удивлении перевёл ошарашенный взгляд на огромную чёрную деревянную рамку в два на два метра, располагающуюся между мной и актёрами. — Телевизор! — Решил пояснить происходящее этому невежде, пока его окончательно не хватил удар от непонимания современного искусства. — Те-ле… что? — тупица недоумённо переспросил и теперь уже на меня уставился в удивлении. Та-а-ак… Надо бы мне не забыть подыскать себе более современного слугу. Надо приказать Дорласу, чтобы подыскал. Стоп. Нет. Как он сможет найти современную замену себе, если сам древний? Сука! Нда-а-а… с адекватной прислугой нынче туго. Но мне лень самому заниматься подобными мелкими делами. Ладно. Пускай ископаемое остаётся. Ведь, если Дорласа всему обучить, ему замены не будет. — Те-ле-ви-зор. Телевизор. Как в человеческом мире. Мне Василий рассказывал. Они там смотрят в специальную рамку со стеклом, а в ней разворачивается какое-то действие. А ещё у людей имеется прибор, способный менять громкость происходящего, и, если стало скучно или приспичило выйти, то можно остановить действие. Я попросил Васю привезти мне такую вещь, но в нашем мире нет специального шнура, по которому передаётся изображение. Да и с электричеством у нас перебои. Не то, что в Терказаре, между прочим. Говорил же тебе, олух, не стоит надеяться на постоянство ветров. Нужно просто поместить эльфов в деревянные вращающиеся колёса и хлестать плетьми, чтобы бегали быстрее. Ах, да, мы ведь гуманный народ… Запамятовал совсем, — я не без издёвки произнёс в надежде, что тугодум оценит мой тонкий сарказм. Но не тут-то было. — Ладно. Что у тебя? — Только было Дорлас решил вымолвить слово, как я остановил его жестом руки и обратился к своему телевизору. Жаль, что не нажатием кнопки, а голосом. Но Василий заверил меня, что голосовые команды — это куда прогресивней. — Пауза! — торжественно произнёс. — Я ставлю вас на паузу! Замрите! — И они замерли в самых неудобных позах. Ещё бы! Пусть только посмеют ослушаться своего Короля. — Пока я не разрешу вам продолжать дальше, вы так и будете на паузе. День. Два. Сколько? Не знаю. Пока мне не захочется досмотреть кино. Актёры, выслушав мои слова, даже не шелохнулись. Лишь Дорлас испуганно переводил взгляд своих мелких сальных глазёнок с меня на них и обратно. — Продолжай, Дорлас. — Мне сообщили, что прибыла оставшаяся группа из Тартаса, та самая, которая отправилась во главе Вашей сест… — Амайя! Моя Амайя! Она жива! Не дав договорить медлительному тупице, я подорвался в тронный зал. И чуть было не свернул свою изящную шею на этих бесчисленных ступенях, спеша вниз. Лишь у самого зала смог усмирить свой пыл и замедлить ход. Как только массивные двери тронного зала с грохотом распахнулись, я моментально начал искать взглядом её, но… но не нашёл. Передо мной в почтении до самого пола склонились пятеро эльфов, жутко вонючих, в рваном тряпье и измазанных в крови эльфов. Хотя, может, и демонов. Кто их разберёт? Моей Амайи среди них не было. И я нетерпеливо закричал: — ГДЕ ОНА? Он — её карманная игрушка, Кирион, — поднявшись с колен, подался на шаг вперёд. — Ваше Величество, моё почтение Вам. Принцесса Амайя пожелала закончить миссию в одиночку и приказала нам вернуться. Мой мозг сейчас разорвётся от тысячи вопросов. Я убью их… я всех убью! Она… она всё-таки сбежала от меня! Она сбежала во вражеское государство, лишь бы не выходить за меня. Но… но Амайя не у Вилана. Ведь так? Тогда где она? Едва подавив в себе яростное желание немедленно сжечь их всех на костре или в пылу своих молний, я пообещал себе, что позже… сделаю это позже. А сейчас он — этот бесхребетный ублюдок, который бросил её там одну, в самом адском месте нашего мира — всё мне расскажет. ВСЁ! Стараясь выглядеть как можно покровительственней, сел на свой трон, а подонок начал свой рассказ. И я слушал. Я очень внимательно его слушал: про повозку с золотом, про каньон и то, как моя смышлёная сестрёнка сделала тупоголовых демонов. Про то, как моя бесстрашная невеста решила идти дальше, и на неё напали неизвестные стрелки, а пленник прикрыл её. Кто такой этот пленный? И почему он принялся защищать свою похитительницу? Я решил на время придержать эти вопросы и глубоко задышал в надежде успокоиться. Так как заместитель и правая рука моей сестрёнки выкладывал мне всё как на духу. Зачем прерывать сие откровение? Выслушал про ранение Амайи, про яд на стрелах и тяжёлую ночь, когда моя сестрёнка была на грани жизни и смерти. Как она выкарабкалась с того света, так и не понял. Этот умник рассказывал мне про какую-то грязь и ещё какой-то целительный бред. А мне вообще-то плевать на это. Главное, выжила. Я практически не перебивал исповедь недоноска и старался вникнуть в детали. А дальше… дальше он рассказал мне о нападении каких-то кочевников и про то, как демон, имеющий крылья, унёс мою будущую жену с поля боя. Да кто он такой, и что ему надо от моей женщины? Не выдержав дотошного повествования секс-игрушки моей сестры, я раздражённо спросил: — Кто он? Явно ожидая мой вопрос, Кирион на секунду замялся, будто подбирал для меня подходящую формулировку, но всё же сказал: — Нам достоверно неизвестно, но он представился как Рэнн Эйстэн, заместитель Короля демонов — Вилана Тррэга. Стоп! Я ни хрена не понимаю. Заместитель ублюдка Вилана? Это что ещё за нах…? — И почему пленник спасал принцессу вместо вас? Снова ненадолго замолчал, подбирая слова. — Ваше Величество, мы делали всё, что в наших силах, чтобы уберечь принцессу, но… Прервал жестом руки, не желая слушать его жалкие оправдания, и покровительственным тоном спросил: — Зачем. Ему. Спасать. Амайю? — Наглец, и так слишком бесстрашно смотрящий на меня для прислуги, молчал. — ОТВЕЧАЙ! — Я не могу ничего утверждать… — Как же мне хочется убить убогого тугодума! Сорвавшимся голосом закричал на него: — ГОВОРИ, ИНАЧЕ ЧЕТВЕРТУЮ! И он сказал. Он с триумфом посмотрел мне прямо в глаза и сказал: — Она ему нравится! Сука! СУ-У-У-КА-А-А! Мне сейчас будто в солнечное сплетение меч вонзили. Мир вокруг меня, тронный зал и все эти недоумки — они исчезли. Я будто остался один на один с этой новостью. И она меня душила. Она закралась в лёгкие и выкачала из них весь кислород. Тяжело дыша, рассеянно откинулся на спинку трона и, отрешённо глядя сквозь выродка, пропавшим голосом еле слышно прохрипел: — А он… ей? Явно не опасаясь за собственную шкуру, смертник, прожигая меня ненавидящим взглядом, с ликованием в голосе ответил: — Тоже. Все пятеро… все пятеро эльфов, прибывших без моей любимой Амайи, около минуты жарились в электрических разрядах, вырвавшихся из моих ладоней, когда я истошно кричал: «ОНА МОЯ! МОЯ!». Я готов был излучать вечно электрические разряды, прожигающие одежду и плоть этих трусов. Мои молнии пронизывали предателей до тех пор, пока по залу не разошёлся горький запах горелой плоти. Они это заслужили. И как только посмели оставить Амайю наедине с демоном? От неожиданных известий в груди закралось противное, но правдивое чувство — меня предали. Предали! Хотя в данный момент изнутри разъедало не только предательство Амайи, но ещё и дикая, всепоглощающая ревность к демоническому отродью. Узнав, что с ней собирается сделать Вилан, я практически не ревновал её. Так как я прекрасно помню, как яростно Амайя ненавидит Вилана за смерть мамы. А с моей лёгкой руки — и папы. Но это… это другое. Сейчас от удушающей ревности просто вскипел мозг. Ведь мне говорят, что МОЕЙ Амайе впервые кто-то нравится. Демон, о котором я много наслышан, правая рука нашего врага — он ей нравится! Я не верю… не верю, что моя Амайя может влюбиться в демона. Не может этого быть! Сука! Сука-а-а… Я убью каждого, кто только посмеет претендовать на её сердце! Оно моё! Она моя! Амайя десятилетиями спала с этим примером чести и порядочности — Кирионом. Но она его не любила! Несмотря на то, что он сохнет по ней и жизни без неё не представляет. Амайе на это плевать. Я это точно знаю. Иначе я бы не допустил этой связи. Но демон? ДЕМОН? Если она хотела противоположность Кириону, плохого парня, то почему не выбрала меня? Может, у неё просто период такой? Всех хороших девочек рано или поздно тянет на плохих мальчиков. Ладно! С этим я разберусь позже. Главное, она жива и не в плену. Пора доставать её из этого ада. Пока поджаренные эльфы в болезненных судорогах перекатывались и пачкали собой мраморный пол тронного зала, я подозвал к себе Дорласа. — Собери группу из самых лучших воинов и отправь их в Тартас за Амайей. И пусть не смеют без неё возвращаться! Они должны передать ей мой приказ: Король желает её видеть. — Будет сделано Ваше Величество. — И этих. — Небрежным жестом указал на едва живых эльфов. — Этих всех казнить за то, что бросили свою госпожу в стане врага. Только Дорлас собрался что-то сказать, как я перебил его: — Хотя, подожди, всех, кроме этой. — Указал своим мечом на вонючую оборванку. — Как тебя зовут? Хорошо сложенная девица с трудом поднялась на колени и назвалась: — Офелия. — Хорошо, Офелия. Помойся, переоденься, поешь и приходи сегодня вечером ко мне на аудиенцию. — Да, чумазая, но какие аппетитные формы… и этот шокированно приоткрытый ротик. — Хотя, нет. Не ешь. Приходи голодной. — Девка в удивлении вскинула голову и кинула на меня ошарашенный взгляд. Что, не ожидала, малышка, что до тебя снизойдёт сам Король и доверит твоим ручонкам самое ценное, что у него есть? Только я замечтался, как Дорлас снова принялся нудить: — Ваше Величество, простите меня за дерзость, но… — А ты не думал, Дорлас, что в один прекрасный день могу и не простить? — Замешкавшийся тупица явно не ожидал от меня подобного вопроса. — Ладно, ладно, говори. — Я беспокоюсь, что группа, высланная на поиски принцессы, не найдёт её без ценной информации, которой обладают эти воины. Мне кажется, что целесообразней не казнить их, а хорошенько наказать. Но решать, конечно, Вам, Повелитель… — А ведь ты прав, Дорлас. И как я сразу об этом не подумал? Хорошо. Вот этого, как тебя? — Дэйн. — Дэйна оставить в живых. Остальных казнить. И особенно мучительно —Кириона. — Посмотрел прямо в глаза наглецу, пялившемуся на меня в упор. — Я хочу, чтобы он испытывал кошмарные страдания за то, что посмел бросить мою НЕВЕСТУ в аду. После слова «невеста» ублюдок демонстративно сплюнул на мраморный, начисто отполированный пол тронного зала. Ну же, Кирион, давай, скажи, что ты думаешь по этому поводу. Знаю же, что многое хочешь мне сказать. Разозли меня ещё больше, если это вообще возможно. Нет. Молчит. От злости желваки на скулах ходуном ходят, но молчит. Знает своё место. Я в очередной раз ударил его током, чтобы склонился и не смел так нагло и презрительно смотреть на меня. Дорлас всё не унимался. — Ваше Величество, с тех пор, как эти воины вернулись на территорию Арнорда, их почитают, как национальных героев. Народ Арнорда и так не сильно Вам благоволит. И он явно не одобрит казнь воинов, которые вернулись с вражеской территории, где пытались убить Короля Демонов. Нам ведь сейчас не нужен бунт? Ну, началось… — А откуда вообще народ Арнорда знает о ТАЙНОЙ миссии Амайи? — Мой повелитель, когда первая группа вернулась с пострадавшими и погибшими воинами, от их семей и пошла молва. Знаете, как это в народе бывает? — Он трусливо украдкой глянул на меня. — Может, просто отпустим их? — Вот уж… нет! — Я хищно ухмыльнулся, глядя на склонившихся передо мной воинов. — Ладно. Для казни и в правду неподходящее время. В темницу их, всех, кроме этой. Её ко мне. — Мой господи… — Ну, что ещё? Может, мне их всех в звании повысить и по мешку золота раздать за то, что похерили миссию и кинули мою невесту? — Простите, Повелитель. Нет. Я не об этом. Дело в том, что они привезли с собой пленника. И это не демон. Это эльф, который их предал, Гудмунд. Что-о-о? Гуд-мунд? Что за нах…?