***
Амайя
(Jennifer Thomas - Etude For The Dreamer) Когда я была ещё совсем малышкой, папа часто рассказывал мне поучительные истории, сидя перед камином. Он говорил, что я его яркая звёздочка на тёмном ночном небе. Его неизменный ориентир на запутанном жизненном пути, его совесть. Наверное, так и было. Папа всегда заверял меня, что мир вокруг жесток и крайне несправедлив. И я никогда не смогу помочь всем на свете, но обязана беречь и защищать свой народ. И тогда справедливость, хоть частично, но всё же восторжествует. Он, как всегда, оказался чертовски прав. Вот я и поплатилась за то, что предала свой народ и доверилась врагу. Я потеряла всех родных, а сейчас ещё и беременна от предателя. Как по мне, так всё вполне справедливо. Совершила преступление — и вот оно, пусть и временное, но наказание. А вот Офелия — подруга, которая несколько часов назад спасла мою жизнь — явно не разделяла моего мнения. Услышав, что я собираюсь сделать с демоническим отродьем, взъелась и чрезмерно настойчиво принялась возражать моему решению. — Ты что, с ума сошла? Какой аборт? Это ведь твой ребёнок! Да, пусть не от того, от кого хотела. Но он же в этом не виноват! Ну, понеслась… Самая ярая защитница животных и противница абортов по дерьмовому стечению обстоятельств оказалась моей близкой подругой. И что-то мне подсказывает, что упрёками и косыми взглядами я не отделаюсь. — Это не ребёнок, Офелия! Это будущий демон! Я вообще не понимаю, как такое могло произойти. Ведь я наивно полагала, что наши две расы несовместимы. Подруга иронично засмеялась, а, завидев на наших с Кирионом лицах откровенное недопонимание, соизволила пояснить: — Обычно наши расы действительно несовместимы. Но есть у демонов древнее поверье, в котором говорится, что в паре наших двух рас всё-таки могут родиться дети. Вот только это возможно, если оба партнёра до безумия любят друг друга, да так, что уже никого никогда и не полюбят. Высшие силы сжалились над такими парами и дали им шанс обрести своё счастье в виде общего дитя. Но, если хоть кто-то из пары не искренен в своих чувствах, у этой пары никогда не будет общих детей. Пф-ф-ф… Очередная демоническая байка… Сказка про то, как жили все в любви долго и счастливо. Ложь! В жизни так не бывает! — Ой, да хватит тут заливать! Я скорей поверю в легенду, что у глупой доверчивой эльфийки и ублюдочного демона, который только и умеет, что выполнять приказы своего Короля, может родиться ребёнок, чем в то, что демон искренне любил меня. — Не любил, а любит! До сих пор любит! Такая любовь бывает раз в жизни и навсегда. Иначе ты сейчас не была бы беременна! За всё то время, что мы с Офелией громко, эмоционально препирались, Кирион не проронил ни слова. Лишь громко закашлялся после слов Офелии о том, что демон любит меня. Наблюдая за деликатным поведением Кириона, я ещё больше злилась на подругу, которая без спроса лезет не в своё дело. — Офелия! Замолчи сейчас же! И слышать не хочу этот бред! — Не хочешь мне верить — как пожелаешь! Однако ты, похоже, забываешь, что этот ребёнок крови династии Мелиан и единственный наследник эльфийского трона. Ты не можешь его убить! А вдруг с тобой что-то случится? Да с ней просто невозможно спорить! На каждый мой ответ у неё целых три аргумента. — Уже случилось, Офелия! Я залетела от демона! Что может быть хуже? Глупо было думать, что это её как-то остановит. Офелия так разошлась с наездами, что я уже невольно подзадумалась: а не сослать ли мне её подальше от столицы? Подруга медленно выдохнула и, неторопливо наворачивая круги по комнате, снова ринулась в очередную атаку. — Но, если ты это сделаешь, у тебя ведь никого не останется! Этот ребёнок — единственный твой кровный родственник. И что тут скажешь? Да! Так и есть! Я, разинув рот, судорожно придумывала на её очередной выпад логичный ответ, и тогда впервые за последние двадцать минут мрачный Кирион подал голос: — У неё есть мы, Офелия. А дети ещё будут. Другие дети. Не от предателя. — СПАСИБО, Кирион! Победно глянула на Офелию, а потом с нескрываемой благодарностью за поддержку — на Кира. Поняв, на чьей он стороне, подруга принялась спорить с нами двумя одновременно. — В том-то и дело, Кир, что Амайя уже навряд ли кого-то полюбит. Раз небеса даровали им новую жизнь, они двое уже никогда не могут быть ни с кем другим. — ДА НЕ ЛЮБЛЮ Я ЕГО! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! — из последних сил взревела на взбесившую меня подругу, а, сорвав голос, закашлялась и захрипела. — Прекрати нести этот бред и нервировать Королеву! — Кир снова встал на мою защиту, пока я с разодранным горлом молчала. — К тому же, этот деликатный вопрос нас с тобой не касается, Офелия. Это её личное дело. Если она не желает рожать от врага, так тому и быть. Теперь, громко крича, спорили уже эти двое. Без церемоний метали друг в друга обвинения и язвительные слова. А я едва поспевала улавливать суть их спора. — А что это ты её так поддерживаешь, Кирион? Небось, хочешь, чтобы Королева от тебя была беременна? — Подруга, злобно сощурив глаза, продолжила бить Кира по больному: — Так ты опоздал! Отныне её сердце уже никого не сможет любить, кроме Рэнна. Кир, одолеваемый лютым гневом, сделал несколько быстрых угрожающих шагов в сторону Офелии, но вовремя опомнился и остановился, так крепко сжав кулаки, что костяшки побелели. — Поживём и увидим, Офелия! — прорычал на неё так свирепо, что слюни разлетелись в разные стороны. Вот только этого мне сейчас не хватало: разнимать дерущихся друзей. И, похоже, они уже как несколько минут спорят вовсе не обо мне, а с пеной у рта выясняют что-то своё. Что же между ними происходит? К чёрту! Позже с этим разберусь. Сейчас своих проблем хватает. — Живо прекратили ругань и разошлись по углам! — скомандовала я охрипшим голосом, а, когда они отдышались, подытожила наши эмоциональные дебаты. — Кирион прав, Офелия. Это далеко не ваше дело, а сугубо моё личное. Я по-тихому сделаю аборт, и об этом никто не узнает. Достаточно того, что эта сука Изольда во всеуслышание заявила, что я спала с демоном. Осталось мне только демонёнка родить… Услышав мой окончательный вердикт, Кир немного успокоился и снова отошёл к столу с выпивкой, а Офелия — хвала небесам — наконец решила сменить тему. — Когда тебе стало плохо и Толмен унёс тебя во дворец, Дэйн поднялся на трибуну и заявил, что все порочащие тебя слова Изольды — наглая ложь. Ничего себе! Дэйн знает правду как никто другой. Он не раз по ночам сопровождал меня к Рэнну в темницу и всё же решил соврать и защитить меня. Приятно до мурашек по коже. Верно говорит Кирион. Я, и правда, не одна. У меня есть они — верные друзья. А поверье демонов — это какой-то бред. Сказка. — Они ему поверили? — Нет, не поверили. — Офелия снова иронично рассмеялась. — Однако они, похоже, только рады, что их любимица решила убрать со своего пути брата. Пусть и благодаря демону. — Поубивать бы их всех за такие мысли. За то, что поверили, будто я на такое способна.***
Мы с Офелией, погружённые каждая в свои думы, какое-то время молчали, а Кир, не отходя от стола со спиртным, по-хозяйски наливал себе бокал за бокалом. Подруга нарушила гнетущую тишину первой: — Ты, правда, хочешь убить своего ребёнка? — Да, Офелия. Это не мой ребёнок, а его. Я не смогу с этим жить. Пускай Кир позовёт лекарей. Кирион предостерегающе глянул на меня и залпом осушил бокал. — Я сама их позову! С этими словами подруга выбежала за дверь, а пятью минутами спустя вошла в сопровождении делегации лекарей. Кирион, не торопясь, коротко объяснил им суть проблемы. Велел сделать всё быстро и безопасно для Королевы, а после — навеки забыть о том, что произошло. Но лекари внезапно отказались делать аборт, ссылаясь на моё плохое самочувствие. Я, видите ли, слишком слаба для подобной процедуры. Да может, я как раз-таки из-за подселенца и слаба, а они отказываются вытащить его из меня! Ни угрозы, ни шантаж, ни подкуп не помогли. В один голос твердят, что надо обождать три-четыре недели. Да не просто подождать, а полностью слезть с наркоты! Совсем, что ли, охренели?! Да за этот месяц у меня живот настолько округлится, что уже ничего и не скроешь! Блядство! И вляпалась же я! И как раньше не заметила, что залетела? Как-как… в грёзах пропадала!***
(Drummatix — Непокорённый Дух) В тот день я с диким криком и истерикой вселенского масштаба выгнала лекарей из своих покоев, а после — и радостную Офелию с удручённым Киром. А уже на следующий день безапелляционно потребовала дозу жгучего порошка и других, более сговорчивых врачей. Может, прошлых «заботливая» Офелия подговорила? Новые врачи явились, а вердикт остался прежним. Нужно завязать с наркотиками на целый месяц. Снова с леденящим душу воем выгнала всех, с горя накачалась порошком и погрузилась в грёзы. Очнувшись аж через неделю — ядрёный порошочек попался! — поняла, что действительно пора завязывать. Срочно! Иначе так — в грёзах — и рожу.***
Оказалось достаточным всего лишь три дня без наркотиков, чтобы я превратилась в одичалого безрассудного зверя. Мозг отказывался соображать, воспринимать информацию и анализировать что-либо. Меня ломало, и я почти всегда пребывала в полубессознательном состоянии. Если честно, я вообще мало чего помню с первой недели завязки. Помню лишь нескончаемую, невообразимую боль во всём теле, постоянные провалы в небытие и знакомые голоса друзей где-то рядом. Позже, когда спустя двенадцать дней ада я-таки пришла в себя, Хаэль поведала, что со мной происходило всё это время. Кирион. Он, как всегда, взял на себя самое сложное. Заперся со мной в моих покоях, и практически никого в них не впуская, не отходил ни на минуту. Он следил за тем, чтобы я, находясь на грани сумасшествия, не причинила себе вред. Следил, чтобы пила воду и иногда понемногу ела, а после — не захлебнулась во сне. Да-а-а… такой ломки у меня ещё не было ни разу. Похоже, что жгучий порошок — это далеко не лунарис. Он беспощадно плавит мозг и заставляет все мышцы тела захлёбываться в жажде новой порции заветного вещества. Как только я окончательно пришла в себя, Кирион второпях покинул дворец и около недели не появлялся. А я и не беспокоила его. За последнее время он немало настрадался по моей милости, но без него я бы не справилась. Никак. Так было всегда. Только он умел вытаскивать меня с того света. Вот и в этот раз вытащил. С того момента, как приняла решение протрезветь и выкурить из матки подселенца, прошло около трёх недель. Недель, на протяжении которых я не раз ещё обращалась за помощью к Киру. В самые сложные моменты, когда мне казалось, что вот-вот сорвусь и закурю любимый лунарис, я сломя голову неслась к другу, где бы он ни был. А, найдя его, умоляла запереть меня в темнице и не выпускать ни при каких условиях. Запирал. Садился рядом с клеткой и, когда я начинала клясться всеми богами, что за неповиновение казню его, он припоминал мне, почему я решила завязать, и указывал на слишком быстро растущий живот. Конечно! Там ведь не эльф растёт, а демонический мутант! Помогало. Я титаническим усилием воли брала себя в руки и с до скрежета стиснутыми зубами терпела муки наркотической ломки. На протяжении этих невероятно сложных недель со мной рядом были все мои друзья, такие преданные и незаменимые. Каждый по-своему поддерживал меня. В силу своих возможностей и специфики характера. Так, например, Хаэль деликатно избегала щепетильную тему и отчаянно старалась не акцентировать внимание на моём округлившемся животе. Офелия же, наоборот: всё не оставляла настырных попыток переубедить меня в принятом решении. Она приводила бесчисленное количество доводов, почему мне стоит сохранить жизнь демонёнку, а один раз даже решилась привести ко мне в покои своего трёхлетнего племянника. Случайно, конечно. Кто бы сомневался. Офелия не раз ввергала меня в бешенство, отчасти из-за того, что ей частенько удавалось пробудить во мне всполохи совести, и я всё чаще подвергала сомнению одно из самых важных решений в своей жизни. Толмен — мой невероятно мудрый и молчаливый друг — выполнял для меня самое важное задание. Он пытался достать предателя. Рэнна. Пока безуспешно. Но зато ему наконец удалось выяснить его местонахождение. Наскучила, значит, столичная жизнь и решил попрохлаждаться на границе с Джаклардом? Да если бы ублюдок не находился в окружении целого войска, его бы уже давно пытали мои палачи. Ничего, всему своё время. Порой ко мне наведывался и Дейн. Он долго монотонно рассказывал о делах государства. Друг беспрестанно жаловался на Дорласа, принятые им решения и нескончаемо умолял меня посетить хотя бы одно заседание совета. Я, конечно, не горела желанием сидеть и выслушивать скучные речи советников, но в какой-то момент всё же сдалась. Согласилась. И вот, уже который час сижу на заседании совета, отчаянно борясь со сном, что нашёл на меня в ходе получасовой речи советника по внутренней безопасности. Не засыпаю только благодаря веренице собственных тревожных мыслей в голове. В какой-то момент я непроизвольно вслушалась в эмоциональную речь Дорласа и моментально выпала из сонливой задумчивости. Дорлас, давно занимающий пост заместителя Короля, а с недавних пор — Королевы, вскочил с кресла, словно ошпаренный, и заорал на виновато поникшего советника: «Что значит: столица и дворец, КАК ВСЕГДА, в безопасности? За прошедший год демонам удалось убить сразу двух Королей Арнорда. И где? В их же дворце! В королевских покоях! Где такое видано? Это так вы охраняете наших правителей? Что за безалаберность? Король Бурхат был убит заместителем Короля Вилана, а Король Малфаст — так вообще низшим демоном…». Каждое его слово острым кинжалом врезалось в мой мозг, поскольку он был прав. Чертовски прав. И если папу убил неизвестный низший демон, то Бурхата… его убийца… Всё! С меня довольно! Я так больше не могу! Чем трезвее становлюсь, тем чаще посещают предательские мысли родить маленькое исчадие ада. Надо срочно сделать аборт! И я его сделаю сегодня же! Сейчас! Резко вскочила со своего кресла и судорожно ухватилась за стол. Снова кружится голова. Проклятый паразит впился в меня и высасывает последние силы! Выждав пару секунд, подняла затуманенный взор на советников с целью выяснить, не заметили ли они моего живота, и оцепенела. Заметили. Все как один именно на него и смотрели. Но оцепенела я не от этого, а из-за того, что только сейчас поняла, что я их не знаю… Никого не знаю! — Вы кто вообще такие?! Мужчины молча переглянулись между собой. Один лишь Дорлас осмелился ответить: — Это советники, Ваше Величество. Охренеть как прояснил ситуацию! Он думает, я сейчас в очередном наркотическом угаре и не понимаю элементарных вещей? — Я и сама вижу, что они советники. Откуда они взялись? Почему я их не знаю? Все члены совета мгновенно побледнели и ссутулились, потихоньку вжимаясь в свои кресла, а Дорлас робко продолжил держать ответ за всех: — Ваше Величество, их назначил Король Бурхат. Все они — достойные члены общества и являлись приближёнными Короля Бурхата. Более того, его друзьями. Ну, нихрена ж себе… Вот это братец даёт! Решил, значит, просунуть в совет своих дружков, таких же любителей специфических развлечений! А кто страной править будет? Смотрят на меня настороженно и с затаённой ненавистью во взгляде. Небось, первые поверили в то, что я заказала Бурхата… — Та-а-ак… а где предыдущие советники — те, что веками служили моему отцу? Где они? — Ну… как бы это Вам сказать… Замялся, удобней формулируя приказы прошлого Короля. — Говори как есть, Дорлас! — приказала безапелляционно, повышенным тоном. — Как есть! — Ну… Все они, можно сказать, на пенсии… Да, точно! На пенсии! Что-то темнит этот изворотливый змей. — Ты мне ведь сейчас правду говоришь, Дорлас? Я ведь узнаю, и будет хуже. Закрыл глаза и громко выдохнул, а после нехотя ответил: — Они действительно на пенсии. Просто проводят её в темнице северной крепости Аваллона. Обалдеть! И почему я только сейчас об этом узнаю? Потому, что я не посещала заседания совета, а Дорлас с приспешниками творили, что им вздумается. Прав был Дэйн. Ох, как прав. Величественно выпрямившись, покровительственно объявила: — На сегодня заседание окончено. Завтра жду за этим столом прежний состав советников. Свободны!***
Заседание, может, и окончено, вот только у меня ещё осталось одно очень важное дело, которое не терпит отлагательств. Кого с собой взять? Мне наверняка станет плохо после аборта. Может, Хаэль? Нет. Хоть она и не высказывалась против, но и не поддерживала меня. А, к чёрту всё! Сама залетела, вот и на аборт пойду сама! Спешно переодевшись в неприметную одежду, дабы удачней слиться с толпой на улицах, я покинула дворец и принялась блуждать по жарким полуденным улочкам Аваллона в поисках нужного мне дома. Он, конечно, не является главным домом врачевателей Арнорда, однако именно в нём я найду никому незнакомого лекаря, недавно прибывшего из человеческого мира. Хорошо, что подстраховалась и пригласила его заранее. Теперь главное — остаться в живых после его манипуляций.***
Беспощадное солнце Арнорда всё больше распаляло сухой обжигающий воздух, молочные стены домов, брусчатую плитку на улице и мою голову. Под его прямыми лучами в черепной коробке становилось всё жарче и мутнее. Вконец заблудившись в узких пустынных улочках, я, обессиленная, присела на колени и решила совсем немного, совсем чуточку передохнуть. А вокруг, как назло, ни души. И спросить дорогу не у кого. Закрыла слезящиеся от яркого солнечного света глаза и безуспешно попыталась вспомнить дорогу до дома, где жил лекарь. Вздрогнула, когда чья-то прохладная тень бесшумно надвинулась на меня. Резко распахнула глаза и в немом крике ужаснулась. Тень, что передо мной, обладала огромными размашистыми крыльями. Рэнн! (Jennifer Thomas feat. The Rogue Pianist — The Fire Within (feat. The Rogue Piani)) Всё ещё сидя на коленях, обернулась, но из-за яркого солнечного света, который пробивался сквозь крылья, не сразу смогла разглядеть его отчётливо. Спустя пару секунд мои глаза приспособились, и я в недоумении оцепенела. Крылья… они белые. Невероятно! Абсолютно белоснежные! Охренеть можно! — Ты кто такой? Почему твои крылья белые? Демон-альбинос, что ль? Высокий мужчина крепкого телосложения дружелюбно улыбнулся мне. Внешне он вовсе не был похож на демона. Тёмные короткие волосы, недельная щетина, мягкие черты лица, и глаза… Они были такими искренними, грустными и как будто уставшими. Словно демон ведает горя больше, чем все существа этого мира вместе взятые, а исправить ничего не может. — Я ангел, Амайя. Я знаю, куда ты сейчас направляешься, и пришёл тебя предупредить. Пф-ф-ф… Ангел! Вот так взяла и поверила. Наверняка очередная изощрённая подстава демонов. Отбелили ему какой-то хренью крылья и отправили меня поучать. Однако он точно самый воспитанный демон на моей памяти. Надо же, подал мне руку и помог подняться с колен. — О чём предупредить? В следующий раз предохраняться? Да кто ж знал, что от демонов залетают эльфийки! Но, спасибо, учту. Демон-ангел обворожительно улыбнулся моим словам. — Предупредить не убивать дитя, которому предписано спасти мир. Ну, нифига ж себе! Вот это демоны заморочились… И придумали же такое! — Давай уж вселенную. Чего так мелко берёшь? — Проницательно смотрит и иронично улыбается, будто знает обо мне больше, чем я сама! Ну и самоуверенный же ублюдок! Без оружия я сама с этим амбалом не справлюсь. Так что лучше по мирному свалить, пока не поздно. — Всё, с меня хватит. Живо проваливай с моего пути! Попыталась обойти демона со стороны, но всё равно случайно задела его расправленное белоснежное крыло. И раскинул же свои клешни, что ни пройти, ни проехать… Сложив крылья за спиной, демон-ангел нагнал меня и нетерпеливо зашагал рядом. И вот не знаю, почему, но около него мне стало так спокойно и умиротворённо. Словно накрыло аурой безопасности и покоя. Его аурой. Разве так бывает? Может, это какая-то специфическая способность демона притупить мою бдительность? Красавчик всё не отставал и не оставлял попыток навязать свою волю. И как я, дура такая, только умудрилась выйти в город без охраны и даже без оружия? Хорошо, хоть щиты всегда со мной. Но ведь и он пока не нападает. — А ты именно такая, какой мне тебя описывали… А вот это уже мерзко… мерзко даже для него, для Рэнна. Неужели по прилёте в Терказар трепался обо мне на каждом углу? Как он там говорил? «Трахал принцессу Арнорда»? Ублюдок! — И кто же описывал? Идём уже около пяти минут, а на обычно оживлённых улочках Аваллона ни души. Прям апокалипсис какой-то… Вымерли все, что ли? Та-а-ак… меня это начинает порядком напрягать! Что за хрень здесь творится? — Твой отец. Кто? В шоке от услышанного резко остановилась и намертво вцепилась в руку существа, что передо мной. — Что ты сказал? Повтори немедленно! Мужчина, ликующе улыбаясь, повторил: — Я сказал, что мне о тебе много рассказывал твой отец. В этом мире его все знали как Малфаста Мелиана! Ну, это уже слишком! Даже для демонов. В конец оборзели! Уже светлую память о покойных используют в своих афёрах… — Не верю. Докажи. Мужчина усмехнулся самой обаятельнейшей улыбкой из всех, что я видела. Хотя, нет. Был ещё один крылатый, который улыбался в разы обольстительней. А толку, если оказался ублюдком? — И об этом он тоже предупреждал. Ладно, я докажу. Мы давно уже так не делаем. Не модно нынче. Но ради тебя, упрямицы, сделаю… — В ту же секунду над головой мужчины ослепительней солнца замерцал парящий обруч. Нимб! Твою-то мать! Господи… Божечки… Клянусь… Арнордом клянусь, что завяжу с наркотиками. Только бы я больше не бредила! В грёзах всякое видела, но чтоб такое… Находясь в дичайшем шоке, я медленно осела на раскалённую плитку улицы. Оно и понятно. Не каждый день ангелы с небес спускаются. Я бы даже сказала: раз в тысячелетие и, как правило, по очень веским причинам. Но то, что он ангел, — это факт. Такое ни одни волшебные чары не подделают. Пока я, лишённая дара речи, переваривала увиденное, ангел присел рядом и тихим спокойным голосом продолжил вещать: — У нас не так много времени, так что слушай внимательно, Амайя, и запоминай. Для начала я действительно ангел. Твой отец прожил достойную жизнь, и после его смерти ему щедро предложили пополнить ряды ангелов в небесной канцелярии. У нас всегда не хватает рук. — Саркастично ухмыльнулся. — Именно он отправил меня остановить тебя от самой страшной ошибки в твоей жизни. — Хм-м-м… а я-то полагала, что самые страшные уже совершила… — Всё, что ты до сих пор совершала, — поправимо. Но аборт… не будет больше дитя, способного остановить падение небес на землю! Наконец я вышла из вязкого оцепенения, и тогда из меня полилась масса вопросов. — Небо упадёт на землю? Разве такое возможно? Недослушав мои вопросы, ангел раскатисто рассмеялся. — Образно… образно говоря, Амайя. Конечно, небо никак не может упасть на землю. Тебя разве этому не учили? Издевается? Злобно процедила сквозь зубы: — Учили. А ты бы завязывал со своими пафосными речами и выражался точнее… Мамочка? Она с папой? А Бурхат? Он тоже стал ангелом? Наконец крылатый перестал скалиться, замялся, очевидно раздумывая, что ему можно рассказывать, а про что лучше смолчать, но всё же ответил: — Нет, Амайя. У нас нет Бурхата. — А где он тогда? В раю? — Нет. В раю его тоже нет. И, опережая следующие твои вопросы, сразу скажу, что я не знаю, где он. Я ведь ангел, а не дьявол. А насчёт твоей матери у нас нет никакой информации. — Да как вы вообще там работаете?! Разве вы не должны вести строгий учёт? Что за бардак у вас там творится? Ну, ничего… папа наведёт на небе порядок! МОЙ папа всех вас — лодырей — построит! — Растерянный ангел не знал, как реагировать на мою эмоциональную браваду, а я всё продолжала: — И вообще, почему папа сам не пришёл ко мне, раз демонический ребёнок столь важен? Что-то не сходится твоя история, ангел… — Малфасту нельзя вмешиваться. Да и мне нельзя было, но пришлось! — Я уже было разинула рот с очередной пылкой речью, но мужчина не дал мне и слова вставить. Нахал повысил голос и уже в более грубой форме выдал: — Ты сейчас же прекратишь задавать мне вопросы и сделаешь, как я велю. Не смей убивать дитя, которое в будущем должно спасти этот мир! Ты не имеешь на это права. Его судьба давно предрешена. Береги его, Амайя. Береги его больше, чем собственную жизнь. Завязывай с наркотиками и начинай уже брать дела государства в собственные руки. — Но я не хочу этого ребёнка! — Обомлевшая с его наглого тона, робко подала голос. — Да и он вовсе не ребёнок, а полудемон-полуэльф. Уродец! Похоже, что я его в конец достала, так как мужчина отбросил показательную учтивость и прикрикнул на меня. Разве ангелы не должны быть наидобрейшими существами всех миров? Где его ангельское терпение? — Чем ты вообще всё это время занималась? Почему не перерыла всю библиотеку цитадели в поисках нужных тебе ответов? — Ангел укоризненно воззрился на меня и, не дождавшись ответа, спокойней продолжил: — Как правило, от смешанных браков рождаются либо демоны, либо эльфы. Ваши расы невозможно совместить. Так что не беспокойся насчёт… хм… уродца. Однако дитя вполне может унаследовать черты характера и волшебный дар от обоих родителей сразу. — Всё равно рожать не стану! — Я упрямо продолжала стоять на своём и, глядя на это, ангел, АНГЕЛ всё больше терял терпение. — Да, и, учитывая, сколько я употребляла, чудо, если он родится здоровым. — Послушай меня! Всё будет хорошо! Ребёнок здоров. — Вроде бы успокоить пытается, а вот от его тона мурашки стаей по спине забегали. — Всё это время твой защитный купол берёг младенца в утробе от вредных, употребляемых тобой веществ. Однако ребёнку всё же не хватает от тебя нормального питания и спокойного образа жизни. Отныне ты обязана беречь себя. Поняв, что в своём подсознании я давно уже проиграла этот спор, из последних сил постаралась возразить крылатому. А, поскольку аргументы, к сожалению, иссякли, я опустилась до банального женского нытья: — Я… я не смогу. Я не справлюсь. — И эти твои слова Малфаст предвидел и просил передать тебе, что ты всё ещё являешься его яркой звездой на тёмном небе, Амайя. Ты всегда отыщешь правильный путь. И ты справишься. Мне пора улетать. Сделай правильный выбор, Амайя. Правильный. Мужчина расправил размашистые белоснежные крылья и, быстро запорхав ими, взметнулся в голубое небо. Он стремительно полетел прямо на яркое солнце, и уже спустя каких-то пару секунд я потеряла его из виду. От пристального вглядывания в ослепляющий диск на небе у меня запекли глаза, и я нехотя прикрыла их на несколько секунд, а, распахнув вновь, удивилась. На улочке, где я сидела, было около дюжины прохожих. Каждый занимался своим делом, и они абсолютно не обращали на меня внимания. Странно, откуда они взялись? Будто по волшебству появились.***
В тот день я ещё около часа просидела на горячей брусчатой плитке улицы, а после поднялась и машинально поплелась в неизвестном мне направлении, с ног до головы одолеваемая собственными думами. Так я прошаталась до самого вечера и лишь с темнотой вернулась во дворец, задумчивая, морально опустошённая, но с твёрдым решением оставить ребёнка. А ещё безумно счастливая от осознания, что я всё-таки не одна. Со мной по-прежнему мой папочка. Даже после смерти он не перестаёт заботиться обо мне. А совсем скоро появится ещё одна родная душа. И отныне я каждый день буду молить бога о том, чтобы у меня родился эльф.***
— Готовьтесь к войне! Прежний состав совета в недоумении воззрился на меня, и лишь главный военачальник — эльф, который при правлении отца выиграл не одну тяжёлую битву — осмелился спросить: — Ваше Величество, простите за вопрос, но против кого воевать-то будем. Против демонов или орков? Хороший вопрос. Очень хороший вопрос. — А вот это уже от самих демонов зависит. — Отчаянно пытаясь разгадать смысл моих слов, советники непонимающе переглянулись между собой. — Дорлас, срочно отправь Королю Вилану послание от моего имени и сообщи, что мы согласны помочь им с орками, невзирая на наш с ними мирный договор. Но это только при условии, что демоны выдадут нам убийцу Короля Бурхата. Советники осуждающе зашептались между собой. Небось, думают: это очередная прихоть малолетней девчонки, и я слишком мала для правления эльфийским государством. Отчасти так и есть, но у них нет выбора. Нет больше претендентов на трон. Главный военачальник продолжил задавать свои каверзные вопросы: — Ваше Величество, а не кажется ли Вам, что крайне неблагоразумно рисковать жизнями своих воинов, пытаясь любой ценой достать всего лишь одного демона? Стоит ли ради него рисковать шаткой дружбой с орками? Хм-м-м… а он, и правда, такой бесстрашный, как о нём говорят. Хотя именно таким и должен быть предводитель эльфийской армии. Отвечу. Утолю любопытство совета. — Во-первых, он не просто демон. Он — убийца нашего Короля, моего жениха. А во-вторых, вспоминая о мирном договоре с орками, сильно не обольщайтесь. Нам одинаково являются врагами как орки, так и демоны. Но так как армия орков более сильная и сами мы с ними не справимся, нам жизненно необходимо с помощью демонов сокрушить их. А после и демонов добьём. Но, если при этом нам ещё удастся заполучить убийцу Короля, будет просто великолепно. Раздумывая над моими словами, советники смолкли, и только сейчас я заметила прожигающий меня насквозь взгляд Кириона. Он тихо стоял в углу зала заседаний и нервно теребил рукоять своего меча. Я, конечно, могла сегодня взять в качестве личной охраны Дэйна или Толмена, но мне хотелось, чтобы Кирион услышал о принятых решениях из моих уст. И, похоже, ему не понравилось моё решение. Хм-м-м… То ли ещё будет. Дождавшись, пока советники переварят последнюю информацию и снова примутся внимательно слушать меня, продолжила свою речь, которую кропотливо готовила всю ночь напролёт. — Я рада, что все вы вернулись из заточения в хорошем здравии и успешно заняли прежние места в совете. Однако вам не стоит расслабляться. Каждый из вас с лёгкостью может вернуться в северную крепость за малейшее нарушение закона Арнорда. — Советники в полголоса зароптали: «Что Вы? Как такое возможно? Да мы никогда…». Кирион же кинул на меня восхищённый взгляд и озорно улыбнулся. А я продолжила: — Отныне нам с вами предстоит много работы. Но прежде, чем мы начнём, хочу развеять туман сплетен и домыслов, что опустились на дворец и мою репутацию. — Предвкушая исповедь Королевы, советники, не мигая и не дыша, воззрились на меня. А я, набравшись смелости и величественно расправив плечи, холодно заявила: — Ранее я действительно употребляла запрещённые вещества. Однако это в прошлом. Отныне я в трезвом рассудке беру бразды правления государством в свои руки! — Дорлас скептически закашлялся. — Также, как вы уже наверняка заметили, я нахожусь в положении, и в скором времени у Арнорда появится законный наследник. Я ожидала, что советников потрясёт эта новость, однако их лица практически не выказали удивления. Значит, слухи дошли и до северной крепости. Что ж, тем проще. Непомерно смелый главный военачальник решился на самый тяжёлый для меня вопрос: — Ваше Величество, простите за любопытство, но, думаю, мы, да и народ, имеем право знать, кто отец будущего правителя Арнорда. Все с неподдельным интересом уставились на меня, и даже Кир. — Имеете… вы, и правда, имеете право знать. — Глубокий вдох, выдох. — Отец ребёнка — демон, Рэнн Эйстэн. Но это не отменяет того, что в его венах течёт кровь династии Мелиан. И раса его отца никоим образом не лишает его прав на трон Арнорда. «Что вы, Ваше Величество… да как мы смеем?» — заговорили в один голос советники. Значит, они не станут открыто возражать мне? Ну, вот и чудненько. С остальными недовольными от сложившейся ситуации я разберусь по ходу дела.***
(Henry Cavill — Wicked GameLisa Andrew220) Прояснив все интересующие их моменты, я отпустила советников и в усталости откинулась на спинку кресла. Выдохнула. А Кирион, убедившись, что мы остались наедине, уселся за соседнее кресло и без церемоний задал в лоб ошарашивший меня вопрос: — Выйдешь за меня замуж? О Боги… Мы ведь это уже проходили! Что, снова? — Нет, Кирион. Не выйду. С горечью вымученно улыбнулась ему, а он продолжил настаивать: — Но почему? Раз уж ты решила оставить ребёнка демона, ему нужен отец. А я что-то не вижу очереди из кандидатов… — Резко приподнявшись с кресла, звонко залепила ему пощёчину. И как только смеет? Не принимая во внимание то, что я его Королева и бывшая возлюбленная, в любой ситуации остаюсь девушкой! Откуда только черпает свою наглость? — Прости… — поняв, что погорячился, извинился. — Прости меня. Я просто очень переживаю за тебя. Переживаю, как это воспримет народ… Может, лучше сказать всем, что он мой? А советники… они будут молчать, если ты прикажешь. Это он защитить меня хочет или заполучить благодаря ребёнку и ситуации, в которую я вляпалась? Неважно! Ни тому, ни другому не бывать! — Кирион, ты эльф. А у меня скорей всего демон родится. Маленький демонёнок с маленькими крылышками. Демон, похожий на своего смазливого папашу. Так что не стоит… — Насколько я знаю, крылья у демонов впервые прорезаются к двадцати годам. К тому же, он сможет их скрывать. — Упрямый мужчина всё не отступал. — Ага, а ещё мы нарастим ему уши, чтобы они были похожи на эльфийские? Так? А что? В человеческом мире, говорят, есть пла… пластилиновая хирургия. Люди уже давно умеют наращивать уши и не только. — Пластическая. — Машинально поправил меня. — Неважно! Нет, Кирион! Каким ребёнок родится, таким и будет! А народ? Он смирится! У него нет другого выхода. — Допустим, народ смирится. А что ты скажешь ребёнку, когда он вырастет и спросит об отце? Скажешь, что он лётчик или певец и приезжал на гастроли? Хотя, учитывая наличие у демона крыльев, лётчик больше подходит. Ну, всё! Это уже ни в какие рамки не лезет! Всё, что делает Кирион, всегда направлено на то, чтобы вернуть меня обратно. И мне это уже осточертело! Пора положить этому конец! Сейчас или никогда. Лучше пускай надолго обидится на меня, чем постоянно ходит и ноет, не понимая, что осколки прошлого уже не собрать и не склеить. Решительно вскинув подбородок, с вызовом посмотрела ему в глаза и произнесла те самые слова, которые давно пора было сказать: — Между нами всё кончено, Кирион. И мы никогда уже не будем вместе. Для меня ты всегда будешь лишь другом. И прекращай уже мучить и себя, и меня своими вечными попытками всё вернуть. Наверное, он хотел меня ударить. Наверное, хотел мне многое сказать и, судя по красным пятнам на его щеках, сказать горячо. Но сдержался. Поднялся и с лихорадочно горящими глазами отошёл к окну, сжимая в крепких ладонях бутылку спиртного так сильно, будто это было моё горло.***
Кирион
Амайя в очередной раз шлёт меня лесом, а я вынужден молча принять все её решения? Не хочет быть со мной? Ладно! Тогда какого хера она постоянно держит меня при себе, словно верного пса, не отпуская ни на секунду из поля своего зрения. Как только ей нужна моя помощь, так «Кирион, помоги избавиться от зависимости, помоги с делами государства, пойдём со мной в ад в поисках самого Дьявола, поговори со мной, когда мне выть хочется от потери брата…». Амайя постоянно расчётливо пользуется моей любовью к себе, при этом никогда ничего не давая взамен. И, как только я становлюсь ей не нужен, свободен, на все четыре стороны! Так было всегда. Так происходит и сейчас! Вновь подошёл к ней, восседающей на царском троне и, глядя сверху вниз, процедил сквозь зубы: — Запомни этот день, Амайя. Именно сегодня настал конец наших отношений. И настал он безвозвратно. В облегчении закрыла глаза. Выдохнула. Рада, что я смирился с её решением? — Этот день настал давно, Кирион. Просто ты всё это время упрямо отказывался принять очевидное. — О-о-о… даже так? Позволь-ка, я угадаю, когда именно он настал. — Не желая продолжать наш откровенный разговор, поднялась с трона и отвернулась. Но не ушла. Решила дослушать, что я скажу? — Наш персональный конец настал в тот день, когда мы уединились в пещере Тартаса, но так и не успели побыть наедине, поскольку на нас напали. И именно в тот день мы взяли в плен демона, что предал тебя и вырвал сердце твоему брату, демона, чьего ребёнка ты носишь под сердцем, демона, который попользовался тобой и бросил. Именно из-за него настал конец нашим отношениям! Я прав? — Обернулась и со слезами на глазах залепила мне очередную тяжеленную пощёчину. Пусть бьёт, раз не имеет ничего, чем могла бы ответить на мои слова. А мне не больно! Щека горит, мышцы сводит, но от дикого клокотания злости на неё я ничего и не чувствую. Лишь крепче сжимаю ладони в кулаки. Обратив на это внимание, Амайя испуганно отступила на шаг назад. — Серьёзно? — С горечью усмехнулся. — Ты, правда, думаешь, что я могу поднять на тебя руку? Причинить тебе боль? За все эти десятилетия ты так и не узнала меня! — Молчит. Молчит потому, что я прав и ей нечем крыть. — А, может, ты и не пыталась. Прощай, Амайя. Не дав ей возможности ответить, спешно вышел из залы, яростно хлопнул дверью. Довольно! Теперь, и правда, всё кончено! И будь я проклят, если снова попытаюсь вернуть её! Она сделала свой выбор, и я его принимаю! Залпом выпил оставшееся в бутылке спиртное и гневно швырнул её о стену. Стеклянная бутыль звонко разлетелась в дребезги, а несколько мелких острых осколков отскочили и впились мне в руку и скулу. Позже, когда я дрожащими от гнева руками вынимал осколки, я уже знал, куда направлюсь за новой жизнью… жизнью без Амайи.***
Уже на третий мой стук она с улыбкой отворила тяжёлую дверь и, увидев, в каком я состоянии, помрачнела. Смотрит с удивлением и не решается спросить, откуда порезы на лице. Подошёл к ней вплотную и заправил за ухо прядь светлых курчавых волос, упавших на её нахмуренное лицо. Офелия в недоумении замерла. Нежно провёл шершавым пальцем по пухлым губам, а, когда они слегка приоткрылись, впился в них жарким поцелуем. Ошарашенная девушка всё-таки ответила на мой требовательный поцелуй, а я едва сдержался, чтобы не накинуться на неё в порыве страсти или отчаяния. Не знаю. Опомнился, уже когда мои руки самым наглым образом шарили у неё под майкой, сжимали тонкую талию, наслаждаясь гладкостью кожи. Усилием воли взял над собой контроль и остановился. Девушка, смущённая моим напором, вытерла влажные губы тыльной стороной ладони и судорожно пыталась понять, что бы это могло значить. — Можно мне войти? Всполошённая Офелия мимолётно оглянулась назад и, помолчав пару секунд, явно обдумывая последствия приглашения, всё же впустила. Как только скрипучая дверь за моей спиной захлопнулась, я вновь страстно поцеловал Офелию и, подхватив девушку на руки, направился вглубь дома, в спальню. Пора мне начать новую жизнь. Пора ощутить на собственной шкуре: каково это, когда дикое притяжение, страсть, а может, и любовь взаимны. И Офелия мне в этом поможет. Пора мне находиться рядом с той, которая это действительно оценит. И пусть пока между мной и Офелией всего лишь взаимная симпатия и нет любви, но разве не с этого начинаются все отношения? Разве этого мало?***
Мы занимались безудержным сексом до самого вечера. Эта неугомонная девчонка напрочь вымотала меня. Кто ж знал, что в ней столько огня и неисчерпаемой энергии? И я уж точно никак не мог предположить, насколько хорошо мне будет в её постели. Наверное, это от того, что впервые за долгое время ощутил, каково это: когда не только берут, но и отдают со всей страстью, на которую только способны. Без остатка. Безвозмездно. Офелия была просто умопомрачительна, а я не так вынослив, как хотелось бы. Однако этот чудодейственный секс сотворил с моим сознанием что-то невообразимое. Злость, дикая ярость и удушающее отчаяние куда-то испарились, и остался лишь я. Уставший, голодный и счастливый от осознания, что, оказывается, она есть… жизнь без Амайи. Она есть, и она охрененная! Когда в комнате уже окончательно стемнело и стало немного прохладно, Офелия, тряхнув растрёпанной копной волос, с грацией кошки потянулась, поднялась с кровати и принялась искать разбросанные нами вещи. А, найдя их, ошарашила своим безапелляционным ультиматумом: — Разберись в своих чувствах к Амайе, Кирион. Разобрался уже… — Между нами всё кончено. Причём давно. Девушка ехидно ухмыльнулась и, так и оставшись голой, уселась на мягкий пуф перед туалетным столиком с огромным зеркалом. Вооружившись гребнем, Офелия принялась безмятежно расчёсывать спутавшиеся волосы. — Я знаю, Кирион. Как и то, что в её сердце уже давно поселился другой. Осталось дождаться, пока и ты это поймёшь. А как разберёшься, приходи. — Лукаво улыбнулась и глянула через зеркало в сторону моего неприкрытого простынёй паха. — Повторим. Мне понравилось. Я уж приду! Обязательно приду! А, может, просто-напросто и уходить не стану. Ведь отныне я свободен! Я свободен от любви, От вражды и от молвы, От предсказанной судьбы И от земных оков, От зла и от добра. В моей душе нет больше места для тебя! Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про всё забыть, Я бы мог тебя любить, Но это лишь игра. В шуме ветра за спиной Я забуду голос твой И о той любви земной, Что нас сжигала в прах, И я сходил с ума, В моей душе нет больше места для тебя! (Валерий Кипелов — Я свободен)