Одно безумие на двоих

      Теплые капли крупного дождя, что уже около часа лил как из ведра, стекали по лицу, оставляя мокрые дорожки. На одежде не осталось и единого сухого места: и клетчатая фланелевая рубашка цвета циана, и испачканные в песке во время схватки с вампиром джинсы — все насквозь промокло. Чёрная машина сияла под ярким освещением фонаря: ночь окутала засыпающий городок своим беспросветным полотном тьмы.       Очередная вылазка на охоту обещала быть чуть более интересной, чем в последнее время, однако, ожидания не оправдались. Дин часто стал замечать за собой, что от скуки начинает очень много думать о том, что ждет его впереди, ведь все происходящее ранее, да и сейчас, не оставляло желать лучшего. Охота начинала давить невыносимо тяжелым грузом на плечи и без того хорошенько вымотавшегося путника, что бродит по миру, пытаясь посеять справедливость и безопасность, не осознавая тщетности попыток.       Свет от нетипично яркого фонаря слепил глаза, заставляя закрывать веки. Дину и так с трудом удавалось сохранять бодрствующее состояние, так теперь еще и обстоятельства обернулись против него. Подумав немного, Винчестер вернулся в автомобиль, поудобнее устраиваясь на заднем сидении, готовясь вот-вот отойти в царство Морфея.       Уже будучи в полудреме Дин услышал шорох крыльев, а чуть приоткрыв глаза наткнулся на два голубых океана, что смотрели на него из зеркала заднего вида с неподдельным интересом. Глубоко вздохнув, Винчестер уставился немигающим взглядом куда-то в одну точку, будто бы не решаясь заговорить. Повисло неловкое молчание. — Кас, ты снова пропал. — Прости меня, Дин, так получилось.       Охотник не стал допытываться до ангела, ему и без того сейчас было тошно. Слабость накатывала новой волной, долгие бессонные ночи и недавняя охота давали о себе знать. У Винчестера не оставалось сил даже позвонить в бункер собственному брату, чтобы предупредить того о благополучном завершении работы, не говоря уже о том, чтобы разводить какие-то длительные споры и разговоры. — Дин, ты чем-то очень расстроен. Что-то случилось? — Нет, Кас, я просто думаю. — О чем же?       Какое-то время ответа на вопрос слышно не было, лишь только дыхание двоих. Дин никогда не мог толком понять, зачем ангел господень вообще дышит, да и времени на такую чепуху особо не уделялось. — Рано или поздно я умру. Не важно как: своей ли смертью, насильственной ли, факт остается фактом. Что будет дальше, Кас? Что будет вообще? — Я не знаю.       Ангел стал чуть более хмурым и печальным, чем обычно, что свидетельствовало о том, что он искренне переживает. Дину в тот момент даже показалось, что Кастиэль и сам не раз задавался подобным вопросом, вот только ответа на него найти так и не смог, ровно как и охотник. — Я не хочу, чтобы ты умирал. Не хочу чтобы вы с Сэмом погибали. Конечно я понимаю, что рано или поздно это произойдет, ведь это у вас обусловлено биологически, и я также понимаю, что не смогу ничего изменить. Это выше моих сил, Дин. Я не смогу ничем помочь, но и пережить этого не смогу. — Но что же тогда? — Я не знаю. — Кас, пообещай мне не загонять себя в угол. Пожалуйста, не убивай в себе все то человеческое, что ты смог приобрести здесь. Когда мы с Сэмом покинем тебя, когда япокину тебя, живи дальше, твори добро, мой ангел. — Почему твои слова звучат так тихо и умиротворенно, в то время как несут в себе довольно обидную суть? — Тебе еще очень многое стоит понять в людях, Кас, очень многое. — Я люблю тебя, Дин. — Я тоже люблю тебя. И да, будь хорошим ангелочком — позвони Сэмми и скажи, что я в порядке. — Как скажешь.       Вновь раздался знакомый шорох крыльев. Капли дождя стекали по стеклу, будто соревнуясь меж собой на скорость. За стеной водяных капель невозможно было что-либо разглядеть, лишь фонарный столб все продолжал ярко светить рядом с погрузившимся в ночную тишину черным, как смоль автомобилем 1967 года.