***
В настоящее время на кухне происходила небольшая бойня. Если это конечно можно назвать таковой. После незаметного ухода девушки, Хельсинг продолжил с большей силой пытаться переломать кости Джеймса с помощью пледа. Трудно не догадаться, что все остальные пытались это предотвратить. Но как не тяни, его было невозможно оторвать, вцепился мёртвой хваткой. А агент медленно задыхался, чувствовал, что органы смещаются и лопаются под давлением костей, которые в свою очередь тоже потихоньку ломались. Ещё бы рывок и от Джеймса осталось одно месиво. — Какого чёрта вы тут творите? На пять минут отойти нельзя, как вы тут бои на смерть устроили, — как Шрам разнимает ребят, все видели. Но чтоб Флеш влезал разнимать клонов — никто. Словно во вселенной произошёл сбой и одиннадцатый стал полноправным членом команды. — Тебе вот какое дело? Иди туда, куда направлялся! — немного ослабив хватку и дав наконец вздохнуть полной грудью двадцать шестому клону, Хельсинг недовольно посмотрел на Флеша, что стоял в дверном проходе с метлой. В кармане жилетки были видны большого размера ножницы. Сам же одиннадцатый выглядел не лучше. Растрёпанные волосы с «заплетенной» листвой, запыхавшийся вид, разбитая щека и растерзанная одежда. Куда за эти пять минут мог влипнуть Флеш, только Шраму и известно. И я сказала полноправный? Наверное, немного промахнулась с расчётами. Ценный и любимый только лидером. Другим же Флеш не был ни другом, ни братом, ни даже существом. Как говорится, всё возвращается бумерангом. И плевали остальные, что предательство — вовсе не предательство, плевали, что на то были причины и что его заставили, плевали на насилие в сторону Флеша. На всё плевали. Он им лгал, он скрывал, значит предал. — Я к вам направлялся. И мне есть какое дело! Ты его сейчас убьёшь! — Я говорю, не лезь ни в своё дело. А он это заслужил! — Да что вы все стоите и не оттаскиваете их друг от друга? — уже на повышенных тонах заговорил скоростной. Его удивляло сейчас всё. И то, что команда не пытается разнять по видимости уже бывших лучших друзей, и то, что его никто не слушается. Хоть это не удивительно. Но для Флеша это была загадка. Бросив метлу куда-то в угол, всеми силами клон пытался отцепить охотника на нечисть от уже полуживого Джеймса, что снова начал задыхаться. — Да отцепись ты от него уже! — Флеш, отъебись от меня. Ты понимаешь, что он вообще сделал?***
— Ды ты, сука, полный урод! — спустя только три минуты и наступила вторая волна. Джеймса удалось высвободить из пледного заточения. Но в тот же момент в него начала лететь посуда, в виде нескольких тарелок и кастрюль. Хельсинг всё рассказал. Про то, что Джеймс полная мразь и педофил, что насилует по ночам маленьких девочек. Флеш поначалу спокойно отреагировал на это. Зато после настало вот это. — Лови его! Он убегает! — кричит Хельсинг в догонку. Вся команда успела попрятаться по углам штаба. Не хотели мешать этим разборкам или просто влезать туда, где их не просят. Пробегая мимо Наташиной комнаты, Джеймс случайно споткнулся и с грохотом упал на пыльный пол, прямо к ногам своего соседа. Прибегают и другие два клона, что пытались немножко свернуть агенту голову. Самое удивительно было то, что Шрам всего этого шума не слышал и не вышел ещё из своей лаборатории или, если точно выражаться, насиженного гнезда. — Перец, задержи этих придурков! Думаешь всё так гладко Джеймс? Думаешь никто, кроме этих двоих, не знают про изнасилование? Ты глубоко ошибаешься. Только Перец хотел треснуть двадцать шестого по голове своей тростью, как дверь комнаты открывается. И вы не догадаетесь кто там был! Точно! Я. Человек, с простудой, высокой температурой и больным животом. А передо мной четыре козла, что не дают мне поспать. Вот так номер! Сейчас будет мясо. — Вы продолжайте, продолжайте. Не буду вам мешать, — усевшись поудобней на холодном полу, стала дальше наблюдать за мучениями этой дряни. Даже язык не поворачивается назвать его просто клоном! Сначала эти четверо в недоумении посмотрели на меня, а после забили. Решающий удар и гнида останется без мозгов. Раз, два, три! — Отойдите или ей хуже будет! — Вот же. Этого я не доглядела. Схватив меня с пола, двадцать шестой стал угрожать моей жизнью. — Мне и так, сука, фигово! Отпусти немедленно! — Заткнись! — вот теперь можно паниковать. — Спасите! Снова насилуют! — я прожила хорошую жизнь. Побывала там, где всегда фантазировала. Но кто ж думал, что здесь тебе не страна чудес? Что придётся всё самой предпринимать и выживать в таких условиях? Голова закружилась, а перед глазами стало всё мутнеть. Стали появляться белые круги и какие-то силуэты стали приближаться. Все звуки просто гулом разносились в моей голове, отражаясь об стенки моей черепной коробки и ударяясь с новой силой. Кажется, я не простуду подхватила.