Холодно

      Последние дни лета принесли с собой лишь разочарование в виде холодного осеннего ветра, нагло забирающемуся в шатер, и негреющему солнцу. Еще вчера, находясь на холме, Моргана чувствовала, как ветер щиплет кожу, заставляя все тело покрываться мурашками от холода. Или это было не от холода? Момент, как беженцы смотрели на Артура и пытались его коснуться никак не выходил из головы. Он продолжал проматываться снова и снова. Казалось, что это повторение вызовет в брюнетке всю ту же осточертевшую злость, но такого не происходило. Оно приносило лишь отчаяние и сомнения в своей мантре о том, что Артур Пендрагон, ее самый заклятый враг, теперь не казался таким плохим. Он по-прежнему ее враг, один из самых худших, но, если мы создадим список врагов Морганы, начиная с самых заклятых, Артур за последние дни сдвинулся на пару «мест» вниз. А причины на это изменение были две. Первая нескончаемо прокручивалась в голове Морганы уже который раз, намереваясь такими темпами пробудить в ней мягкосердечность прошлой Леди Морганы. Ну, а вторую можно вносить в список с заглавной буквы: имя «Саррум» в списке самых худших врагов в последние дни даже искрится на первом месте, погружая имена Мерлина и Артура в тень.       Моргана проснулась очень резко и довольно рано. К большому удивлению жрицы, сегодня этому не поспособствовали изувеченные руки, на которых обычно развязываются бинты: широкие пласты марлевидной ткани, наложенные Артуром, на удивление держатся очень хорошо. Дело было в холоде, который пронизывал девушку до костей.       «А огонь не судьба разжечь для пленников?» — проворчала про себя брюнетка, находясь в состоянии полусна и сжалась еще сильнее под тонким шерстяным одеялом. Но это не принесло долгожданного тепла, и поэтому сон как рукой сняло, что заставило девушку повернуться и сказать эту фразу уже вслух:       — А огонь не судьба разжечь?..       При входе в шатер не стояло ни одного стражника, что было более, чем странно. Еще толком не проснувшись, Моргана обернула одеяло вокруг плеч, как шаль, и осторожно двинулась к выходу. Медленно. Каждый новый шаг был сделан с такой осторожностью, что Моргана удивилась самой себе: вот таких рыцарей нужно брать Артуру в свои ряды, ну, а еще лучше, в разведку -тихих.       Вероятность, что наивный Артур решил больше не приставлять к шатру жрицы стражников была очень мала. Вроде, последние слова брюнетки до того, как Пендрагон проводил ее сюда и скрылся за светлыми пологами шатра, была угроза об убийстве половины этого лагеря. Да уж, расстались на довольно «положительной ноте», но он сам виноват: не расскажет причину спасения Морганы из заточения в темнице Саррума, угрозы воплотятся в жизнь.       Наравне с собственными словами, в голове эхом начала отдавать фраза Артура «ты можешь уйти прямо сейчас, никто не держит тебя тут насильно». Она подталкивала ведьму вперед, и именно она стала последним аргументом выглянуть из шатра с такой осторожностью, точно Моргана все тот же дикий зверь в ловушке, откуда нет выхода. Но в этот раз он есть. Без двух рыцарей по бокам и непредсказуемого Артура посередине.       Солнце уже встало, но весь лагерь пока находился в тени вековых деревьев на границе Сарума, отчего и так прохладное утро стало для обитателей укрытия довольно холодным. Решив, что ничего плохого не случится, если она прогуляется по лагерю, Моргана, еще сильнее укутавшись в одеяло, двинулась в сторону холма.       Людей у шатровых рядов было мало, как и лошадей. Видимо, половина из них еще не проснулась или, судя по количеству оставшихся лошадей, ушло в разведку, как вчера говорил ей Артур. На пути жрице попалось лишь несколько рыцарей, которые не обращали на нее особого внимания. Два из них, правда, кинули на нее странный взгляд, но в нем не читалось больше страха и непонимания, отчего, если честно, Моргана даже расстроилась. Репутация бессердечной ведьмы рушалась, как домино, с каждым новым днем, который она тут проводит. Но Горлуа сама для себя решила, что до репутации ей пока все равно. Самое главное это восстановить силы и как можно скорее освободить дорогую Эйсузу из плена ненавистного тирана.       Изо рта вырывался еле видимый пар, а ноги уже давно промокли от скопившейся за ночь росы, что заставляло уже не мерзнуть, а дрожать от холода. Такое ощущение, что этот холод исходит от самой жрицы, так как серое одеяло на плечах никак не помогало согреться даже на короткий промежуток времени. Что с Морганой такое? Неужели это задатки начинающийся панической атаки после всех пережитых моментов в темнице, пропитаных тьмой, болью и холодом? Да, после спасения Моргана всегда чувствует холод, к чему она уже начала привыкать, если бы не сегодняшнее утро, когда он пробирает прямо до костей, чего не случалось ранее.       Вследствие глубоких размышлений, Моргана не заметила, как вышла к лесной реке, неподалеку от лагеря, но в абсолютно другой стороне от холма. Решив, что это место тоже довольно живописное и спокойное, брюнетка собралась ненадолго остаться тут, вдали от мозолившим глаза рыцарей и раздумий, которые не покидали брюнетку ни на мгновение из-за огромного количества появившегося свободного времени. Жрица опустилась на колени у края речного берега и зачерпнула немного воды. Кожу на лице и руках приятно освежало, даже не смотря на то, что почти все руки ведьмы были забинтованы. Казалось, вода не только освежает, но и лечит, ведь намокшие бинты принесли небывалое облегчение горящей кожей под ними.       Мысли Морганы были прерваны треском ломавшихся веток за спиной. Резко развернувшись, ведьма заметила девочку, лет пятнадцати, стоящую в тройку метров от нее. В глазах девочки застыл такой непередаваемый ужас, что Моргана даже поежилась. Ну, а в следующее мгновение жрица вздрогнула, когда увидела, как целебные травы в руках незнакомки, собранные ранее, падают на каменистый берег из побитых, но чисто вымытых рук.       «…никто из моего лагеря не может подойти к этому шатру ближе, чем на три метра. А лекарь, как я уже сказал, боится тебя, даже когда ты была без сознания. Не интересно узнать, почему?»       — Привет, — как можно осторожнее начала Моргана, не подавая виду, что узнает девочку-лекаря из рассказа Артура.       «Ты убила всю ее семью… вырезала, как скот»       — Я… ты… — от шока незнакомка не могла выдавить из себя и слова, хотя по ее взгляду, который испуганно перемещался с глаз Морганы на ее руки без браслета, все было понятно.       — Я не причиню тебе вреда, — как можно дружелюбнее сказала Моргана, чтобы девчонка с криками не убежала отсюда. Ведь если такое произойдет, Моргану вновь спакуют в шатер под, уже регулярной, стражей. И это еще будет самым лучшим исходом, ведь из-за ненависти всего народа, ведьму запросто могут убить. Им и повода для этого не нужно, а тут он будет, отчего инстинкт самосохранения внутри Морганы включается незамедлительно.       — Не пугайся, я просто вышла проветрить голову, я не сбегаю, — продолжала Моргана, — лучше скажи, как тебя зовут?       Брюнетке показалось, что испуганный взгляд девчонки соскользнул куда-то за ее плечо. Еще жрице показалось, что в ее взгляде теперь еще больше страха, который переполняет девчонку уже полностью. Вот только почему?       Моргана повернулась примерно туда, куда смотрела незнакомка, и внутри все оборвалось: на соседнем берегу узкой лесной реки стоял целый отряд Саррума.       — Это территория королевства Саррума, — заговорил один из приближников диктатора, — Вы не имеете никакого права быть здесь.       — Река — граница, связывающая земли Саррума и Камелота, — смело заявила Моргана, молясь, чтобы дрожь в теле не передалась голосу: осознание, что отряд настроен далеко не дружелюбно и, если они нападут, защититься будет нечем, сковывало душу жрицы узким обручем страха вокруг шеи.       — Мы на берегу со стороны Камелота, что дает нам полное право стоять здесь, — продолжала девушка после небольшой паузы.       — Может и так, — ответил ей другой рыцарь, — вот только сбежавшие пленники Саррума больше не подходят под эту категорию!       — Беги! — Моргана сама не поняла, зачем прокричала это остолбеневшей девчонке. А еще она не поняла, почему использовала магию, кинув сверкающую сферу в отряд, который начал гнать своих лошадей через бурное течение. Закричав уже от боли в руках, Моргана слепо бросилась прочь от реки, надеясь, что та нелепая сфера задержит отряд Сарума хотя бы на пару ничтожных секунд; эти две секунды могли дать ей фору.       Адреналин стучал в ушах, перед глазами вновь была единственная картина, вернее, небольшое грязно-изумрудное пятно — изорваная мантия девчонки-лекаря, бегущей впереди. Ее звонкий крик отскакивал от стенок сознания, невольно заставляя Моргану взмолиться о чуде, ведь Горлуа уже чувстовала сбитое дыхание коней на своих лопатках и слышала восклики рыцарей Саррума чуть ли не у самого уха.       К счастью для Морганы, чудо подоспело: три рыцаря Камелота в сверкающих доспехах и верхом на лошадях неслись прямо на жрицу и девчонку. Обогнув их в самый последний момент, они с угрожающими криками столкнулись с отрядом Саррума. Моргана не смела оборачиваться: ноги и так уже не слушаются из-за непривычной нагрузки после серьезных ранений. Любая осечка и жрица с легкостью бы упала на траву, не добежав до лагеря ничтожную десятку метров.       Ведьма видела, как грязно-зеленую мантию девчонки сковывают в объятиях чужие руки какой-то плачущей от облегчения женщины. И малолетний лекарь, и Моргана в лагере, вот только ведьму встречают тут не с распростертыми объятиями. Скорее, совсем наоборот:       Подножка. Моргана со стоном упала на вытоптанную траву и схватилась за рану на животе, чувствуя, что швы расходятся и кровь ленивым багровым пятном расползается по оборванному черному платью.       — Какой позор!       — Она хотела убить невинного ребенка!       — Я знала, что она в сговоре с Саррумом, ведьма подослала этих рыцарей, чтобы те тайком разорили этот лагерь, пока король в отъезде!       — Лгунья.       — Убийца невинных!       — Ведьма!       Слова из толпы, собравшейся вокруг, сыпались на все еще лежащую Моргану, как ножи в спину. Голова трещала от глухой боли, но все же, она нашла в себе силы перевернуться и сесть прямо, даже в таком неудобном положении успевая гордо взирать на всех собравшихся:       — Я — убийца невинных? Умоляю, только не сегодня, — усмехнувшись самой себе, жрица зашипела от очередной волны боли в разошедшихся швах и схватилась за живот рукой.       — Я не пыталась убить эту девчонку! — громче продолжила Моргана, так как толпа начала гудеть еще яростнее, — Да если бы не я, она бы все еще стояла там, у реки, как истукан, вросший в землю!       Похоже, такое разумное алиби никого не устраивало. Боже, и где Артур, когда он так нужен? Без хозяина скот осмелел и пытается выудить из чистой правды хотя бы крупицу лжи, чтобы потом превратить ее в слона.       — Лгунья, мы тебя насквозь видим!       Моргана отыскала в пестрой толпе девочку-лекаря и обратилась к ней:       — И так ты говоришь «спасибо» за спасение? — с издевкой спросила жрица, — скажи им правду. То, что увидела на реке!       Но испуганная девчонка и слова не могла вымолвить: глубокий шок в неподходящий момент, черт бы тебя побрал.       — Агата от увиденного даже дар речи потеряла, — та женщина, которая пару минут назад обнимала девчонку, хлопотала над ней, как курица наседка: то в глаза заглянет, то проведет по кудрявым рыжим волосам. От этих слащавых действий Моргану сейчас стошнит.       — Любой бы в таком возрасте потерял дар речи, если бы его пытались убить! — донеслось из толпы.       — Черт возьми, что за ерунду вы несете? — гневно воскликнула Моргана, резко вставая на ноги. Толпа на секунду замолчала, отскакивая назад от центра довольно узкого круга, точно трусливые шавки. Моргану начало это ужасно бесить:       — Я спасла вашу Агату, спасла! И если вы сейчас не перестанете орать и визжать, точно самые настоящие дикари…       Удар по голове не дал жрице закончить ее начинающуюся гневную тираду. Еще в полусознании девушка отдаленно слышала крики толпы, чувствовала, как ее взяли под руки и рывками куда-то потащили. А потом правое запястье в который раз ослепило дикой болью. Были бы у Горлуа силы, она бы закричала. Но их нет даже на то, чтобы осознать, что она снова в оковах: еще до этого момента, все погрузилось во тьму.