***
Тони просыпается в руках Стива, чувствуя себя абсолютно довольным. Он медленно вдыхает и выдыхает, его окружает запах Стива, и он в безопасности, отдохнувший, он дома. Он в руках разыскиваемого человека. Он уже давно с этим смирился. Он поворачивается в объятиях лицом к Стиву и прижимается поцелуем к его носу. Глаза Стива с трепетом открываются. — Я знаю, что ты не спал. — Тони качает головой. Стив не увиливает. — Мне нравится тебя обнимать. От этого признания волна чего-то горячего проходит сквозь Тони. Они должны изучить это немного… позже. — Ты должен меня отпустить, — говорит Тони. — У меня работа. — Не-а, нет, — лениво улыбается Стив. Тони хмурится. Он смотрит на своё запястье. Он проспал без перерыва восемь часов; должно быть, рана уже зажила, ему не нужен больничный… — Тони, — говорит Стив. — Только не говори мне, что ты забыл. Тони открывает свой календарь с помощью Экстремиса и игнорирует желание хлопнуть себя по лбу и извиниться. — Нет, — говорит он. — Но, возможно, я думал, что сейчас всё ещё четверг. — Стив не выглядит убеждённым, поэтому Тони пожимает плечами, время летит быстро. Его глаза весело блестят. — Ты ведь знаешь, сколько там будет агентов, да? Стив, услышав это, закатывает глаза. — Ты можешь устроить себе выходной, чтобы посетить вернисаж своего мужа. — Да, но ты художник, а я Железный Человек, и почему-то это заставляет Марию Хилл беспокоиться о нашей безопасности. — И Тони не собирается спорить с ней о чём-то столь незначительном. Стив может с этим справиться и не убежать, чтобы сделать то, что он делает, когда вечером берёт свой щит. Тони притворяется, что не знает ответов, а Стив, в свою очередь, притворяется, что не замечает, как его костюм приходит в порядок, если вдруг рвётся, и они делают всё, чтобы это работало, директор Щ.И.Т.а и художник из Бруклина; герой Железный Человек и злодей Капитан. Стив — лучший художник, чем Тони — директор, что мало о чём говорит, потому что Тони — ужасный директор, а Стив — потрясающий художник. (Стив сказал бы, что Тони предвзят, и да, ладно, но критики, похоже, согласны: Стивен Роджерс — уникальный художник. Если бы они только знали, насколько уникальный.) Это не первый вернисаж Стива с тех пор, как они поженились, и если в какой-то момент кто-то подумал: «Он получает места в дорогих галереях только потому, что замужем за Старком», — то сейчас все они убедились в собственной неправоте и заткнулись. Стив талантлив, и за его плечами годы практики, чтобы доказать это. А Тони, ну, Тони провёл много вечеров, наблюдая, как Стив тренируется, выполняет свою рутинную гимнастику, и он всегда нечеловечески красив, двигаясь так, словно это не стоит ему никаких усилий; и он провёл столько же вечеров, наблюдая, как Стив рисует, как смотрит на пустой холст, прикусывая нижнюю губу, пока в его глазах отражается множество видений, как он сначала прикладывает кисть к холсту, как мысленно представляет цвета и линии и рисует, пока Тони тоже не начинает видеть это — изысканные образы прямо из воображения Стива. Ещё больше вечеров Тони проводил, работая над бронёй или бумагами Щ.И.Т.а, зная, что Стив наблюдает за ним, рисует его, заполняет им память, как Тони заполняет свою Стивом. — Кто придёт? — спрашивает Стив, как будто Тони руководит его выставками. — А кто нет? — переспрашивает Тони, потому что он знает наверняка. Он хмурится. — Ты не продашь мою работу. Стив хмурится в ответ. — Ты знаешь, что доходы от этой выставки идут на благотворительность. «Ту, что оплачивает восстановление злодейских разрушений?» — удивляется Тони, но не спрашивает. Возможно, это та, что помогает детям из неблагополучных семей получать уроки искусства. У Стива разные интересы. — Думаю, тогда мне придётся её купить, — говорит он. — Быть хорошим мужем и всё такое. Стив фыркает. — Конечно. Миру нужны ещё доказательства этого. Если бы мир знал правду… Тони не может об этом думать. Вместо этого он потягивается и тянется за поцелуем. Стив дарит его, сладкий и полный любви, и, когда он пытается углубить его, Тони отстраняется. — Вообще-то, у меня есть работа, — объясняет он. — Выходной, — повторяет Стив. — Никаких суперзлодейских нападений, что могут тебя отвлечь. — Воистину чудо, — комментирует Тони. — Мне нужно поработать над бронёй. Стив его отпускает. — Мне не нравится, как много времени отнимает твой ЩИТ, — говорит он. Это уже устаревшая претензия. И Тони это тоже не нравится, правда, но не то чтобы у него был выбор, как будто он мог сказать: «Нет, простите, выберите кого-нибудь другого». И руководство такой организацией имеет определённые привилегии, важные, когда ты замужем за самым разыскиваемым человеком в стране. — Я буду готов… — Тони замолкает и снова задумывается. Он знает, каким становится, стоит ему попасть в мастерскую. Он не будет готов. — Забери меня из лаборатории за два часа? Стив над ним не смеётся, но, когда он снова зарывается в подушку, в чертах его лица читается веселье.***
Джен сшила им обоим парадные костюмы, и Тони мысленно делает пометку послать ей корзину цветов. Или, может быть, поговорить с ней о том, что является приемлемым нарядом для публичного мероприятия, а что пересекает линию и чересчур привлекает внимание. Он почти уверен, что костюм Стива не относится к первой категории. Он глубокого, тёмно-синего цвета, цвета моря перед самым штормом. Шёлковый материал плотно облегает тело Стива — Тони с нетерпением ждёт, когда все зададутся вопросом, как у художника может быть такое тело, — и заставляет костюм блестеть на свету, как будто он сделан из настоящих волн, а не только из ткани. Он подходит к глазам Стива, он подходит ко всему Стиву, конечно. На его галстуке есть пятна кровавого-красного цвета; цвета Железного Человека или на сегодняшний вечер цвета костюма Тони. Джен посмеялась над ним, когда он сказал, что хочет надеть красное, но взгляд Стива при виде Тони в нём того стоит. Ещё Тони позаботился и пригласил нескольких надёжных фотографов — это официальное мероприятие, но ему мало фотографий со Стивом, и он пользуется каждым случаем, который только выпадает. И ему нравится, как они выглядят в этих костюмах; нет никаких сомнений, что они вместе. — Ты мог бы подарить мне футболку «Старк Индастриз», — шутит Стив, когда Тони говорит ему об этом, и Тони пожимает плечами. — Мне нравится, когда ты в костюме, — говорит он, что всегда правда, и они выдвигаются; чемодан с бронёй Тони в руке Стива. Забавно, что он доверяет его разыскиваемому злодею. С другой стороны, он отдал ему своё сердце, зная, что это значит.***
Железный Человек нашёл Капитана Америка по чистой случайности и невероятному везению. (Тони всё ещё содрогается, пытаясь представить, что случилось бы, если бы вместо этого его нашёл Щ.И.Т. или, ещё хуже, если бы никто никогда вообще не нашёл Стива, что, если бы он остался там, навеки замороженный в Арктике, потерянный и одинокий.) Стив десятилетия провёл во льдах, так что единственное, чего он, освободившись, жаждал — это тепло. Тони не раздумывая вышел из брони и крепко обнял Стива, чтобы показать ему, что да, мир жив, и нет, здесь не только холодные, нечеловечные роботы. Что времена, возможно, и изменились, но здесь всё ещё было место для Стива. Что Стив не один, больше нет. Это было их первое прикосновение, и оно на самом деле ничего не значило: незнакомец и потерянный человек, жаждущий контакта — но именно поэтому оно значило для них обоих всё. Тони не должен был приводить Стива в свой дом, не должен был сохранять его в секрете, как просил Стив, не должен ему был помогать. Но он это сделал, и это изменило всё.***
Тони медленно бродит по выставке, обращая больше внимания на людей, чем на картины. Все они до единой прекрасны, но он видел их раньше, сначала на разных стадиях завершения, а затем и в окончательных версиях. Он, наверное, может рассказать о выставке столько же, сколько и Стив: идея, что стоит за ней, творческий процесс, используемые инструменты. Но сегодня ночь Стива, так что Тони держится на заднем плане, держа в руке бокал яблочного сидра. — Когда-нибудь я заставлю его стать моделью для моего шоу, — говорит Джен, стоя рядом с ним. — Не уверен, что хочу делиться, — говорит Тони. Он не совсем серьёзен… но в то же время и не шутит по-настоящему. Джен тычет в него пальцем. — Я ожидала от вас большего, директор Старк. Тони морщится. Джен знает, что он ненавидит эту работу. — Спроси у Стива, — говорит он. — Я не стану его останавливать. Потому что он знает, что Стив не согласится, даже ради Джен. Быть на открытиях своих вернисажей для него и без того слишком публично. На самом деле, вероятно, быть замужем за Тони для него тоже слишком публично, но он никогда не жалуется. — Итак, — говорит Джен. — Это твоя работа. Тони улыбается и кивает. Он не спрашивает, как она догадалась — это очевидно. Это высокая и узкая картина; практически чёрная в том смысле, что представляет собой смесь всех оттенков, глубоких и тёмных, а поверх них фигура, золотая с красным. Без каких-либо деталей, но все знают, что это за фигура: Железный Человек на фоне ночного неба. В картине есть какая-то надежда, и именно поэтому Тони она так нравится. Не потому, что это он, а потому, что она даёт понять, каким его видит Стив. — А знаешь? — Он наклоняется к ней. — Он сказал мне, что я должен купить её сам. — Это для благотворительности, и это было бы справедливо, — тянет она без капли симпатии. — И это не значит, что ты всё равно не планировал пожертвовать деньги. Тони закатывает глаза. — Конечно, но она моя. Ему плевать, что он упрямится. — Слава богу, у Стива хватает терпения разбираться с тобой, — смеётся Джен. — Я знаю, мне повезло, — говорит Тони. — Хотя его распорядок дня совершенно не организован — ну, знаешь, творческая личность и всё такое. — Тони ей подмигивает. — У меня расписание прекрасно организовано, большое спасибо, — чопорно отвечает Джен. — В промежутках между схватками со злодеями, конечно, — соглашается Тони. — И моё тоже. Довольно спонтанное, в целом. — Кто бы говорил, — вздыхает Джен. — Устроить показ мод — это такая лотерея. Стиву очень повезло, что ещё никто не нападал на его вернисажи. — Она хмурится. — Это потому, что плохие парни боятся Железного человека больше, чем Осы? — Будь это так, они выглядели бы полными идиотами, — говорит Тони, и он действительно так думает. Джен откровенно пугает, если её взбесить. Джен снова сияет. — Правда? И мои модели чувствуют себя в безопасности, когда рядом Мститель, даже если что-то случится. — У нас тут тоже почти вся команда, — бормочет Тони, оглядываясь. Он знает, что парни в костюмах, которые понятия не имеют, куда себя девать, из Щ.И.Т.а, и ему действительно нужно обсудить это с Марией, но, возможно, в другой день. Одно дело — настаивать, что ему нужна скрытая охрана, и совсем другое, что эта охрана довольно плохо скрывается. С другой стороны, он не хотел бы, чтобы они вправду могли за ним шпионить и увидеть некоторые из его секретов. Он видит Кэрол, её рука переплетена с рукой Джессики Дрю. У дальней стены стоит Питер с пропуском для прессы на шее. Джессика Джонс пришла с Люком, так что Дэнни, вероятно, дежурит няней. — Самое безопасное место в Нью-Йорке сегодня? — удивляется Джен, проследив за взглядом Тони. — Похоже на то, — соглашается он. Не в последнюю очередь потому, что это Стив, которому злодеи боятся перебегать дорогу. Тони не уверен, как он справляется с этим и сохраняет личность в секрете, но ещё уверен, что не хочет слишком много знать о методах Стива. — Иди, — говорит Джен. — Возвращайся к нему, я не обижусь. — Ты лучшая, — говорит Тони, целуя её в щёку. — И не забывай об этом, — говорит Джен, отмахиваясь от него. Тони возвращается к Стиву и тихо встаёт позади него. Стив, конечно же, услышал его шаги, поэтому протягивает одну руку назад, и Тони берёт её, чувствуя, какой тот тёплый всегда. — Спасибо, — говорит Стив двум женщинам, с которыми он разговаривал — Тони думает, что они коллекционеры произведений искусства, — и поворачивается к Тони, и его публичная улыбка меняется на настоящую. — Привет, — говорит он. — Ну что, готов ехать? — спрашивает Тони. Стив оглядывается. — Думаю, да, — отвечает он. — Алекс заберёт её. Алекс, агент Стива, пугающе эффективен. Он может уговорить Стива посетить некоторые приёмы лучше Тони, и это просто несправедливо. Пойдём, будь моей парой должно быть достаточно, но Стив правда не любит публичных мероприятий. Они молча ускользают из главного зала и берут пальто из вестибюля. Стив помогает Тони надеть его длинное пальто, а затем берёт у него чемодан с бронёй, всегда такой джентльмен, и Тони закатывает глаза и застёгивает жакет Стива, прежде чем они выходят. Сделав пять шагов по галерее, Тони оборачивается. — Агент Кастильо, это действительно необходимо? Мужчина, который шёл за ними, краснеет. — Директор, — говорит он. — Я знаю, что сказала заместитель директора Хилл, но я в самом деле способен вернуться домой с полупубличного мероприятия, — говорит Тони. — Вы свободны. Идите домой пораньше, посмотрите Starkflix со своим парнем, расслабьтесь. — Тони хмурится. — И скажите остальным, что они тоже могут идти. Тони наблюдает, как лицо Кастильо искажается внутренней борьбой. По-видимому, идея редкого спокойного вечера берёт верх над угрозой гнева Марии Хилл, потому что он кивает. — Благодарю вас, сэр. — Ты должен признать, — начинает Стив, когда они уходят, — это хорошо, что она беспокоится о тебе. — Она ненавидит, когда кто-то такой публичный является ещё и директором, и пытается это показать, — ворчит Тони. — Я её не виню — на её месте я бы сошёл с ума. Но иногда это становится просто нелепо. Стив усмехается. Он замедляет шаг и целует Тони в щёку. — Вдруг тебя захочет похитить злодей, — шепчет он. Тони щёлкает его по носу. — Злодею и не нужно, — отвечает он. Через несколько минут они возвращаются в Башню, в кои-то веки расслабившись после долгого дня. Когда Тони засыпает, он думает, что да, он хочет, чтобы Стив сражался на его стороне — или, скорее, на стороне закона; Тони не может утверждать, что Стив когда-нибудь сражался против него, но это не имеет значения. Он счастлив. Он правда счастлив.***
Тони знал, кто такой Стив, с того момента как увидел его, вмороженного в лёд и цепляющегося за щит, который каждый человек в Соединённых Штатах знал из учебников истории. Но Стив не хотел быть Капитаном Америка, когда Тони привёл его, всё ещё дрожащего, в особняк. Тони включил климат-контроль и попросил Джарвиса принести Стиву столько одеял, сколько тому было нужно, но, конечно, настоящая проблема крылась не в этом. Стиву не было холодно, по крайней мере физически. Поэтому Тони держался рядом, прикасался к Стиву, когда тот проходил мимо, прислонялся к нему в библиотеке, дарил ему то человеческое тепло, в котором Стив явно нуждался. — Значит, ты герой, — сказал однажды Стив. Тони отвёл взгляд. — Железный Человек — герой. Стив поднял бровь. — Поправь меня, если я ошибаюсь, Тони, но ты Железный Человек. Тони только пожал плечами. Он не чувствовал себя героем. Он не мог этого объяснить. Вот в чём была проблема: Тони знал о Стиве — он определённо не знал Стива, по крайней мере пока, — но Стив ничего не знал о Тони, о современном мире. Он не знал, что значит имя Старк. Тони предлагал показать ему мир, но Стив отказался — сначала ему нужно было немного времени, сказал он. Тони вполне мог это понять. — Спасибо, — сказал Стив, когда молчание слишком затянулось. — Это ещё за что? — удивлённо спросил Тони. — За то, что нашёл меня, — сказал Стив. Он поднял руку, дав понять, что всё ещё говорит, и Тони прикусил нижнюю губу, чтобы не перебивать его. — Я знаю, что ты скажешь, Тони, что это была чистая удача, но ты мог поступить миллионом других способов, и ты решил помочь мне. Позволил остаться здесь, с тобой. Спасибо тебе. — Я не мог иначе, — сказал Тони, потому что не знал, как реагировать. — И, если тебе интересно, я бы сделал это снова. Я бы всегда выбрал это, чтобы ты был здесь со мной. Всегда. Улыбка, которую ему тогда подарил Стив, почти застенчивая, но определённо радостная — это был первый раз, когда Тони видел Стива улыбающимся в новом столетии. Он хотел увидеть больше.***
На следующее утро Тони облачается в свою униформу Щ.И.Т.а, более чем осознавая, что пристальный взгляд Стива следит за каждым его движением. — Я не поклонник того, что всё это за собой влечёт, — говорит Стив, взмахивая рукой, — но должен сказать, что заставить тебя носить эту форму — единственное, что Щ.И.Т. сделал правильно. Тони сухо улыбается. — Я обязательно дам им знать. — Он застёгивает молнию, тонкая чёрная ткань прилипает к телу. Он знает, что она пуленепробиваемая — и он улучшил её, чтобы можно было использовать форму как поддоспешник, — но она всегда чувствуется такой невесомой. Он затягивает набедренную кобуру, которая является частью униформы, хоть на самом деле и не носит оружие. «Я Железный Человек, помнишь», — сказал он Марии Хилл, когда она подняла брови, увидев его технически безоружным. Стив садится. — Хочу затащить тебя обратно в постель, — протягивает он. Тони совершает ошибку, поднимая глаза и видя обнажённую грудь Стива и его ленивую улыбку. Он судорожно сглатывает. — Как бы мне это ни нравилось, — говорит он, — у одного из нас есть законная работа. Стив хмурится. — Я должен чувствовать себя оскорблённым? Ты только что был на моем вернисаже. Тони закатывает глаза. — Значит, работа на полный день, — поправляет он себя. Стив вздыхает. — Извини, — говорит он. — Я знаю, что ты этого не хотел. Тони пожимает плечами. Что тут скажешь? — Если ничего не случится, — многозначительно говорит он, — я постараюсь вернуться пораньше. Мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать. — М-м, свидание, мистер Старк? — спрашивает Стив, поигрывая обручальным кольцом на правой руке. — Что я могу сказать? Мой муж всегда называет меня трудоголиком. — Тони натягивает перчатки и прикрывает своё кольцо. — Пора покончить с этой привычкой. Стив смеётся, и Тони не может удержаться от улыбки; ему нравится звук его смеха, моменты, когда Стив не серьёзен и просто здесь с ним, и Тони не думает о том, что он делает, когда исчезает, о чём Тони не может думать слишком сильно. Стив одним плавным движением поднимается с кровати, притягивает к себе Тони, внезапно обхватив его руками за талию, и медленно целует в губы. — Возвращайся скорее, Тони, — просит он. — Будь осторожен, Стив, — отвечает Тони, как всегда.***
Тони знает, что Стив начинает беспокоиться. Он уверен, что Стив всё ещё дома, надеется, что рисует — вероятнее, тренируется. Он не умеет просто сидеть и наслаждаться жизнью. Ему нужно починить весь мир. Он был бы великим супергероем, если бы только не был злодеем. Обычно Тони не просит напрямую его остаться дома, ничего не делать, но сегодня… Стив, очевидно, до сих пор на взводе из-за последнего боя Тони, даже если порез на его предплечье уже едва заметен. И Тони за себя не беспокоится, но провести день со Стивом так приятно и случается так редко. Тони хочет это свидание сегодня вечером, чёрт возьми, несколько часов без масок только для них двоих. Он думает, что заслужил это, только сегодня. На хэликэрриере он направляется прямо в свой кабинет. У него тонна бумажной работы, которую нужно сделать; отчёты миссии, которые нужно прочитать; новые миссии, которые нужно одобрить; разведданные, которые нужно отсеять. Экстремис помогает, но не может поставить его подпись на бумагу, поэтому Тони вздыхает и приступает к работе. Мысленно он изучает свою броню, выискивая слабые места. У него было не так много времени поработать над бронёй Экстремис, как он хотел бы. Она новая и более мощная, но до сих пор большая часть тестов была тестами реальным боем, и Тони не хочет найти слабое место таким образом. В Мадрипуре кризис — в Мадрипуре всегда кризис, — и он ничего не хочет так сильно, как вызвать броню и полететь туда самому, но он скрипит зубами, откидывается на спинку стула и связывается с агентами через Экстремис. — Что вам нужно? — спрашивает он, а затем управляет оперативной поддержкой со своего кресла, взламывая информацию для них быстрее, чем любой программист Щ.И.Т.а мог бы, передавая им данные и безопасные точки выхода. Это утомительно, но приятно, и к концу миссии три агента Щ.И.Т.а выбираются живыми, если не невредимыми, а четвёртого спешно эвакуируют медики, как только они достигают безопасных границ. Тони не мог сделать больше, говорит он себе. — Нам стоит проверить, не скрулл ли вы, директор Старк? — спрашивает Мария Хилл. Тони заставляет себя не дёргаться, медленно открывает глаза, как будто знает, что она здесь, наблюдает за ним. — Ты сама говорила мне, чтобы я прекратил действовать, заместитель директора Хилл, — говорит он с резкой усмешкой. Он мысленно проверяет время и с удивлением обнаруживает, что уже почти шесть. Его рабочий график на самом деле не нормирован, но он только что спас миссию, и не похоже, что прямо сейчас что-то ещё требует его немедленного внимания. — А теперь я вас покину. Постарайтесь за одну ночь не угробить мир. — Да, сэр, — говорит она. Если она и удивлена его отъездом, то хорошо это скрывает. И да, конечно, у Тони есть склонность утопать в работе, но ещё у него есть любящий муж, который ждёт его дома. По крайней мере, когда упомянутый муж не несёт ответственности за то, что Тони остаётся допоздна, чтобы подчистить беспорядок после того или иного нападения. Впрочем, Стив довольно хорошо научился избегать операций Щ.И.Т.а. Он не привык доверять Щ.И.Т.у, но он доверяет Тони. Тони слегка улыбается этой мысли, пока собирает свои вещи, облачается в броню и летит в Башню Старка. Стив ждёт его на посадочной площадке. Тони приказывает броне разобраться, как только он приземлится — так никто не увидит, как Стив поднимает закованного в броню Тони с земли, — а затем со смехом падает прямо в руки Стива. — Я тоже по тебе скучал, — говорит Тони. Стив целует его в ответ и ведёт себя как голодный человек. Тони открывает рот, когда Стив облизывает его губы, и держится за руки Стива достаточно сильно, чтобы травмировать нормального человека, когда ноги становятся ватными. Стив принимает приглашение и погружает язык в рот Тони, и учитывая, как прошёл его день, Тони вполне доволен, что позволил ему вести. Стиву каким-то образом хватает здравомыслия, чтобы попытаться увести их назад, в Башню, и Тони цепляется за него, и следует за ним, и продолжает целовать его, быстрее, отчаяннее. А затем, как только они оказываются внутри и стеклянная дверь за ними закрывается, Стив усмехается и отступает, позволяя Тони прислониться к стеклянной стене. Тони задыхается, и ему совсем не нравится выражение лица Стива. — Вернись сюда, — приказывает он. Стив качает головой и выглядит слишком довольным собой. — Вы обещали мне свидание, мистер Старк. Я рассчитываю на хороший ресторан. — Он наклоняет голову набок. — Пожалуй, обойдусь без цветов, — великодушно добавляет он. Тони пристально смотрит на него, его грудь всё ещё вздымается. — Ты, — говорит он, — зло. Стив усмехается в ответ. — А ты не слышал? Ты вышел замуж за негодяя. Тони недоверчиво качает головой, но не похоже, что Стив собирается уступать, поэтому Тони начинает планировать сладкую месть на потом. Возможно, она будет включать усиленные наручники. Но сначала он должен подготовиться к свиданию. Как бы Стиву ни нравилась форма Щ.И.Т.а, Тони не собирается выходить в ней.***
— Мне нужно… — сказал Стив и остановился. Тони посмотрел на него с некоторым беспокойством. Стиву становилось всё лучше, думал он — тот больше не дрожал всё время, занялся рисованием и начал узнавать о новом столетии. Он никогда раньше ни о чём не просил Тони и должен был знать, что Тони даст ему всё, чего он хочет. Так в чём же проблема? — Стив? — подбодрил его Тони. — Я должен съехать, — сказал Стив. Тони сказал себе, что его сердце не разбивается, и заставил себя выслушать. — Мне… мне нужно место для себя, — сказал Стив. — Я не могу вечно прятаться от мира в твоём доме, Тони. — Он может стать твоим домом, — ответил Тони, прежде чем смог остановить себя. Но Стив только улыбнулся. — Ты очень ясно дал это понять. Но… Я не могу. Не после всего этого. Я… Я не Капитан Америка. Я не знаю, кто такой Стив Роджерс. Я должен это выяснить. Здесь… Я люблю это место, — объяснил Стив, — но оно слишком похоже на тебя, что я не могу думать. Тони поморщился. — Прости. Стив покачал головой ещё до того, как Тони закончил говорить. — Это не плохо. Но теперь… теперь мне нужно что-то для себя. — Конечно, — согласился Тони. Он действительно ни в чём не мог отказать Стиву. — И… — Стив заколебался. — Мне понадобится удостоверение личности, верно? Глаза Тони вспыхнули. — Ты просишь меня сделать тебе поддельные документы? — Тони надо было убедиться. — Если бы только все знали эту сторону Капитана Америки. — Ну, мы уже выяснили, что это не совсем я, — сказал Стив. — И ещё одно. Об этом я и хотел попросить. Просто… Сохрани моё имя. Тони фыркнул от смеха. — Не буду врать, имя «Стивен» стало очень популярным после войны. Стив открыл рот, как будто хотел сказать что-то ещё, и снова закрыл. Тони нахмурился. — Стив? Стив потёр висок. — Мне нужно пространство, — медленно повторил он. — Это не значит, что я не хочу видеться с тобой. Тони сразу же почувствовал, как его покидает напряжение, потому что он сделал бы всё, что хотел Стив, всё, что ему нужно, чтобы чувствовать себя лучше, но боялся, что после они больше не встретятся. Приятно было знать, что это не так. — Ты дал мне старкфон, — продолжал Стив, — так что, думаю, мы сможем найти время встретиться, даже если не будем жить вместе? — Конечно, — немного поспешно ответил Тони. — Я бы с удовольствием. — И ещё, — сказал Стив, на этот раз без колебаний, ровным голосом. — Я знаю, что прошу слишком многого. Я знаю, что это будет стоить тебе денег. Да, да, я знаю, что тебя это не волнует. Но когда я… когда я закончу искать ответы, я верну их. — Тони открыл было рот, чтобы возразить, но Стив остановил его. — Это не дискуссия, Тони, а обещание. В тот день по его позе и решительности Тони понял, почему Стив стал Капитаном Америка. — Договорились, — сказал Тони, и так оно и было. Тони сделал Стиву все необходимые документы, чтобы доказать, что он действительно Стив Роджерс, 1982 года рождения, двадцати пяти лет. Его родители умерли в прошлом году, оставив ему наследство и дом в центре Нью-Йорка. Он был не очень большим, но Стив и не хотел большой дом: он хотел что-то своё. На углу второго этажа, выходящего на юг, находилась комната с высокими, под потолок окнами. Это была художественная студия Стива, полная художественных принадлежностей. Стив поблагодарил Тони и сказал, что она идеальна. Он сдержал своё слово во всех отношениях: звонил Тони, они вместе выбирались на прогулку, иногда просто шли и разговаривали, иногда пили кофе в дружеском молчании. Он снова занялся живописью, и его работы каким-то образом казались и классическими, и современными и оставляли в сознании зрителя больше вопросов, чем ответов. Искусствоведы их обожали. Тони, конечно же, наблюдал за ним, ходил на выставки и давал советы насчёт галерей — но всё же был удивлён, когда однажды Стив отплатил ему сполна за всё, что Тони для него сделал. Он принял чек, потому что знал, что у него нет выбора, и отослал его в Фонд Марии Старк. И после этого Стив всё ещё продолжал звонить, или Тони звонил первым, и они в каком-то смысле упали в рутину, и всё было хорошо.***
Судя по выражению лица Стива, он тоже высоко оценивает Тони в сшитом на заказ костюме. — Я забронировал нам столик в «Бабушкином трактире», — говорит Тони, — или ты хочешь где-нибудь в другом месте? — «Бабушкин трактир» прекрасен, — отвечает Стив, слегка задыхаясь. — А потом десерт? — А потом десерт, — ухмыляется Тони, поправляя Стиву галстук. «Бабушкин трактир» находится рядом, поэтому они идут пешком. На улице до сих пор много людей, но Тони знает, что Стиву нравится просто гулять, а не ездить всегда и везде. Даже папарацци и случайные люди, которые фотографируют, не могут испортить ему настроение. И вот они прогуливаются в вечерней прохладе — чемодан с бронёй Тони в руке Стива — и лениво беседуют. Слишком велик шанс быть подслушанными, чтобы они говорили о чём-то действительно важном, но всё нормально. Тони мог бы часами говорить со Стивом о погоде и наслаждаться этим или молчать и всё равно быть счастливым, пока он со Стивом. В «Бабушкином трактире» подают блюда польской кухни, к которой Стив пристрастился во время войны, хотя очевидно, что ресторанчик в Нью-Йорке вряд ли похож на то, что благодарные польские жители могли бы предложить Стиву в сороковых. Они заказывают пироги с разными начинками — оба знают, что всё равно будут красть друг у друга из тарелки — и чай, и ждут. — Спасибо, — говорит Тони, когда официант подаёт им еду, и сразу же откусывает первый кусок от порции Стива. — Так вкуснее, — говорит он Стиву после того, как разжуёт. Это очень вкусно, поэтому какое-то время они оба просто едят в тишине. — Еда — это единственное хорошее, что я помню из тех времён, — бормочет Стив. Тони протягивает руку, чтобы накрыть его ладонь, и Стив позволяет ему, но качает головой, как будто говоря, что прямо сейчас в этом нет необходимости. — Что ж, — говорит Тони, растягивая букву «о», — я бы с удовольствием съел черничные с сахаром, но кто-то обещал мне десе… Его прерывает звонок, и он рассеянно постукивает себя по виску, чтобы Стив знал, что он использует Экстремис, всё его внимание уже сосредоточено на вызове. — Да, Хилл? — спрашивает он. — Тебе это не понравится, — мрачно говорит она. — Броня Железного Человека была замечена при нападении на Нью-Йорк. Я посылаю тебе координаты. Блядь. — Я займусь этим, — говорит ей Тони и отключается. Он очень, очень спокоен, когда смотрит на своего мужа. — Стив, — говорит он тихо и серьёзно, — останься здесь. Стив хватает его за плечи и тянется через стол. Стакан с водой падает на пол; никто из них не обращает на него никакого внимания. — Чёрта с два, — ворчит он. — Что происходит, Тони? Тони качает головой. — Это не твоя битва. Я не знаю, безопасно ли сейчас в Башне, так что оставайся здесь. Или иди в одно из твоих убежищ, мне всё равно, просто не вступай в бой. Это моё дело. Он вырывается из хватки Стива — подвиг, который был бы невозможен до Экстремиса — и бежит, призывая броню, и задаётся вопросом, насколько это плохая идея. Он знает, что Стив бежит прямо за ним, но заставляет себя не оглядываться и, как только броня обхватывает его, улетает. — Мстители, Фантастическая четвёрка, — говорит он на, как ещё надеется, до сих пор безопасной частоте. — Кто-то взломал мои системы. Я пока не знаю как, но костюмы, которые сеют хаос в Нью-Йорке прямо сейчас, мной не контролируются. Снимите их, как только можете. Простите. — Он не ждёт ответов. Он знает, что все, кто его слышал, помогут. — Агенты Щ.И.Т.а, — говорит он на другой частоте. — Говорит ваш директор. Не вмешивайтесь в Нью-Йорке. — Он знает, что у агентов базового уровня нет никаких шансов против брони Железного Человека. — Как можно скорее посадите хэликэрриер в безопасную зону и проведите полную проверку систем. Он разворачивает карту атак и фокусируется на Центральном парке, где видит, как три его костюма атакуют. Мисс Марвел догоняет его, когда он летит туда. — В чём дело? — спрашивает она. — Чёрт меня дери, если я знаю, — мрачно признаётся он. — Один костюм — это я могу понять. — Или, по крайней мере, это было бы проще. — Но они нападают в трёх местах, моя собственная технология, и я понятия не имею почему. — И это заставляет его нервничать больше, чем он готов признать, но Кэрол была его другом уже много лет, она должна знать об этом. — Ладно. Мы справимся, Тони. — Её спокойная уверенность не успокаивает его нервозность, но он чувствует себя немного лучше. Кэрол сильная и удивительная — и они доверяют друг другу. Её первой мыслью не было: ты что, теперь стал злодеем? (На краткий ужасный миг Тони задумывается, не разочарован ли Стив тем, что это не он сейчас контролирует броню, которая разрушает Нью-Йорк; затем отталкивает эту мысль, испытывая отвращение к самому себе. У Стива есть правила. Если он видит бессмысленное разрушение, то обычно останавливает его сам.) Они приземляются, и Кэрол, не теряя времени, направляет энергетический заряд в ближайшую броню. Тони пытается отрубить их с помощью Экстремиса, но он просто бьётся о стену. Он чувствует их в своей сети, они не отключены, но… Словно брандмауэр его не пускает. Он понятия не имеет, как это возможно, как что-то может помешать ему получить доступ к собственным системам. Ещё больше вопросов без хороших ответов. В конце концов, всё сводится к старомодной драке, броня Железного человека против брони Железного Человека, и Тони справляется, кто бы их ни контролировал. Потому что в этом и есть вся проблема. Это не просто программа, которая вышла из строя и контролирует его броню. Он протестировал различные системы искусственного интеллекта в костюмах, и они были хороши, но не могли заменить человеческий контроль. Единственная причина, по которой он мог контролировать сразу несколько костюмов одновременно, — это Экстремис с мозгом Тони в качестве процессора. То, как сражаются эти костюмы… Где-то есть человек, который ими управляет. Человек, который взломал систему безопасности Тони, украл его технологии и борется с ним. В этом нет никакого смысла, но у Тони сейчас нет времени беспокоиться об этом. Он думает, что контроллер неопытен, но броня всё ещё сильна, опасна — Тони знает, он, блядь, её создал. К счастью, за его спиной Кэрол, а Кэрол — лучший герой, которого он знает. Её энергоудары очень эффективны против брони (пугающе эффективны; Тони думает, что ему следует лучше защитить себя от подобного типа повреждений). Броня Тони — лучшая модель, более быстрая и прочная. Они превращают это в короткий бой. Но всё равно слишком долгий. — Старк! Тони вздрагивает, когда Мария Хилл связывается с его бронёй. — Я же сказал Щ.И.Т.у не вступать в бой, — огрызается Тони. — Это небезопасно. — Нет, но мы наблюдаем за тем, что происходит, и помогаем гражданским. Халкбастер на 23-й Восточной улице. — Блядь. — Так и думала, что ты захочешь знать. Фантастическая четвёрка пытается сдержать ещё одну броню на углу Коламбус-авеню и 81-й улицы. Тони бледнеет. — Против Халкбастера никого? — Мстители уже в пути, — говорит Мария Хилл и делает паузу. — И Капитан. Сердце Тони бешено колотится в груди. Что здесь делает Стив? Что знает Мария Хилл? Стив не настолько глуп, чтобы взять Халкбастер на себя одного, ведь так? Он заставляет себя говорить презрительно и почти уверен, что лажает. — Значит, всё не так уж и плохо? Пусть они прикончат друг друга. — Если только твоя компания потом заплатит городу. Тони отключает связь. Кэрол смотрит на него с явным беспокойством. — Броня Халкбастер на свободе, — мрачно говорит Тони в качестве объяснения. У Кэрол округляются глаза. — Там есть кто-нибудь? — Да, — сухо отвечает Тони. — Наш старый друг, Капитан. Он взлетает и летит в том направлении, Кэрол за ним. — Тони, — говорит она по дороге, догоняя его и размахивая рукой. — Ты для начала ничего не хочешь мне сказать? Тони упрямо смотрит вперёд. — Мне бы очень хотелось рассказать тебе, как взломали мою броню, Марвел, но я понятия не имею. Её молчание кажется тяжёлым, но затем они прибывают на место.***
Тони не ожидал увидеть Стива в своём доме, но, возможно, он должен был понять, что Стив появится. В конце концов, Тони не был слепым. В каком-то смысле он всегда это знал, с тех самых пор, как впервые услышал о таинственном Капитане, что нападает на американские хранилища оружия, нацеливается на склады Щ.И.Т.а, а на днях убил убийцу, которого присяжные отпустили на свободу. Постоянно ходили слухи, что кто—то со щитом Капитана Америка работает в тени — причём злодей, а не герой. Тони никогда не встречал его на поле боя, хотя бы потому, что Капитан по какой-то загадочной причине никогда не нападал на Мстителей, никогда не сражался против них. На самом деле это мог быть только один человек. Это всегда было очевидно и совсем не удивительно, если присмотреться, чего Тони старался не делать. Он уже много лет ходил со Стивом на кофе-свидания, а может, и просто свидания, но никогда не спрашивал, а Стив никогда не говорил. Это не имело значения для того, кем они были друг для друга. И, тем менее, Стив был там, ждал в темноте гостиной, когда Тони обвиняли в убийстве; ни колебания, ни сомнений, ни осуждения на лице Стива — только беспокойство. — Ты в порядке? — это были первые слова Стива, обращённые к нему. Тони издал усталый смешок. — Я не уверен, что рядом со мной безопасно, — сказал он. — Ты же знаешь, что меня обвиняют в убийстве. Стив лениво пожал плечами. — Я знаю, что ты невиновен. Но даже если бы это было не так — неужели ты действительно думаешь, что меня это волнует, Тони? Тони почувствовал облегчение, услышав, что Стив верит в него, что он не думает, будто Железный Человек действительно сошёл с ума и убил посла Карнелиана. Он кое-что обдумывал, полусформировавшаяся идея становилась реальностью. — Итак, мой телохранитель ушёл… Стив хмыкнул на это. — Я должен уметь защитить себя, — сказал Тони. Стив поднял бровь. — Научи меня, — сказал Тони. Стив оглядел его с ног до головы, слишком медленно и пристально. — Конечно, — ответил он наконец. — Хотя что-то мне подсказывает, что ты в лучшей форме, чем можно было бы ожидать от твоей дневной работы. — Это у нас общее, да? — выстрелил в ответ Тони, и Стив только усмехнулся. Но, когда они шли к спортзалу особняка, Стив остановил Тони, схватив за локоть тёплой рукой. — Кто-то пытается тебя подставить, — тихо сказал он. — Ты знаешь кто? — В его голосе было что-то тёмное и непринуждённое, словно угроза. — Я смогу за себя постоять, — просто сказал Тони, и Стив кивнул, и на этом всё закончилось. Стив был хорошим учителем, а Тони — хорошим учеником. Они работали над привычкой Тони оставаться слишком открытым во время атаки, привычкой, что его всегда защищает броня, над тем, что инстинктивная реакция Тони на опасность — вытянутая ладонью вперёд рука. Стив научил его, как защищаться без брони, как сражаться, используя только собственное тело в качестве оружия. Это было трудно, и это было необходимо, а ещё это было невероятно приятно. Но только после того, как Железного Человека признали невиновным, Стив наконец принял очень очевидные приглашения Тони, и, когда он удерживал Тони на коврике, и Тони не мог под ним двигаться и абсолютно не беспокоился из-за этого, Стив наклонился и поцеловал его, и Тони с энтузиазмом поцеловал его в ответ.***
Сердце Тони замирает, когда они приземляются и он видит, как Стив бросает свой щит в Халкбастер, как будто это хоть как-то может помочь против брони, разработанной и построенной, чтобы противостоять Халку. И не только когда он в хорошем настроении. У Стива нет никаких шансов. я привлёк твоё внимание? Тони замирает. Предложение мигает на его лицевом экране. Он сканирует окружение, но ничего необычного — 23-я Восточная улица после наступления темноты, агенты Щ.И.Т.а эвакуируют гражданских, Кэрол, которая теперь помогает Стиву бороться с бронёй Тони. я не здесь Конечно, они бы это и сказали, думает Тони. на самом деле я тоже не контролирую эту броню. ты доказал, что у тебя это лучше получается. Халкбастер бьёт Стива, и сила удара отбрасывает его на несколько метров. Тони стоит как вкопанный. экстремис не твой. так что я настроил его против тебя. вы боретесь с собой, мистер старк. и ты лучше всех знаешь, как выиграть этот бой, верно? «Кто ты?» — хочет крикнуть Тони, но это бессмысленно. Ответа он не получит. Кто-то с жаждой местью, это точно, но кто? Не Майя — это не может быть Майя, думает он почти истерически, — но в данный момент это не так уж и важно. Ничто не имеет значения, кроме того, что его самая сильная броня стреляет в Кэрол, и энергии больше, чем даже она может поглотить. Тони тошнит. Броня к нему даже не поворачивается. Вместо этого она оглядывается — и он точно знает, что она делает. Ищет новые цели. Цели любые, кроме него. Его друзей… — Мстители, — говорит он в комм, — не вмешивайтесь. Слева от него, к ужасу Тони, Стив медленно поднимается на ноги. Его форма в нескольких местах порвана, на боку кровь, он хромает. Он бросает на Тони встревоженный взгляд — вероятно, интересуется, не взломал ли кто-то и его броню тоже, — а затем снова бросается на Халкбастер. Броня ловит его гигантским кулаком и поднимает вверх. Стив кричит. Другие цели, оцепенело думает Тони: его друзья и его любовник. — Нет! — кричит он, но в конце концов берёт себя в руки и начинает действовать. Он стреляет в броню, но не может причинить ей вреда, не с огневой мощью этого костюма. Вот в чём суть Халкбастера. Никаких слабых мест. — 15-25-35-45, протокол отключения брони: Энтони Старк, — говорит он, но это не работает, конечно, это не работает; Стив, должно быть, с самого начала попытался её отключить. Почему он не мог просто пойти домой, спрятаться и быть в безопасности? Тони в ужасе смотрит, как его броня ломает рёбра Стива. — Тони?.. Что… — Кэрол поднимается на колени. — Лежи, — мрачно говорит ей Тони, снимая шлем. Это, кажется, придаёт ей сил. — Что ты творишь?! — Эта броня связана со мной, — говорит Тони. — Значит, есть только один способ остановить её. Прежде чем… Его обрывает крик Стива. Тони закрывает глаза. Он направляет оба репульсора на свою грудь, прижимает их к основному узлу брони, заряжает до десяти тысяч вольт. Удар, достаточно сильный, чтобы остановить его сердце. — Прости меня, Стив, — шепчет он. И стреляет. На мгновение вспыхивает боль, которая, кажется, исходит от каждого нервного окончания сразу, боль достаточно сильная, чтобы заглушить даже его беспокойство о Стиве, чтобы заглушить всё… Он не видит, сработал ли его план, не видит выражения лица Кэрол, не видит, свободен Стив или нет, отключился ли Халкбастер; он не видит ничего. Он падает.***
Тони был потрясён, когда впервые увидел Стива в камере. Не потому, что не рассматривал такую возможность, а потому, что не представлял, что Стив окажется здесь по глупейшей из всех возможных причин. — Печально известный Капитан, — сказал Тони, покачиваясь на носках и изучая систему безопасности камеры. Усиленные прутья, добавленный цифровой слой; «Старк» на замке. Тони сдержал резкую усмешку. — Наконец-то пойманный. Стив зарычал. Это почти скрыло неприкрытое беспокойство на его лице, когда он оглядел Тони. — Я мог бы оставить Железного Человека умирать, если тебе так хочется. — А-а, — понимающе протянул Тони. — С ним всё в порядке, раз уж тебе не всё равно. Он был в порядке, потому что ему ничего и не угрожало. То есть броня разбилась. Это случалось не в первый раз. И не в последний раз. Тони был к этому готов. — Вряд ли, — огрызается Стив. — Но я не люблю убивать. — Всё равно спасибо, что спас моего сотрудника, — сказал Тони. — И я рад, что ты больше не уничтожишь ни одного объекта Щ.И.Т.а. В глазах Стива читался вызов. — Ну что ж, прощай, — сказал Тони и вышел. В камерах стояли его замки, что могло бы помочь, будь взлом его единственным вариантом, но он знал, что не подписывал контракт на генераторы энергии для этого объекта. В тот же вечер Тони взломал мейнфрейм и отключил питание в тюремном блоке. (Позже выяснилось, что Стив был не единственным, кто мог сбежать за те три минуты, пока замки не работали, но он вырубил Доктора Осьминога и швырнул его обратно в камеру, прежде чем уйти. У Стива были правила, свои. Тони был почти уверен, что первое из них — защищать Тони Старка, и он не был от этого в восторге; впрочем, первое из правил Тони — защищать Стива Роджерса, так что кто он такой, чтобы судить?)***
Тони медленно приходит в себя. Он полагает, что ему не следует жаловаться — он действительно не планировал выжить. Он надеется, что у него получилось, что Стив жив и в безопасности. Но что-то тут не так. Сильный запах дезинфицирующего средства раздражает нос, а кардиомонитор, который он ненавидит уже многие годы, издаёт ровный писк. Свет слишком резкий. Он моргает, но перед глазами всё ещё расплывается. Он явно в больнице, и это всегда была самая нелюбимая часть всей его жизни. Но есть что-то ещё, что-то не совсем правильное. Первая мысль — Экстремис, но нет: он может чувствовать цифровой гул устройств вокруг него: сначала кардиомонитор, а дальше — планшеты, ноутбуки, больничный Wi-Fi, сотовая сеть, вплоть до спутников СтаркИн. Что… Он пытается потереть глаза, но не может. И тут до него доходит: холодный твёрдый металл вокруг запястья приковывает его к кровати. — Значит, вы проснулись, мистер Старк, — говорит Мария Хилл. Тони смотрит в сторону, откуда доносится её голос. Через несколько долгих секунд глаза фокусируются, и он может её видеть: в форме Щ.И.Т.а, одна рука всё ещё на пистолете в кобуре. — Это так необходимо? — спрашивает Тони. — Я ранен. Что я могу тебе сделать? — Ты предатель, — выплёвывает она. Нет. Нет-нет-нет. Это невозможно. Она не может… она не может знать. Они так осторожны, Стив и он, она не может знать. Перед ним возникает картина: Халкбастер сокрушает Стива, Тони останавливает своё сердце, но не раньше, чем Стив перестаёт кричать, и… Неужели он опоздал? Тони впадает в панику. — Он в порядке? — Он знает все причины, по которым не должен спрашивать об этом прямо сейчас, и ему всё равно, потому что если Стив… если Стив… если Тони опоздал, ни одна из причин не имеет значения. Ничего не имеет значения. Он должен услышать, что Стив выжил. Мария Хилл холодно смотрит на него. — Забавно, — говорит она. — Некоторые люди хотят верить, что ты не знал о ночной работе твоего мужа. Что ты чуть не убил себя не ради того, чтобы спасти злодея, и не знал, кто он такой. Я знала, вы не дурак, мистер Старк, вы должны были знать, но приятно слышать подтверждение. Тони качает головой на протяжении всей её речи. Это не важно, разве она не понимает, ничто другое не важно, он должен знать. — Просто скажи мне, — умоляет он. — Он в порядке? Она хмурится, как будто он её удивляет. — Стив Роджерс, Капитан. Полагаю, он тот самый, да? — Скажи мне, — шепчет Тони. — Он сейчас в Рафте, ждёт суда. После того как слишком уж часто сбегал из камер Щ.И.Т.а. Думаю, теперь мы знаем почему. Тони с тихим вздохом откидывается на подушки. Стив в порядке. Он в порядке. Тони спас его. — Не волнуйся, — добавляет Мария Хилл. — Они даже могут посадить вас в соседние камеры, если ты хорошенько попросишь. И вот тут до Тони доходит. Возможно, он и спас Стиву жизнь, но это конец. Ни один из них больше никогда не выйдет из камеры. Стив — суперзлодей, а Тони, ну, Мария уже сказала. Тони — предатель, который спал с ним. Который вышел за него замуж. Который годами закрывал на это глаза, если они не добавят к этому ещё чего-нибудь. Он задаётся вопросом, какое ему предъявят обвинение. Просто сокрытие личности Стива? Или что он был двойным агентом? Не имеет значения. Даже если он не признает своей вины, даже если ему поверят — а этого никогда не случится, во всяком случае, без способности Ванды манипулировать реальностью, — даже если Тони чудесным образом выйдет на свободу, Стив — нет. Стиву грозят сотни лет тюремного заключения. И даже если Тони вытащит его, вытащит их обоих? Какая жизнь будет их ждать — постоянное бегство? Но уже слишком поздно. Та катастрофа, которая всегда поджидала их, начиная с первого поцелуя, наконец-то наступила. Тони думает, что в каком-то смысле должен быть благодарен: они прожили вместе больше десяти счастливых лет. Это больше, чем он мог надеяться. Он же футурист. Он должен был понимать, что это время придёт. Он должен был подготовиться. Но он этого не сделал. Мария Хилл смотрит на него, и за её уверенными словами скрывается слой необъяснимой печали, и Тони Старк не знает, что делать. Он не может потерять Стива. Только не так. Никогда. И он думает, что мог бы. Мог бы сбежать, мог бы вытащить Стива; он мог бы предать всё, за что борется, и он мог бы стать злодеем, каким его наверняка называют уже сейчас, он мог бы, если бы это означало быть со Стивом… Но разве это жизнь — каждый миг бодрствования оглядываться через плечо? Он полагает, что это большее, на что они могут сейчас надеяться, и всё же. Экстремис в его голове транслирует новости и заголовки, и он видит всё это: Тони Старк, враг общества номер один, хуже Капитана, потому что Тони лгал и клялся, что защищает людей, и теперь всем ясно, что он всегда защищал только Стива. Тони даже не может сказать, что это неправда. Уже не в первый раз Тони благодарен за то, что ему удалось сохранить Экстремис и что он действительно позволяет ему действовать скрытно. Он смотрит на Хилл и думает. — Я не программировал броню атаковать Нью-Йорк, — говорит он. Это правда, но он не уверен, что теперь ему кто-нибудь поверит. Мария Хилл кивает. — Тебя взломали. — Кто? — настойчиво спрашивает Тони. Мария Хилл молча смотрит на него. — Ну же… директор Хилл, верно? Я в тюрьме, — он машет ей закованной в наручники рукой, — ну или почти, ничего не случится, если ты мне расскажешь. — Я не идиотка, мистер Старк. Я не собираюсь давать вам хоть какую-то информацию. С этими словами она поворачивается на каблуках и уходит; не проходит и секунды, как входит агент. Тони наклоняет голову набок. Он не может узнать его в шлеме, но уверен, что должен его знать. С другой стороны, если агент здесь, то сейчас должен ненавидеть Тони. Тони закрывает глаза и делает вид, что засыпает. Вместо этого он тянется к Экстремису. Он ищет. Ему не совсем удобно это делать — кто-то только что взломал его системы, — но у него нет другого способа узнать, кто именно. Если Мария Хилл знала, что это хакер, то есть шанс, что она его задержала. Тони получает доступ к мейнфрейму Щ.И.Т.а — взломать его слишком просто, впрочем, он знает все входы и выходы. В конце концов, он работал там только вчера. Половина систем или даже больше изначально были его творениями. Он обходит все уровни безопасности, пока не достигает верхнего. Он фыркает от смеха, видя, что всё ещё может воспользоваться собственными полномочиями. Его так и подмывает сделать это, но уж лучше он останется нераскрытым, чем научит отдел безопасности некоторым основам, поэтому он регистрируется как Мария Хилл и получает доступ к файлам о вчерашней катастрофе. Директор Щ.И.Т.а — предатель Капитан — Стив Роджерс Тони заставляет себя не реагировать слишком заметно, даже когда ему хочется закричать. Это было бы легко — удалить файлы, но это было бы опасно. Для начала, это и без того было слишком публично, а к настоящему времени средства массовой информации уже раздули всё до крайности. Тони не может заставить всё это исчезнуть. Следующая папка, которую он находит, называется «Броня Железного Человека — взлом». Он открывает её, читает содержимое и сильно прикусывает язык. Агент, наблюдающий за ним, вероятно, знает, что Тони только притворяется спящим, но он не понимает, что Тони может многое сделать только своим умом. Сын Йенсена, обвиняющий Тони в смерти своего отца. Мальчик был прав, мрачно думает Тони. И теперь он тоже мёртв. Агент Щ.И.Т.а заметил парня с устройством управления рядом с Риверсайд-парком и правильно предположил, что он контролировал броню поблизости. Блядь. Это худшие кошмары Тони, все сразу. Все демоны его прошлого навёрстывают упущенное. Он любит Стива. Он просто хочет быть с ним. Он должен был знать, что не заслужил этого. Это всегда должно было закончиться вот так. Ему нужен план.***
Тони удивляется, увидев Кэрол у своей постели. Он был уверен, что к нему не пускают посетителей, но вот она здесь, вопреки ожиданиям. — У меня хороший послужной список, — говорит Кэрол в качестве объяснения на его невысказанный вопрос. — Мне разрешили прийти. — Запятнанный только нашей дружбой? — тихо спрашивает Тони. — Прости, Кэрол. Кэрол отрицательно качает головой. — Нет, — говорит она. — Я здесь не для этого. Тони вопросительно поднимает бровь. — Ты ведь знал, да? — спрашивает Кэрол. Тони вздыхает. — Всегда, — говорит он. — И правда люблю его, даже таким. Кэрол прикусывает нижнюю губу. Ему не нравится видеть её такой неуверенной, нерешительной. — Я с ним не работал, — бормочет Тони. Пытается объяснить. — Я не… я не был злодеем. Но он укрывал одного. Он позволял ему сбегать несколько раз. Герой никогда бы так не поступил, даже ради любви. — Самое печальное, что я тебе верю, — отвечает Кэрол. — В Стиве всегда было что-то странное, но я видела, как он смотрит на тебя, как будто ты — весь его мир, поэтому никогда не задумывалась. Я заглушила все свои сомнения. — Прости, — повторяет Тони. Кэрол дотрагивается до его руки, сжимает её один раз, как будто для утешения. Её рука тёплая, как и всегда, полная её силы. Когда она делает шаг назад, Тони чувствует холод. — Ты мой друг. Полагаю, я могу понять, что ты для него сделал. С этими словами она уходит, и Тони медленно понимает, что есть ещё одна причина, по которой его руке так холодно. Потому что Кэрол оставила между его пальцев ключ. Это то решение, которое ему даже не нужно принимать, думает он, ёрзая, пока не расстёгивает наручники. Его охранник возвращается в комнату. Тони прижимает руку к перилам, как будто он всё ещё скован наручниками, и тянется к Экстремису. Коммуникатор агента включается, раздаётся Аварийный код 616, слишком громкий в маленькой больничной палате. Агент смотрит на Тони, а потом снова на свой комм. — Что? Ждёшь, что напомню тебе, как расшифровываются коды Щ.И.Т.а только потому, что я был твоим директором неделю назад? — спрашивает Тони. Внеземная угроза на Земле, откажитесь от всех заданий и немедленно соберитесь. Агент отрицательно качает головой и выбегает из комнаты. Тони улыбается. Он подходит к окну. Его держат на двенадцатом этаже, и на этой высоте окна не зарешечены. Он чувствует свою броню на расстоянии. Приказывает ей включить стелс-режим, а затем выходит из окна. Момент свободного падения захватывает дух, воздух бьёт в лицо, а гравитация тянет вниз… Броня нагоняет его, собираясь вокруг тела, а затем он взлетает и уносится прочь, невидимый для большинства и очень, очень сосредоточенный. Я иду, Стив.***
Они никогда не говорили об этом; что делал Тони, когда надевал броню, и что делал Стив, когда исчезал в ночи. Они целовались и делили постель, а утром один из них уходил, и они всегда, всегда встречались снова — но они никогда не говорили о жизни за масками. Это было прекрасно. Зачем ломать то, что работает? «Чтобы избежать именно этого», — с горечью подумал Тони, глядя на Капитана сквозь маску Железного Человека. Они встретились на объекте Щ.И.Т.а. Тони был здесь не совсем законно, но Стив… — Железный Человек, — сказал Стив. — Капитан, — ответил Тони. — Пришёл меня арестовать? — спросил Стив, склонив голову набок. Что-то было в его голосе, словно он не мог поверить, что они вообще об этом говорят. Конечно, он был прав. Тони медленно покачал головой. — У них есть кое-что, что принадлежит мне, — сказал он, чувствуя, как сдвигается ось его мира. Всё казалось неправильным. Один из них должен останавливать другого, но у него было такое чувство, что это Стив должен был его остановить. Но Стив только улыбнулся. — Я тоже об этом слышал. Глаза Тони расширились, когда он понял намёк. — Поэтому ты здесь? — спросил он. Стив, оглядываясь, пожал плечами. — Меня не особо волнует Щ.И.Т. Он не сказал, что или кто его волнует. Стив ухмыльнулся, резко и опасно. — Хочешь объединиться, Железный Человек? — спросил он. Я супергерой, подумал Тони. Супергерой врывается в национальное учреждение, чтобы забрать собственные технологии. — Это свидание, — сказал он вслух, и выражение лица Стива на мгновение стало почти мягким. Они уничтожили оружие Тони, что находилось в комплексе. А потом, когда они уходили, Тони повернулся к Стиву и решился. — Я думаю, — сказал он, наслаждаясь тем, как Стив немедленно подошёл к нему ближе, — что ты должен вернуться со мной. — Герой и злодей? — спросил Стив, но в его голосе звучало удивление. — Мы определённо можем заставить это работать, — сказал Тони, указывая на огонь вокруг них. — Ох, мы можем, — горячо согласился Стив. Тони поцеловал бы его прямо здесь и сейчас, и он проклял шлем Железного Человека. — Так что? — спросил Тони. — Ты действительно хочешь услышать мой ответ? — ответил Стив. — Я приду сегодня вечером. — Чтобы остаться, — сказал Тони. — Чтобы остаться, — согласился Стив.***
В последний раз Тони был в Рафте, чтобы убедиться, что сбежавшие злодеи останутся в тюрьме. Теперь же его цель прямо противоположна. Накопленный опыт не очень полезен: отключение всех мер безопасности сработает, да, это всегда работает, но Тони в самом деле не хочет выпускать всех здешних суперзлодеев. Только Стива. Он летит в стелс-режиме, но если он окажется слишком близко, его заметят. Он может зациклить видео с камер наблюдения и открыть камеру Стива, это детская забава, но они патрулируются охранниками, а у Тони нет возможности связаться со Стивом и предупредить его заранее. Экстремис позволяет ему многое — раньше Тони был счастлив, что он в его руках, на стороне закона, учитывая, насколько он опасен, но обстоятельства меняются, — однако и у него есть свои пределы. Или, думает Тони. Или. Экстремис — действительно мощная штука, когда ты гений. Тони меняет курс и летит в одно из своих убежищ на севере штата. На бумагах оно принадлежит небольшой фармацевтической компании — заброшенный исследовательский центр. Его закрыли, чтобы сократить расходы, но здание ещё не продано. (Не продано уже три года, но кто считает?) Если бы кто-то решил копнуть глубже, сквозь слои фиктивных корпораций, то смог бы найти связь с неким Эдвардом Стронгом, и Тони знает, что даже это уже слишком много, но на несколько дней сгодится. И в этом случае он будет надеяться, что у Стива в рукаве припрятано что-то получше. Он приземляется и вылезает из брони, чтобы сканер сетчатки глаза мог его впустить. Он ещё не всё отремонтировал, но здесь есть несколько кушеток, удобная ванная комната, кухня и, самое главное, лаборатория. Довольно простая, но сойдёт. Он идёт в лабораторию, включает экраны и тянется к Экстремису, посылая приказ отправить броню туда, где он только что был. Он садится во вращающееся кресло, откидывается на спинку, закрывает глаза и принимается за работу. Он вызывает изображение с камер Рафта. Обход системы безопасности занимает у него всего несколько секунд, и он цокает. Они должны были исправить всё после последнего побега, но они, очевидно, хотят привлечь опасность. Он просматривает видео с разных камер, пока не находит Стива, запертого в одиночной камере, которая похожа на лазерную решётку, которая удерживает его внутри. На его запястьях пара усиленных наручников, предназначенных для удержания суперлюдей. Тони кивает сам себе и продолжает смотреть. Охранники проходят мимо камеры Стива каждые пятнадцать минут. Вот и славненько, думает Тони; если бы он планировал смены, то кто-нибудь всегда находился бы перед камерой. Неужели они не знают о высоком риске побега? Щ.И.Т. вообще заметил, что Тони сбежал? Броня предупреждает его, что достигает периметра Рафта. Разобраться, посылает команду Тони. Он анализирует каждую часть брони, когда они отсоединяются и зависают на репульсорной тяге. Тони сосредоточенно хмурится. Сапоги и перчатки — это он может сделать, но ещё он всерьёз предпочёл бы послать Стиву нагрудник. Но это большой кусок металла, поскольку должен быть прочным; сломать его труднее, чем что-то, сделанное из частей. Он прикусывает губу и размышляет, но в конце концов с этим ничего не поделаешь. Нагрудник не может быть частью его маленькой операции. Он осматривает здание, чтобы найти выходы кондиционера: даже высокотехнологичная тюрьма в них нуждается. Он отключает воздушные фильтры и сигнализацию на вентиляционных отверстиях, а затем приказывает частям брони незаметно залететь внутрь, пока они не достигнут вентиляционного отверстия в блоке клетки Стива. Тони ждёт, пока охранник пройдёт мимо его камеры, и зацикливает видео. После этого отключить блокировку на камере Стива легко. Прежде чем Стив успевает пошевелиться, Тони посылает броню вперёд, сапоги и перчатки надеваются на тело Стива. Это было бы невозможно с любой другой моделью — может, они и одинакового роста, но Стив крупнее Тони, — но броня Экстремис несколько податлива. Он видит мгновение удивления на лице Стива, прежде чем тот узнаёт технику Тони и улыбается. В следующий момент шлем фиксируется на голове Стива. — Скучал по мне? — спрашивает Тони. — Ты гений, — отвечает Стив, затаив дыхание. — Ага, — говорит Тони, — итак, слушай внимательно. Полная броня находится снаружи Рафта. Как только ты выберешься, то станешь в целом пуленепробиваемым. Но прежде… Он смотрит на список нынешних заключённых и ухмыляется. Он включает пожарную сигнализацию в самом дальнем от Стива блоке, где сидит Тифозная Мэри, а затем выключает свет во всём здании. У охранников должны быть очки ночного видения, но это лучше, чем ничего. — Иди к лифту, — говорит Тони. — Вышиби дверь — не буквально, у тебя есть активные репульсоры — и взлетай как можно выше. Когда доберёшься до уровня надземной части, иди к окнам. — Они усилены, — говорит Стив, но уже движется. Он удивительно устойчиво летает в репульсорных ботинках Тони и лишь слегка балансирует и подправляет курс перчатками, но, в конце концов, он тысячу раз видел, как Тони это делает, и он суперсолдат. Тони не должен ставить хоть что-то выше него. — Но не против Железного Человека, — мрачно говорит Тони и приказывает нагруднику подняться выше. Унилуч не заряжен до максимальной мощности, но и этого будет достаточно. Стив указаниями Тони следует к шахте лифта. — Подожди, — говорит Тони, включая унилуч. Это не разбивает окно, но оно покрывается трещинами. Достаточно хорошо. — А теперь давай, — говорит Тони. — Выстрели репульсором, пни его, как хочешь, только выбирайся. Стив бьёт кулаком, его ужасающая сила усиливается бронёй, и окно разбивается, стекло падает в волны внизу. Он преодолевает пространство без каких-либо колебаний, а затем выбирается, и Тони наконец-то, наконец-то может приказать всей броне обернуться вокруг Стива, запечатывая его внутри. Защищая его. — Я уведу её оттуда, — говорит ему Тони, забирая у Стива контроль над всеми системами. Он дважды проверяет, что броня всё ещё скрыта от радаров, а потом направляет Стива… не домой. Но почти. Он направляет Стива к себе.***
Было уже за полночь, и Стив с Тони сидели на крыше особняка. Звёзд почти не было видно, но стояла тёплая ночь, ставшая ещё теплее благодаря горячему шоколаду и, что важнее, близости Стива. — Я тут думал, — сказал Стив, и Тони повернулся к нему. Он заставил себя отвести взгляд от распухших после поцелуев губ Стива и посмотреть ему в глаза. Стив казался спокойным, но его пальцы отбивали ровный ритм на бедре Тони. — Я почти уверен, что это плохая идея, — сказал Стив. — Все лучшие идеи такие, — ответил Тони. — Посмотри на нас. — Да, — согласился Стив. — Посмотри на нас. Они оба лежали на боку, лицом друг к другу, достаточно близко, чтобы Тони мог чувствовать дыхание Стива на своём лице. Но в голосе Стива было что-то тревожное, почти тоскливое, и сердце Тони сжалось. Он любил Стива очень сильно, но если бы он захотел, то отпустил бы его. — Я совсем не так хотел это сделать, — спокойно продолжал Стив. — Всё должно было быть идеально. Но когда ты здесь, так оно и есть. Тони посмотрел на него, недоумённо качая головой. К чему клонит Стив? Стив убрал пальцы и сунул руку в карман, а другой рукой приподнял подбородок Тони. — Я люблю тебя, — сказал он и нежно поцеловал Тони. Этого хватило, чтобы Тони остался лежать, а не забрался на Стива. Здесь что-то происходило. Что-то важное. Стив прижал маленькую коробочку к груди Тони. — Тони Старк, Железный Человек, — сказал он, — не окажете ли вы мне честь стать моим мужем? Тони задохнулся. Он даже не смог взять коробочку с кольцом — должно быть, именно оно там и лежало — из рук Стива. Он потянулся к нему и поцеловал, потому что был почти уверен, что не может говорить, но он мог показать Стиву, как сильно любит его, и поэтому схватил Стива за руку, крепко обнял и поцеловал так, будто от этого зависела его жизнь. — Это не значит «да», — сказал Стив, когда Тони пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. — Да, чёрт возьми, — сказал Тони и снова поцеловал его. — Да, Стив, Капитан.***
Он приказывает броне разобраться ещё прежде, чем Стив опустится на землю, и Стив выходит, явно напряжённый. Тони не тратит время на чувство вины: он обнимает Стива и крепко прижимает к себе, наконец-то чувствуя, что он здесь, в целости и сохранности. Стив обхватывает его лицо обеими руками и целует, словно утопающий. — Тони, — говорит он. — Прости, — говорит Тони. — Прости, я… Стив заставляет его замолчать, прижав к губам палец. — Ты ни в чём не виноват. — Он кажется спокойным, но, конечно же, ему не впервой сбегать из тюрьмы. Тони, с другой стороны… Стив проводит большим пальцем по скуле Тони. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Это… это не то, чего ты хочешь. — Ты, в безопасности со мной? — отвечает Тони. — Это именно то, чего я хочу. — Тони, — говорит Стив. — Ты понимаешь, что я имею в виду. Жизнь в бегах… Ты герой, а не злодей. — И какая альтернатива? — огрызается Тони. Стив молчит. Он знает, так же, как и Тони знает, что ничто никогда уже не будет прежним. Ничто не будет так, как они хотят. Тони — футурист, и до тех пор пока он в этом заинтересован, единственный его путь — это путь рядом со Стивом. Со всем остальным они могут разобраться позже. В конце концов до него доходит: он измучен. Адреналин довёл его сюда, но он только что вышел из больницы, и он слишком сильно беспокоился за Стива, чтобы по-настоящему восстановить силы. Экстремис, как ни противно Тони это признавать, тоже накладывает на организм свой отпечаток. Он чувствует, как за глазами нарастает головная боль. Он немного оседает на Стиве, и Стив немедленно прижимает его ближе, поддерживая Тони сильной рукой за плечи. — Ладно, — тихо говорит он. — То, как ты меня вытащил, — это было потрясающе и к тому же невероятно горячо, и я так тебя люблю, Тони, но тебе нужно отдохнуть. Тони хочет поспорить, но знает, что Стив прав. — Мы поговорим завтра, — говорит Стив. — Мы всё спланируем, и мы выживем. — Вместе, — бормочет Тони. — Вместе, — соглашается Стив, а затем подхватывает Тони на руки, как невесту. Тони бы запротестовал, но на самом деле в этом нет смысла. Он слабнет, и ему кажется, что он засыпает у груди Стива ещё до того, как они добираются до кровати.***
Оказывается, у Стива есть убежище на западе Массачусетса, и поэтому они едут туда, сначала на угнанной машине, а затем пешком через лес. Тони не хочет рисковать, что кто-нибудь заметит броню: она не сможет прикрыть их, если ему придётся быть так близко со Стивом. Убежище — это подземное здание, хорошо освещённое, как только они оказываются внутри, без каких-либо очевидных и выдающих деталей. Оно не защищено глушителями, что одновременно вызывает тревогу и облегчение: Тони правда не хочет быть сейчас отрезанным от Экстремиса. — Никогда не думал, что узнаю о твоих убежищах вот так, — бормочет Тони. — Да, когда я в своих снах наконец соблазнил тебя на злодейство, всё тоже было не так, — невозмутимо отвечает Стив. — В некотором смысле к этому приспособиться труднее, чем просыпаться в этом столетии. Сейчас ты теряешь свой дом. Тони качает головой. — Ты не можешь это сравнивать. — В конце концов, у него всё ещё есть Стив. Стив молчит, пока Тони осматривается, но пространство практически пустое; Тони не может сосредоточиться ни на чём конкретном. Тем вечером они снова рано ложатся спать, оба всё ещё усталые. Кровать не предназначена для двоих, но Стив заглушает протесты Тони и тянет его на себя, сцепляя руки за спиной Тони. Тони засыпает, слушая ровное сердцебиение Стива и притворяясь, что ничего не изменилось. Шесть часов спустя Стив на завтрак разогревает консервированную еду, и Тони наблюдает за ним с кровати, положив голову на руки. — Нам нужно составить план, — говорит он. Стив долго не отвечает, пока Тони наконец не поднимает на него глаза. — Что? — спрашивает он. — Просто думаю. — Стив прислоняется к стене, не сводя взгляда с Тони. — Если бы ты захотел, этот мир стал бы твоим. — В этом-то и проблема, да? — спрашивает Тони. Он встаёт и шагает вдоль стены, отведя взгляд от Стива. — Я не хочу этот мир. Я хочу только тебя. — Я твой. — Эти слова ожидаемы, и Тони не поворачивается. — Надолго, Стив? — спрашивает он. — Как долго мы сможем бегать? Нас ищет весь мир. Я не хочу прятаться вечно. Даже с тобой. Я хочу, чтобы мы могли жить вроде как нормальной жизнью. — Есть решение этой проблемы, — бормочет Стив, достаточно тихо, и Тони не уверен, что эти слова предназначены ему. Он всё равно оборачивается и хватает Стива за руки. — Какое решение, Стив? Стать злодеем и захватить весь мир, как ты только что сказал? — Он не может этого сделать. Он мог бы, у него есть возможности, но он не может, это не он. Даже ради Стива. — Ох, мистер Старк, но вы уже злодей, — говорит Мария Хилл из-за спины Тони, и Тони чувствует, как кровь застывает в венах. Он не хочет к ней поворачиваться.***
Недели, что последовали за их помолвкой, были безумием, и это что-то да значило, учитывая, что их нормальность — это побеждать суперзлодеев (или супергероев, если говорить о Стиве, размышлял Тони). Они ответили на количество вопросов большее, чем каждый из них считал необходимым, причём одними из любимых вопросов Тони были: «Мистер Роджерс, вы не беспокоитесь, когда мистер Старк уходит на свою работу супергероем?» — Стив только сообщил журналисту, что помолвка ничего в этой ситуации не меняет — и: «Мистер Старк, вы не боитесь, что кто-нибудь нападёт на Стива, желая вам отомстить?» — Тони с трудом сдержал смех и пожелал удачи всем, кто попытается напасть на Стива. — Я боюсь за безопасность любого, кто попытается, — наконец сказал он мрачным голосом, и журналист предположил, что Тони имел в виду его быструю и жестокую месть. Что ж. Он не ошибся, думал Тони теперь в ожидании Стива. Если, как это ни маловероятно, что-то случится со Стивом, Тони выжжет Землю в поисках ответов. Супергерой, вероятно, не должен так думать. Возможно, Стив уже начал на него влиять. Но Тони был в слишком хорошем настроении, чтобы всерьёз об этом задумываться. Кэрол поправляла ему галстук, и Тони знал, что Джен помогает Стиву в другой комнате. За дверями их ждали остальные друзья, а Тор — дальше всех в центре комнаты. (Он ради них получил законное посвящение. Они даже не просили его; он просто сказал, что Тони был его братом по оружию и Тор будет более чем счастлив провести церемонию. Тони был совершенно уверен, что не заслуживает таких друзей.) По сути, это не было событием, меняющим жизнь. Это будет просто встреча со Стивом, или поцелуй, или возвращение с ним, подумал Тони. Всё это просто… подтверждение. Они любили друг друга, и они хотели навсегда быть вместе, и они хотели, чтобы мир знал. Словно между прочим. Но какая-то часть Тони любила церемонии, и ему нравилось, что он может поклясться в своей любви к Стиву перед свидетелями; нравилось, что если он когда-нибудь облажается, то у него будет это напоминание — золотое кольцо на руке и память о свадьбе. Что-то такое, что удержит Тони; что-то, о чём он будет думать, когда захочется выпить, когда дела пойдут совсем плохо. Кэрол щёлкнула его по носу. Он нахмурился на неё. — А это ещё зачем? — Счастливые мысли, Тони, — сказала Кэрол. — Ты наконец-то можешь ознаменовать свою любовь. — Она обняла его — легонько, чтобы не помять костюм. — Я так рада, что ты встретил кого-то вроде него, — сказала она. — Вы были созданы друг для друга. Тони улыбнулся в ответ. — Да. — Он вспомнил тело, наполовину замёрзшее в Арктике. — И всё равно это кажется чудом. Это и было настоящее чудо. Это казалось нереальным. Он никогда не перестанет быть благодарным. — Ты помнишь свою клятву? — спросила Кэрол. — Марвел, — ответил он с насмешливым предупреждением, — я, возможно, и напряжён, но я гений. — Ага, — сказала Кэрол. — Что ж, она у меня, я буду твоим суфлёром. — Где Роуди? — спросил Тони, оглядываясь вокруг. — Разве он не должен быть здесь, чтобы остановить тебя и твои пытки? — Я здесь, чтобы помочь ей, Тонс, — входя, сказал Роуди. — Я проверял, как там твой будущий муж. Нет, нет, я ничего тебе не скажу, ты сам его сейчас увидишь. Ты готов? Он никогда не будет готов, подумал Тони. Но, опять же, он был готов к этому уже много лет. Он кивнул, и Роуди, взяв его за локоть, вывел из комнаты. Тор возвышался над собравшимися людьми, но Тони смотрел только на Стива, выходя за дверь напротив. Джарвис вёл Стива, потому что он был одним из немногих людей, кто знал и был там, когда Тони впервые нашёл Стива, и должен был сыграть какую-то роль; он был слишком важен для Тони. Тони чуть не споткнулся, но Роуди удержал его. Стив выглядел потрясающе красивым, и да, его белый костюм был великолепен, но это главным образом касалось его выражения, которым Тони не мог насытиться: слегка удивлённое и всецело счастливое. Тони любил его. И он был как раз там, чтобы сказать это. Наконец они встали перед Тором, и Тони пришлось сдержаться, лишь бы не потянуться и не обнять или поцеловать Стива. Тор посмотрел на них обоих. — Я не сомневаюсь в вашей любви друг к другу, — сказал он, — как, я уверен, никто здесь не сомневается. У Тони дрожали руки. Роуди передал ему кольцо Стива, и Тони был уверен, что уронит его. — Но традиция требует, чтобы я спросил: готов ли ты, Стив Родж?.. — Да, — сказал Стив, оборвав Тора на полуслове. Казалось, ему было всё равно или он ничего не замечал. — Да. Тор повернулся, чтобы посмотреть на Тони, и у Тони была заготовлена клятва, и он даже помнил её, но не мог произнести ни слова, не мог сказать ничего, кроме: «Да», — и слепо нашёл руку Стива, чтобы надеть кольцо на его палец. Он не мог вспомнить, как они смогли обменяться кольцами в их жажде быть вместе, а потом Стив поцеловал его, и Тони поцеловал Стива, и мир встал на место.