Of Dragons, Roses and a Second-Hand Match

Они приехали на третий день. Лианна стояла возле окна, укачивая Джона, когда увидела всадников, направляющихся к башне, копыта лошадей которых поднимали с земли клубами пыль, оставшуюся после бури. Похоже, что сир Эртур тоже заметил их, потому что он вышел из башни, одной рукой уже готовясь достать свой меч. Затем кто-то из всадников окликнул его, и рыцарь расслабился, направившись навстречу. Она уже практически спустилась вниз по лестнице, когда сир Эртур ввел в башню двух мужчин. Оба они были в грязной одежде, а их лица покрыты пылью, но Лианна сразу же распознала в одном из них сира Освелла Уэнта. Второй мужчина ей был незнаком, но он тепло улыбался сейчас сиру Эртуру. Это был высокий человек, старше их всех, а его темные каштановые волосы уже были практически седые. Его лицо было покрыто морщинами от возраста, но он все равно производил впечатление — его плечи были широки и сильны, а ладони были просто огромны. Он сгреб сира Эртура в объятья, похлопывая того по спине. — Лорд-командующий, — поприветствовал его сир Эртур, и Лианна по этим словам догадалась, что это был сир Герольд Хайтауэр, Белый Бык. — Эртур, — откликнулся тот. — Рад снова видеть тебя. Как у вас тут дела? Сир Эртур бросил взгляд в сторону Лианны, все еще крепко прижимающей Джона к себе. — Мы прекрасно тут справляемся в этой маленькой башне. Он улыбнулся и указал рукой на Джона. Оба гвардейца посмотрели на младенца, и Лианна инстинктивно прижала его крепче к себе. — Что привело вас сюда? — продолжил сир Эртур. — Последними словами Рейгара, что он сказал нам перед тем, как отправиться на Трезубец, было то, что он сообщил о своей свадьбе с леди Лианной, — объяснил сир Герольд. — Он так же рассказал об их ребенке и, зная о том, что в битве с ним самим может произойти что угодно, взял с нас клятву, что мы будем защищать их обоих. — Когда наш принц не вернулся, то мы поняли, что нам надо немедленно уходить, — продолжил сир Освелл. — Но в пути у нас возникло множество проблем. Войска, лояльные к мятежникам, перекрыли все дороги, так что вместо одной недели мы добирались сюда втрое дольше. — Ваш ворон прилетел сюда три дня назад, — сказал сир Эртур. — Мы так и предполагали, — продолжил сир Освелл. — Мы хотели бы рассказать обо всем лично, но не вышло. В башне повисла тишина, пока сир Эртур вглядывался в лица своих друзей. — Заклинаю вас, скажите, что больше нет плохих известий? Сир Освелл опустил глаза вниз. — Война проиграна, мой друг. Роберт Баратеон узурпировал Железный трон. Король мертв, убит Джейме Ланнистером, — ответил ему сир Герольд. Лицо сира Эртура потемнело. — Джейме? Он… — Он должен был охранять короля, и он пронзил его сердце своим мечом. Мы узнали об этом, когда проезжали сквозь Штормовые земли, — покачал головой лорд-командующий. — Мы выдвинулись в путь, полагая, что мы исполняем последнее желание нашего принца, но, оказалось, что наша задача стала намного важнее. Еще до того, как мятежники добрались до Королевской гавани, туда пришли Тайвин Ланнистер и его люди, прося пустить их внутрь. Король Эйрис, похоже, дал свое согласие, но, войдя внутрь, они принялись захватывать город. Принц Эйгон был убит, ему проломили голову ударом о стену, — он прервался и посмотрел на Джона на руках у Лианны. — Он кажется совсем крошечным, не так ли? Но в тоже время он — полноправный король Семи королевств. Лианна удивленно приоткрыла рот. Должно быть, они просто шутят. Но нет, все трое мужчин перевели взгляд на Джона, и девушка увидела, как они одновременно преклонили колени и, склонили головы, начав произносить слова клятвы. — Наш король, мы клянемся с этого дня и до конца наших дней, что мы будем защищать его. Атмосфера в башне становилась все более и более напряженной. Трое мужчин вышли в комнату, где Лианна обычно обедала с сиром Эртуром, и оттуда теперь доносились лишь приглушенные голоса. Лианна же поднялась в свои покои и села у окна, обдумывая услышанное только что. Она чувствовала усталость, но Вилла сказала ей, что этого и следовало ожидать, так что, передав служанке ребенка, Лианна легла спать еще задолго до заката солнца. Той ночью ей снились яркие, непонятные сны. Призрачные тени вышли из башни и, кружась, сошлись воедино, словно поток воды. Лепестки синих роз кружились по небу цвета крови, а сквозь это она слышала, как кто-то кричал, зовя ее по имени. Пару раз она даже просыпалась с ощущением того, что кто-то стоит над ней, только чтобы обнаружить, что это был всего лишь сон. В углу комнаты, свернувшись под одеялом, на своем матрасе крепко спала Вилла, но резкое пробуждение Лианны заставило проснуться Джона, лежавшего в самодельной колыбели, которую ему изготовил сир Эртур, разделив бочку на две части. Малыш стал тихо всхлипывать, и Лианна направилась к нему. — Тише, тише… — прошептала она. Лианна не хотела будить Виллу, так что она взяла малыша из колыбели и стала укачивать его, а затем, сев на кровать, она распахнула свою ночную рубашку, давая ребенку грудь. Большую часть времени Джона кормила Вилла, но девушке нравилось это ощущение, поэтому она продолжала иногда пытаться накормить его. Почти всегда он лишь отворачивался от ее груди, поскольку был сыт, но в этот раз он с жадностью ухватился за нее. Лианна закрыла глаза и вздохнула. — У тебя хороший аппетит, сынок, — тихо сказала она. — Но это хорошо. Если ты хочешь вырасти и стать королем, тебе понадобятся все твои силы. Когда он поел, то Лианна уложила его так, как она видела делала Вилла, а затем, завернувшись в одеяло, уснула сама. На следующее утро она проснулась от голоса Виллы. — М’леди, вы в порядке? — спросила она. Лианна открыла глаза и непонимающим сонным взглядом посмотрела на дорнийку, на лице которой явно читалась тревога. Голова словно горела и ощущалась какая-то тупая боль. — Я… — Лиана заморгала, принявшись тереть глаза. — У меня сильно болит голова. — Вы беспокойно спали последние несколько часов. Вам принести воды? — Да, пожалуйста, — ответила Лианна. Когда Вилла вернулась с чашей воды с лимоном, Лианна жадно проглотила влагу, чувствуя невероятную жажду. Поднявшись с кровати, она принялась одеваться. Ее тело изменилось за те несколько дней, что прошли с момента родов. Ее живот все еще оседал, как это называла Вилла, а не просто уменьшился до первоначального размера. Он был все еще увеличившийся, покрытый мириадами красных сосудов, которые походили на карту кроваво-красных рек. Лианна задумчиво провела пальцем по одной из линий. Выглядел ли вот так Трезубец, когда был убит Рейгар? С трудом подавив подступающие слезы, Лианна надела платье и спустилась вниз на завтрак. Она обнаружила рыцарей Королевской гвардии, сидящих вокруг стола практически в тех же самых позах, что и вечером. На лицах мужчин читалось напряжение. Несколько писем были разложены перед ними поверх карты Дорна и Красных гор. Все они подняли головы, когда Лианна зашла в комнату, а сир Эртур одобряюще улыбнулся ей. — Принцесса, — поприветствовал он ее. — Вы выглядите немного бледной. С вами все хорошо? — У меня болит голова, и я плохо спала из-за дурных снов, возможно, все дело в этом, — ответила Лианна. — Я и сам страдал от подобной головной боли прежде, — сказал сир Эртур, сочувственно улыбаясь. — С этим поможет лишь сон. Пока девушка доставала себе хлеб и сыр на завтрак, мужчины продолжили свой разговор, и Лианна нарочно не спешила, чтобы иметь возможность послушать, что же именно вызывало у них такие раздумья. — Итак, что вы думаете, милорд? — спросил сио Освелл у лорда-командующего. Пожилой сир Герольд вздохнул, проводя руками по волосам и потирая лицо. Под его глазами залегли тени, и Лианна задумалась, как давно они все уже бодрствуют, да и ложились ли они спать вообще. — Я полагаю, что у нас есть три варианта, — начал сир Герольд. — Мы можем склонить колено перед мятежниками, как это сделал наш брат Барристан, мы можем отправиться в Звездопад и оттуда отплыть в Драконий камень, где присоединиться к королеве и принцу Визерису, или… — мужчина сделал паузу, оглядев всех сидящих за столом. — И ли мы можем сражаться дальше. — Я не склоню колено, — сказал сир Эртур. — Просто задумайтесь, что произойдет, если мы так поступим. Роберт Баратеон не пощадит еще одного наследника Таргариенов, совсем так, как он не пощадил принца Эйгона и принцессу Рейнис. Если ребенок попадет к нему в руки, он убьет его. Я не могу этого позволить, я поклялся принцу Рейгару, что защищу их. — Я полностью согласен, — вмешался сир Освелл. — Этот вариант неприемлем. И если мы отправимся в Драконий камень, то что тогда? Мы же не сможем вечно оставаться так. Узурпатор будет пытаться преследовать нас. — Мы пересечем Узкое море, и там, полагаю, найдем убежище, — глухо сказал сир Герольд. Сир Эртур покачал головой. — И вы полагаете, что это будет означать, что мы в безопасности? Означать, что они будут в безопасности? Разумеется, нет. Это лишь даст нам возможность выиграть время, но не более того. — Возможно, именно это нам и нужно. Когда мальчик подрастет, то он сможет вернуться обратно в Вестерос и заявить свои права на престол. Лианна развернулась и посмотрела на трех рыцарей. То, что они говорили сейчас о ней и Джоне было очевидно. — Я никуда не уеду из Вестероса, — твердо сказала она. — Это может быть единственный способ уберечь наследника трона, — попытался объяснить ей сир Герольд. — Джон никуда не поедет без меня, а я не собираюсь проводить всю свою жизнь в бегах, переезжая с места на место. Вы говорите, что Роберт Баратеон убьет его, если вы преклоните колено, но я знаю Роберта достаточно хорошо, и могу с уверенностью утверждать, что эта тонкая полоска воды не остановит его. Если он чего-то захочет — он этого добьется. Сир Эртур кивнул. — Полагаю, что принцесса права, братья, — сказал он и, вздохнув, указал девушке на стул рядом с их столом. — Присядьте, ваша милость, и тоже выслушайте те новости, которые и вызвали наш нынешний спор. Возможно, тогда вы поймете, в каком затруднительном положении мы сейчас. Отодвигая стул и присаживаясь, Лианна наблюдала за тем, как рыцарь стал перебирать письма на столе в поисках какого-то определенного. — Рано утром прилетел ворон от моей сестры Эшары. Она рассказала вашему брату Неду о нашем местонахождении. На лице Лианны появилась улыбка. — Неду? Это правда? Но почему она это сделала? Сир Эртур перевел взгляд на письмо в своих руках. — Она пишет, что это самое правильное, пусть и тяжелое решение. Она надеется, что мы сможем договориться с ним. Лианна неожиданно почувствовала прилив благодарности к Эшаре. Она потеряла так много в своей жизни, но все еще пыталась сделать что-то, что могло помочь другим. — Но если она рассказала Неду, где мы, это значит… — девушка замолчала, неожиданно осознав теперь причину спора между рыцарями. — То это значит, он в ближайшее время уже будет здесь, — закончил за нее сир Эртур. — И я полагаю, что мне не нужно напоминать вам, что, несмотря на все надежды моей сестры, он сейчас находится по другую сторону. Повисла настолько долгая напряженная тишина, что, казалось, воздух можно было резать ножом, а все три рыцаря словно задержали дыхание. — Нед не причинит нам вреда! — воскликнула Лиана. — Он любит меня. — Я ни на мгновение не сомневаюсь в любви вашего брата, ваша милость, — сказал сир Эртур. — Но он предан Роберту Баратеону, и вы полагаете, что он будет сидеть и терпеливо наблюдать за тем, как мы провозгласим тут нового короля? Который сейчас всего лишь младенец. Война окончена. Мятежники победили, и трон занял узурпатор. Нед Старк, без всякого сомнения, благородный человек, не захочет рисковать, оказавшись связанным с мальчиком, чьи права на престол в тысячи раз больше, чем у его друга. Это ведь сделает его предателем в глазах Роберта. Глаза девушки расширились, когда она осознала все сказанное сейчас сиром Эртуром. — Не сражайтесь с ним! — потребовала она. — Сделайте то, что хочет ваша сестра, Нед обязательно выслушает все, если вы поговорите с ним. Он знает Роберта почти всю свою жизнь, он сможет убедить его помочь нам! Но пусть даже если и Лианна сказала все это сейчас, в глубине души она знала, что хотя Нед и прислушается к ним, то вот Роберт — никогда. — Помочь нам? И в чем же? — возразил ей сир Эртур. — Сбежать? Преклонить колено? Признать Роберта Баратеона нашим королем, когда мы знаем, что есть законный наследник трона? Или стоять рядом, наблюдая, как они будут убивать его? — мужчина покачал головой. — Нет, я не пойду на это. Я дал клятву — принцу Рейгару и своему королю, своему настоящему королю. Я служу в Королевской гвардии и не могу взять свои слова назад. Я так не могу. Лианна посмотрела на рыцаря, человека, который стал ей так близок за последние десять месяцев благодаря своему благородству и истинной рыцарственности. Девушка поморщилась от боли в голове. Понимал ли он, что говорит сейчас? Сир Освелл нарушил установившуюся тишину. — Эртур прав, — сказал он. — Я не клятвопреступник. — Значит, решено, — заключил сир Герольд. — Мы остаемся и будем сражаться. Мы потребуем суд поединком. Лианна оцепенела. Суд поединком… Эти слова многое сказали ей сейчас, и вовсе не потому что девушка знала, что ее отец требовал его от Безумного короля, но и потому что это дало ей возможность понять истинные намерения этих трех мужчин, сидящих сейчас перед ней. Они считали, что правда на их стороне, что они защищают своего законного короля… Ее маленького сына… Но что же тогда останется делать Неду? Она уже было хотела возразить, но ей неожиданно стало плохо, ее тело охватила дрожь, и, будучи не в силах контролировать себя и сидеть ровно, она сползла набок со стула на пол. В одно мгновение все рыцари вскочили из-за стола, а сир Эртур опустился на колени рядом с ней. Лианна, которая никак не могла унять дрожь, попыталась потянуться к рыцарю руками, но те ее не слушались. Девушка слышала, как мужчины что-то кричали друг другу, но не могла разобрать ни слова. Практически сразу рядом с ней появилась Вилла, хотя Лианна едва могла различить лицо девушки сквозь пелену, застилавшую сейчас ее глаза. На лоб ей опустился холодный компресс, а один из гвардейцев подложил что-то мягкое ей под голову. Боги, подумала она, я умираю. А затем дрожь исчезла столь же неожиданного, как и появилась, и Лианна, застонав, открыла глаза. — Принцесса, вы меня слышите? — взволнованно спросил сир Эртур, и Лианна слабо кивнула ему в ответ. — Мы должны уложить ее обратно в кровать, — сказала мужчинам Вилла. Лианна почувствовала, как сир Эртур поднял ее на руки и вынес из комнаты, поднявшись по лестнице в ее покои. Рыцарь уложил ее на кровать, и Вилла начала снимать с девушки платье, тогда как гвардейцы почтительно отвернулись в сторону, не мешая служанке. — Мне холодно, Вилла, — пробормотала Лианна. Вилла ничего не сказала, а вместо этого передала девушке еще одно одеяло, которым Лианна тут же укуталась. Ей казалось, что ее пальцы были холодными, словно лед. — Что это было? Мне было так плохо… Вилла посмотрела на сира Эртура, а затем на Лианну. В глазах дорнийки мелькнуло что-то похожее на ужас, и она коснулась рукой шеи Лианны, принявшись беззвучно шевелить губами, считая пульс. — В чем дело? — потребовал ответа сир Эртур, когда Вилла убрала руку. — Отвечайте! — Это лихорадка, м’лорды, — опечаленно сказала Вилла. — Родильная горячка. В колыбели возле кровати расплакался Джон. Четырьмя днями спустя, и всего восемь дней спустя, после того, как она родила ребенка, Лианна, сквозь бред и жар, услышала голос. — Я искал тебя на Трезубце, — произнес он. Этот голос словно пробился сквозь плотную завесу лихорадки и боли, поглотившую ее, и заставил сердце девушки радостно забиться. Нед, подумала она. Мой милый Нед. Боги, если вы слышите меня, сохраните мое дитя и моего брата.