Of Dragons, Roses and a Second-Hand Match

Понадобился практически год, проведенный в Винтерфелле, прежде чем Кейтилин позволила себе вновь поверить своему мужу. Но даже при всем этом она не могла сказать, что была несчастна. Нет, скорее наоборот. Эддард Старк может и не был ее идеалом, но он был добр, благороден и милосерден, а большего она и не желала. Он построил для нее септу, окружил вниманием их сына, и всячески давал ей понять, что она — леди Винтерфелла. Иногда ей даже казалось, что Эддард ее балует. Но, несмотря на это все, Кейтилин чувствовала, словно она едва знает этого человека, за которого вышла замуж. Он часто был отстраненным, замкнутым, а порой и холодным. Их беседы обычно не выходили за грани простой вежливости, и даже когда Нед улыбался и смеялся вместе с их сыном, Кейтилин чувствовала какую-то мрачность, скрытую под этой радостью. Он часами пропадал в богороще, молясь старым богам, веры к которым придерживался, и пытался свыкнуться со своей новой ролью лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, много сил вкладывая в то, чтобы добиться поддержки и доверия своих знаменосцев. Когда же Нед приходил в ее покои, то всегда был нежен, но никогда не оставался на ночь, уходя задолго до рассвета. Кейтилин часто думала, не считает ли он, что она ненавидит его, и поэтому отгораживается этой стеной изо льда. Бывали дни, когда она и в самом деле считала, что ненавидит мужа, в основном это было связано с сыном-бастардом, которого он привез с собой после войны. Джон Сноу был тихим ребенком, который редко плакал, и Кейтилин была рада этому, но это не останавливало Неда от того, чтобы стоять у него возле колыбели, наблюдая, как он спит, или же играть с ним и просто поводить время вместе, когда тот подрос. Можно было сказать, что муж обращался с ним совершенно так же, как и со своим законнорожденным сыном, Роббом, и это ранило Кейтилин. Ее так же угнетала та мысль, что Джон был копией своего отца, с вытянутым лицом и темными волосами, тогда как Робб был настоящий Талли, рыжий и голубоглазый. Кейтилин знала, что мужчины любят видеть свое отражение в сыновьях, и ей всегда хотелось знать, что же Нед думает на самом деле о своих двоих мальчиках. И в тоже время, он постепенно оттаивал. Впервые это началось благодаря Роббу, который улыбался, когда отец взял его из колыбели, и разрыдался, когда его передали на руки матери. А потом Кейтилин увидела, как Нед, находясь наедине с сыном в детской, помогает тому сделать свои первые шаги. Постепенно она стала замечать и другие, совсем неприметные жесты, то, как Нед улыбается ей, сидя напротив, прикасается к ее спине, когда они вместе идут по коридору, смеется над ее шутками или задерживает свою руку на ее бедре под столом во время обеда. Два года и восемь лун спустя их свадьбы, когда Кейтилин шла к мужу, чтобы рассказать ему, что беременна Сансой, она уже не сомневалась, что любит его. Но лишь когда Нед вернулся с войны во второй раз, только тогда она поняла окончательно, что он тоже любит ее. Нед отсутствовал уже более одной луны, когда Кейтилин, беременная их третьим ребенком, почувствовала, что малыш внутри нее толкнулся с такой силой, что она согнулась пополам, роняя кувшин с водой, который держала в руках. Кувшин разбился, оставляя лужу на полу и намочив перед ее платья. Поморщившись, она попыталась выпрямиться, но едва Кейтилин это сделала, то почувствовала настолько резкую боль в боку, что вынуждена была схватиться за стену. Каждый вздох причинял ей боль, и она на мгновение закрыла глаза, тяжело дыша. Мейстер Лювин был в Великом Чертоге, беседуя с Вейоном Пулем, когда Кейтилин, наконец, нашла его. — Миледи? Что-то не так? — спросил он, видя ее бледное лицо. — Я не знаю, — ответила ему Кейтилин, которая, пока искала мейстера, уже стала волноваться, что что-то не так и, возможно, ребенок в опасности. — Я почувствовала толчок, но он был не такой, как обычно. Он пришелся прямо по ребрам… — она вновь поморщилась от боли. — Как же больно. Мейстер кивнул, помогая вместе с Вейоном ей сесть на стул. — Могу я осмотреть вас, миледи? Вейон, пожалуйста, оставь нас. Вейон выполнил просьбу мейстера, закрывая за собой дверь в зал. Едва он вышел, Кейтилин развязала перед своего платья, но едва мейстер коснулся ее ребер, она поморщилась от боли, с трудом делая вдох. — Что же, миледи, мне кажется, что ребенок сломал вам ребро, — сказал Лювин через какое-то время. — Сломал ребро? — изумленно выдохнула Кейтилин. — Вы, должно быть, шутите? — Боюсь, что нет, миледи. Этот ребенок весьма беспокойный! — выпрямился Лювин. Кейтилин закрыла глаза и, тяжело вздохнув, положила руку на живот. Ее беременность Роббом была легкой, пусть даже это и было так необычно для нее. С Сансой тоже у нее не было проблем, пусть даже ближе к родам у нее ужасно болела спина. Но вот этот ребенок… С ним все было иначе. Первые три луны она провела, борясь с постоянной тошнотой, не в силах есть ничего, кроме ржаного хлеба с маслом, а теперь еще вот это… — Миледи, я могу дать вам макового молочка, чтобы ослабить боль, но вам следует смешать его с ромашковым чаем, чтобы не волновать излишне ребенка. — Нет, нет, все будет нормально. Кроме того, полагаю, для меня же будет лучше не волновать ребенка вовсе, — торопливо сказала она, вызвав смех Лювина. — Как пожелаете, миледи. В любом случае, вам следует отдохнуть, — сказал ей мейстер. — И не стоит поднимать ничего тяжелого в течение одной луны, даже детей, пока ребро не срастется. — Даже детей? — мысль о том, что ей нельзя будет держать на руках Робба и Сансу огорчила ее. — Даже детей, — подтвердил Лювин. — Кроме того, судя по письму, которое утром принес ворон, лорд Эддард должен вернуться через несколько дней. Кейтилин сама надеялась на это. Нед уехал уже давно, а перед самым его отъездом она попыталась заставить его поклясться, что он вернется к ней, опасаясь, что может потерять мужа в одной из тех битв, в которые его мог отправить Роберт. Будучи честным человеком, Нед не стал давать никаких клятв, но сказал, что будет думать о ней и детях и отправлять им письма при первой возможности. Однако, с того момента Кейтилин получила лишь одно письмо, и ей уже стало казаться, словно Нед уехал навсегда. Когда в самом начале, Кейтилин думала, что никогда не будет такого, чтобы ее муж оставался на всю ночь в ее покоях, но после рождения Сансы, Нед чаще всего стал оставаться, чем уходить. Сейчас же, когда он уехал, а не просто поднялся с первыми лучами солнца и ушел молиться в богорощу, кровать казалась Кейтилин пустой и холодной. Она скучала по нему и порой гадала, скучал ли он так же по ней. Нед всегда был замкнутым человеком, скрывающим свои чувства глубоко внутри, и Кейтилин со временем полюбила даже эту черту его характера, хотя все равно ей хотелось получить хоть что-то в ответ, услышать о его чувствах вслух, понять по его действиям, что же на самом деле у него на сердце. Той ночью, уложив детей спать, Кейтилин сама решила лечь пораньше, стараясь не касаться больного бока. Ребенок снова вел себя беспокойно, и она лежала без сна, положив руки на свой увеличившийся живот, пытаясь успокоить плод. На момент отъезда Неда Кейтилин практически еще не чувствовала шевелений, так что когда муж вернется и обнаружит ее со сломанным ребром, он без сомнения будет удивлен. Кейтилин вспомнила, как Нед впервые ощутил толчки Сансы, это воспоминание было одним из самых ценных в ее жизни, и мысль о том, что она вновь скоро сможет увидеть лицо мужа в этот момент, вызвало у нее улыбку. Размышляя об этом, Кейтилин не заметила, как уснула. Пять дней спустя, в полдень, Кейтилин услышала звук рога — сигнал стражникам опустить подвесной мост и открыть ворота. Она играла в тот момент с Сансой, но сразу же отложила куклу в сторону и поднялась. Комната Сансы была с другой стороны замка, так что на какое-то мгновение Кейтилин не могла разорваться между желанием поскорей увидеть Неда и советом мейстера Лювина относительно ее травмы. Но ее замешательство продлилось всего несколько секунд, и она подхватила на руки удивленную малышку, поморщившись от боли, и поспешила вниз. Мост уже практически опустили к тому моменту, когда она вышла во двор. Миккен, их новый кузнец, ковал сейчас в своей кузнице, и Робб вместе с Джоном Сноу стояли рядом, наблюдая за работающим мужчиной с широко раскрытыми глазами. — Робб! — позвала сына Кейтилин. — Твой отец вернулся. Оба мальчика, бросив свое занятие, с радостными криками понеслись к южным воротам. Санса, сидящая на руках у Кейтилин, показала в ту сторону пухлым пальчиком, пролепетав что-то на своем детском языке. Парой мгновений спустя в ворота въехал Нед, ведя за собой своих людей. Он выглядел уставшим, а его серый скакун был весь покрыт грязью и тяжело дышал. Они скакали галопом последний отрезок пути, поняла Кейтилин, почувствовав удовольствие от этой мысли. Рассмотрев ее среди собравшихся во дворе, Нед спешился, и направился прямо к ней с широкой улыбкой на лице. — Кет, как же хорошо снова быть дома, — сказал он, касаясь щеки Сансы, когда девочка потянулась к нему. — А ты так подросла, юная леди, пока меня не было. Он поцеловал малышку и повернулся к Роббу и Джону, стоящим рядом с ним. Робб выпрямился, глядя на отца, и убрал руки за спину. — Отец, — со всем возможным уважением серьезно произнес мальчик. Улыбка Неда стала еще шире. — Иди ко мне, парень, — сказал он и, подхватив мальчика под руки, поднял его вверх и стал кружить, пока Робб не рассмеялся громко. Кейтилин с улыбкой наблюдала за ними, а Нед, поставив Робба обратно на землю, потрепал Джона по темным волосам. — Рады меня снова видеть? — обратился он уже к обоим мальчикам. — Да, да, да! — радостно завопил Робб. — А мы можем поиграть вместе позднее? Я тренировался на мечах с Джоном и сиром Родриком, и сир Родрик говорит, что у нас обоих хорошо получается. — Ты молодец, Робб, — сказал Нед. — Конечно, мы поиграем завтра, но сейчас я слишком устал. Дорога была долгой, мои люди ожидают хорошего ужина, а я сам бы хотел провести немного времени с твоей матерью. Мальчики закивав, побежали снова наблюдать за работой Миккена в кузнице, а Кейтилин почувствовала, как ее сердце забилось учащенно после этих слов мужа. — Добро пожаловать домой, милорд, — сказала она. Она ожидала увидеть лишь улыбку и услышать вежливый ответ здесь, пока они стоят во дворе, но Нед, повернувшись и взяв ее лицо в ладони, поцеловал ее, прямо во дворе перед всеми, забыв на какое-то время о своей извечной сдержанности. Когда он отпустил ее, Кейтилин знала, что покраснела сейчас, словно юная девушка. Она не осмеливалась смотреть вокруг сейчас, ей казалось, что все во дворе сейчас наблюдают за ней. Вместо это Кейтилин, удивленно моргнув, посмотрела на мужа, на лице которого отобразилось явное замешательство, когда он увидел ее реакцию. — Простите, миледи, это было…неуместно. Я просто… — Нед опустил глаза вниз. — Я соскучился больше, чем предполагал. Кейтилин приподнялась на носочках и поцеловала его в заросшую щетиной щеку. — Так же как и я, любовь моя. Тем вечером Нед дал указание накрыть большой ужин в Великом чертоге для тех, кто сопровождал его во время подавления мятежа Грейджоя. Практически четыре сотни человек собрались за столами, ломящимися от еды — огромные куски оленины, запеченной с каштанами, форель, фаршированная луком, грибами и миндалем, жареные гуси, куропатки и перепела. Эля и вина было в изобилии, и весьма скоро все уже были пьяны. Кейтилин заметила, что Нед тоже весь вечер пил вино, чтобы было редкостью, и явно был в приподнятом настроении. Она села рядом с мужем, слушая, как он разговаривает с людьми, отличившимися во время военной кампании, а после предложил Джори Касселю занять должность капитана стражи в качестве награды за его отважную и преданную службу. Совсем еще юный Джори отошел от стола лорда, сияя и покраснев от гордости, вернувшись на свою скамью, где его принялись поздравлять друзья. — Вам нравится награждать ваших людей, — отметила Кейтилин, когда Нед откинулся на спинку своего стула и потянулся к кубку с вином. — Мне нравится, что я завоевал их преданность, — ответил Нед. — А награда уже нравится им, — он наклонился поближе к жене, продолжив шепотом. — Вы же помните Джори во время нашей первой брачной ночи, любовь моя? Ему тогда было всего пятнадцать. — Пятнадцатилетний и весьма рьяный, как я помню, — с улыбкой сказала Кейтилин, вспоминая, как тот порвал ее платье в тщетных попытках снять его. Она посмотрела в сторону Джори, за которого сейчас поднимали тосты другие мужчины, а Нед, увидев это, усмехнулся. — Ему будет явно нехорошо завтра, если он будет продолжать так дальше. — Он сейчас счастлив, позвольте ему наслаждаться этим моментом, вином и тостами в его честь, — пожал плечами Нед, посмотрев в ее собственный кубок, который был практически пуст. — А вы хотите еще вина? — Вы забыли о кое-чем, Нед, — ответила она, опустив глаза на свой увеличившийся живот.- Вы же не хотите, чтобы ребенок привыкал к вину еще в утробе. — Нет, вовсе нет. Может тогда воды? Кейтилин кивнула, и Нед, взяв со стола кувшин с водой, наполнил ее кубок. Вечер был просто превосходным, и Кейтилин уже было решила оставить новость о своем сломанном ребре на утро, но едва она только подумала об этом, Нед сам заговорил о ребенке. — Как поживает самый младший из Старков? Он уже шевелится? — Самый младший из Старков оказался самым беспокойным. Он сломал мне одно из моих ребер. У мужа был настолько недоуменный вид, что Кейтилин едва не рассмеялась при взгляде на него. Нед нахмурился и недоверчиво посмотрел на ее живот. — Сломал одно из ребер? — повторил он, и Кейтилин утвердительно кивнула. — Милостивые боги, но как это возможно? — Это был весьма точный и сильный пинок. Мейстер Лювин говорит, что со временем все пройдет само, нужен просто отдых, — она коснулась рукой бока. — Я пыталась свыкнуться с болью, но мне было слишком тяжело дышать, поэтому я была вынуждена начать пить утром и вечером чай, в который добавлено маковое молочко. Я практически не чувствую теперь боли, хотя ощущения все равно далеки от приятных, если кашлянуть или чихнуть. Нед посмотрел на нее и криво усмехнулся. — А я еще гадал, как же мне объяснить вам, откуда у меня новые шрамы, а тут словно вовсе не я побывал на войне! — он повернулся на своем стуле и положил руки на живот Кейтилин. — А вот теперь послушай меня, юный Старк, — сказал он, обращаясь к животу. — Тебе следует прекратить бить свою бедную мать. Я не позволю навредить ей ни тебе, ни кому-либо другому, — шутливо добавил Нед. Кейтилин так надеялась, что ребенок сейчас начнет шевелиться, чтобы муж тоже мог тоже почувствовать, насколько сильны эти толчки. Однако ничего не последовало. — Похоже, что малыш решил затаиться, так что, боюсь, придется немного подождать, любовь моя. Нед хмыкнул и, откинувшись обратно на спинку стула, стал наблюдать за мужчинами в зале, в этот раз положив руку жене на бедро. Кейтилин улыбнулась и положила свою руку поверх, ничего не говоря. Они оставались в зале до позднего вечера, когда все уже стали расходиться по своим комнатам, распевая пьяные непристойные песни. Нед смеялся гораздо больше, чем это когда-либо видела Кейтилин, но он явно не собирался вставать или убирать руку с ее бедра, а она сама была просто рада быть здесь вместе с ним. Когда в зале стало тихо, Нед наклонился к ней, и Кейтилин взял его за руку, переплетая их пальцы. Наконец-то они были практически одни, в зале оставалось всего несколько мужчин, но те были настолько пьяны, что на них можно было не обращать внимания. — Уже поздно, я пойду, — подавив зевок, сказала Кейтилин. Он попыталась подняться на ноги, но едва она коснулась подлокотников, Нед повернулся к ней и поцеловал. Это не был просто формальный поцелуй, в нем не было того чувства облегчения и радости от возвращения домой, как это было днем. Поцелуи, подобные тому, что был сейчас, Кейтилин получала от мужа буквально несколько раз, в нем была лишь одна страсть. Это застигло ее врасплох, хотя сюрприз был приятным, особенно потому что Нед не торопился отодвигаться назад, но когда он это сделал, то на его губах заиграла мягкая улыбка, и Нед с нежностью провел рукой по щеке жены. — Да, уже поздно, — согласился он. — Пойдемте, любовь моя. Нед встал и протянул ей руку, помогая подняться. Он вышел с женой из зала, продолжая улыбаться, и повел ее через двор к их покоям в замке. Нед поцеловал Кейтилин, стоя в дверном проеме и придерживая для нее дверь, а затем еще раз, когда они уже были на полпути к покоям. Его губы были такими теплыми и на них ощущался вкус вина. — Вы пьяны, милорд, — насмешливо сказала Кейтилин, когда муж стал расплетать ее прическу, целуя ее возле входа в покои. Это было так странно видеть его таким раскованным, но при этом столь же приятно увидеть эту его сторону, обычно скрытую за фасадом из чести и долга. — Да, но самую малость, — сразу же согласился с ней Нед. Кейтилин улыбнулась и, взяв его лицо в ладони, поцеловала мужа сама, а затем, не сводя с него взгляда, открыла дверь в свои покои у себя за спиной. Оказавшись внутри, Нед принялся развязывать ее платье. Кейтилин помогла ему, вскоре стоя перед мужем полностью обнаженная в свете свечей. Нед окинул ее взглядом, задержавшись на увеличившимся животе, а затем на жуткого цвета синяке на сломанном ребре, которого Нед коснулся совершенно невесомо, что было неожиданно для его огрубевших и сильных пальцев. — Впечатляет… — сказал он, а затем его лицо затуманилось. — А вы точно уверены, что…? Кейтилин знала, что если не успокоит его сейчас, то Нед будет волноваться, что может причинить ей вред и уйдет в свои собственные покои. — Нед, я в порядке, — ответила она. — Я скажу, если что-то не так. Кивнув, Нед откинул меха на кровати, и Кейтилин устроилась на подушках, наблюдая за тем, как раздевается муж — его бриджи, рубашка, кожаный дублет, все полетело на пол, а следом за этим и его нижнее белье. На руках и груди Неда появились несколько новых шрамов, все еще розовых и едва заживших. Один из них был длинный, через все плечо, все еще со следами швов, и Кейтилин попыталась представить, какой же удар мог оставить такой след. Она подумала, что муж ляжет к ней в кровать, но вместо этого он сел на край, вновь став серьезным. — Я думал об этом все время, пока ехал домой, — сказал Нед. — Я соскучился, Кет. — Я тоже скучала, любовь моя. Он кивнул, ложась рядом. Его кожа была прохладной, как обычно, а его пальцы, такие грубые и нежные одновременно, скользнули по ее бедру. Кейтилин закрыла глаза, полностью отдаваясь нахлынувшим ощущениям. С самой их первой ночи Нед всегда был нежен с ней, и его сегодняшние прикосновения, от которых все ее тело дрожало от удовольствия, не были исключением. — Я не хочу причинить вред, любовь моя. Вы в самом деле уверены, что хотите этого? — спросил Нед. Кейтилин ничего не ответила и лишь подтолкнула его в грудь, заставляя лечь на кровать, сама устраиваясь у него на бедрах. Нед закрыл глаза, когда его плоть оказалась в ней, а Кейтилин, глядя на его выражение лица сейчас, старалась запомнить его навсегда. Его руки опустились ей на бедра, помогая двигаться, а затем она услышала его громкий стон, продолжая двигаться до тех пор, пока не присоединилась к нему. Их дыхание постепенно успокаивалось, и Нед приподнялся, целуя жену и запуская руки в ее волосы. Ее увеличившийся живот вплотную касался его живота, когда ребенок довольно ощутимо пнул туда. Нед замер, опустив глаза вниз. — Милостивые боги, — пораженно выдохнул он. — Это было то, о чем я подумал? — Теперь понятно, откуда у меня травмы? — со смешком ответила Кейтилин. Аккуратно он помог ей лечь рядом на кровать, а сам устроился на боку, оперевшись на локоть так, чтобы иметь возможность смотреть жене в глаза, второй рукой гладя ее живот, в то время как ребенок все еще продолжал пинаться и переворачиваться. — Запомните мои слова, любовь моя, у нас будет настоящий боец. Пообещайте, что научите его как правильно обращаться с мечом. — Разумеется, — сказал Нед. Он накрыл их обоих мехами, крепче прижимая к себе жену. Кейтилин вздохнула, закрывая глаза. Она знала, что это Нед был тем, кто сегодня вернулся домой, но ей казалось, словно она разделяла сейчас с ним это чувство. Это было именно то место, где ей и хотелось бы быть. Это был ее дом. И даже когда Нед уже заснул, она долго еще не могла уснуть, прислушиваясь к его дыханию и ощущая тепло его тела рядом с ней. Она знала, что этим утром он останется с ней.