Тепло наших рук

      «Ты ещё совсем ребёнок, Варя. Ты ещё не можешь понять, что совершаешь ошибку», — ласковый взгляд Кощеева, утешающие объятия и эти слова, которые убили её. Казалось, что этот диалог, случившийся полчаса назад, — всего лишь сон.       — Я не ребёнок! — Варя крепко прижала подушку к груди и мотнула мокрыми волосами.       После тех слов она не убежала, как делают героини дешевых фильмов, а улыбнулась, поблагодарила Кощея, спросила тему следующего занятия, а только потом вышла из гимназии. И полчаса гуляла под ливнем, чувствуя, как липкий холод забирается под кожу. Волосы тяжелели, тянули вниз. Горячие горькие слёзы сливались с холодными тяжёлыми каплями дождя. Руки немели. А Варя всё плутала по городу, вдыхая запах грядущей грозы. Когда вдалеке громыхнуло, а небо разрезали две серебристые вспышки, Варя поняла, что остановилась у своего подъезда. Влетела в квартиру. Здесь не было никого.       — Я не ребёнок! Не ребёнок! Я девушка! Я взрослая! — твердила Варя обиженно, стараясь проглотить обиду и слёзы. — Я пыталась ему это доказать два года!       Она уткнулась лицом в подушку, вдыхая терпкий запах «Ambré Baldessarini» — именно такими духами пользовался Кощей, и её лучший друг — Артём Мещеряков — подарил ей пробник на восьмое марта. Варя потянулась к телефону, открыла мессенджер, пролистав беседы с мамой и отцом, выбрала Арта в контактах. Набрала в окошке сообщения: «Ты мне нужен». Рука зависла над кнопкой отправки: у Арта уже другая жизнь. В отличие от неё, у него на личном фронте всё хорошо: девушка-сверстница, девушка-геймерша — такая не отошьёт Арта. Варя стёрла сообщение и бросила телефон рядом с собой.       — Арта никто не отвергнет… — простонала она. — Он хороший, очень. Он чуткий, добрый, сильный, готовый помочь. Он настоящий друг. Мой друг.       Варя уткнулась носом в подушку. Шероховатая поверхность льняной наволочки царапала кожу. Варе было всё равно. Она судорожно всхлипывала, душила слёзы в подушке. Когда-то, лет в двенадцать, когда они с Артом шутки ради решили посмотреть русские мелодрамы, Арт сказал, что если Варю обидит мужчина, он будет рядом. «И где ты, когда так нужен?» — всхлипнула снова, безжалостно растирая лицо руками. А Варя тогда ему ответила, что ни за что не будет плакать из-за любви к мужчине. «Врунья, — констатировала, судорожно вздохнула. — И ребёнок!» Подушка с глухим хлопком полетела в стену. Варя огляделась. Посмотрела на маленькие подушечки, валявшиеся на полу. Подняла одну. Запустила в стену. И ещё одну подняла и запустила. Легче не становилось. Она бросала подушки исступленно, как будто под гипнозом.       Телефон завибрировал слишком неожиданно. Варя потеряла концентрацию. Подушка, влетев в часы, сбила их с гвоздика. Часы с грохотом упали на пол, в груду подушек. Варя фыркнула, бросила валявшуюся на кровати мягкую игрушку в ту же кучу. Посмотрела на звонящего: «Арт». В душе что-то ёкнуло. Слабость окутала всё тело. Медленно и тяжело, как во сне, Варя взяла в руку телефон, утёрла слёзы (как будто Арт мог их видеть!) и ответила на звонок.       — Алло, Варь? — голос Арта отдавал горечью и злобой.       — Арт, привет, — Варин голос чуть подрагивал, выдавая недавнюю истерику.       — Варь, мне сейчас очень хочется напиться до беспамятства, — выдохнул Арт в трубку.       Арт никогда не позволял себе таких резких выражений и тяжёлых желаний. И уж тем более никогда бы не высказал их Варе — подруге дней его суровых. Но сегодня был особый случай. Арт стоял под дождём на автобусной остановке, зарываясь пальцами в липкие мокрые волосы, и выдавливал из себя каждое слово. Кира ему отказала. Сказала, что не хочет обременять себя отношениями, и посоветовала прийти ему через годика четыре — когда им всем будет по двадцать.       — Что случилось? — от неожиданности Варя громко шмыгнула носом.       — А у тебя? — Артём без труда различил в голосе подруги фальшь.       — Не вздумай переться в бар, — Варя ловко ушла от темы, провела ладонью по влажному лицу и вытерла ладонь о бедро.       Она протрезвела. И всё поняла. Голос звучал почти как обычно — безапелляционно и требовательно.       — А куда? — усмехнулся Арт.       — Ко мне.       — Водкой отпаивать будешь?       — Дурак.       Нажали кнопку отбоя одновременно. Арт вскочил в подошедший автобус, отправлявшийся в район жительства Вари, попутно перебирая мелочь и пятидесятирублёвые купюры и прикидывая, хватит ли её на любимые Варины синнабоны.       Варя медленно села на диван, повертела в руках телефон:       — Поверить не могу. Какой нужно быть зазнайкой, чтобы отказать Арту?!       Она поднялась, подошла к шкафу-купе, посмотрела на себя в зеркало. Критично цокнула, пошла умываться в ванную.       Звонок в пустую Варину квартиру раздался без пятнадцати шесть — почти через полтора часа после звонка Арта. Варя уже начала бояться, что тот не придёт. Но он пришёл. Стоило Варе открыть дверь, как в нос ей ударил запах шоколада и корицы — этот запах она не могла ни с чем перепутать. Этими булочками её кормил только Арт.       — Входи, — губы с трудом растянулись в улыбке.       Арт всучил ей зеленую коробку и вошёл в квартиру.       В квартире пахло кофе, сливками, шоколадом и корицей. Арт и Варя сидели в кухне друг напротив друга, забравшись с ногами на стулья и поедали синнабоны и шарлотку, испечённую Варей на скорую руку, в полнейшей тишине. Им было достаточно того, что они сидят в мрачном грязно-жёлтом свете единственной неперегоревшей лампы вместе. Что вместе заедают горе, что пытаются крепким, варёным, горьким кофе заглушить горечь в сердце. Арт проглотил очередной кусок шарлотки, щедро хлебнул ещё кофе, а потом стукнулся затылком о стену. Посмотрел на Варю печально и уныло:       — Неужели я настолько плох, что даже девушка не может мне прямо сказать: «Ты мне не подходишь»?       — Арт, — Варя замерла с куском синнабона у рта.       Просто нечего было сказать. Сказать: «Так бывает. Не ты первый — не ты последний», — было бы равно: «Арт, ты такой же, как и тысячи неудачников, которых отшивают их девушки». Сказать: «Она не понимает, что теряет», — значило бы: «Побегай ещё за этой дурой, чтоб она влюбилась в тебя». Варя отложила кусок, кашлянула, облизала пальцы в сладкой поливке, посмотрела на Арта:       — Для меня ты лучший… — окинула ещё раз взглядом его фигуру, выдохнула, скрепя сердце: — Друг.       — Спасибо, Варь, — Арт улыбнулся искренне, подмигнул ей.       Варя съела кусок булки, не запивая. С набитым ртом спросила:       — Скажи честно: я — ребёнок?       — Ты всё-таки ему призналась?       Варя потупила взгляд и угрюмо кивнула. Она умолчала об открытке, о дополнительном занятии, об объятиях. Но Арт понял всё без слов. Он цокнул.       — Варя, Кирилл Владимирович…       — Я ненавижу его, — сухо процедила Варя, набивая себе рот выпечкой, чтобы вернуть на место вставший в горле ком.       Кирилл Владимирович Кощеев был учителем истории и обществознания в их классе. Мужчина двадцати восьми лет, темноволосый, с лёгкой сединой и холодом во взгляде серых глаз. Варю он любил как лучшую ученицу, отправлял её на всевозможные олимпиады и конференции, пророчил ей большую судьбу, карьеру историка, археолога. А Варя старалась лишь для него. Она часто задерживалась в его кабинете, просила помочь ей с исследованиями. Он охотно помогал, объяснял, только Варя не слушала. Она следила за движением его грубых рук, следила за его мимикой, вдыхала его запах, как загипнотизированная, ловила его холодный взгляд, которого боялись все. Кроме неё.       — Он прав, — прохрипела Варя, подтягивая колени к груди и откладывая надкусанный кусок шарлотки — есть больше было невозможно.       — В чём?       — В том, что я пустое место. Что у меня есть, кроме полусотни дипломов по истории и обществу? Ни-че-го. Конечно, он думает, что я ребёнок. А я, наивная, нарисовала себе любовь! — Варя надтреснуто рассмеялась в попытке показать Арту, что переборола.       Арт лишь побарабанил пальцами по столу, как делал всегда, когда погружался в размышления.       — Варь, у тебя есть мы, — тихо произнёс он, болтая остатки кофе в кружке. Варя шмыгнула носом.       — А смысл? Ему до этого нет никакого дела. Я ему не интересна!       — Варя! — взвыл Арт, взъерошил волосы, подошёл и встал напротив Вари, бросая на неё тень. — На Кощее свет клином не сошёлся! Так же, как и на Кире. Да, мне хреново, но я же не собираюсь бегать за ней. Пусть попробует поискать кого получше.       Варя улыбнулась, спустила ноги на пол, поджала губы, отвернулась от Арта, только бы не чувствовать ярость и желание помочь в его взгляде. Сложила руки на коленях.       Арт, не раздумывая, обхватил её руки своими, удивительно горячими. Варя вздрогнула. Ей показалось, как будто сквозь неё пропустили электрический разряд, который достиг сердца, а потом мозга. По телу разлилось тепло. Варя неосознанно переплела свои пальцы с пальцами Артёма. Подняла на него глаза. Улыбнулась.       — Да пошло оно всё… — сказала, перекрикивая грохот грома на улице.       — Нахрен, — закончил за неё Арт.       — Вообще-то я хотела сказать «к чёрту», но так даже лучше.