Госпожа Болейн

      Томас Кромвель сидел на кровати в своих покоях и уже собирался тушить свечу, чтобы забыться очередным беспокойным сном, как вдруг какое-то движение привлекло его внимание. Окно, которое он уже бережно закрывал на засов, было открыто. А рядом с ним стояла некая фигура женщины и что-то задумчиво шептала себе под нос.       — Кто вы? — взволнованно спросил Кромвель, по привычке нащупывая рядом с собой клинок. После своей буйной юности он не мог полагаться более ни на кого, кроме себя.       Она обернулась, и лорд-канцлер сперва увидел, во что она была одета. Это было тёмно-синее платье с чёрными рукавами в классическом английском стиле. Ткань струилась по полу, поэтому казалось, что женщина плыла. На её тонкой шее было громоздкое украшение из жемчуга. Тёмные волосы были распущены и волнами лежали на плечах. Но как только незнакомка ступила впёред, Кромвель ужаснулся.       Подол её платья, рукава, жемчуг на украшение- всё было в крови. Даже увесистые перстни на тонких пальцах-и те были в крови. Внезапно он узнал эту женщину.       — Анна, — выдохнул Томас Кромвель.       Она ничего не ответила, а лишь слегка улыбнулась.       — Что с тобой случилось? — дрожащим голосом произнёс секретарь. — Где твоя сестра? Где твои фрейлины?       — Мне они больше не нужны, — качнула головой Анна.       Кромвель же с ужасом заметил, что чёрные глаза королевы были пусты. Взгляд не выражал ничего, кроме безумия. Страшная догадка посетила его.       — Почему ты вся в крови?       Анна вновь усмехнулась и провела рукой по своей шее, размазывая подтеки по коже.       — Удивительно. Когда я встретилась с Генрихом, он не был в крови. Видимо, я умерла кроваво. Интересно, что произошло? — задумчиво рассуждала она, разглядывая свои руки. — Возможно, я потеряла ребенка, и это стало для меня смертельным. Как ты думаешь, Томас, ты переживешь это?       Внезапно Кромвель дернулся и широко раскрыл глаза. Он лежал на кровати. Анны рядом с ним не было. Он моргнул вновь, но это было лишь видение. Страшный кошмар.       — Господи, спасибо, что это был сон, — судорожно пробормотал лорд-канцлер, а затем прочитал короткую молитву на протестантский манер.       Вдруг дверь в его комнату открылась, и в покои вбежала Мэри Болейн, суетливо зажигая свечу.       — Сожалею, милорд, но вы должны немедленно направиться к королеве, — выдохнула она.       Быстро вскочив на ноги, Томас Кромвель хотел уж было надеть чёрный дублет с меховым воротничком на себя, но Мэри так торопилась, что он пошёл с ней в одной рубахе и штанах.       — Что стряслось такого важного, что вам вздумалось будить меня ночью? — ворчливо произнёс он, но на самом деле ему было беспокойно после видения мёртвой Анны.       — Вы не спали, — парировала Мэри. — Анна не может успокоиться, — тише добавила она. — Даже леди Ли не в силах ей помочь. Она то плачет, то рыдает, то бросает в стену книги, то угрожает мне и фрейлинам золотым ножом, то хохочет, то молится, то читает стихи на французском, но Анна все время зовёт вас. Я боюсь, как бы юная Мэри Говард не заподозрила её в том, что она ведьма, — иронично произнесла Мэри, но и она тревожилась за сестру.       Они остановились около дверей в покои Анны. Изнутри слышался её голос, который на французском языке грубо ругался с одной из фрейлин.       — Дамы вперёд, — кивнул головой Кромвель.       Мэри усмехнулась, но тут же помрачнела и резко открыла дверь. Они тут же быстро вошли внутрь и захлопнули её, чтобы снаружи никто не услышал Анну, особенно граф Уилтшир.       Если бы Томас Кромвель не видел припадки ярости королевы раньше, он бы подумал, что Анна безумна, с такой яростью она осыпала ругательствами несчастную фрейлину. Но как только он с Мэри зашёл в покои, королева затихла и взволнованно посмотрела на них.       — Слава богу, это вы, Крэмьюэль. Я уж думала, что сестра привела мне врача.       Анна расхохоталась, но никто её веселья не разделял. Мэри осторожно подошла к сестре ближе и что-то горячо зашептала ей на ухо. Королева же дернулась и едва не ударила её по лицу локтем.       — Иди к чёрту! — с чувством произнесла Анна. — Оставьте меня! Все! Уходите прочь!       Фрейлины тут же повскакивали с мест, бросая незаконченную вышивку, и поспешили скрыться в соседних покоях. Мэри тоже торопливо пошла к выходу, по пути шепнув секретарю на ухо:       — Вас это не касается, милорд.       Действительно, Анна нисколько не возражала, когда Томас Кромвель остался и даже сел напротив неё. Вблизи ему было видно, что королева близка к истерике, а её глаза были наполнены слезами.       — Ваше Величество, прошу, успокойтесь, — взмолился Кромвель, осторожно накрывая её руки своими. — Расскажите мне, что случилось, — уже твёрже произнес он.       Анна тяжело вздохнула и всхлипнула, отчего пара слезинок упала на безупречно-чистый бархат её наряда.       — Мне пришло письмо от моей дочери, — с этими словами она потянулась к скомканной бумаге, освободившись от рук лорда-канцлера, а затем трясущимися движениями пальцев развернула его. — Я сначала очень обрадовалась и растрогалась, какие успехи делает моя Бесси в обучении…там даже были её первые стихи на латыни, — на письмо упало ещё несколько слёз. — Наверное, вы считаете меня глупой женщиной, которая впадает в безумие из-за письма дочери. Дело в том, что, прочитав его, я внезапно осознала, что ребёнок, — с этими словами Анна машинально дотронулась до живота. — будет не только бастардом, но и не будет иметь фамилии его славного рода. Он будет никем. Я сначала подумала, что и Мэри была в этой ситуации, но тем не менее её Кэтрин и Генри живут в счастье, но затем поняла, что они носят фамилию покойного мужа сестры. Мой же ребёнок не может носить фамилию Генриха- тогда он будет почти что наследник трона и, значит, может принести смуту. Он не может нести и мою фамилию, ведь это будет почти что признать себя падшей женщиной. Мэри не возьмет его на воспитание- у них с мужем тяжёлое материальное положение.       Анна поднялась, опустив письмо дочери на стол. Кромвель тут же встал за ней, ожидая очередного припадка.       — Томас, я умоляю тебя, — прошептала она. — Мы должны тайно пожениться. Пусть это будет тайно, пусть двор и ни единая живая душа, кроме архиепископа Кранмера, которому я полностью доверяю, не будет знать, но в глазах Господа этот ребёнок будет законным. Ты дашь ему свою фамилию и возьмешь на воспитание. Твой сын и его жена как раз ждут ребёнка…или ты можешь сделать его своим воспитанником…       Анна замолчала, в волнении смотря на Томаса Кромвеля. Его сердце трепетало от сложности ситуации, её безнадежности, но одновременно и благополучным исходом. Если это дитя будет жить в доме его сына, то они с Анной могут навещать его и становиться на пару часов обычной семьей, особенно если в глазах Господа они будут законными супругами.       — Ведь и французская принцесса Екатерина Валуа, когда её муж-король Англии умер, вышла за простого рыцаря Оуэна Тюдора…вы и сами знаете, какая династия вышла из этого союза, — Анна лепетала в отчаянии, которое было присуще истинной леди-христианке, истинной леди англиканской церкви, леди реформированной веры.       Кромвель едва кивнул головой, и королева тут же бросилась в его объятия, рыдая от облегчения. Лорд-канцлер гладил её мягкие черные волосы и шептал успокаивающие слова, не имеющие никакого веса.       — Я попрошу архиепископа приехать тайно, — выдавила Анна. — И тогда…тогда наступит конец моим терзаниям. Конец нашей греховной связи перед Господом.       Томас Кромвель осторожно поцеловал её в висок.       — Да, да, дорогая, всё так и будет…       Он не хотел говорить, что скоро ему придется уехать в Лондон, чтобы править. Да и тогда это не имело значения.       Имела значение лишь та трогательная любовь, которая наконец получала успокоение перед Богом и прощение.