Часть 2. Спаси и погуби
21 июня 2018 г. в 23:53
Пункт назначения оставался неопределенным до самого конца путешествия. Цири не успела принять решение, где именно хочет очутиться. Лишь бы не в руках у Дикой Охоты. Сейчас же лучшей перспективой могло показаться любое место, даже затхлая пещера, набитая накерами или гулями. Одолеть их было бы сущим пустяком для ведьмачки.
Совсем другое волновало беглянку. Перескочил ли король реку? Быть может, у него не получилось? Что, если он утонул, пошел на дно под весом своих ужасающих доспехов? В таком случае Дикая Охота лишилась своего самого смертоносного орудия - их бездушного предводителя. Эта гипотеза захватывала и ошеломляла.
Но существовал и другой вариант. Всадник мог достичь берега и пойти по следу, который оставил портал. При таком раскладе охотник мог уже сейчас находиться близко к ней — так близко, как никогда раньше. Стоило об этом подумать, как мороз прошелся по затылку, словно чужое холодное дыхание прикоснулось к коже.
Нет, нельзя допустить, чтобы он снова нашел ее. Все что угодно, лишь бы не чувствовать тот хищный взгляд, не слышать обманчиво мягкий голос, с придыханием шепчущий ее имя.
Цирилла, держа лошадь за поводья, вышла из портала на горячий песок под шум накатывающих морских волн. Полуденное солнце на мгновение ослепило, кожу обдул легкий ветерок. Хотелось бы задержаться здесь, но нужно двигаться дальше. Следующим местом приземления был молодой зеленый лес. И там, недолго наслаждаясь живительной прохладой, она сосредоточилась вновь для очередного рывка. Дальше виды менялись как иллюстрации на страницах книги: заснеженные горы, диковинные стеклянные башни, зеленые равнины...
Следующий портал привел в место, которое сразу показалось знакомым. Резкий соленый ветер и крик чаек аккомпанировали картине ее детства — торговая площадь, недалеко от крепости Каэр Трольде, была полна людей, что двигались меж торговых лавок. Глаза аккуратно осматривали улицу из-за угла дома, ловя все больше и больше знакомых деталей. Да, она, действительно, попала на Скеллиге, хотя и не давала себе такой установки при открытии портала. Вероятно, это произошло бесконтрольно — ведьмачка просто подумала о месте, где могла бы почувствовать себя хорошо. Хоть немножко.
В любом случае, оставаться здесь надолго было нельзя. Места, с которыми она была хоть немного связана, значились в списке самых опасных.
Вдруг внимание Цири, как и всех на улице, привлек женский крик. Через площадь, расталкивая толпу, бежала девушка, не прекращая кричать. Встревоженные горожане оглядывались по сторонам, пытаясь понять, в чем дело.
Раньше других догадалась ведьмачка. Буквально в паре метров от нее, посреди дороги, стояла маленькая девочка. В крошечных ручонках та держала кусочек хлеба и старательно прикладывала его к едва прорезавшимся зубкам. Малышка была так увлечена, что не видела, как в ее сторону по улице быстро едет повозка, груженная тяжелыми бочками.
Цири, не теряя ни секунды, выскочила из своего укрытия и в один прыжок подлетела к ребенку, быстро схватила девочку на руки и упала вместе с ней на обочину.
На площади воцарился страшный беспорядок. Старик, управляющий повозкой, с опозданием резко повернул лошадь, чтобы избежать столкновения. В результате бочки скатились на землю и теперь с грохотом мчались в разные стороны. К ним бежали люди, мать ребенка не прекращала вопить.
Кроха прижималась к спасительнице, крепко обхватив ее за шею. Маленькое сердечко колотилось быстро, словно крылышки испуганной птички. Руки неосознанно крепче обняли малышку — очень важно было чувствовать ее теплое мягкое тельце в своих руках... Пыль медленно оседала вокруг.
Прошло некоторое время, прежде чем ведьмачка смогла подняться на ноги. Девочка у нее на руках, казалось, только сейчас поняла, что произошло нечто плохое, и разразилась громким плачем, демонстрируя всем вокруг недожеванный кусочек булки во рту. Смущенная Цири передала ребенка такой же рыдающей матери, для чего пришлось сделать некоторое усилие над собой.
— Мазель! — горе-мать заглядывала ведьмачке в глаза, уцепившись в нее мокрым, бесконечно благодарным взглядом, — Вы спасли мою Люси! О, пусть хранит Вас милостивая Фрейя!
В этой ситуации стоило буркнуть хоть что-нибудь в ответ, но второй пережитый стресс подряд напрочь лишил дара речи. Их обступили зеваки, образуя шумное кольцо вокруг опрокинутой повозки, ведьмачки и причитающей матери. На нее тыкали пальцем, все больше народу сбегалось на площадь.
О, нет. Ее вообще не должны были видеть здесь! А вдруг кто-то узнал в ней пропавшую княжну Цинтры? Тут наверняка живет много прежнего народа, знакомого с юной девчушкой Цири — наследницей трона Цинтры, разрушенного государства-сюзерена островов Скеллиге.
Паника сотворила путаницу в голове новоиспеченной героине. Взор метался от одного возбужденного лица к другому, искал хоть крошечную прореху между телами для быстрого побега. Наконец, слабые ноги понесли ее в каком-то направлении. К несчастью, на пути валялась разбросанная с повозки свекла, и Цирилла неловко оступилась, упав прямо на какого-то полного мужчину. Не тратя времени на извинения, она вырвалась из живого кольца и побежала по ближайшему переулку.
Необходимо было скрыться с глаз людей, спрятаться от них хоть на пару мгновений, чтобы успеть открыть новый портал. Такая возможность предоставилась очень быстро — следующий поворот оказался тихим безлюдным тупиком. Но Цири не успела придумать место назначения, ведь мысли кружили вокруг недавнего события, мешая сосредоточиться. И очередной портал выбросил ее... опять на Скеллиге.
Только на этот раз она приземлилась гораздо западнее главного острова. Этот оказался крошечным и очень отдаленным от остальных, напоминал скорее неосторожную каменную кляксу на общей карте архипелага. Ветер здесь свирепствовал с большей силой, так и норовя смести отсюда непрошеную гостью.
Придерживая непослушные пряди волос, Цирилла внимательно оглянулась по сторонам. Ард Скеллиг находился очень далеко — высоченная крепость Ан Крайтов еле виднелась сквозь молочный туман расстояния. В груди теплилась надежда, что хоть здесь ее никто не сможет найти.
Островок выдался абсолютно голый, без единого деревца или кустика, а его площадь едва превышала размером спаленку в храме матушки Нэннеке. Бушующее море билось о скалистый берег, брызги осыпались на камни, отчего кроха-островок оставался вечно мокрым, источающим горячий влажный запах океана под знойным солнцем. Зато рядом ни души. И ни одна лодка не сможет пристать к этой скале — волны попросту разобьют ее на щепки об острые камни. И ни одна лошадь сюда не долетит. Это уж точно!
«Пожалуй, пока можно расслабиться», — промелькнула в голове мысль. Неприступное убежище все больше завоевывало симпатию. Тем не менее, стоило позаботиться и о таких банальных вещах, как голод. Последняя трапеза состояла из кусочка сыра и ломтя черствого хлеба — того, что осталось после обеда в таверне «У черной кошки». Скромные запасы были бережно спрятаны в кожаном мешочке, но к сожалению закончились еще перед тем, как она предалась тревожному сну на сырой земле под кровом дырявой лачуги. После чего проснулась и чудом успела сбежать от погони.
Цирилла присела на каменный выступ и устало уронила голову на колени. Несмотря на теплый ясный день, захотелось обхватить себя руками, защититься от холода, подкравшегося из вчерашнего воспоминания. Она никак не могла согреться, чувствовала ледяной колючий осколок где-то глубоко под сердцем, тот тяжелым комком сидел внутри и мешал дышать полной грудью. И никто не мог утешить, убедить, что страшное уже позади, ведь сама она в это не верила.
Девушка подняла к глазам браслет, красовавшийся на ее худом запястье. Хотелось воспользоваться им, призвать сюда верную Кэльпи — единственное живое существо, способное прийти на помощь и стать на защиту маленькой запутавшейся ведьмачке. Однако тут же пришло понимание, что эта карликовая скала — не место для укрытия с кобылой, и, тяжело сглотнув, спрятала холодную ладошку под тонкий плащ. В животе болезненно заурчало.
Собрав крупицы последних сил, Цири вновь заставила себя подняться на ноги и без надежды осмотреть пустынный остров. Голод и страх быть вновь пойманной, вели жестокую борьбу между собой, мучая слабое тело девушки и не позволяя сдвинуться с места. А поесть — было делом очень важным, вопросом выживания. Она до сих пор не понимала, как Охота выследила ее. Это значило, что Красные всадники могли выйти на ведьмачку в любой момент, и тогда понадобятся абсолютно все ее силы, медленно угасающие в онемевшем теле. Силы для очередного головокружительного побега или же для последний битвы не на жизнь, а на смерть.
Цирилла твердо решила выжить. Любой ценой.
Нетвердым шагом направилась к тому краю острова, что казался более пологим и не таким опасным. Осторожно глянула вниз, где густая морская пена ласкала подножие скалы. Внимание привлекло несколько неглубоких каменных котловин, наполненных водой и пеной. В одной из них плескалась небольшая рыбешка, оказавшаяся замкнутой в природном углублении и отрезанной от вод океана.
Девушка облизала пересохшие губы. Рыба в котловине казалась просто невозможным везением, и, в тоже время, была чуть ли не единственным спасением от голодного обморока. Правда, попытка ее достать могла закончиться для ведьмачки свернутой шеей или сломанными конечностями — каменные выступы выглядели ненадежными и слишком крутыми для спуска.
Сильный ветер колотил замершую в нерешительности фигурку. И тогда волна накатила с особой силой, углубление вмиг наполнились водой до самых краев, а рыбе не хватило буквально толики удачи, чтобы выплыть на свободу.
Медлить больше нельзя было.
Осторожно, просчитывая каждое следующее движение, получилось спуститься вниз, и довольно скоро мелкая рыбеха оказалась в ладони. Но тогда возникла другая проблема.
Цири громко отругала себя за нерасторопность. И как она не додумалась взять с собой хотя бы свой кожаный мешочек? Ведь для подъема назад нужны были обе руки. Теперь рыбу некуда деть. Однако, другого выхода не оставалось, и оглушив рыбу о камень, взяла ту в зубы.
Обратный путь не занял много времени. Поднявшись, она с отвращением выпустила изо рта скользкую добычу, теперь нужно подумать и о приготовлении. Наспех собрала материал для костра — обломки и сухие щепки лодок, когда-то заброшенные сюда штормом. В качестве сковороды подошел плоский камень, схожий на пластину, и она разместила его вместе рыбой над костром. Вскоре язычки пламени весело заплясали вокруг будущего ужина, и настроение на йоту улучшилось.
Подгоревшая, плохо прожаренная, костлявая рыбешка показалась вкуснее любого деликатеса. Ведьмачка тщательно обглодала весь хребет, а остатки сока слизала с пальцев. А затем, запив свою трапезу водой из фляги, откинула голову на большой теплый от солнца камень. Ослепляющая голубизна неба тут же поглотила сознание, делая мысли сонными и вялыми.
Цири усердно боролась дремотой — уснуть сейчас было бы крайне непредусмотрительно. Если быть честной, то в свете последних событий она вообще не представляла, когда сможет спать снова. Море лишь создавало иллюзию защиты, ведь, казалось, для Дикой Охоты не существует места — ни в этом, ни в каком-либо другом мире, — куда не смогли бы попасть призрачные Красные всадники. И каждый раз, чуть прикрыв глаза, она тут же их резко распахивала, готовясь увидеть над собой громадный силуэт короля в острозубой короне.
Так протекал час за часом, пока солнце не стало клониться к горизонту. Голова была удивительно пустой, и ни одна годная идея на счет того, как быть дальше, там не мелькнула. К вечеру море начало шуметь все тише, ветер спокойно замер на вздохе. И уже не верилось, что за последние сутки был пережит какой-то кошмар.
Видать, она все же уснула. Потому что всплеск волн утих, а слышен был только треск факелов. Они горели странным белым пламенем, освещая изящные стройные колоны, шелковые полотна, украшающие большой тронный зал в эльфском дворце.
Цирилле раньше не приходилось здесь бывать, но она точно знала, что это за место — ведь она уже была в этом зале во сне. Вчера.
Трон располагался далеко, в конце коридора из колон. И сейчас, как и тогда, он не пустовал. Ведомая странным любопытством, ведьмачка пошла вперед. На троне восседал король — гордый заносчивый Эредин на положенном ему месте. Цирилла вдруг подумала, что эльфу судьбой было предначертано занять этот пост и взять в руки власть над народом Ольх — так хорошо и гармонично смотрелся Глас, высокий и статный на громадном троне.
Цири подходила ближе.
Эредин сидел обнаженный по пояс, эта картина не удивляла девушку, ведь она видела его таким. Однако, все же это вызывало невероятное смущение. Цири, конечно, видела голых мужчин, и чаще всего это было печальное зрелище, чего не скажешь об эльфском короле. Тот был широкоплеч и крепок, обладал сухим рельефным телом и впечатлял не слабее, чем в огромном черном доспехе.
И тут Цирилла заметила, что Эредин находился здесь не в одиночестве. У ног разместилась молодая длинноволосая эльфка.
Ведьмачка резко остановилась, словно налетела на невидимую преграду.
Где-то глубоко в груди что-то шевельнулось — некое сильное, но совершенно непонятное чувство. Присутствие эльфки поломало правильную картину, испортило вульгарностью, прибавило гадкий привкус. В тронном зале больше никого не было, король всецело был поглощен своей подданной.
К слову, эльфка также не демонстрировала избыток одежды: бретели платья были спущены с плеч, частично оголяя спину и аккуратную грудь. Длинная юбка разлилась красным шелковым озером вокруг трона. Лицо незнакомки оставалось скрытым, та сидела на полу лицом к господину.
Сон ведьмачки терял четкость, местами таял вовсе, раздражающе покачивался.
Покачивалась и голова эльфки. Медленно, неторопливо. Глаза Эредина были закрыты, а на губах легкая улыбка удовольствия.
Чувство, одолевшее Цириллу, заиграло разными красками, будто яд, пролившийся в глотку, разделился на десятки компонентов: злость, отвращение, ненависть, обида... и еще много чего, заканчивая жалостью к самой себе. Можно было бы перечислять до бесконечности, или же определить все это как ревность.
Но ведь ревнуют любимые, ревнуют обманутые и брошенные! Разве Эредина и Цири можно отнести к первым или ко вторым?! Это же сущий вздор! Девушке даже претила мысль разбираться в этом абсурдном чувстве. Всего лишь хотелось схватить эльфку за волосы и оттащить, словно поганую шавку, от короля.
Но ведьмачка не могла даже пошевелиться, завороженная картиной перед ней. То, что делала эта шлюха, было чем-то далеким, не применимым к Цирилле, граничащее с одной стороны с извращением, а с другой стороны — с чем-то волнующим, возбуждающим...
Сам Эредин явно наслаждался ласками своей партнерши. Это хорошо было видно всякий раз, когда очередная дрожь бежала по его телу, а мышцы торса вздрагивали от острых сладких судорог. Правая рука, украшенная крупными перстнями, то зарывалась в светлые волосы эльфки, то выныривала из пышной копны, чтобы ласково убрать мешающий локон за острое ушко.
Подданная ускорила темп движений, и король блаженно откинул голову назад, позволяя свету упасть на его острый волевой подбородок, на обычно идеальную линию бровей, сейчас надломленную болезненным удовольствием. Бледные тонкие губы были приоткрыты, храня беззвучный вздох наслаждения.
Кровь, сначала горячая и вязкая, ударила кипящим потоком в голову Цирилле, обожгла глотку и легкие, а затем скопилась тяжелой горечью в животе. Словно живое пламя касалось изнутри, подбираясь снизу все выше и выше, имея свое начало в ее лоне.
И тогда Эредин, наконец-то, открыл черные глаза и посмотрел именно туда, где в своем сне стояла, наблюдая, Цири. Стоило их взглядам пересечься, как ведьмачку полностью поглотил огонь. Белые языки пламени взмыли вверх, гибкими щупальцами обернулись вокруг колон, сжигали шелковые полотна и гобелены, змеями обвивали красное платье эльфки, окружали горящим кольцом высокий трон. Но пара не отвлекалась от своего дела, Ольховая барышня лишь теснее прижалась к ногам повелителя, пока шелк ее платья медленно превращался в пепел.
— Ты есть смерть, — губы были неподвижны, но голос знаком до боли, — ты и есть Хаос.
Цири стала медленно отступать, безрезультатно пытаясь выйти из кольца огня. Но несмотря на то, что кожа плавилась, а боль выжигала нервы, ничего не получалось. За стеной огня скрылся и король, и пассия на полу, оставив ведьмачку одну в огненной могиле.
Пламя жгло каменные стены, превращая их в жалкий черный мусор, вырывалось прочь, вырывалось к небу, далеко за пределы эльфского дворца, стелилось по улицам, забирая в свои объятия чужие дома, испуганных людей и скот. Яростно грохоча, испепеляло торговую площадь вместе с толпой кричащих горожан, оставляя по себе обугленные тела — черные, скорченные на земле. Коварные огненные когти подбирались к маленькой плачущей девочке, ищущей укрытия возле обожженного трупа матери. В руках она по привычке держала кусочек хлеба...
Ведьмачка пронизывающе закричала, визг разлетелся над крошечным островом, разодрав ночь на клочья. С трудом придя в себя, она со свистом вдыхала чистый ночной воздух, чтобы очистить легкие от липкой гари.
Живот ныл в знакомых болезненных спазмах.
Все еще тяжело дыша, она с опаской посмотрела в сторону большого острова. Его северная часть была охвачена огнем.