Сто тысяч миль

      Попутного ветра, как назло, не было. Вместо него — тормозящее ход течение и густой туман, что повис над водой. Через пару часов после отплытия шхуна носом прорезала стену из дымки посреди реки и замерла в густом облаке из мрака.       На мостике и у мачт кипела жизнь. Часть команды сматывала бесполезные паруса, часть — плавно перемещалась в трюм. Гребцы под отрывистые приказы Эвелин, наконец, сдвинули судно с мёртвой точки. Шхуна неторопливо поползла на северо-восток. Водная носилась, раздавая дальнейшие указания, пока я брёл по кораблю, пытаясь собрать мысли в порядок после нашего с ней долгого совещания.       Тот разговор с матушкой перед отъездом и так не давал мне покоя. Теперь, после предательства Луны, всё стало только хуже. Без союзников только Небесные оставались нашим последним преимуществом в этой войне. Я начинал подозревать, что впавшие в панику и отчаяние Советы начнут принимать неприятные решения. Не говоря уже о том, что будет, если мы все так и не вернёмся из лагеря «Второго Рассвета».       Поднявшись на самую верхнюю палубу, я вдруг застыл. Навигационные лампы на перилах борта казались вдвое мощнее, окружённые сияющими жёлто-оранжевыми ореолами, но за бортом виднелась только белая пелена. Свет фонарей отражался в зависших в воздухе крохотных капельках воды, являвших собой туман. И в этой дымке была видна лишь она. Кларк. Небесная стояла у перил и с отсутствующим видом глядела в сумрак, тоже размышляя о чём-то невесёлом. Я на миг засмотрелся на её силуэт, очерченный мягким сиянием. Растерянная, напуганная, взволнованная. Всё моё существо вопреки разуму заставляло хоть что-то с этим сделать.       — Ты в порядке? — спросил я, бесшумно оказываясь рядом, а Кларк вздрогнула от неожиданности. — Прости. Не хотел тебя пугать.       — Ничего, — она передёрнула плечами с нечитаемым выражением лица. — Ладно. А что тогда хотел?       — Поговорить. Раз уж нашёл тебя здесь.       Небесная опустила взгляд на свои ладони на перилах.       — О чём? Нам есть о чём говорить? По-моему, теперь и так всё ясно.       — Я чем-то тебя обидел?       — Нет. Совсем нет.       — Тогда в чём дело?       — Ни в чём.       — У меня есть вопрос. Это важно. — Теперь она, наконец, повернулась, и в её глазах мне почудились искорки беспокойства и чего-то ещё, от чего сердце непроизвольно замерло на пару мгновений. Одна только её близость не должна была так будоражить, но вопреки всему в голову лезли одни только воспоминания о том, каковы были на вкус её мягкие губы. Пришлось шагнуть чуть назад, чтобы начать думать о деле, а не о том, как же хотелось всё это повторить. — Ответь мне, пожалуйста, честно, потому что я правда хочу помочь.       — Хорошо, — кивнула Небесная, тоже шагнув назад и неловко обхватывая себя руками, будто не знала, куда их деть.       — Какие у вас планы после того, как мы разберёмся с войском фанатиков? Не верю, что вы об этом не думали. Или не говорили. Бункер, да? Вы всё ещё хотите в гости к горцам?       Кларк опустила голову, снова опёрлась о перила и спрятала взгляд в мутной дымке тумана. Молчала несколько долгих секунд. Вздохнула, пока я скользил взглядом по изящным чертам её профиля, сам не зная, что в них искал. Мысленно умолял её не лгать, потому что это бы значило, что мы с самой первой встречи не сдвинулись ни на шаг. Или вернулись обратно в начало после того вечера на балконе.       — Да. Всё так, — наконец, выдохнула она. — Может, мне стоило бы сказать что-то, что ты хочешь услышать. Что-то вроде того, что мы навечно останемся за вас воевать, но… ты ведь всё равно не поверишь. Мы должны разобраться с этим странным вирусом. С чёрной кровью. В конце концов, у нас есть миссия. Мы должны поговорить с «Ковчегом» и сообщить им всё. В идеале. Но в реальности… Я даже не знаю, что будет на рассвете.       Я кивнул сначала благодарно. Потом как-то горько. Небесная всё же была откровенна. Но бункер… От этих я точно ничего хорошего не ожидал. А что начнётся, когда сюда явятся ещё и ребята из космоса? Что они решат делать и чью сторону займут?       — Ты злишься? — вдруг спросила она, похоже, неверно истолковав моё молчание.       — Нет, — отстранённо ответил я. — Я никогда бы не стал злиться на честность.       — Послушай, мы можем собрать для вас ещё бомбы или рации. Или что-нибудь другое. Но я не думаю, что в настоящем бою с Роаном от нас будет толк. Мы команда умников, а не авантюристов, ты же сам знаешь. — Кларк замолчала, но снова так и не дождалась моего ответа. Повернула голову, испытующе вглядываясь в моё лицо. — Я хочу помочь. Мы хотим. Правда. Почему ты спрашиваешь? Ты нам не доверяешь?       — Дело совсем не в моём доверии, — вздохнул я. — Просто я, как и ты, понятия не имею, что будет завтра на рассвете.       — Тогда стоит ли пытаться строить какие-то планы? Будь что будет. И всё.       Я не справился со внезапным удивлением. Отдавать себя во власть обстоятельств — совсем не в её стиле. Так не по ней, что впору было усомниться, в самом ли деле эти слова ей принадлежали.       — Ты не веришь, что у нас завтра всё получится, — скорее констатировал очевидное, чем спросил я.       — Верю. Я хочу этого всей душой. Но до ужаса боюсь того, что будет, если вдруг нет. Если не выйдет. Это будет конец. Полный крах. Для нас. Для вас. Для всех. Если мы проиграем, они сотрут вас с лица Земли. А «Ковчегу» будет некуда спускаться.       Нет, она всё та же. Ни слова о себе — всё про других. Знали ли остальные, насколько им с ней повезло?       — Когда я услышала обо всём с Водным Кланом, когда ты… чёрт, я всё это уже представила, — тихо продолжила Небесная после паузы. — Стала предполагать, как будет дальше. Умрём ли? Выживем? Будет ли такое выживание жизнью? И вот вроде всё в норме, но даже ты сам, выходит, не уверен в будущем. Зачем тогда об этом рассуждать? Это всё пустые домыслы. С чем-то просто плохим выйдет справиться и так. С чем-то до невозможности ужасным — к такому не подготовиться.       От её слов что-то во мне ёкнуло. Боги. Она правда переживала настолько, что думала об этом до сих пор? Буквально призналась, что боялась, что я не вернусь? Не напрямую, но… подтекст. Он звучал слишком явно.       Не в силах больше выносить расстояние между нами, я шагнул к ней, остановился, замер рядом у борта. Боролся с желанием обнять её или зарыться носом в макушку, пока Кларк она всё ещё стояла неподвижно, напряжённая и растерянная. Затем развернулась ко мне. Возможно, затем, чтобы окончательно лишить меня способности мыслить связно и логично.       — Я давал тебе слово, что у нас вы в безопасности. Все вы. Оно по-прежнему в силе. Даже если я однажды не вернусь, есть другие командиры, которые удостоверятся, что оно соблюдено. Если не из соображений гуманизма, то из нежелания ссориться с вашим «Ковчегом». Последнее, что нам нужно — это встрять в ещё одну войну.       Её ладонь лежала на шершавых перилах борта, и я почти бессознательно накрыл её своей, желая уверить в своей искренности. Хоть в чём-то, что мог пообещать. Кларк вздрогнула, резко выдохнула, проследив взглядом каждый оставшийся между нами дюйм. Не успокоилась — напряглась только сильнее. Забрала руку, прижав к телу, будто после прикосновения открытого огня.       — Что ты делаешь? — прошептала тихо.       Всё внутри ухнуло вниз. Значит, вот так? Значит, мы всё же вернулись в самое начало после тех чёртовых танцев? Я опять должен был извиняться, что всё не так понял? Что был не прав ещё тогда, когда решился подойти к ней ближе десятка футов?       Внезапно вырвалось:       — А ты? Что делаешь ты? То злишься, то не злишься, то избегаешь, то говоришь, что… — Я не договорил, вдруг устыдившись своего порыва. Опустив голову, зажмурился. Что только хотел услышать? Выдохнул: — Я ничего не понимаю. И я от этого устал.       И всё равно также позорно стоял на том же месте, как последний кретин. Моя гордость, поверженная, лежала на палубе у её ног. Всё это так безумно злило. Злило, что во всём этом не было ни капли смысла.       — Послушай, я… — наконец, произнесла Кларк. — Я не хотела быть грубой. Честно. Это…       — Ладно, — вздохнул я. — Если у тебя нет желания со мной говорить или видеться в принципе, просто скажи прямо. Я уже говорил, что никогда бы не стал злиться на честность. Я буду ходить со всеми своими вопросами к Уэллсу или Джону. Без проблем.       — Что? Нет, — тут же поспешно возразила она. — Всё совсем не так. Правда…       — Хорошо. Допустим, — кивнул я. — Тогда что? Что именно я сделал? Сказал, что ты мне нравишься? Как будто это и без того не было очевидно? Это так страшно? Неужто думаешь, что стану к чему-то тебя принуждать? Тогда, по-моему, всё было по обоюдному согласию, я уходил — ты остановила меня, я ждал твоих слов — ты потянулась и обняла, я…       — Хватит! Довольно! У меня нет проблем с памятью, я не настолько много выпила, — Небесная оборвала меня, нервно качая головой. Вздёрнула подбородок и после паузы продолжила: — Не злишься на честность? Хорошо. Тогда скажу как есть. Я уже говорила, что никого не осуждаю, но сама вовсе не ищу кратких интрижек. Я к этому не готова. И никогда не буду. Вот и всё.       — Я всё ещё не уверен, что понял, — оторопело моргнул я.       — Нам правда нужно играть в эти игры? — вздохнула она. — Краткое развлечение и всё. Вот что у вас принято. Дальше можно забыть и двигаться дальше, верно? Это не по мне. Я не хочу такого. Поэтому всё это… между нами… особенно в тот вечер… это с самого начала было ошибкой. Лучше об этом просто забыть и сделать вид, что этого никогда не было. Я была не в себе. Вот и всё.       — С чего ты сразу так уверена про… как там? «Краткое развлечение»? Мы даже никогда не говорили о таком. С чего решила?       — Боги, да что тут решать, когда тебя очевидно ждёт Эвелин? Без всех этих сложностей? Иди к ней, и давай просто забудем всё это. Это уже становится смешно!       — Что? Эвелин? При чём тут она? — нахмурился я, окончательно запутавшись.       — Ты издеваешься что ли? Я, по-твоему, идиотка? — вдруг вспыхнула Кларк. — По-твоему, я не замечала ничего никогда? Замечала. Ещё в Полисе и по пути оттуда вдоволь насмотрелась, как вы общаетесь. А уж сейчас… Ты спас её? Выручил? И она сбежала из своего Клана в твой? Ну, да. Очевидно, она поможет отвлечься и точно будет не против ваших традиций! А я тоже уже устала от всего этого!       — Очевидно? — снова, как последний тупица, переспросил я. — Она — наша союзница, только благодаря ей мы здесь. Ты знаешь, что вытворил их Клан, как мы могли отказать ей в убежище? Боги. Ничего большего тут нет. Не буду врать, что никогда не было, но всё это было очень давно. Выражаясь твоими терминами, краткая интрижка. С тех пор уже прошло несколько лет. Это далеко в прошлом.       Но от этого Небесная не успокоилась — только нервно усмехнулась и покачала головой.       — Что и требовалось доказать. Наверняка, далеко в прошлом ты ей тоже говорил, что она тебе нравится?       — Подожди, — выдохнул я, наконец, запоздало осознавая, откуда взялся весь этот разговор. — Это ты что, ревнуешь?       — Чёрт возьми! Видишь! Я же сказала. Это безнадёжно, — воскликнула она. — Ничего не получится. Нам правда не о чем говорить.       Ещё никогда я не был согласен с ней больше. Разговоры тут были совершенно неуместны. Я вмиг оказался вплотную к ней и обхватил ладонями её лицо. Намеренно замер на мгновение, давая ей шанс возмутиться подобной дерзости. Она им не воспользовалась. Только вдохнула взволнованно, как-то рвано, когда я склонился ниже.       Я, наконец, сделал то, о чём мечтал с первого же мгновения нашего разговора. С того самого вечера празднества. Коснулся её горячих губ. И даже теперь Кларк не попыталась меня оттолкнуть. Просто застыла на месте, позволяя мне украсть этот миг. И сейчас к месту её явно пригвоздило только то же концентрированное притяжение, что сводило с ума и меня. Вино было больше ни при чём. Я касался её медленно, аккуратно. Не спешил — хотел запомнить вкус этого мгновения, распробовать каждый оттенок безумства, которое пылало между нами, ведь, возможно, следующего могло не быть. Когда она всё же ответила на поцелуй, я едва справился с желанием усадить её на эти чёртовы перила и забраться под одежду, чтобы дотронуться до мягкой горячей кожи. Разразись сейчас очередная мировая война, моё помутившееся сознание заметило бы её последним.       Всё длилось всего несколько упоительных мгновений. Закончилось резко и внезапно — Небесная вдруг отстранилась. Несколько мгновений она в упор смотрела на меня, а затем сбросила мои руки со своей талии, шагнула в сторону и зажмурилась. Она знала, что могла сделать так с самого начала. Могла влепить мне затрещину вместо того, чтобы целовать в ответ. Сегодня. И в тот вечер. Всегда. Но ничего из этого не сделала и приняла эту свою слабость, когда повернулась ко мне.       — Скажи, что ты сейчас ничего не почувствовала, и я больше никогда к тебе не притронусь, — сказал я, не представляя, чего мне будет стоить в самом деле больше никогда к ней не прикасаться. — Скажи, что тебе не понравилось. Этого будет достаточно. Мы всё это забудем, как ты и хотела. Обещаю. Всего три слова.       — Мне… — начала Кларк, но осеклась, встретив мой взгляд. Потом мучительно долго молчала и в итоге тихо проговорила: — Я не могу. Не могу этого сказать.       Из меня против воли вырвался резкий вздох — я и не заметил, что непроизвольно даже дыхание задержал, пока ждал её слов. Вот отчего так пекло в груди.       — Значит, тебе нравится, — сам не веря, что услышал это, сказал я. Почти задыхаясь, повторил: — Нравится. И мне тоже нравится. Тогда к чему все эти сложности?       — К чему? Сложности? Да потому что это не просто какие-то мелочи. Не для меня, — Кларк развела руками, словно поражалась моему непониманию. — Даже если забыть про эту жуткую ситуацию, где все рискуют своей жизнью, даже если забыть про то, что сейчас наши интересы лишь временно совпали… Даже этих «если» сотни!       — Может быть, но каждое — полностью решаемо. Пусть не сразу, но…       — Возможно, ты прав, но все наши базовые установки всё ещё полностью противоречат друг другу! — воскликнула она с каким-то бессильным отчаянием. — Что будем делать с этим? А? Я же уже сказала. Мы же понимаем всё по-разному. Хотим разного. Я не готова к привычному для вас, вы — к привычному для меня. Это абсолютно понятно. Так и должно быть! Так в чём тогда смысл? Что вообще хорошего может из этого выйти? Всё это неправильно. Так неправильно…       Я сделал шаг вперёд, к ней, и дотронулся до щеки, мягко поглаживая. Кларк закрыла глаза и подалась ближе к моей ладони, накрывая её своей. А затем сократила последние дюймы, чтобы уткнуться лбом мне в плечо.       — Что здесь неправильного?       — То, что я не могу сдвинуться с места вопреки здравому смыслу, — тихо прошептала она, обнимая меня, так и не подняв головы. — Не могу пошевелиться. Не выходит. Так не должно быть. А это повторяется. Снова и снова. Я не выпила ни капли алкоголя за последнюю неделю, а это всё равно продолжается. И сводит с ума. Я будто себе не принадлежу. От этого не сбежать…       Она продолжала едва слышно говорить что-то о том, что всё это какой-то бред, но сама всё равно прижималась ко мне. Не пыталась, наконец, ничего отрицать, хотя явно не знала, что с этим делать. Ведь мы всё ещё были временными союзниками, которым нравилось иногда друг к другу прикасаться. Ничего больше. Она тоже об этом думала. Считала, что для меня всё это просто игра. Не могла знать обратного — мысли не читала.       — Кларк, — вдруг начал я, не успев передумать. Погладил её по волосам, зарываясь пальцами в мягкие локоны, уткнулся носом в макушку. Тихо продолжил: — Останься. Не уходи. Потом, когда всё закончится. Не знаю когда именно, но когда закончится… Оставайся. Я был бы рад, если бы ты осталась. Со мной. Так, как ты захочешь. На твоих условиях.       Я был даже рад, что не видел её глаз, не видел в них отражения собственных противоречивых эмоций, которые могли бы меня остановить — услышал только обескураженный вздох. Когда решился взглянуть, представив все самые худшие варианты ответа одновременно, Кларк тоже подняла голову, чуть отстранившись. Казалось, изумление в её взгляде стало почти осязаемым. Она всматривалась в моё лицо, будто ища насмешку или издёвку, но я был совершенно серьёзен. Пусть даже себе боялся признаться, что страшусь её решительного «нет».       Её руки, сцепленные за моей шеей, разомкнулись и опали вниз, останавливаясь на моих плечах.       — Кажется, ты прослушал всё, что я говорила до этого. Мы хотим разных вещей.       — Давай ты не будешь решать за меня, чего я хочу?       — Но у вас…       — Плевать. Забудь. Это всё традиции. Не законы. На твоих условиях. Я же сказал.       — Беллами… — растерянно пробормотала она.       — Я уже слишком хорошо знаю твоё умение что-нибудь себе накрутить, так что сразу хочу прояснить пару вещей перед тем, как ты начнёшь думать. Я просто предложил тебе дом. И всё. Я не собираюсь чего-то требовать взамен. Ты мне ничего не должна. И твой ответ никак не повлияет на всё остальное, что происходит между нашими народами. Можешь дать его после того, как всё закончится. Когда сочтёшь нужным. Поняла?       Небесная покачала головой, будто всё ещё не верила, что мы в самом деле вели этот разговор. Я и сам верил с трудом. Но теперь хотя бы убедился, что она точно поняла мои намерения. Без оглядки на все обычаи, интриги и домыслы.       — Я не знаю, что сказать на это. Даже не знаю, когда узнаю.       — Я уже сказал, что не жду сейчас абсолютно ничего. Главное — перестань так переживать.       — Я и не переживала, — возмутилась она.       — Я заметил. Так сильно не переживала, что аж выдумала себе для этого повод.       — То есть не о чем было? — с нескрываемым скептицизмом осведомилась Кларк.       — По делу можно поволноваться только за мой рассудок. С ним всё плохо. Все, кто догадался, что дело в тебе, утверждают, что я совсем чокнутый. Впрочем, вероятно, они правы.        Кларк тяжело вздохнула, и, кажется, впервые за сегодня я увидел её улыбку.       — Знаешь, я размышляю над всем этим меньше минуты, но уже хочу послать тебя к чёрту. Как думаешь, стоит торопиться?       — Не стоит делать то, о чём потом пожалеешь, — усмехнулся я в ответ. — Кстати, я всё ещё тебя обнимаю, если ты не заметила. Это же не запрещено, пока ты думаешь?       — Пока нет.       — А целовать можно? Чтобы наглядно показать, от чего ты можешь по ошибке отказаться.       — Ты уже был весьма убедителен.       — О, поверь. Мне ещё есть чем тебя удивить.       — Не сомневаюсь, — она смущённо отвела взгляд. — Но вообще-то ты обещал дать мне время.       — Ладно, — сдался я. — Но зря ты это. Очень зря. Глядишь, так бы и думать не пришлось.       Она снова улыбалась, пока мы просто стояли и говорили о каких-то пустяках. В этом густом тумане, где ничего было не разглядеть дальше нескольких шагов, всех этих дурацких условностей, казалось, в самом деле не существовало.       Ветер вернулся перед рассветом. Белая пелена растворилась, выпав с утренней росой, и теперь пейзажи вокруг сменяли друг друга. На место выцветающей зелени склонов пришли отвесные скалы, на чьих выступах гнездились птицы. Иногда казалось, что высокая стена из пористой породы доходит до самого центра земли — так резко она врезалась в водный поток. Несколько птиц, завидев судно, увязались следом, пикируя к палубе и крича что-то на своём языке. Воины, сжалившись, кидали разделённые на кусочки ячменные лепёшки в воздух. Пернатые на лету подхватывали добычу и, описав дугу, довольные возвращались обратно на шумный птичий базар.       А потом выступающие каменные глыбы закончились, будто отступая вглубь большой земли. Берег снова стал пологим, покрытый редеющей зеленью, хотя за полосой леса всё ещё сурово возвышались каменные вершины. Эвелин скомандовала снизить ход — мы приближались к месту, где приток впадал в полноводную реку. В отличие от болотистого берега Озёрного Клана с многочисленными мелкими речушками здесь приток был настолько большим, что сам образовал несколько судоходных рукавов среди густых зарослей. Я в очередной раз оценил стратегический ум лидеров Ледяных. Невозможно было расположить лагерь лучше, чем в этих лесах, по соседству с водной артерией и важнейшими точками будущей военной кампании. Но в одном они просчитались. И этот единственный просчёт был главным козырем моего плана.       — Швартуемся здесь, — крикнула приказ команде Эвелин, а потом обернулась к нам и бросила: — Дальше плыть опасно.       — Хоть немного ближе подойти никак? У нас тяжёлые грузы. Придётся прорубать путь для телег через лес, — напомнил ей Линкольн.       — Они заметят судно с высоты. Вряд ли совсем идиоты, могут что-то заподозрить. Сейчас мы скрыты поворотом течения, но пройдём чуть вглубь — выйдем на прямую. Там нигде не спрятаться. Я не готова так рисковать.       — Тогда выдвигаемся, как только окажемся достаточно близко к берегу, — объявил я. — Штурмовая группа со мной вперёд, остальные — по мере возможности. Охранять по дороге взрывчатку и Небесных, отвечаете головой.       — Нам точно нельзя пойти с вами? — уточнила Кларк.       — Слишком опасно, — отрезал я.       Она не стала спорить — понимала, что я прав. Они слишком ценны, чтобы делать грязную работу. Мои ребята уже были готовы к выходу. Линкольн кивнул мне, тоже подтверждая готовность своего отряда. Шхуну слегка тряхнуло, когда киль коснулся твёрдой земли. Воины перекинули верёвочные лестницы через борт, и я тут же схватился за канаты, первым спускаясь вниз.       В бесшумном передвижении по лесам мы всегда были лучшими. Навыки, отточенные за годы походов, работали бессознательно. Мы справлялись с дикими кошками, волками и медведями. Задача обвести вокруг пальца горстку скучающих дозорных казалась даже смешной, но мы не знали местности и рельефа. Решили, что станем придерживаться воды в качестве ориентира — река просматривалась среди стволов, пока мы бегом взбирались по растущему склону.       Когда отряды остановились перевести дыхание на пару минут, мы с Линкольном пробрались ближе к кромке воды, стараясь не засветиться среди деревьев. Хотели убедиться, что на правильном пути, но в итоге оба невольно обомлели, вглядываясь вдаль. Посреди реки взлетала к небу огромная бетонная стена, выстроенная полукругом. Края её упирались в скалистые холмы по обе стороны. Казалось, за этим гигантским сооружением дальше никакой воды и нет. Из подножия плотины вырывался мощный поток, бурлящий и пенистый, а потом обращался спокойным и мерным течением. Когда-то наши предки добывали здесь электричество, используя энергию падающей воды, но сейчас вряд ли можно было запустить хоть одну из турбин. В плотине остались открытыми только шлюзы для слива. Они не давали переполниться водохранилищу, которое удерживала вогнутая конструкция дамбы, иначе река уже давно снесла бы всё на своём пути. Строили всё это ещё до Большой Войны — сейчас мы бы не смогли повторить подобное даже при всём желании. Эта плотина стойко выдерживала натиск стихий уже не меньше трёх столетий. Наши предки вполне разумно проектировали такие сооружения на века, но думали ли они, что этот гигантский кусок бетона так надолго их переживёт?       Вряд ли подобное место разумно оставлять без присмотра. Даже если никто и представить себе не мог, что нескольким снарядам с горючей смесью в самом деле под силу разнести нечто настолько впечатляюще величественное. За годы без ремонта бетон наверняка пошёл трещинами. Вода подтопила дренаж. Нужен только взрыв достаточной силы у самого основания — и миллионы кубометров воды доломают плотину сами. Десятки тысяч литров понесутся по всей долине бешеным потоком, снося всё на своём пути. Всё — включая лагерь ублюдков из «Второго Рассвета», сколько бы их там ни было.       — Не вижу дозорных, — пробормотал Линкольн, вглядываясь в самый верх стены.       — Похоже, что дальше кораблям не пройти. Возможно, они не увидели смысла патрулировать путь, если это тупик.       — Но сверху наверняка шикарный вид на всю долину. Думаю, и на их убежище там можно посмотреть.       — Вот и увидим, — я с решительным видом шагнул обратно в густые заросли. — Нам пора.       Нашей главной целью было бывшее здание электростанции. Оно возвышалось над сливными шлюзами, растянувшись почти во всю длину узкого основания плотины. Внизу вокруг бетонных укреплений не росло деревьев — я подозревал, что их вырубили намеренно. Незаметно пробраться туда невозможно, если сверху бдит караул. А одного упущенного дозорного хватит, чтобы притащить сюда с базы полсотни головорезов и всё нам испортить. Второго такого шанса уже не будет.       Каменистый склон становился круче. Деревья постепенно редели по мере того, как мы взбирались всё выше и выше. Место, где верх плотины соединялся с каменной породой, было уже почти на уровне глаз. Чтобы не привлекать к нам лишнего внимания, Линк приказал отрядам засесть в рощице и ждать, пока мы не разведаем обстановку получше. Вдвоём мы направились ещё выше по склону, чтобы с возвышенности понять, что творится на вершине стены. Первым бросилось в глаза огромное водохранилище — по своей бескрайности оно напоминало море в штиль, покрытое мелкой рябью. Странно было осознавать, что всё это возникло по воле человека. Вода упиралась в насыпь и бетонные плиты. На стене рассредоточились четверо дозорных: двое с ближнего к нам края болтали о чём-то, один стоял примерно посередине, ещё один — скучал на дальнем краю плотины. Их было никак не увидеть снизу или сбоку. Высокий парапет на самом краю надёжно укрывал караульных от стороннего взгляда. При этом Линкольн оказался полностью прав: сквозь прорези заграждения прекрасно просматривалось извилистое русло реки и вся холмистая долина. Вдалеке в небо то и дело взмывали в воздух едва заметные клубы дыма. Там вместо леса высились небольшие строения, и даже с такого расстояния площадь вражеского лагеря казалась внушительной.       — Ты ещё стрелять не разучился? — уточнил напарник.       — Крайнего мне не достать даже при всём желании. Слишком ветрено.       — А с ближними двумя справишься?       — Легко. Что потом?       — Другие двое подтянутся друг за другом проверить, что не так. Ты знаешь, что делать. Тут явно вообще ни черта не происходит, так что вряд ли здесь дежурят лучшие воины короля. Скорее отрабатывающие наказание в глуши тупицы.       С ним было не поспорить. Вряд ли можно представить что-то скучнее, чем неделями торчать на этой стене. Натягивая тетиву, я заставил себя ни о чём не думать — только о цели. Задержал дыхание, выстрелил и тут же снова взвёл лук, выпуская следующую стрелу. Она достигла цели ещё до того, как жертва первого выстрела рухнула на бетон. Оставшиеся двое обеспокоенно завертели головой и поторопились к падшим напарникам, а когда заметили торчащие из их тел стрелы — было уже поздно. Со стороны водохранилища не было ни намёка на укрытие. Ни единого шанса.       В повисшей тишине далёким эхом грохотал лишь водный поток у основания плотины. Всё замерло статичной картинкой, пока мы напряжённо вглядывались в окружающий пейзаж. На всякий случай я возложил на лук очередную стрелу, хвостовики ещё двух стрел зажал между пальцев правой руки, которой спускал тетиву. Так можно было перезаряжать лук с рекордной скоростью, не теряя время на лишние движения к колчану. Годы тренировок — и теперь я мог выстрелить трижды всего за секунду. Но никто так и не появился в поле зрения ни на стене, ни на лысой скале напротив.       — Ждать дальше бессмысленно, — сказал Линкольн. — Вряд ли здесь ещё кто-то объявится.       — Согласен, — отозвался я, убирая оружие.       Этих ребят просто поставили наблюдать за рекой. Но один промелькнувший вдалеке корабль — совсем не повод для беспокойства, скорее очередная поставка в лагерь припасов или материалов. Думал ли король Роан, что мы представляем для него хоть сколько-нибудь серьёзную угрозу даже с учётом того, что теперь знаем, где искать его многотысячное войско? Точно нет. Ведь нас как минимум втрое меньше. Но он снова просчитался. У него была армия. А у нас были Небесные.       Двое добровольцев из отрядов остались на плотине. Я вручил им небольшую рацию — Джон из Небесных собрал несколько таких, чтобы мы могли координировать свои действия. Пока собственной мощности устройств хватит, чтобы преодолеть сотню метров до низа, а потом отряды довезут сюда передатчик. Чем выше он будет расположен — тем лучше сигнал распространится по долине. Мы двинулись вниз, всё ещё стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, но в этом не было особой необходимости. Здание электростанции оказалось заброшенным и пустым. В большом зале в углу были постелены несколько шкур поверх слоя соломы, рядом чернели угольками сгоревшие кострища. Здесь явно отдыхали дозорные или пережидали непогоду путники. Время ничто здесь не пощадило: кусками обваливалась штукатурка, оставляя в стенах уродливые проплешины, со ржавых балок капала вода, а стена бывшего машинного отделения пошла крупными трещинами.       — Как-то даже жаль, что это нужно уничтожить, — озвучил мои мысли напарник, разглядывая чёрные безжизненные экраны и панели из кнопок. — Пусть я понимаю, что у нас нет выбора.       То же самое сожаление я видел во взглядах Небесных. Они прибыли с Эвелин, Райдером и Артигасом немного позже, придирчиво изучали конструкцию станции и долго спорили, будто бы меряясь, кто из них знает больше всего заумных терминов. Потом бодро распоряжались, куда тащить снаряды со взрывчаткой, выбирая самые хрупкие места конструкции. И обменивались тяжёлыми взглядами. Им тоже явно трудно было отделаться от мысли, что мы — абсолютно такие же, как и наши предки. Снова защищаем свои интересы с помощью сил природы, ограниченные лишь законами физики и больше ничем.       К вечеру мы вернулись на корабль. Вылазку в лагерь запланировали на глубокую ночь, когда все уснут. Тем более благодаря Уэллсу не нужно было сочинять сложные планы для проникновения. Поскольку окопались фанатики всё же в долине, ежесезонные паводки не обходили их стороной. Чтобы поселение не затопило, они построили его на разветвлённой сети коллекторов и водоотводных туннелей. Разумеется, они не были настолько идиотами, чтобы оставить их без присмотра. Выходы закрывали металлические решётки с толстыми прутьями. И в целом, проектировщики были правы, считая, что никому не под силу сломать, распилить или повредить их ещё каким-либо способом. По крайней мере, не подняв на ноги весь охранный караул. Но винить их за такой просчёт в безопасности было глупо — я и сам не так давно узнал о термитной смеси, способной бесшумно резать металл любой толщины.       — Тебя бесполезно в сотый раз просить остаться здесь в безопасности? — спросил я, заметив напряжённую фигуру Кларк. — Нам нужен только Уэллс. А тебе явно страшно до ужаса.       — А тебе вообще не страшно?       — Это им надо бояться, а не мне. Сама знаешь. Но того факта, что у тебя явно паническая атака только от одной мысли о нашем походе, это не отменяет. Очень плохое состояние, чтобы идти в бой.       — Я в порядке, — Кларк почти огрызнулась.       — Что здесь происходит? — влез в беседу подошедший к нам Уэллс.       — Я пытался убедить Кларк, что не стоит ей рисковать собой. Она явно не в форме.       — Я превосходно стреляю. Десять попаданий из десяти, — возмутилась Небесная.       — Только это тебе не поможет, когда тебя парализует паникой.       — Кларк идёт с нами, если хочет этого, и это не обсуждается, — дерзко заявил пацан. Наверное, думал, что выглядит круто, что поставил меня на место. Зря я понадеялся, что он переживал за её безопасность больше, чем за свою самооценку.       — Ультиматумы мне ставить не надо, — сухо ответил я. — Один мой приказ — и Кларк уже сидела бы под охраной. Но я вам не матушка, чтобы что-то запрещать.       — Я просто не смогу сидеть здесь сложа руки, пока они там… — начала Небесная.       — Просто без глупостей. И без неуместного геройства, — оборвал её я, наперёд зная всё, что она скажет. — Эти гады наверняка попытаются снова взять вас в плен, так что не отходите от воинов. Они будут защищать вас ценой своей жизни.       Кларк выдохнула и отвернулась. Ещё не забыла свой прошлый плен. Вряд ли хоть когда-то забудет. Теперь придётся ещё и за ней следить помимо всего остального. Вот же упрямая зараза.       — Я хотел, чтобы мы ещё раз проверили снаряжение, — сказал ей Уэллс, а Небесная кивнула в ответ.       — Будьте готовы к полуночи, — напомнил я и не дождавшись ответа, отправился на капитанский мостик.       Там оборудовали командный пункт операции: установили ещё один передатчик для усиления сигнала и планшет, отображающий местоположение раций, текущее время и статус каждого из зарядов на плотине. Озадаченная Эвелин рассматривала зелёные точки на экране, следя за воинами в лесах. Джон увлечённо разбирался с чем-то в своём личном планшете. Хотя бы одному из Небесных хватило мозгов не лезть на рожон и остаться здесь для координации отрядов. В отличии от Кларк и Уэллса он не знал ни сам лагерь, ни территорию вокруг. Зато мог наладить непонятные нам приборы за доли секунды.       Перед самым выходом отряды собрались на главной палубе в полном составе. На первый взгляд толпа казалась даже слишком большой для тайной операции, но стоило подумать про две с лишним тысячи врагов под боком, и эта иллюзия растаяла так же легко, как и возникла. Тави стояла рядом с Линкольном, Райдер и Артигас о чём-то переговаривались со своими ребятами, Эвелин опёрлась спиной о мачту и изредка поглядывала на мрачных сосредоточенных Небесных. Воины отрядов заметили меня и притихли. Постепенно все взгляды уткнулись в меня, немо вопрошая: пора?       — Перед наступлением я хочу знать, что все чётко поняли свои функции и задачи. От вашей точности напрямую зависит успех операции. Вы слышали их от меня уже много раз. Теперь я хочу услышать их от вас.       — К чему эти репетиции? Мы теряем время, — возмутилась Эвелин.       — Наша задача — зачистить поверхность вокруг здания с пленниками, — первым заговорил Артигас, проигнорировав Водную. — Никого не впускать и не выпускать, пока не получим отмашку по рации. При этом не привлекать внимания врагов максимально долго. Со мной больше дюжины лучших охотников, так что это будет несложно.       Воины за его спиной согласно закивали — в самом деле, плёвое ведь дело после диких медведей, волков и кошек.       — Мой отряд? — спросил я, вглядываясь в толпу.       — Идём с тобой внутрь по туннелям, командир. Приоритет — искать и освобождать Небесных, а затем защищать их любой ценой.       — Мы тоже заходим внутрь здания по туннелям, — отозвалась Октавия. — Часть из нас помогает твоему отряду.       — Вторая часть — зачищает здание от охраны, которая может поднять тревогу несмотря на внешнее оцепление отряда Артигаса, — дополнил её Линкольн.       — Райдер?       — Мы дежурим в туннелях и прикрываем отход пленников. На случай чрезвычайной ситуации используем крутые штуки от Небесных. В случае необходимости помогаем Артигасу на поверхности.       — А я помогаю отрядам Беллами и Линкольна, — отозвалась Эвелин. — Однако большая часть моих людей остаётся здесь, чтобы организовать мгновенное отплытие, как только отряды и пленники будут на борту.       — Отлично, — я кивнул. — Джон? Ты будешь готов, когда придёт час?       — Я не пропущу ни секунды ваших переговоров по рации, — отозвался Небесный. — Одно слово — и я разнесу эту плотину к чертям.       — Тогда нам в самом деле пора. Выдвигаемся немедленно, — распорядился я.       — Есть! — донеслось от отрядов нестройным эхом.       Следопыты из отряда Артигаса выбрали для нашей процессии великолепный путь. Достаточно лесистый, чтобы случайно не засветиться, но при этом не настолько густой, чтобы при ходьбе ломать ветки и прорубаться сквозь кустарники. Несмотря на все свои старания не шуметь, Небесные топали громче всех, ещё не до конца привыкшие к лесам. Цель показалась впереди достаточно скоро: самый отдалённый от охранного контура туннель, поверху поросший молодыми деревцами и дёрном. Ещё не начались осенние ливни, потому внутри было сухо и пугающе тихо. Поняв всё без слов, Кларк включила фонарик и приступила к своей особой магии. Уэллс помогал ей, выполняя краткие указания, а потом она повернулась к нам и шёпотом попросила:       — Пожалуйста, не смотрите. И не приближайтесь. Эту штуку невозможно потушить.       Я зажмурился, но даже так в глазах отдало болью от внезапной вспышки света. Но всё погасло также внезапно, как загорелось. Металл разрезало, будто разогретое масло. Часть толстенной решётки легко отошла, воины подхватили её и кинули на траву рядом. Уэллс первым пролез через образовавшийся проход и фонариком осветил небрежную кладку стен туннеля. Я шагнул следующим, прислушиваясь к гулкому эху от наших шагов. Даже дыхание казалось слишком шумным и резким. Низкий потолок нависал над головой и давил, вынуждая пробираться склонившись, на полусогнутых ногах.       На всех развилках мы шли только прямо. По словам Уэллса туннели, уходящие влево, вели к многочисленным казармам, а те, что вправо — отводили воду на восток, равномерно распределяя нагрузку по дренажной системе. Оснований не верить ему не было. Изредка в потолке виднелись решётчатые люки. Снаружи в них просматривалась только темнота. Он остановился под одним из таких и жестами попросил подсадить, чтобы приподнять решётку и обследовать обстановку. Металл поддался со скрипом, как бы аккуратно Уэллс ни пытался сдвинуть его с места. Выглянув, он удовлетворённо хмыкнул и подтянулся, вылезая наружу.       Следом на поверхность пришлось лезть и воинам. Отряд Артигаса разделился на две группы, обходя плотно выстроенные здания с нескольких сторон, чтобы внезапный патруль не оказался сюрпризом. Небесный показал им цель и вернулся обратно, с эхом приземляясь на каменную кладку туннеля. Кларк облегчённо выдохнула позади меня, увидев его целым и невредимым.       Петлять по подземным ходам пришлось немного дольше, чем я рассчитывал. Но в итоге мы подобрались к тому самому центральному залу, в подвале которого давно отстроили некое подобие то ли казарм, то ли хозяйственных помещений. Уэллс наклонился и пошатал решётку, которая закрывала вход в боковое ответвление туннеля. Та неохотно поддалась, когда я помог приподнять её.       — Там придётся ползти, так что нужно быть осторожными и не шуметь, — тихо сказал он. — Зато мы сразу попадём к камерам.       Небесный пацан не обманул — потолок был так низко, что мне в самом деле пришлось почти ползти на четвереньках. Доспехи и оружие воинов изредка задевали стены с металлическим звоном и разносящимися эхом шорохами. Мой лук тоже пару раз прошёлся по каменной кладке, заставляя вздрогнуть, но вскоре путь закончился — в потолке показалась очередная решётка.       Я выглянул вверх первым, осматривая видимую часть коридора. Никого. Только далёкий звук шагов, который только побудил решительно просунуться сквозь крайне узкое сливное отверстие. Следом за мной легко подтянулись вверх Линкольн, Тави и ещё несколько воинов. Собственное дыхание казалось слишком шумным, пульс — оглушительно громким и бесконтрольным, когда я положил стрелу на тетиву и прицелился, ожидая гостя из-за угла. Линк отправился в другую сторону коридора, прикрывая мою спину.       Глаза привыкли к полумраку подземелья. В пальцах были зажаты ещё две стрелы. По стенам напротив пробежали две тени. В лёгких запекло от задержки дыхания.       Я выстрелил немного заранее, почти наугад. Стрела тут же вонзилась в шею противника, стоило ему показаться из-за угла. Следующая стрела уже легла на тетиву до тех пор, пока второй понял, что произошло. Он осел на пол вслед за первым гадом. Заслышав шевеление, я обернулся. Линк и Тави затаскивали ещё одно тело в неглубокую нишу в стене. Мои ребята тем временем уже аккуратно выглядывали из-за угла, изучая, не ожидается ли у нас новых гостей.       — Чисто, — тихо сообщил я оставшимся в туннеле.       Все воины выбирались наверх один за другим почти мгновенно. Последними вылезли Кларк и Уэллс, озирающиеся по сторонам.       — Нам туда, — Небесный указал в сторону, откуда вернулись Линкольн и Октавия. — А эти двое пришли сверху. У вас есть минут двадцать, пока их не хватились другие. Ночной обход.       — Я тебя понял, — решительно отозвался Линк и посмотрел на своих воинов: — Готовы? Пора.       — Веди, — я кивнул Уэллсу, и мы двумя группами разошлись в разные стороны.       Кларк стала совсем бледной, когда заметила железную дверь по пути. Сейчас ей ничего не угрожало — она шла в кольце из двадцати человек, каждый из которых был готов за неё умереть. Значит, здесь их держали. Ублюдки. Сегодня с ними будет покончено. Коридор уже совершал поворот, и Уэллс жестом остановил нас на самом углу.       — Трое, — бросил кратко он, и мы тут же всё поняли.       Эвелин бросила на пол кинжал, и эхо его звона разнеслось по подземелью.       — Кто там? Братья? — послышалось от охранников. Один неспешно двинулся к нам — я понял это по звуку шагов.       — Твоя смерть, урод, — Эвелин одним движением перерезала ему глотку, и кровь брызнула на стены, пока парень оседал с булькающим звуком.       Второго настигла моя стрела, от которой он безуспешно пытался убежать. Третий осел от точно брошенного ножа. Уэллс стащил связку ключей с пояса убитого Эвелин брата и с торжествующим видом показал нам, торопясь дальше. В несколько шагов мы оказались у ряда решётчатых дверей. Пленники обеспокоенно всматривались в наши мрачные лица и даже, похоже, боялись, пока не заметили вместе с нами её.       — Кларк?       — Кларк!       — Ты здесь!       — Уэллс? Почему ты помогаешь?       — Всё будет хорошо, — дрожащим голосом ответила Небесная, влипнув в решётку всем телом, пока Уэллс открывал первую из дверей. — Мы здесь, чтобы спасти вас. Это друзья. Со мной друзья.       Две девчонки из первой камеры тут же бросились обнимать её, пока Уэллс открывал следующую. И следующую. И ещё одну. На нас смотрели с недоверием, но без враждебности. Кларк тихо и сбивчиво объясняла своим, кто мы и зачем пришли, пока воины растянулись по коридору, готовые к любой внезапной атаке. Я пересчитывал пленников, и почему-то их оказалось сорок восемь вместо шестидесяти.       — Это все? Все здесь?       Они тут же напряглись. Возможно, от моего резкого тона или чёрт знает чего ещё.       — Это все? — эхом повторила мой вопрос Кларк.       Невысокая светловолосая девушка кивнула ей, закусив губу.       — Пойдёмте, — уже мягче сказал я. — Вытащим вас отсюда.       Небесные тесно сбились друг с другом, сливаясь в сплошной чёрный балахон. Настороженные, они аккуратно и молча шагали вслед за нами, больше не задавая вопросов. В том коридоре, где нас ждал лаз в туннель, всё ещё было спокойно и пусто. Линкольн со своим отрядом ещё не вернулся, и это казалось хорошим и плохим знаком одновременно. Где-то сверху слышались звуки битвы. Шум. Лязг клинков.       — Нам туда? — недоверчиво спросил один из Небесных, покосившись на люк. Туда только что влезли трое наших воинов и теперь ожидающе глядели на беглецов в чёрных балахонах.       — Там внутри тоже дежурят наши воины. Ничего не бойтесь, — ответил я и взял рацию, кратко сообщая всем командирам и кораблю, что первая часть пленников спускается в туннели.       — Когда там можно нажимать заветную кнопку? — отозвалась рация голосом Джона.       — Пока рано, — отрезал я.       — Это что, Мёрфи? — ошеломлённо спросила у Кларк стоящая рядом с ней темноволосая девчонка.       — Рэйвен…       — Лезь. Быстрее, — прервал их я. — У вас будет время поболтать.       — Нас заметили, — раздалось из рации голосом Артигаса. — Прорвали оборону.       — Они уже внутри, — следом отозвался Линк. — Пока держимся, но это ненадолго.       Я сжал зубы, чтобы не начать ругаться, а затем сделал глубокий вдох.       — Эвелин, проследи, чтобы все успели в туннель. Доложите, как все Небесные окажутся внизу. Отряд, двенадцать человек за мной. Сейчас.       Мои воины во время битвы никогда не задавали лишних вопросов — в отличие от Кларк, которая очень не вовремя вдруг решила за меня переживать.       — Ты же здесь ничего не знаешь!       — Я пойду с вами, — Уэллс шагнул вперёд, встречаясь со мной взглядом. — Я всё покажу.       — А ты идёшь с ними, — я ответил Небесной, указывая на вход в туннели. — Твоя смерть никому здесь не нужна. Хотела спасать всех? Спасай!       И мы ровным строем пошли прочь прежде, чем она успела хоть что-то возразить. Уэллс шагал впереди, чётко зная единственный маршрут наверх. Первых врагов, прорывающихся в подвал, встретили уже на лестнице — они налетели на нас, сразу пытаясь смести числом. Но мы врезались в их ряды и контратаковали.       Я всадил по стреле в грудь сразу двоим, третьему не успел — он подскочил слишком близко, замахиваясь для удара. Я ушёл в сторону, уклоняясь и бросая лук, а потом воткнул гаду в глаз оставшуюся в пальцах стрелу. Свободной рукой вытащил меч и одним замахом вонзил в сердце, отпихивая от себя безжизненное тело. Наклонился и поднял лук, уклоняясь от очередной атаки, и тут же рубанул по ноге, заставляя противника заорать от боли и упасть на пол. Я отпихнул оружие от его рук — судя по красной пульсирующей крови, вырывающейся из бедра, ему осталось не больше пары минут. Уэллс прекрасно справлялся с натиском, стреляя по врагам из пистолета. Редко, но метко. Остальные воины сформировали живой забор, не позволяя противникам прорвать оборону. Если кто и успел проскользнуть, Эвелин и оставшихся там ребят хватит на этих нескольких бедолаг.       Самая ожесточённая схватка шла у входа в большой зал — там на мощь двух отрядов наступало войско воинов веры. Линк и Тави дрались спина к спине, прикрывая и идеально дополняя друг друга. Ряды охотников Артигаса ощутимо поредели — всех безжалостно добивали, подавляя числом. Казалось, врагу нет конца, и мы заперты здесь. В тупике.       — Ты понимаешь, что мы не сможем сбежать по туннелям в подвале? — я бросил быстрый взгляд на запыхавшегося Уэллса. — Либо мы прорвёмся наружу, либо умрём, защищая их отход.       — В смысле?! — не понял он, звуча почти истерично. Похоже, до сих пор не осознал, на что подписался, когда пошёл с нами. А я было понадеялся, что пацан и вправду захотел умереть героем. А он оказался просто дебилом.       — Гады и так поймут всё с минуты на минуту. Хочешь рискнуть и сразу показать им, где искать?       — Дымовые всё равно не дадут им пройти по туннелям!       — Но достаточно будет одного, кто догадается перекрыть выходы сливных коллекторов, чтобы весь план улетел к чертям.       Ответить он не успел. Побледнел, когда на нас налетела очередная волна врагов, которую не сумели сдержать отряды напарников. Многим даже не удавалось приблизиться — они падали под градом стрел или летящих ножей. Кто успевал подойти — тут же получал пулю от Уэллса точно в голову. Но ублюдки всё равно постепенно оттесняли к нам безуспешно пытающихся держать оборону людей Линкольна и Артигаса. Они отступали всё глубже внутрь, теряясь под натиском сотни противников. Я видел, как выдохлась от долгой схватки Тави, видел, как подчас каждый оказывался на грани смертельного удара. Хотелось рвануть в глубь толпы и помочь, отточенными движениями срубая противников с ног, но отступать от линии защиты подземелья было нельзя. Я прикрывал, как мог, точными выстрелами сшибая противников, но до многих было не дотянуться. Слишком велик был риск зацепить своего. Воины подчас двигались быстрее стрелы.       Подоспевшие с тыла противника воины Райдера дали нам краткую передышку. По рации он сообщил, что отправил часть своих на подмогу. Отряды теперь перегруппировались, укрепляя собой наш защитный кордон. Оказавшиеся в тисках между нами и полными сил воинами гады быстро сдались, тоже измотанные схваткой.       — Все Небесные успешно добрались до основного туннеля. Мы бежим к выходу, — кратко отчиталась по рации Эвелин.       Я не смог побороть вздох облегчения. Бежать через подвал всё равно уже не выйдет — нас там просто перебьют по одному или встретят дальше в туннеле, где не надо тратить время на то, чтобы проползти пару сотен футов. Но судя по тому, как глянул на меня Линкольн, он точно собирался прорываться с боем туда, где мы делали первую остановку.       — Ты помнишь, как нам добраться до того люка?       — Помню, — отозвался Уэллс.       — Тогда теперь не жалей гранаты. Мне надо вернуть тебя живым твоей подруге.       В тот же момент вдоль сводов эхом разнёсся яростный крик Артигаса «ложись!», а потом прозвучал такой взрыв, что зазвенело в ушах. Оглушённый, я несколько мгновений рассматривал поверженных противников, из плотной толпы ставших кучкой разбросанных тел. Кларк явно знала своё дело, начиняя эти штуки взрывчаткой.       Уэллс швырнул дымовую в самую гущу следующей группы подступающих врагов, и пока они задыхались едким дымом, мы успели обойти их с правого фланга. Линк быстро кивнул в благодарность за расчищенный путь — они легко уложили ещё одну группу, кинув в них ещё одну гранату. Взрыв снова громыхнул, лишая слуха и дезориентируя, но мы продолжали упрямо идти вперёд. Напуганные невиданным новым оружием, гады отступали. Но кто-то в ярости всё ещё рвался в бой. Двое попытались атаковать меня с двух сторон, но один получил от меня стрелу, а второй — кинжал в бок от Линка, который наравне со мной прорывался теперь к запасному выходу. Артигас прикрывал тылы.       Я настолько погрузился в суету битвы, что даже не заметил, как здание сменилось тёмным проулком. В узких промежутках между зданиями отбиваться стало проще. Зрение, наученное различать малейшие полутени, почти сразу перестроилось на ночной режим под влиянием адреналина, только лук пришлось окончательно сменить на меч. Я забывал дышать, забывал вообще обо всём, замахиваясь для очередного удара, а потом отступая обратно. Крутнувшись, отходил, крепким наручем парируя атаку, а затем со свистом рассекал воздух клинком. Шаг вперёд — замах — отступление — контратака.       — Он здесь! За поворотом! — крикнул Уэллс.       Воины легко снесли тех немногих, что перекрыли путь к свободе. Подняли решётку и на миг засомневались, в самом ли деле им стоит прыгать внутрь.       — Мы совсем рядом с выходом из туннеля, — снова отчиталась по рации Эвелин, и я уверенно кивнул своим ребятам, застывшим в нерешительности. Я знал, что они будут прикрывать, не давая никому, кроме своих, спрыгнуть вниз.       Октавия нырнула в люк. За ней последовали ребята Артигаса. Нас оставалось всё меньше, но в запасе на поясе всё ещё болталась граната. Уэллс отбивался не хуже многих, уверенно стреляя из своего пистолета. Очередной враг подступил сзади, почти застигая его врасплох, и потому Небесный развернулся, приставляя оружие прямо ко лбу неприятеля. Миг — он спустил курок. Осечка. Или нет патронов. Чёрт! До того, как я успел сделать хоть что-то, меч вспорол ему бок косым ударом. Ещё удар сердца — и уже я мечом вспорол врага, заставляя того осесть на землю, но чёрная кровь всё равно уже лилась из резаной раны. Кажется, не сквозной, но чертовски опасной.       Я протянул ему руку и потянул к себе, не давая замереть от шока посреди битвы, а затем толкнул к люку. Встретился взглядом с Линком. Напарник кивнул и утащил Уэллса вниз. Я стянул с пояса последнюю гранату и выдернул чеку, швыряя в жаждущее крови подступающее воинство, и сам прыгнул внутрь, резким движением закрывая за собой решётку. Надолго не задержит, но ценны даже секунды.       За собой мы швыряли все дымовые, что остались, чтобы не позволить гадам преследовать нас здесь и по одному перерезать в замкнутом пространстве. Бежать было практически невозможно из-за узкого и низкого туннеля. Но с быстрым шагом справлялись почти все. Небесные уже должны бежать по лесу к нашему кораблю в сопровождении Эвелин и Райдера. Пока гады снарядят толковую погоню и поймут, куда именно мы бежим, пленники точно уже будут в безопасности. Им на закуску останемся только мы. В крайнем случае по рации я смогу отдать приказ о взрыве плотины до того, как погоня выпотрошит нас и отправится по души всех беглецов.       Уэллс к выходу из туннеля уже сбивался с шага, путаясь в собственных ногах. Пытался бежать по лесу, но спотыкался едва не хуже, чем в свои первые дни на земле.       — Давай. Идём. Осталось немного, — подбодрил Небесного Линкольн, позволяя опереться на своё плечо. — Сейчас там тебя подлатают.       Погони пока не было. Из лагеря вдалеке слышался шум и копошение, но под покровом ночи найти нас в этих лесах у них не выйдет при всём желании и сверхъестественном везении в придачу.       — Мы на корабле. Всё прошло гладко. Ни одного пострадавшего. Вижу вас на экране на подходе к нам, — заголосила рация голосом Райдера.       — У нас раненные, — предупредил я. — Скажи Кларк, что срочно нужна её помощь.       — Понял, — отозвался тот и исчез исполнять поручение.       Последнюю сотню футов Уэллса уже пришлось тащить. Он ослабел и побледнел, чудом не потеряв сознание. Кларк с ужасом смотрела, как мы вдвоём затаскивали на палубу обессилевшее тело её друга, и тут же бросилась к нему с портативной аптечкой из космического корабля. Я заметил, как дрожали её руки и голос, пока она о чём-то просила своих. К ней подскочил кто-то ещё из спасённых Небесных, предлагая помощь. Я отвернулся, не в силах смотреть на её отчаянные попытки его спасти. Я сделал всё, что мог. Уставшие воины устало опустились прямо на палубу, переводя дыхание. Раненные зажимали порезы, ожидая своей очереди.       — Отплываем. Сейчас же! Шевелитесь! Быстрее! — яростно гоняла своих людей Эвелин, хотя корабль уже сдвинулся с места и теперь скользил вниз по течению к большой реке.       — Джон, — я обратился к рации, вглядываясь в темноту, где днём мельком просматривалась плотина. — Ты готов?       — Всегда готов, чёрт подери, — тут же отозвался Мёрфи.       — Жми, — кратко сказал я.       Вдалеке сначала глухо бахнуло. Потом стало настолько тихо, что немного пробрало жутью. И тут приглушённый гул стал нарастать. Громыхнуло — и будто прорвало гигантский водопад, который нёсся издалека со звуком штормового прибоя.       — Всем приготовиться! — резко выпалила команду Эвелин. — Держать судно ровно! Всем схватиться за снасти или что угодно на палубе на случай, если нас накроет!       В свете неполной луны рассмотреть хоть что-то было непросто, но не заметить такое — невозможно. Высоченная волна высотой с огромный дом с рёвом пожирала собой оба берега, заполняя собой всё. Она неслась, растекаясь вслед за руслом притока, и сметала прибрежные леса и холмы сколько хватало взгляда. Судно покачнулось и резко ускорилось вперёд, когда вода ударила в заднюю часть киля, взрываясь фонтаном брызг. Ещё одна волна понеслась следом за первой, но уже слабее. И снова фонтан брызг. Набегающие волны ударялись о корабль, но никак не вредили, только подгоняя вперёд.       — Швартуемся выше по течению, — отдала приказ воительница, когда судно покинуло приток.       А я всё ещё не мог поверить, что всё кончено. Даже если волна не добралась до лагеря «Второго Рассвета», то Небесные всё равно спасены. Сработало. Мой план сработал. Всё получилось. Осталось дождаться рассвета, чтобы разведчики, оставшиеся на скалах выше плотины, подтвердили — лагерь ублюдков сметён с лица земли. А пока оставалось просто… ждать?       Кларк всё ещё сидела рядом с истекающим кровью Уэллсом, в панике ища очередной шприц с медикаментами. Его глаза закрывались, а губы почти посинели.       — Нет! Не смей засыпать!       — Я знаю, что потерял слишком много крови. Уже поздно, — едва слышно проговорил он. — Пожалуйста, выслушай меня.       — Нет… Я… Я спасу тебя. Только дай мне минуту!       — У меня нет лишней минуты.       — Уэллс, — в её голосе смешались боль, отчаяние и какая-то безумная надежда.       — Кларк. Прости меня. Я всегда был на твоей стороне. Даже если ты считаешь иначе, то всё равно поверь, что я всегда старался ради тебя.       — Нет, не говори так, — она порывисто всхлипнула, утирая слёзы. — Я ни в чём не виню тебя. Я знаю. Верю. Не держу обиды.       — Видимо, нам всем суждено умереть на этой проклятой планете, но теперь я хотя бы умру с чистой совестью, — Уэллс едва заметно усмехнулся, с трудом дыша. — Стыдно, что лишь перед смертью мне хватает сил сказать тебе правду, но больше уже будет некогда… Я сам виноват, что так долго думал про Протокол, как будто у меня впереди ещё целая жизнь. Мне всегда больно было быть от тебя так далеко. Приходилось всё время сдерживать себя. Не думать о тебе. Но я считал, что однажды придёт день, когда всё изменится. Почему я так ошибался?       — Что? О чём ты говоришь? — Кларк потрясённо подняла голову. Я закрыл глаза и выдохнул, заранее зная, что сейчас он ей скажет. Может, она этого не видела, но я видел. Всегда.       — О том, что хотел тебя поцеловать с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. О том, что сначала готов был быть рядом с тобой кем угодно, но потом понял, что хочу большего. Я… Я не знаю, что такое любовь, но как называется это чувство — тоже не знаю.       — Я… Боже… Уэллс…       — Кларк, я… всегда хотел, чтобы мы стали… семьёй. Но… не судьба, — хрипло выдавил он на последних вздохах, а потом добавил: — Будь счастлива и про…       Его шёпот оборвался, а тело обмякло. Но Небесная ещё не готова была в это поверить. Она склонилась к нему, тормоша за плечи, но он уже не реагировал. Он был мёртв.       — Что? Нет! Уэллс. Уэллс! Очнись! — слова превратились в сдавленные рыдания. — Пожалуйста, очнись. Ты же не можешь вот так… Не можешь! Нет. Нет…       Я сжал кулаки от злости на чёртова пацана. Проклятый эгоист. Лучше бы молчал. Лучше бы унёс свою тайну в могилу. Но нет. В нём никогда не было чести. Он удовлетворил своё эго напоследок и этим перечеркнул всё. Уничтожил Кларк, оставив её навсегда наедине с этим неотвеченным признанием. Доставить ей ещё больше боли своей безвременной кончиной можно было только обвинив её в своей смерти. К счастью, почивший до этого не додумался.       Небесная уронила голову ему на грудь и, плача, за что-то просила прощение. В её рыданиях звучали такие скорбь и отчаяние, что пробирали своей безысходностью. Я даже не знал, как помочь. Что сказать, чтобы ей перестало быть так больно за все его пустые неоправданные ожидания. Она была совсем не виновата, что не влюбилась в него. Но теперь точно будет себя винить.       Только я хотел подойти, сделать хоть что-то, как к ней подскочили спасённые Небесные. Окружили их, но подходить ближе не торопились. На палубу спустился Джон. Во внезапно повисшей тишине сел на доски рядом с Кларк и вместе с ней долго смотрел на неподвижное тело Уэллса. Первые лучи утреннего солнца коснулись его застывшего лица и глаз, бессмысленно смотрящих в пространство.       — Командиры. Приём. Это разведка с горы, — ожила моя рация. — Докладываю наблюдения. Плотина полностью разрушена. Воды в озере ещё достаточно, но она постепенно вытекает. На месте лагеря — затопленная равнина. Остатки строений почти не прослеживаются. Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь мог пережить подобное затопление.       — Принято. Спасибо, — ответил я. — Выдвигайтесь в условленное место. Мы ждём вас там.       — Им конец? Серьёзно? — не то ошеломлённо, не то радостно спросил кто-то из толпы спасённых пленников.       — Да. Серьёзно. В этот раз победа за нами, — уверенно ответил я. Ждал ликований.       Но встретившись взглядом с заплаканными глазами Кларк, я подумал, что кто-то сегодня ещё и проиграл.