Только в интересах расследования

Коннор вообще часто проявлял свои новые чувства, а ещё чаще - абсолютно не к месту. Бывало, что в середине завтрака он забирался к Хэнку на колени, обнимал его и сбивчиво шептал куда-то в шею, что любит больше всего, что у него есть. И лейтенанту ничего не оставалось, кроме как отодвинуть от себя тарелку и, вздохнув, осторожно гладить Коннора по спине и волосам, выслушивая речи про "большинство мужчин вашего возраста…" Когда Коннор начинает беспокоиться, Хэнк понимает не сразу. Всё началось с тревожно мигающего красным диода, и закончилось чуть ли не допросом. — Ну, — Андерсон требовательно смотрит Коннору в лицо, — Может, ты уже отпустишь мою руку? Девиант отрицательно мотает головой, от чего снежинки разлетаются в разные стороны. — Господи Иисусе, Коннор, что опять с тобой? Мы стоим здесь уже десять минут, я начинаю думать, что тот, за кем мы бегали две хреновы недели, спокойно вылез из окна. Давай уж как-нибудь быстрее. Коннор молчит, думая, как сформулировать мысль. Неприятное колючее чувство появляется в горле, когда Хэнк начинает злиться и угрожать, что проверит все запчасти лично. В его голосе сквозит, правда, что-то смешанное, вроде агрессии пополам с бессилием, ибо он не до конца понимает, что происходит. Прежде, чем Андерсон хочет сказать свои последние аргументы и предупреждения, Коннор зажмуривается и, игнорируя ровные ряды единиц и нулей перед глазами, выпаливает: — Сэр, я не хочу, чтобы вы шли туда. Это опасно. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Хэнк замирает, не ожидая от девианта паранойи такого масштаба. Коннор и правда понял концепт смерти относительно недавно, и теперь, видимо, до мозга костей боялся любой мелочи. — Это просто очередной вызов. Мы работаем, Коннор. Всё в порядке вещей. Коннор открывает глаза и отпускает руку лейтенанта, с таким прискорбным видом, будто отправляет его в лапы смерти, а не в квартиру к полумёртвому дилеру "красного льда". Хэнк уже готовится ломать дверь, когда слышит за спиной тихое: — Только будьте осторожны. К слову, с тем дилером Хэнк разобрался быстрее обычного. *** Коннору нравится, когда лейтенант берёт его за галстук и тянет к своим губам. Коннор расценивает это, как сиюминутную потребность, как "ты мне нужен", только без слов. Небольшой всплеск эмоций. Шалость, которую они могут себе позволить, пока никто не видит. Хэнк смотрит на него внимательным  взглядом, не спеша, касается губами его губ, и Коннор  замирает от удовольствия и разного рода вспышек в механизме. Тёплое чувство разливается в груди: лейтенант его любит. Любит, как никого другого. Девианта. Коннор часто не может справиться с эмоциями сам. Иногда бывает, что он часами расхаживает по дому из комнаты в комнату, думая, что Хэнк уже давно спит, и пытается найти объяснение своим поступкам, мыслям, желаниям. Это редко к чему приводит, обычно он просто садится на диван, держась за голову, и смотрит в одну точку. Ему ещё сложно разобраться в человеческих чувствах. Спустя какое-то время, он, задумчивый, пробирается в комнату Хэнка и тихо, как может, ложится к нему в кровать. Бывает, что Андерсон сонно ворчит, до конца не просыпаясь ("Ты на часы-то смотрел, философ хренов?"), заботливо накрывает его одеялом и обнимает поперёк пояса. Тогда, частенько, Коннор находит ответы на некоторые вопросы. Если же лейтенант спит крепко, девиант тихо ложится рядом и осторожно держит Хэнка за руку. Коннор знает, что на утро он не будет ругаться на такую вседозволенность. И, говоря о позднем времени… Коннор любит, когда лейтенант трогает его тёплыми руками. Когда шепчет на ухо такое, от чего человек бы точно покраснел, но Коннор всё же не человек, поэтому он просто в смущении прикрывает глаза и сжимает простыню в пальцах крепче. Девиант чувствует, как стоны каждый раз подступают к горлу, когда Хэнк проводит ладонями по груди, животу и бёдрам Коннора. — Слушай, у тебя лампочка на виске мигает красным. Я тебе там ничего не попорчу? — Нет, Хэнк. Продолжайте. И снова рвано вздыхает, уткнувшись носом в чужое плечо. Это не человеческие всплески эмоций. Это - нечто большее. Коннор любит, когда лейтенант поутру ласково треплет его по волосам и просит сварить себе кофе покрепче. Затем садится за стол, искоса поглядывая на спину своего девианта и хитро улыбаясь. Коннор подмигивает Хэнку и ставит горячий стакан на поверхность стола. Коннор действительно любит Хэнка. Большей, чем девиантской или человеческой, любовью.