Только в интересах расследования

После того, как с кухни доносится звон первой разбитой чашки, Хэнк даже глаз не открывает. Наверно, снова Сумо. Или не Сумо, но сейчас-то какая к чёрту разница, в седьмом часу утра. Хэнк отворачивается к стене, пытаясь уснуть хотя бы ещё на пару оборотов стрелки. Но вот что-то с грохотом падает на кухонный пол, а затем снова бьются керамические чашки. Хэнк вздыхает и садится на кровати. Да, Сумо такого натворить не мог, чтобы отомстить хозяину. Остаётся только… Только не он, Господи, помилуй! Свалился же один такой на его голову, свалился, видимо, всё из того же окна, и теперь ебёт мозги по поводу и без повода. Что он теперь решил сделать, даже представить страшно. Хэнк, недовольно бормоча себе под нос различные ругательства, поднялся с кровати и поплёлся в кухню. По дороге он действительно нашёл Сумо, с радостной-счастливой мордой и, уж что-что лейтенант не ожидал увидеть, обилием макарон в шерсти. Хэнк вздохнул и насторожился. Кухня, звон, макароны… всё это совсем не вязалось вместе. Когда Хэнк зашёл в кухню, Коннор уже стоял на ногах. Всё как обычно: руки по швам, голова приподнята, воротник в кофе… стоп, что? Андерсон посмотрел по сторонам и, не найдя пушистого очевидца преступления, приступил к разглядыванию кухни ещё внимательнее. На полу разбитые чашки, пролитый кофе, допотопная табуретка (где Коннор её только раскопал?), полка на стене перекошена, ящики открыты. Коннор похвально долго смотрит в противоположную стену, а не в недоумённые глаза лейтенанта. — Ты че сделал? — Хэнк переводит взгляд на андроида и замечает осколок чашки в мягких волосах, — Тут что за побоище было, пока я спал? — Смею заявить, — отрапортовал Коннор громко, — что в данной геолокации никаких крупных боёв не проходило за последние тридцать лет мировой истории, а вы наверняка перестали спать уже после того, как мне пришлось выломать оконную раму, чтобы попасть к вам в дом. — Так ты ещё и окно разбил? — Хэнк оглянулся. И действительно - только куски стекла на полу, — Ну ёб твою мать, а… Сколько можно-то? Коннор виновато опустил глаза. — Извините, сэр, КиберЛайф выплатит полную стоимость испорченного имущества. — Хоть кофеварку ты не сломал? Хотя я уже сомневаюсь, — Хэнк опирается руками на кухонный стол и качает головой, — На кой хер, Коннор, вот зачем? Я бы мог прийти вовремя в участок, если б ты тут не бесоёбил. Кажется, он уже начинает привыкать к подобным выкрутасам, поэтому и не начинает орать. Хотя мог бы, мог бы. — Я читал, что завтрак не позднее восьми утра мужчинам вашего возраста очень полезен… — Стоп-стоп-стоп! Ты сломал мне окно, разнёс половину кухни только из-за того, что хотел сделать мне завтрак? Коннор кивает, слишком невинно опуская глаза. — Хотел. Только дело в том, что рецепты, которые есть в моей памяти не предполагают рецептов из одних макарон и способы их приготовления без кастрюль или сковородок. — И? — И я решил приготовить вам макароны в кофеварке на завтрак, — Коннор наивно улыбается, смотря в раздраженные глаза лейтенанта, — Мне это показалось хорошей идеей. Хэнк недовольно стучит пальцами по столу и делает вдох для успокоения. — Ладно… допустим… но ты не мог сотворить такое с кухней, даже если бы кофеварка взорвалась к чертям собачьим. Ты недоговариваешь. Коннор кладёт одну свою руку поверх другой и переминается с ноги на ногу. — Я не предположил, что кофеварка может нагреваться до тех температур, до которых нагрелась, — и тут же поднял голову, — вы не можете винить меня, я проводил подобные действия впервые. И… я пролил содержимое на пол, — где-то здесь Хэнк уже был готов начать смеяться, — и решил найти тряпку, чтобы всё убрать. — Лучшее решение за всё утро. Так? — Я осмотрел большинство ящиков и не нашёл там ничего подходящего, затем нашёл табуретку, — Коннор нервно оглянулся, — Мне оставалось осмотреть полку на стене, я встал на табуретку и, видимо, у табуретки отказали ножки или я стоял неровно, держась за полку, но, так или иначе, я оказался на полу с дюжиной чашек, упавших мне на голову. А потом пришли вы. Хэнк закрыл лицо рукой и рассмеялся. Стоит сделать шаг за пределы программы - и Коннор из ответственного полицейского становится просто придурком, не способным к жизни. До одури милым придурком. Страшно представить, что могло бы случиться, если бы Хэнк пришёл ещё позже. — Всё в порядке, сэр? — Коннор тревожно делает шаг к смеющемуся лейтенанту, — Мне казалось, я не говорил ничего, что могло бы рассмешить человека. — Коннор, какой же ты болван, — Хэнк, тихо посмеиваясь, потянул его за плечо и прижал к себе, — Долбануться можно. — Сэр, вас смешат неприятности? Я могу разбить ещё одно окно, если это поднимет вам настроение. — Только попробуй, — Хэнк резко прижимает андроида к себе крепче и выглядит уже серьёзнее, — Марш в ванну, я не собираюсь смотреть на тебя в таком виде. — Хорошо, сэр, — Коннор отходит назад и уходит в ванную комнату. Хэнк думает, что стоит почитать побольше статей на тему анатомии этого не-девианта. Интереса ради. Несомненно.