Только в интересах расследования

Хэнк окинул взглядом полуразрушенный дом. На задание их с Коннором отправили снова чёрт знает куда, и хорошо, если бы хоть связь ловила. Какой-то девиант, какое-то убийство - всё по классике. Кроме местности, конечно. Большинство сумасшедших андроидов предпочитали нарушать закон в городе, и Хэнк мог их понять. Ну а здесь… лейтенант оглянулся на напарника, решительным взглядом прожигающего входную дверь. — Значит, — Хэнк похлопал его по спине, — Записывай себе не знаю куда: вперёд меня ты не кидаешься, под пули не лезешь. Не хватало мне проблем с твоим оборудованием, — Андерсон оттеснил напарника рукой, чтобы тот держался позади, — Всё понял? — Конечно, — Коннор кивнул, глядя, как лейтенант становится у покосившейся двери. Пистолет был у него, свой андроид решил не доставать. — Ты же слушаться меня должен во всём? — Хэнк толкает старую древесину ногой, от чего та бьется в щепки, открывая пространство здания, — Вот и слушайся. — Как скажете, сэр, — Коннор изящно обходит Андерсона и умудряется проникнуть в дом первым. Серая прихожая, лестница, длинный коридор сами по себе не напрягали и даже не пугали. Окна разбиты, занавески порваны и висят наискось. Коннор проходит по коридору первым, пользуясь минутным замешательством Андерсона. Тот явно был бы против, если бы не рассматривал следы, оставленные на пыльном полу. Коннор отвернулся, вглядываясь в темные стены. — Здесь редко кто появляется, — он покачал головой, — Что думаете, лейтенант? — Думаю, я бы тоже тут не появлялся, — Хэнк хмыкает, всё ещё держа оружие наперевес, — Построили, как будто из говна и палок, теперь ещё и разбирайся с этим. Нет, я бы тоже съехал. Коннор подходит к Андерсону ближе и пристально смотрит в лицо. — Сэр, позволите пойти дальше одному? Так будет безопаснее для вашего… — А поебаться тебе не завернуть? Даже представлять не хочу, какие ты там расчёты ведешь. Нет, я пойду первым, чтобы твою железную задницу не повредили первым же выстрелом. — Хэнк, на вашем месте… я не был бы так уверен… — Коннор, нахмурившись, чуть приподнимается, замечая красноватое свечение из угла коридора. Системы реагируют почти мгновенно. Следы тириума зафиксированы. На расчёты нет времени сейчас. Пистолет выхватить Коннор не успеет. Оттолкнуть лейтенанта на безопасное расстояние - тоже. Прежде, чем Хэнк успевает хоть что-то понять, Коннор подныривает под его руку и закрывает собой, уверенно выпятив грудь. А спустя мгновение уже горбит плечи. Опасения сбываются, спасать действительно было от чего. Хэнк выхватывает оружие, пытаясь укрыть Коннора, схватив его за плечо, затем идёт вперёд, со злости выстреливая в урода снова и снова. Тот уже валяется на полу, безжизненно раскинув руки, в одной из которых - пистолет. Хэнк выпрямляет руки и кривит губы, раз за разом выпуская пули в то, что когда-то возможно было живым. Сейчас это не имеет значения. Коннор имеет, а это - нет. Хэнк тяжело дышит, победно убирая пистолет за пояс. Да, теперь этот уёбок точно мертв и никому навредить не сможет. Андерсон выпрямляет спину и поворачивается обратно к напарнику. — Вот мразь, всю обойму на него выпустил. Кстати, Коннор… — и замирает, так и не договорив. Коннор стоит, сгорбив плечи и прижимая руку к груди, а по рубашке расползается синее пятно. Он, дрожа, приподнимает голову, испуганно дыша сквозь приоткрытые губы, и рассеянно смотрит перед собой. Сердце падает в пятки. Хэнк за пару шагов преодолевает расстояние между собой и напарником. Синее пятно всё растёт и растёт. — С-сэр, — ослабевший голос теряется, пока Хэнк судорожно думает что делать, — …лейтенант, что со мной? Коннор прикрывает глаза, еле стоя на ногах. Хэнк трясёт его за плечи, кричит, чтобы тот опустил руки, пока кровь стучит в висках. Коннор слушается. И дело, конечно же, не в них. Хэнк бережно опускает андроида на пол, поддерживая за плечи и что-то говоря, но Коннор его почти не слышит. В ушах звон, он осторожно приподнимает ладонь хватаясь пальцами за куртку Хэнка. — Л-лейтенант,  я… умираю? — шепчет он тихо, а у самого слёзы из глаз катятся. — Нет, — Хэнк кладёт руку на лоб андроида, стараясь хоть чем-то унять бешеное сердцебиение, — Нет, не умираешь. Главное, смотри на меня, не закрывай глаза и вызови какую-нибудь скорую для андроидов. Коннор кивает, болезненно морщась. Диод остаётся всё таким же красным. — М-мне страшно… — он всхлипывает, пытаясь опереться на пол, но всё ещё держась за Хэнка, — Пожалуйста, помогите, мне страшно. Андерсон сглатывает. Он не знает, как помогать в таких ситуациях, особенно андроиду. Особенно - Коннору. Что если он вдруг сделает что-то неправильно? Хэнк придерживает напарника за спину и осторожно проводит рукой по пуговицам рубашки. Повреждение есть, почти в центре грудной клетки. — Я вызвал помощь, — пальцы Коннора сползают, сам он с усилием продолжает дышать, — Юридически, вы можете идти, — голос дрожит, Коннор умоляюще смотрит в глаза, — Но… вы же не оставите меня здесь одного? Коннор виском прижимается к тёплой куртке. Ничего не остаётся, каждый вдох - всё труднее и трудней. — Не оставите, правда? — ресницами смахивает слёзы, но бесполезно. — Ни за что. Хэнк осторожно берёт руку Коннора в свою и, коснувшись прохладной ладони, сжимает пальцы. — Я останусь с тобой, сколько потребуется. Один ты здесь не будешь. Главное - не закрывай глаза. Хэнк не вынесет, если что-то случится. Коннор благодарно моргает, отчаянно борясь за каждый вдох. — П-простите, моё поведение… непрофессионально сейчас. Но я обеспечил вам безопасность. И если… кроме страха… я чувствую что-то ещё, — он подаётся вперёд, шепча одними губами, — то я счастлив. Хэнк кривится и тянет андроида к себе. — Просто продержись ещё пару минут. Сейчас приедет машина, и тебе окажут помощь, — стук сердца Коннора - как у подстреленной птицы, — Всё… будет в порядке. Коннор приподнимает руку и обессилено касается пальцами чужой щеки. — Вы… точно останетесь? — голос замедляется, грубеет, Коннор делает судорожный вдох и умоляющая улыбка расцветает у него на губах. Выдыхает. Закрывает глаза. Хэнк кивает, прижимая андроида к себе крепче и положив подбородок ему на макушку. — Я останусь с тобой, пока не проснёшься, — пальцы трясутся, — И когда проснёшься, тоже буду рядом, мальчик мой. В машину их затаскивают обоих. Хэнк никак не может выпустить руку Коннора, постоянно ругается, отказываясь от медицинской помощи или простого обследования - он-то не ранен. В горле сухо, как никогда. Коннора увозят, а лейтенанту предлагают провести время в комнате ожидания. Отказываться нецелесообразно - там хоть есть телевизор. Убиваться из-за теорий - неправильно. Хэнк осматривается в необычной больнице. Здесь всё гораздо культурнее, только жутко пахнет машинным маслом. Если бы не Коннор… кто знает, что могло бы случиться. Хэнк ждет. Всё ещё ждёт в пустом зале, наблюдая, как двигаются стрелки часов. Час, два, три. После третьего, Андерсон поднимается с кресла. Ждать становится невыносимо. Он подходит к кабинету и уже готовится стучать, но что-то останавливает. Он не хочет знать диагноз. Наверняка не хочет, если починка идёт так долго. Хэнк стоит напротив двери, думая, как поступить. И когда он почти решает, что придёт домой, напьётся и, пожалуй, застрелится, слышится тихий скрип двери. На пороге Коннор, растерянный и оглядывающийся, но всё-таки живой. В руках у него пакет тириума, грудь перевязана бинтом. Он вздрагивает и, мгновение, бросается на Хэнка с тёплыми объятиями. И тот, конечно, никак не может быть против. Рядом, рядом, вместе.