Только в интересах расследования

"Детройтские машины" прошли в финал чемпионата по хоккею, чему Хэнк был, несомненно, обрадован. Хотя "обрадован" - не то слово. Он ходил по участку, величественно запрокинув голову и чувствуя себя на десяток лет моложе. Гордость жгла печень, причём настолько сильно, что Коннор решил вмешаться. Но, несколько раз оставшись с растрёпанной причёской и синеватыми щеками от внезапных приливов нежности, всё-таки отступил обратно к лекциям о вреде чрезмерного потребления спиртного. Хэнк же и со старой позицией мирился, а после матча его замечания волновать почти перестали. Андроид не особо обижался - вот и хорошо. По такому случаю Андерсон даже звонил в бар пару раз с требованием забронировать себе место на финале перед экраном. Затем, видя грустно опустившего глаза Коннора, просил два, и ему не отказали. Тогда Коннор часа два со страшной скоростью мониторил информацию о хоккее и, пытаясь примазаться к Андерсону, всё рассказывал какую-то лабуду о спорте в жизни людей и его влиянии на медиа-индустрию - Хэнк послушал пару минут, помотал головой и отправил андроида обратно за свой стол, чтобы не мешался. А финал всё близился. И в день, когда Хэнк собственноручно закупился алкоголем, чтобы не ждать своей очереди за стойкой, и завалился в участок, предвкушая вечер, тут-то подлетел Коннор. И совсем не летящей походкой. Андерсон спокойно прошёл за стол, решая не поднимать тревоги раньше времени, и проводил взглядом Коннора, поспевающего следом. Выглядел он, мягко говоря, не слишком счастливым. Руки сложены за спиной, шаги ровные, губы поджаты. Настоящий андроид. И лишь когда Коннор завис около напарника более, чем на четыре с половиной минуты, тот справедливо возмутился: — Заняться нечем? Чего ты тут околачиваешься? — Сэр, как мне лучше сообщать вам новости, чтобы не нанести вам психологической травмы? — прозвучал тревожный ответ. Хэнк нахмурился и поднял голову, саркастически глядя в карие глаза. — Коннор, мне пятьдесят три. Я похож на человека, которого можно травмировать сильнее, чем сейчас? — человек развёл руками, — говори прямо. — Лейтенант, боюсь, вы не сможете попасть на сегодняшний матч по хоккею. Хэнк еле удержался от того, чтобы не схватиться за сердце. Всё в внутри перевернулось: с какой стати? — Смогу. Это с хуя ли такие новости? — Сегодня назначена важная встреча, на которой будет вестись обсуждение прав андроидов, и ваше присутствие там необходимо. Андерсон хлопнул ладонью по столу и встал с кресла. Коннор сделал шаг в сторону и покачал головой. — Наше с вами присутствие не обсуждается. Это дело Детройта и целого народа. Мне жаль, что вы узнали об этом последним. Хэнк вышел из себя, схватил андроида, тихо ойкнувшего, за воротник и потянул к своему лицу. — Назови хоть одну причину, по которой я не должен пойти в бар развлекаться, — кулаки сжались, сминая ткань белой рубашки, — а коротать вечер на вашей сраной конференции. Коннор довольно быстро сообразил, что предыдущие две причины эффекта не возымели, принялся судорожно думать еще "хоть одну". Хэнк, тяжело дыша, столкнулся с робким взглядом: — Потому, что я очень-очень попрошу? Андерсон сердито выдохнул, не в силах сопротивляться. Коннор так и остался стоять на месте, не понимая: выполнил он задачу или нет, а Хэнк упал в кресло, закрывая лицо ладонями. Всё было так хорошо, и снова покатилось. — Пошёл ты нахуй, Коннор, со мной нельзя творить такие вещи, — он положил руки на подлокотники, — И что, эта твоя хрень с матчем в один час? Андроид мысленно перепроверил расписание. — Не совсем, — он тактично прикрыл глаза, — Между концом трансляции в баре и началом конференции не более десяти минут… — Так и хули ты мне мозги выносишь?! — лицо Хэнка озарилось неподдельным ликованием, — десять минут, да я за это время успеваю обед полноценный съесть. — Что крайне вредно, — обеспокоенно заметил андроид, покачав головой, — Тогда появляется крайне высокий риск, что мы не успеем доехать до места встречи… — Коннор, — Хэнк по-отцовски кладёт руку ему на плечо, — слушай, в жизни каждого человека наступает момент… — Но, сэр, я не человек. — Язык свой прикусил, — Коннор солидарно складывает руки на груди, — Так вот, в жизни каждого человека наступает момент, когда надо сказать "насрать, хочу отдохнуть". Понимаешь, к чему я? Железобетонный аргумент. Коннор снова умоляюще заглянул в чужие глаза, и Хэнку пришлось сдаться на компромисс. — Не понимаешь… ну ладно. Тогда поедем в бар, а потом сразу на твою конференцию, идёт? Андроид, улыбнувшись, кивнул. На том и порешили. *** По случаю официальной встречи с представителями государства, гардероб Хэнка пополнился ещё несколькими шмотками. — У вас есть выбор, — Коннор держал в руках две увесистые вешалки с рубашками, — между голубой и голубоватой. Не буду мешать. Хотя Хэнк разницы в упор не видел. К слову, в бар, из-за невозможности переодеться дома, пришлось ехать прямо в пиджаках и рубашках. Андерсон, конечно, всё это на дух не переносил, но пришлось смириться. Для блага общества и "очень-очень" просьбы. Место действительно было зарезервировано, что хоть немного увеличивало шансы на хороший вечер, только Коннор вёл себя подозрительно, вечно оглядываясь. — Расслабься, мы не на работе, — Хэнк расстегнул пуговицу на воротнике напарника, — Тут не нужно вести себя так, атмосферу портишь. Коннор нахмурился. — Я практически не знаком с обычаями подобных мероприятий, поэтому мне пока сложно вести себя подобающе. Но я адаптируюсь. — Чудесно. Падай, — Андерсон хлопнул по сиденью рядом с собой и уставился в экран, чувствуя, как непривычно пиджак сжимает руки. Всё идёт не слишком гладко. Потом же стало ещё хуже. После первой шайбы "Детройтским машинам", лейтенант заказывает виски. Коннор молчаливо протестует, жестами намекая бармену, что "этому субъекту больше не наливать", на что бармен только разводит руками. А Хэнк заказывает себе пива. Коннор чувствует, как атмосфера накаляется, снова отворачиваясь к телевизору, попутно следя за тем, чтобы Андерсон не напился в щи. Потом вторая, всё в те же ворота. Хэнк стучит кулаками по столу, андроид сидит смирно (уговор есть уговор), пытаясь как можно незаметнее отодвинуть стаканы с алкоголем. Чего сделать не получается, Андерсон выхватывает стакан, так что несколько капель светлого падают на голубую (или голубоватую?) рубашку. Коннор отнимает стакан уже пустым и тяжело вздыхает. Потом "Детройтские" забивают первую шайбу. И Хэнк ликует. И пьёт ещё больше. Сзади раздаются крики о сексуальной ориентации игроков, Коннор пропускает момент, когда Хэнк сходит с места и лезет в драку, но всё это невероятным образом происходит. Андерсон возвращается на место растрёпанным и с дыркой на пиджаке в области плеча. Затем оборачивается на сокрушенно смотрящего в его сторону андроида и хрипит: — Ну-ка давай, как я тебя учил. — Нет, — Коннор отворачивается. — Да, — твёрдая рука ложится на спину. Коннор хмурится и тихо шепчет, морщась: — Гувно. — Мой мальчик! — Хэнк тянет его за шею к себе и гордо целует в затылок. Андроид решает, что понижение уровня стресса хоть на процент - уже достижение. В результате "Детройтские машины" выигрывают 3:2. Хэнк считает это поводом выпить, но андроид уже вытаскивает его из бара. Им ещё на конференцию.