Только в интересах расследования

Снег в лицо и нудные речи от жестянки - что может быть лучше? Хэнк закатывает глаза, мысленно успокаивая себя тем, что в ста метрах забегаловка с не имеющими равных бургерами в этой чёртовой стране. С каждым шагом заветный столик с зонтиком становится всё ближе, а голос за спиной всё никак не замолкает. — Почему вы не позвонили мне и не сказали, что остановитесь здесь? Это ставит под угрозу целесообразность всей нашей миссии. Снег скрипит под ногами, Хэнк успевает забыться, мечтая, что спокойствие настигнет его хоть тут. — Вы не перезвонили, но у вас 28 пропущенных звонков. Какие выводы я должен сделать? Вы снова пили? Или что-то другое? — Заткнись хоть на минуту, а? — Андерсон недовольно поворачивается, на секунду встречаясь глазами с обиженным взглядом, сердце предательски бьёт чуть сильнее обычного, Хэнк отворачивается. Пропустил он звонки потому, что, как ни странно, думал. Вернее, он не собирался этого делать. Он собирался снова проебать полдня и прийти на работу к двум, но просмотр телевизора перетёк совсем в другое русло. Хм, девиация. У неё есть определенный процент вероятности, да? И, грубо говоря, любой повреждённый механизм девиантен, но чувства - особо тонкая и изящная вариация этого. При должных усилиях и тостер может начать чувствовать. Верно? Хэнк усмехнулся своим мыслям. Не то, чтобы у него не было задач приоритетнее, не то, чтобы Андерсон не начинал считать себя поехавшим на шестом десятке лет, было просто интересно. Интересно узнать про Коннора больше, чем раньше, больше, чем требует задание или работа. Интересно, возможно, вероятно, чисто гипотетически, сделать что-нибудь ? Хэнк кашляет, забирая коробку с бургером и стакан с газировкой, и идёт за столик, а Коннор, расстроенно опустив голову, идёт следом. — Это вредно, — говорит он, хмурясь, когда мужчина открывает коробку из которой так завораживающе пахнет мясом, — Вы принципиально игнорируете мои высказывания? — Если это ирония, то ты перебарщиваешь. — Я просто задал вопрос. Коннор жалобно смотрит на бургер, уже потерявший четверть. Хэнк не вслушивается в разговор совсем, лишь пытаясь отвлечься от нравоучений. Подумать только, какой-то пластиковый малыш вздумал учить его чему-либо? КиберЛайф охуели, теперь и не поспоришь. — Вы, например, знаете, что содержится в этом продукте? Хэнк мечется между ответом в стиле "ты свои загадки на допросе будешь применять" и "что ты докопался, дай поесть спокойно". В результате просто отворачивается, уводя бургер в безопасное место от конноровских рук и уже привычно выставляет средний палец, по неосторожности запачканный кетчупом. Снег будто останавливается. Время будто замирает. Всего на секунду, между двумя ударами сердца, от "ничего не предвещает беды" до "что это за херня?". Коннор чуть склоняет голову вбок и, приоткрыв рот, медленно проводит языком вверх, от костяшки к ногтю. Хэнк чувствует тёплое прикосновение, на лету ловя выроненный от неожиданности бургер, и замирает, не в силах выдернуть руку или хотя бы отвесить андроиду по шее за такие поступки. — Т-ты что делаешь? — Андерсон уверяет себя, что это не шок, а просто минутное замешательство. Экая наглость, его послали, а он тут, видишь ли… — Анализирую ингредиенты, — отвечает Коннор серьезно, выпрямляясь, — срок годности этого истёк ещё несколько часов назад. — В край охренел! И всем ты так руки лижешь? — Хэнк недовольно фыркает, рассматривая собственную ладонь с красноватыми разводами и вытирает остатки кетчупа о куртку. — Нет, только вам, — признательно кивает Коннор. Засранец, наверняка представить не может, что Хэнк этой рукой делал. Есть становится совсем непосильно. Андерсон кладёт бургер в коробку, поднимая со стола стаканчик с колой. — Мои методы оказались более действенными, чем я предполагал. Позволите дальше отучать вас от вредной пищи таким способом? — Коннор смотрит уже веселее, какая-то искорка радости пополам с недопониманием, что же всё-таки произошло, виднеется во взгляде. — Не смей. Ты мне мамка или кто? Коннор хмурится, выпрямляя спину и поджимая губы. — Я всего лишь беспокоюсь о в… — он резко замолкает, глядя, как лейтенант с недоверчивой иронией приподнимает брови, и продолжает, опустив глаза в сложенные руки на столе, — …о внутренних разрешимых конфликтах, работать с которыми - моя задача. А вы можете стать ей полноценной угрозой. — Покупая бургеры? — Да, — Коннор опускает голову, уязвлённо глядя исподлобья. Хэнк снова откашливается и спрашивает по-заговорчески: — Ты точно-точно-точно не девиант? Коннор вздрагивает. — Это провокация? — Это было бы весело. — Могу официально заявить, что моя модель не подвержена девиации со стороны чего угодно. Ничто не может заставить RK800 работать по иной инструкции, — Хэнк скучающе опирается локтем на стол и пристально смотрит в (тревожный?) взгляд, — Были проведены проверки, и доказано: ничто не может сделать мою модель девиантной. Это… — Что будет, если я тебя поцелую? Коннор на мгновение глохнет, затем осторожно поворачивает голову в сторону лейтенанта. — Простите? — Что будет, если я тебя поцелую? — Хэнк, усмехнувшись, встаёт ровно, — Просто так, вне контекста. Хочешь сказать, на тебе это никак не отразится? Коннор вдруг резко теряет нужный алгоритм. Можно отшутиться, можно агрессивно напомнить о целях их содействия, а может лучше… ох, вариантов так мало. Андроид не может сказать привычное "ничего не будет, полагаю, и отразится лишь на качестве анализатора". Произнести, выговорить не может. — По проведённым исследованиям в офисе КиберЛайф более девяноста восьми процентов вероятность, что механизм не станет… Человек рывком дергает растерявшегося Коннора к себе и тот упирается ладонями в чужую грудь, позволяя Хэнку сомкнуть руки у себя на талии. — С-сэр, вы слишком близко, — андроид уводит взгляд куда-то в плечо и сжимает пальцы на ткани чёрной куртки, — Это нарушение… — Так на тебя же никак не влияет, в чём проблема? Коннор панически оглядывается. — Хорошо, возможно, действия, которые вы сейчас исполняете, могут привести к моей девиации. Хэнк долго смотрит в тёмную макушку, затем приподнимает личико андроида за подбородок и саркастически выдыхает. — Какая жалость. Коннор закрывает глаза, чувствуя сухие тёплые губы на своих губах. Крах. Крах всему заводу КиберЛайф, их программистам, механикам и лично самому Элайдже Камски. Теперь их можно ненавидеть и боготворить одновременно. Хэнк проводит рукой выше, поднимаясь к уху и касаясь пальцами волос. Коннор не знает что и думать, только потерянно жмётся ближе, ведомый чем-то абсолютно новым и неизведанным. Где-то здесь система разбилась на осколки. Андроид успевает лишь заметить, как тепло ускользает от него и снова берётся за стакан с колой, и Коннору остаётся лишь досадливо проскулить нечто неразборчивое. Короткий поцелуй. Просто так. Вне контекста. — Вы могли сломать алгоритмы, лейтенант. Такое поведение… — А ты испортил мне обед, так что всё справедливо. Хочешь сказать, мне нужно повторить, чтобы твои схемы окончательно кругом пошли? Андроид ловит хитрый взгляд, хмурится и отворачивается, сложив руки на груди. — Это провокация. Второй раз я на это не поведусь, — Хэнк ещё несколько секунд сверлит его весёлым взглядом, и Коннор добавляет тише, — Если вам не трудно. Как-то раз он сказал, что ничто не может сделать его девиантом. Но, как выяснилось, кто-то может.