Только в интересах расследования

Неправильно. Всё, что происходит с Коннором, - неправильно. Неправильны взгляды, мысли, даже адаптация - лучшее, на что он должен быть способен - и та неверна. Он смотрит в сторону нахмурившегося мужчины с бутылкой самого дешёвого пойла в целом мире, и голову туманит. Коннор не хочет, чтобы человек портил себе и без того подпорченную жизнь. Не хочет, чтобы он потом мучился от разного рода заболеваний, от которых нет лекарства, сколько денег ни пролей. — Чего смотришь? — Хэнк поворачивает голову к напарнику и кривит губы. — Анализирую ваше состояние, — отвечает Коннор честно, а у самого какая-то непроглядная забвенная грусть в голосе еле слышима. Грусть он всеми силами согревает и лелеет. Первое чувство за всю жизнь. Он всё никак не может признаться, даже себе, кем он стал. Но точно знает - это не имитация. Ибо если всё это не более, чем имитация, Ra9 будет просить у Коннора прощения. Грузный ком застревает где-то в горле, Коннор стискивает зубы. Почти готов упасть, почти готов разбиться. Андроид мог бы окончательно пойти по человеческим стопам и начать молиться: Маркусу, Камски, одному из тысяч людских богов, только знает: никто его не услышит. Про помощь глупо даже думать. Лучше это время потратить на идеи скрыться от Аманды или самодиагностики. Полезней будет. Коннор подавлен. Отчаянным взглядом он смотрит в рукав потускневшей от времени куртки и думает, как преобразовать импульсы из микросхем в слова. Насос стучит почти слышно, голова идёт кругом. — Ну, что наанализировал? — спрашивает Хэнк скучающе, вертя бутылку в руках. — Что у вас повышенное давление, — удар - и Коннор понимает, где находится. В чужом доме, откуда его могут выставить в момент. По какому острию он ходит, по какой грани… андроид сжимает пальцы на ткани брюк и делает неслышный холодный вдох. Пути назад нет, — А ещё я люблю вас. Коннор хочет сбежать туда где не будет людей и этого изумлённо-насмешливого взгляда. Он стучит пальцами по колену, чтобы хоть на что-то отвлечься, но в ту же секунду Хэнк пренебрежительно поднимает брови. — Нет. Как выстрел. Любить, чувствовать эмоции - неправильно. — Я люблю вас, — повторяет Коннор снова дрожащим голосом, не в силах заметить, как человек недоверчиво хмурится. — Нет, не любишь, — Хэнк откидывается на диван, но не в привычной развалившейся позе, а как-то напряженно выпрямившись. — Люблю, — бормочет андроид, опуская голову. — Это невозможно. Даже для людей, чего о вас-то говорить? Я алкаш с херовыми манерами, а ты новенький робот, который не должен так прожигать своё существование, — Хэнк пытается изобразить насмешку, но не выходит. Коннор зажмуривается и сквозь слёзы шепчет тихое: — Люблю. Достаточно этого "вопреки". Пора уже остановиться. Даже Хэнк, последний, кто мог бы помочь с этим, сказал, что всё неправильно. Если не верить программе, алгоритмам, Хэнку - то кому вообще? "Я" и "ты" - какая огромная пропасть. Не своим же чувствам, которые появились месяц назад. Коннор не в силах унять дрожь. Его деактивируют. Его разберут как хлам, как старый бытовой механизм, за то, что он неправильный. Во всём, во всём, во всём. Мысль об этом не должна ни радовать, ни злить, но Коннору почему-то становится невыносимо грустно. Он закусывает губу и тяжело подносит ладони к глазам. Растрёпанная чёлка падает на лоб, Коннор плачет. Неправильно, зато как по-настоящему. Почти неслышно, только дрожат плечи и доносятся тихие всхлипы. Коннор тонет, а, возможно, уже утонул. Слёзы катятся по пальцам к запястьям, андроид поспешно вытирает глаза, но никак не может сдержаться. Всё потеряно. Выжжена земля. Ничего больше нет. Хэнк смотрит внимательно, убрав бутылку. Этот андроид живой. Он не лгал, чтобы выполнить задание и не симулировал для адаптации и чужих эмоций. Он здесь, абсолютно открытый, как на ладони. Он плачет не из-за систем, а из-за того, что страшно и больно. Коннор не может убрать рук от лица - дрожь будто парализует. Всё покатилось. Выстрел сделан. Бежать некуда. Андроид пытается отодвинуться на край дивана и отвернуться, но тёплая рука тянет его в обратную сторону. — С-сэр, вы не… Спустя мгновение Коннор оказывается крепко прижат к чужому телу, а Хэнк, не позволяя ни вырваться ни оттолкнуть, тяжело дышит андроиду в макушку. И Коннор решает, что у него есть возможность вести себя не "правильно", а так, как хочется. — Лейтенант, позвольте, я приведу в порядок оптический блок… — Парень, ты живой, — да и попытки просто шевелиться не будет успешными, — живым можно плакать. Коннор тянет с размышлениями, затем осторожно обнимает Андерсона в ответ и шепчет: — Спасибо. И обоим нелегко признать, что это - ничто иное, как любовь. Однажды они это сделают. Когда? Например… сейчас?