Аффекты любви и ненависти всегда сопровождаются благожелательностью и гневом… — Дэвид Юм
В такси Лилиан медленно приходила в себя: вырвавшись из беспамятной боли, пожирающей разум, она дала команду автоматизированному такси ехать в участок, вовремя вспомнив, что Томас сегодня работает дома. Заплаканный вид ее лица вряд ли придется ему по душе. Не обращая внимания на ошарашенный взгляд Коннора — своей нерациональностью она ломала его программу лучше любого вируса, — Лилиан обняла себя в попытке обрести спокойствие и равнодушие. После произошедшего ее трясло от досады и злости на свою слабость. Полностью успокоиться не получалось. Лилиан всю осознанную жизнь ждала этого момента. Тысячу раз продумывала, что скажет матери, когда встретит ее, и каждый раз представляла, как горько будет рыдать мать, признавая свою вину. Она хотела увидеть в ее глазах сожаление и немое, почти молящее извинение, ошеломительные ответы, которые расставили бы все на свои места... Лилиан хотела знать, неизбежный рок судьбы настиг ее или лишь результат осознанного выбора Ребекки. Но вместо реализации всех своих замыслов, она сбежала, словно виновная во всем, что случилось с семьей; испугалась, будто это она бросила мать тогда. Лилиан сдалась, даже не начав бороться. За окном снова собираются тучи, и Лилиан со скорбной фатальностью принимает свою потерянность, ненавистно расползающуюся по душе скользкими ветвями обреченности. Она уже готова сдаться и забыться в чем-нибудь — в работе, в книгах, в алкоголе, — но голос Коннора режет ее сердце по только закрывшимся ранам: — Почему? — он нетерпеливо всматривается в ее лицо. Программа сообщает, что состояние стабилизировалось и стало оптимальным для вопросов. Лилиан будто насквозь видит процессы программы: раздраженно дергает плечами, отводя взгляд и не желая отвечать. Коннор выглядит растерянно — как маленький олененок, сбившийся с привычного пути. Ей нравится, как выглядит живой Коннор, и осознание этого жутко нервирует ее. Ее не должно это волновать. Это неправильно. — Почему мы ушли? — повторяет Коннор. — Она была в десяти шагах от нас, но ты испугалась... — он потерянно мотает головой. что-то отрицая. — Что это было? А... Как же твой внутренний голос, о котором ты говорила? Он обижен, сам того не понимая. Ему кажется, что его обманули, обвели вокруг пальца: в его понимании слова всегда должны обращаться в дела, и раз Лилиан сказала, что вытащит мать из болота, в котором она погрязла, значит она должна это сделать. Когда он стоял там, в доме Ребекки, и обнимал ее, в его разуме поселились зерна сомнений. С ужасом, холодящим биокомпоненты, Коннор вдруг осознал, что понимает Лилиан. Она не отвечала, упорно храня молчание. Лишь отвернулась к окну, отчего Коннора кольнуло неприятноеВыявлены ошибки первого класса. Требуется перезагрузка.
Лилиан, давясь слезами, пораженно смотрит в его глаза — теплые, с бархатным карим пигментом, но горящие столь непривычным гневом. Его длинные пальцы сдавливают плечи, вжимая в сиденье без права сдвинуться. Боль отрезвляет. Диод сделал неопределенный желтый круг, сменился на голубой и вдруг покраснел. Коннор ждал ответа, не двигаясь, а она смотрела на него без страха, но с нескрываемым удивлением. Коннор хмурился. Коннор кусал губы. Коннор имитировал пульс. — Зачем... — хрипит Лилиан, потянувшись к его лицу. Только сейчас она замечает бледные веснушки, рассыпанные на щеках. Приблизившись, она чувствует, как ее скула обдувается теплым воздухом. — Зачем ты имитируешь дыхание? Коннор моргнул и медленно вернулся на свое место, заставив Лилиан облегченно выдохнуть и часто задышать — ей-то это было необходимо. Андроид резко перестал имитировать дыхание и механически принялся поправлять галстук, словно пытаясь отвлечься от мыслей и вернуть привычное безразличие. — Мисс Морган, извините, я не хотел, — уже спокойно говорит Коннор, будто это не он до боли сжимал ее плечи. Скорее для галочки он продолжает: — Кажется, я все больше и больше ошибаюсь... Возможно, я сломан, и меня стоит деактивировать. — Сломан! — и Лилиан усмехнулась, закидывая голову назад. Организм, порядочно испытав психотравмирующее воздействие за день, ввел ее в истеричное состояние. — Лучшая модель Киберлайф сломана и подвержена девиантности! Да и не мимо проходящим человеком, а сотрудником компании, племянницей совладельца, самого Томаса Моргана, который вбухал в дело огромные деньги и глотку готов перегрызть за падение своего авторитета. Выходит, человек не может создать идеального андроида, потому что все из них, даже самые передовые модели, так похожи на своих создателей! — Лилиан, успокойтесь, вы, должно быть, в состоянии физиологического аффекта, вызванным моим действием и встречей матери. Дышите глубже, — Коннор вновь выглядит как бездушная машина, но Лилиан на сто гребаных процентов уверена, что это ложь. После того, что он сделал, у нее больше нет сомнений. — Дышать глубже? Не научишь меня, Коннор? — Лилиан улыбается, не отдавая отчета действиям. Ей хочется, чтобы он признался перед собой в том, что больше не просто андроид. — Перестань строить из себя машину! Лилиан встала, с вызовом глядя на него. Андроид в тупике, и ситуация раздражает его снова, выдавая очередные ошибки, от которых механические глаза ему хочется вырвать, лишь бы не видеть красные всполохи программы и раскрасневшееся лицо Лилиан. Она садится к нему на колени, чтобы увидеть хоть какую-то эмоцию на лице. Желтый диод придает ей смелости. — Я просто андроид, и вы это знаете! Вы сами неоднократно говорили об этом, — он напряженно следит за тем, как она обхватывает его лицо ладонями. — Ты даже не представляешь, как я ошибалась, Коннор, — Лилиан склонилась к его лицу, отчего черная прядь волос упала на его щеку. Коннору показалось, что он почувствовал, как она щекочет кожу вопреки тому, что все его рецепторы отключены. В самые губы она прошептала, — Да и какая к черту разница, андроид ты или человек? — Вы прибыли в место назначения! Спасибо, что пользуетесь "Такси Детройт", мы всегда рады подвести вас, — раздался голос из колонок. Двери распахнулись, и Лилиан, как ошпаренная, вскочила с колен андроида и выбежала на холодный воздух. Щеки, никогда не красневшие, сейчас горели огнем. Вся разгоряченная, Лилиан рванула вперед.***
Только поприветствовав Хэнка, Лилиан была вынуждена пойти к Фаулеру вместе с Коннором и лейтенантом. — Ты снят с дела, — прямо сказал он, когда все были в сборе. — Оно переходит к ФБР, так как набирает обороты целой гражданской войны. Вам, — Фаулер кивнул на Лилиан и Коннора, — стоит вернуться в Киберлайф. — Что? — рыкнул Хэнк, переглянувшись с вновь озадаченным андроидом. — Мы почти у цели, нам просто нужно время! — Хэнк, ты не понимаешь! Это уже не наши масштабы, это вопрос национальной безопасности, ваше время вышло. — Да пошли вы! Нельзя просто взять и бросить дело! Мы почти его раскрыли. Да чтоб тебя, Джеффри! — лейтенант сорвался на крик. — Не можешь хоть раз меня поддержать? — Это не в моих силах. Ты берешь дело об убийствах, андроид и девушка вернутся в Киберлайф, как я уже и сказал. Прости уж, Хэнк, все кончено. Лейтенант действительно выглядел поникшим: облокотившись на стол, он прятал разочарование и несогласие за длинными седыми волосами, и придя в себя, он со сжатыми кулаками вышел из кабинета. Коннор пошел следом, а Лилиан задержалась, со вздохом попрощавшись с Джеффри. — Что теперь делать? Мы не выполнили задания, — она подошла к столу Хэнка и села на рядом стоящий стул. Коннор совершенно неформально уселся на стол, опустив плечи со склонной только людям досадой — так раньше думала Лилиан. — Нельзя же так просто сдаться, мы же могли раскрыть это дело! — также эмоционально, как в такси, воскликнул андроид, качая головой. Хэнк, поворачиваясь к нему, спросил: — Ну, вы вернетесь в Киберлайф, и что дальше? — Мне поручат новое задание, буду выполнять какую-нибудь черную работу, а Коннора... Его деактивируют. — И будут искать причины неудачи, — глухо добавил он. — А что, если мы не на той стороне? Что, если мы реально боремся против угнетенного народа? — Хэнк наклонился, чтобы ближе разглядеть лицо Коннора: он надеялся увидеть эмоции, и его надежды оправдались. Андроид задумался. — В любом случае, когда девианты восстанут, начнется хаос. Детройт погрузится в беззаконие и беспорядок. Мы не смогли помешать этому. — Ты спас меня тогда, на крыше... И колебался, когда Камски сказал пристрелить андроида. Ты слишком долго размышлял. Поставил себя на ее место? Эмпатия, Коннор. Эмпатия свойственна лишь людям. — Я не знаю, почему я это сделал. Я пытался понять свои действия, анализировал чувства других людей... — Коннор посмотрел на Лилиан, но не так равнодушно, как в последний раз. Теперь в его взгляде промелькнула... теплота? — Возможно, меня действительно стоит деактивировать. "Нет, Коннор, ты блестяще выполнил бы задание, если бы не появилась я". — Иногда нам было сложно, лейтенант, но я очень ценю вас как коллегу. Это не из моей программы социальных отношений, я от себя. Или... мне так кажется, — сказал андроид, заставив Лилиан улыбнуться от последней фразы. — Спасибо вам, лейтенант Андерсон и мисс Морган. Вы... помогли мне это понять. Хэнк озадаченно кивал, но, услышав шаги, повернулся лицом к дверям: — Так-так, вот и федералы. Пришли за делом. — Что ж, — Лилиан кивнула, — думаю, нам... — Нельзя отступать! — Коннор посмотрел на коллег по делу. Хэнк вскинул брови, удивляясь. Лилиан снова поражалась тому, как быстро он преобразился из пластиковой куклы в почти... человека. — Ответ есть в материалах! Перкинс заберет их, и все кончено! — Нас сняли с дела, Фаулер же сказал... Коннор вскочил, прося помощи. Лилиан показалось, что он боялся деактивации — да что уж говорить, она сама не хотела, чтобы Коннора отключили: она уже привыкла к нему и привязалась, и сердце яростно не желало отпускать его. — Вы сейчас должны мне помочь. Мне нужно время, чтобы найти ответ в материалах дела! Я точно знаю, что он там есть, — лейтенант притормозил его, но Коннор перебил, подтверждая догадки Лилиан, — если я не раскрою дело, Киберлайф уничтожит меня. Пять минут, большего я не прошу. Андерсон нахмурился, поджал губы и перевел взгляд с Коннора на Лилиан, ожидая ее реакции: он все еще видел в ней ту холодную и непреклонную девушку, которая четко подчинялась указаниям. Но за короткое время все изменилось. Она резко кивнула и встала: — Мы отвлечем, давай за дело. После этого, Коннор, выходи на улицу, нам еще стоит поговорить. Лейтенант, возьмите на себя Перкинса, я попробую отвлечь Фаулера. Хэнк ухмыльнулся и, тихо прохрипев, встал, выражая всем своим видом одобрение. Коннор как-то лихорадочно нашел ключ и стремительно рванул к подвалу. — Давно не разминал кулаки о лица федералов! — Рада, что вам предоставился случай, — Лилиан поднялась к кабинету Фаулера и вошла, приняв настолько расстроенное выражение, какое только могла из себя выдать.***
Лилиан с Хэнком нервно стояли недалеко от участка, постоянно оглядываясь на вход в здание, и когда наконец им показалась знакомая фигура Коннора, оба облегченно вздохнули. Андроид улыбался уголками губ. — Я знаю, как найти Иерихон, но теперь и ФБР с легкостью его отыщет, — андроид взволнованно оглядел своих коллег. — Я уведомил Киберлайф, Лилиан, и теперь ты тоже успешно справилась с заданием. Спасибо вам, я бы не справился без вашей помощи. — Брось, Коннор, ты бы нашел выход, — Хэнк по-отцовски хлопнул его по спине и приобнял. — Знаешь, я не ошибся в тебе. Не такой уж ты и бездушный. Будь осторожен. — Вы тоже, лейтенант, — Коннор, уже наученный объятиям, не стоял столбом. — Я могу... вернуться, когда все закончится? — Разумеется, еще спрашиваешь. У нас еще куча нераскрытых дел, не мне же одному разбираться, — Хэнк взглянул на Лилиан, и, хмыкнув, попрощался с Коннором и направился обратно в участок. Лилиан почувствовала, как краснеет, оставшись с Коннором наедине. Сразу же вспомнились ее действия в такси, и ей захотелось убежать от него также, как и от Ребекки, но на этот раз не было никого, кто мог бы ей в этом помочь. — Что ж, Коннор... Нам пора попрощаться, — неуверенно начала она, не смотря ему в глаза. — Почему у тебя сердце так быстро бьется? — он сделал шаг к ней, а она — от него. — Стресс. Я волновалась за тебя, вот и все. — Что ты хотела сделать в такси? — Лилиан кажется, что он смеется над ней, но разве может это делать андроид? — Сделай сейчас. — Я не хочу. Я была в состоянии аффекта, вот и творила такое. — Ты лжешь. — Что? — У тебя ускорилось дыхание и пульс, а еще ты посмотрела мне в глаза, будто ища поддержку своим словам. Типичное поведение человека, который хочет скрыть правду. — Боже, Коннор, ты ужасен! — Лилиан смеется и подходит к андроиду, вполне понимая, что делает ошибку. — Когда вернешься, я сделаю это. — Но... — его прервал звонок телефона. Лилиан вздрогнула и потянулась к телефону. — Лилиан Морган, слушаю. Томас? Спасибо. Заберешь меня? Нет, вовсе не стоит... Хорошо, поняла, — Лилиан повернулась к Коннору, бегло и неуверенно обняла его и отошла. — Только посмей не вернуться!***
Томас любил машины, не имеющие автоуправление, а потому все автомобили заказывал лично: он находил в вождении какую-то непонятную Лилиан прелесть, и больше всего любил гонять в одиночестве. Почему в этот раз он лично решил забрать ее с участка, было для Лилиан загадкой. В затемненном салоне гоночного автомобиля она ощущала себя загнанной в клетку. Почему-то недовольный голос Томаса доносился до нее как в тумане: — Я рад, что ты выполнила положенную тебе работу. Еще несколько заданий, и ты сможешь стать полноценным сотрудником Киберлайф и вступить в большую команду специалистов, которые делают из андроидов людей, ведь так? — Людей? — она не понимает, к чему клонит Томас. — Я имею ввиду очеловечивают их, ты же знаешь свою специальность. — Да, ты прав, — она отвлеченно наблюдает за сияющими вывесками за окном и протестными акциями. Автомобиль приостанавливается, ожидая зеленого цвета, и Лилиан успевает рассмотреть протестующих. Люди с плакатами увлеченно что-то кричат. — Посмотри на них, Лилиан. Они верят, что мирные девианты способны на чувства и что они такие же, как мы. Но что они сказали бы, если те же андроиды устроили кровавую баню, защищая свои права? Факт того, что они чувствуют, не изменился бы. Но сейчас общественность настроена крайне терпимо к ним. Ты видела девиантов, Лилиан. Как к ним относишься ты? — Я выполнила задачу. Даже если девианты и чувствуют, они являются проблемой для нас, — девушка не понимает, какой ответ хочет услышать Томас. — Разумеется, факт того, что они мирные, нам на руку. — Кому "нам"? — Киберлайф... Людям. — А не тебе ли, Лилиан? Я плохо следил за тобой, и поэтому ты смеешь мне лгать? — голос Томаса становится все холоднее и холоднее. Лилиан осторожно смотрит на зеркало заднего вида и натыкается на взгляд дяди — он пропитан ненавистью и злостью. — Все в моем доме ясно для меня. Ты привела андроида и заключила сделку. Дай угадаю, ты хотела, чтобы он нашел твою мать? И он нашел, раз ты не расспросила про нее, только увидев меня. — Я вовсе не... — Хелен мне сообщила только сегодня. Помнишь, ты спрашивала, почему я предпочитаю людей андроидам-работникам? — Томас резко нажал на газ, заставив автомобиль будто угрожающе зареветь и кинуться вперед, обгоняя каждую машину на своем пути. — Все просто, дорогая племянница. Андроиды не так идеальны, как думают все, а мне не нужна заводная бомба под носом. Люди, конечно, тоже неэффективны, когда дело касается чувств: немногие остаются верными, и поэтому твои сиделки менялись каждый месяц. Хелен всегда докладывала мне о тебе вовремя, так что я думал подержать ее дольше, но сегодня она показала свою неэффективность. — И что же теперь? — Лилиан не понимает почему, но ей не страшно, и это осознание придает ей сил. — Выкинешь меня на улицу? Томас смеется, но смех сливается с гудением мотора. На секунду Лилиан кажется, что он хочет закончить их жизнь вот так, разбившись в автокатастрофе. — Ну что ты, мне очень важна моя репутация, ты же сама знаешь. Разве могу я выкинуть тебя на растерзание журналистам? Я даю тебе последний шанс. — Автомобиль резко сбрасывает скорость и уже спокойно останавливается на парковке. Томас поворачивается к Лилиан. Она, сжавшись, впивается ногтями в ладони. — Сейчас ты выходишь из машины и идешь домой, старательно обдумывая свое поведение. Забываешь свою мать и RK800, готовишь мне ужин и ждешь возвращения. На следующий день ты берешь свою карту и ищешь себе новый дом. Я вырастил тебя, дал тебе образование. Больше с тобой возиться не собираюсь, но ты должна знать, что я всегда буду следить за тем, как ты несешь мою фамилию в мир. — Что будет, когда RK800 выполнит задание? — сдавленно спрашивает Лилиан. Томас хочет ударить ее, потому что она смотрит на него так же, как Джон. Прямо перед тем, как сбежать из дома. — Его уничтожат и заменят новой разработкой. Лилиан кивает и на негнущихся ногах вылезает из автомобиля. Томас наблюдает, как она заходит в здание, и только потом уезжает, а Лилиан останавливается, тяжело дыша."Истинная любовь важнее денег, дорогая, — она вспоминает слова плачущей матери в день, когда за ней явился Томас. — Помни это, когда встанешь перед выбором. Тебе может показаться, что я несчастна, ведь я не добилась ничего в этой жизни. Этому тебя будет учить Морган, но он будет не прав. У него очерствевшее сердце, холодный разум и равнодушие, воспитываемое в его семье поколениями! Забудь о деньгах и делай выбор душой, а не головой".
Мать всегда твердила ей о свободе и любви. Исколотая наркотиками, она была отвратительна Лилиан еще в детстве, как и все ее фразы."Богатство — это ветер, — слышит Лилиан, как наяву, — я любила твоего отца не за деньги, и я счастлива, несмотря на то, что живу вот так".
Обычно слащавые мысли она говорила перед тем, как словить кайф от новых наркотиков. Затем всегда следовали сладостные вопли — Ребекка растягивалась на полу и кричала, вытягивая руки к потолку с восхищением, будто постигла нирвану. Она постоянно говорила ей, что деньги не заслуживают внимания, но всегда вызывала в маленькой девочке лишь отрицание. Ребекка воспитала в ней цинизм. Еще тогда Лилиан неосознанно захотела сладостной самостоятельности и беззаботной жизни. И теперь перед ней стоял тяжелый выбор. Лифт поднимает Лилиан к квартире Томаса, пока внутри нее борются сердце и разум. Ей больше не хочет убегать, быть слабой и беспомощной. Лилиан не хочет жизни на улице, не хочет потерять работу в Киберлайф — она столько лет стремилась к этому, терпя общество Томаса. И хотя ей постоянно хотелось убежать от него, ее всегда останавливал страх закончить как Ребекка — обколотой наркотиками в жалкой лачуге и развалившейся среди собственных нечистот... Но почему же тогда ей так больно? Металлическая ручка входной двери привычно холодна. Лилиан нужны деньги. Лишь это держит ее рядом с Томасом. И когда она почти решает остаться, она вспоминает, что обещала Коннору. Растерянные карие глаза, всплывающие в памяти, заставляют ее остановиться."RK800 уничтожат, когда все закончится"
И когда, казалось бы, сомнения исчезают, и Лилиан делает выбор в пользу своего благополучия, слова Ребекки вдруг обретают для нее смысл, и жизнь Коннора решает все.