Равнение на флагмана!

Грохот могучих орудий эхом перекатывался между берегов Берингова пролива. Где-то за горизонтом сошлись в схватке суперлинкоры "Ямато" и "Мусаши". Вслед за тем, кто одерживал верх в той схватке, менялся цвет вспомогательных, не имеющих персонифицированных воплощений кораблей Тумана, становясь попеременно то черным, то белым, потом меняясь снова на черный, и снова на белый... А здесь, на узком пятачке входа в пролив, в своей схватке сошлись сестры: "Хией" не жалея боезапаса поливала огнем из всех стволов "Конго", а та не оставалась в долгу. Ментальные воплощения обеих отражали ненависть своих кораблей, и если бы морская вода не разделяла их, то девушки вслед за своими линкорами вцепились бы друг другу в волосы. Совсем рядом такой же полный озлобления бой шел между тяжёлыми крейсерами. "Хагуро" и "Ашигара" кружили вокруг "Такао", чуть дальше "Миоко" разворачивала свои сверхточные орудия, явно выбирая новую цель. "Начи", ещё один тяжёлый крейсер из эскадры линкора "Хией", блокировавшей вход в пролив, пока не стреляла, видимо стараясь всей своей совершенной системой слежения заглянуть за горизонт, чтобы узнать, что происходит в схватке флагманов. - Говорит Адмиралтейский код! - и снова лёгкие крейсера Тумана сменили окраску на белую. - Говорит суперлинкор "Ямато"! Всем кораблям Туманного флота! Вы свободны! Над Беринговым поливом, ещё минуту назад содрогавшимся от выстрелов и взрывов, повисла тяжёлая тишина. Конго стояла на правом крыле командирского мостика и смотрела на Хией, сброшенную последним попаданием на палубу в районе второй башни главного калибра. Хией медленно поднялась на ноги, пошатываясь, сделала шаг в сторону носовой пагодообразной надстройки, подняла голову, и обратилась к своей противнице: - И что теперь? Конго и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос, но признаться в своем незнании перед этой, одетой в форму японской школьницы девицей, приходившейся ей младший сестрой, она не могла. Потому и ответила вопросом, больше напоминавшим команду: - Отзовешь своих... школьниц? Хией, объединившая четверку тяжёлых крейсеров в эскадру, называвшуюся "Студсоветом", оценила ситуацию. Цель, ради которой они пришли сюда, а именно - не допустить прорыва на север подводной лодки I-401, была провалена. Даже если она и ее крейсера расправятся с "Конго" и "Такао", которой помогали находившиеся на ее борту персонифицированные воплощения линкоров "Киришима" и "Харуна", цена победы будет слишком большой. А главное, сама победа - бессмысленной. Мрачно кивнув головой и поправив очки в старомодной учительской оправе, Хией ответила: - Да. Мы уходим. Не изменив холодно-аристократического выражения лица, Конго также ответила кивком, повернулась спиной к бывшей противнице и под стук каблуков удалилась в боевую рубку. Черно-фиолетовый линкор дал задний ход, и начал медленно увеличивать дистанцию между собой, и красно-белой "Хией". На палубе "Такао" творилось безудержное веселье. Маленькая девочка крутилась на месте, сжимая в объятиях огромного плюшевого медведя, на самом деле бывшим временным пристанищем ядра линкора "Киришима", приговаривая: - Мы победили!!! Вы свободны!!! Слышишь, Йоторо?! Синеволосая красавица Такао вторила ей: - Да здравствует наш капитан Чихайа Гундзо! Он снова победил!!! И даже обычно сдержанная, высокая, соломенноволосая, одетая в несуразную шинель, аватара линкора "Харуна" не сохранила своего обычного спокойствия, и бросилась обниматься с остальными. Ее шинель распахнулась, открыв спрятанное под ней весьма симпатичное короткое платье, правда наблюдателя, который смог бы по достоинству оценить открывающийся вид, не было на несколько сотен миль вокруг. Первой очнулась Такао: - Мы должны срочно идти к Гундзо! Он там! Может ему нужна наша помощь? Харуна переглянулись с Киришимой в образе плюшевого медведя и они обе согласно закивали головами. К ним присоединилась и девочка. Синий с белыми полосами на бортах тяжёлый крейсер "Такао" стремительно набирая ход двинулся на север, туда, где на выходе из Берингова пролива произошел последний бой суперлинкоров... Бой закончился, и все его участники покидали место сражения. "Хией" со своей четверкой тяжелых крейсеров уходила на юго-восток, а "Конго" совершив полный разворот, полным ходом двинулась вдоль берега Камчатки на юг. Аватара "Конго" стояла на правом крыле командирского мостика. Ее красные глаза невидяще смотрели вдаль, руки с безупречным маникюром до боли сжимали сталь ограждающей леера. Если бы боевой корабль имел эмоции, можно было бы подумать, что она растеряна, сбита с толку, зла, а главное, не знает, что делать дальше. Вопрос Хией все время вертелся назойливой мухой, а ответ никак не желал сходиться. Не замечая этого раз за разом Конго вслух повторяла: - И что же дальше? Слово "свобода" конечно было в базе данных Туманного флота. Но вот его смысл и содержание имело столь много трактовок, что никак не давало ответ на вопрос что делать сейчас? Слово "свобода" не отвечало, какова сейчас цель, что необходимо делать, ради чего? Что делать Туманному флоту, куда идти? Продолжать войну с людьми, блокируя и защищая от них моря? В который раз Конго просканировала информационную сеть флота, но никаких следов Адмиралтейского кода или хотя бы какого-то приказа в ней не было. "Ямато" и "Муссаши" в сети не было, скорее всего, они погибли. И теперь "Конго" была старшей, и ей не к кому было обратиться. Она стала флагманом без флота, а все ее сестры разошлись в разные стороны по своим делам. Свобода, как часто это бывает, оказалась не такой сладкой, а по сути, горькой и ненужной пустотой без цели и без смысла. Впрочем, Конго не зря была флагманом, и на выручку ей пришла всегдашняя практичность. Если нет ответа на общую задачу, нужно заняться тем, что наиболее актуально в данный конкретный момент. Наиболее беспокоящим сейчас было опустошение боезапаса, и независимо от того, что будет дальше, встречать будущее лучше с полными погребами. А значит, нужно идти на Главную базу, заодно может там будет известно ещё что-то, что поможет определиться с дальнейшим планом действий. "Конго" скорректировала курс и поднимая мощный бурун под форштевнем, двинулась в сторону дома кораблей Туманного флота. На Главной базе царил хаос. Даже не так, Хаос. Осознание того, что у Главной базы нет привычной охраны, ударило по сознанию Конго как удар шестнадцати дюймового снаряда в машинное отделение. Обычно бесстрастное выражение лица Конго последовательно сменилось на удивлённое, потом на ужаснувшееся, и завершилось гневом. Если бы сами красные глаза аватары могли поджигать, то вокруг запылало бы само море. Корабли, назначенные в брандвахту, частью стояли без признаков активности у пирса, а частично просто отсутствовали. Внезапно из сектора стоянки эсминцев вышла "Кагеро" и нарушая все правила, полным ходом пошла к выходу в открытое море. - Куда?! - рявкнула по внутренней связи Конго. - Не твое дело! Мы теперь свободны, куда хочу, туда иду, и тебе отчитываться не обязана! - казалось, что даже якорные клюзы эсминца сузились от ярости. Невероятным усилием воли Конго вернула башни главного калибра на ноль, удержавшись от жгучего желания отправить на дно нахалку бортовым залпом. Но по настоящему осторожно вошедшая на рейд "Конго" разозлилась, когда универсальные корабли снабжения, пришвартованный в артиллерийской гавани, не отреагировали на её команду подойти и начать погрузку запасов. Не отказали, а именно проигнорировали! Такое нарушение терпеть уже было невозможно. Повинуясь внезапному импульсу, Конго вскинула руку в сторону обнаглевших лоханок, и точно за рукой последовали стволы трехсот пятидесяти шести миллиметровых носовых башен главного калибра. Реакция последовала незамедлительно: - Ты что, сумасшедшая?! Одно попадание и все вокруг взлетит на воздух! Конго обнажила белые зубы в хищной улыбке: - Да, взлетит, но Вы умрёте вместе со мной, как Вам такая перспектива? Транспорты снабжения - не боевые корабли, они не привыкли встречаться с врагом лицом к лицу, и угроза смерти их явно напугала. Двое, один транспорт боеприпасов и один транспорт с запасами отвалили от причальной стенки и осторожно направились к линкору. "Конго" на всякий случай навела на них орудия противоминного калибра, крупным небронированным транспортюгам, занимавшим места под погрузку по обоим бортам и этого в крайнем случае хватит. Носовые башни смотрели на оставшиеся в артиллерийской гавани корабли, а кормовые обшаривали внезапно притихший рейд. "Конго" каждом листом обшивки ощущала жгучие взгляды, направленные отовсюду на нее. Атмосфера тишины, в которой была слышна только работа ботов, перетаскивавших снаряды и запасы на борт линкора, давила даже страшнее, чем гром орудий. Сгусток ненависти висел над Главной базой. И как натянутая струна мог порваться в любой момент. Понимая, что показать слабость сейчас означает гибель, Конго замерла несгибаемой мраморной статуей на крыле мостика, и только лёгкий налетевший ветерок шевелил светлые, почти белые волосы и играл подолом длинного вечернего платья, заменившего аватаре доспех. И хотя на лице застыла надменно-аристократическая маска, вычислитель бешено работал, просчитывая варианты развития событий. То, что ещё вчера было Туманным флотом, с этой "свободой" совсем слетело с катушек, и те, кто был вспомогательной силой на фоне громад линкоров, сейчас стали опасны. Тишина общей сети не предвещала ничего хорошего, видимо каждый корабль, находившийся сейчас в гавани, закрылся, ожидая, кто что сделает первым. Конечно, первого атакующего "Конго" разнесет буквально на атомы, но остальные, пользуясь временем, необходимым на перезарядку, атакуют торпедами, и превратят гавань в "торпедный суп" вырваться из которого, учитывая длину корпуса, будет невозможно. Оставалось ждать, пока эти чёртовы медлительные транспорта закончат возиться, и можно будет дать ход. "Конго" внезапно поняла, почему как ошпаренный с базы вылетел "Кагеро", находиться здесь хоть одну лишнюю минуту было невозможно. И как только последняя транспортная лента отсоединилась от борта, линкор немедленно дала ход, разворачиваясь в сторону открытого моря. Ее не атаковали, только провожали вслед сенсорами и глазами аватар. Хотелось дать полный ход, чтобы поскорее выскочить за пределы базы, но гордость Флагмана не давала уподобиться трусу, и "Конго" выходила на внешний рейд спокойно, как принцесса, покидающая бал. Уходила, понимая, что уже никогда сюда не вернётся... Пройдя линию внешних заграждений Конго буквально выдохнула, и почти без сил опустилась на стальной лист мостика. Как маленькая девочка подтянула колени к груди и опустила на них голову. Может, если бы линкоры могли плакать, она бы зарыдала, но разве может лить слезы бездушная аватара стальной горы весом в тридцать восемь тысяч тонн?! Свобода от дисциплины, ответственности, смысла губит страшнее орудий врага. Туманный флот погиб, не будучи побежденным. Ушедшая в свои невесёлые мысли Конго не сразу заметила, что с небольшой скалы, на которой стоял давно заброшенный человеческий маяк, подаются какие-то световые сигналы. Подняв голову с колен, Конго присмотрелась внимательнее. Короткая вспышка света, длинная, снова короткая и снова... Общая база информации Туманного флота ещё продолжавшая, в отличие от самого флота, функционировать, услужливо сообщила, что это древняя, архаичная система связи людей, появившаяся даже раньше такой же примитивной радиосвязи. Конечно, полноценно передавать массивы информации с помощью световых сигналов было невозможно, но для коротких сообщений вполне подходила. И конкретно это сообщение было адресовано именно ей. - Быстрый линкор Конго, примите пассажира! Пассажира?! Не может такого быть! Линкоры не возят пассажиров! Но... Делать было нечего, после ухода из Базы "Конго" по сути, в никуда, потому, почему бы не сбросить скорость, и узнать, чем и у кого вызван интерес к ее персоне? Черно-фиолетовый корабль сбросил ход до самого малого, а от подножья маяка отвалил отчаянно чихающий выхлопами примитивного двигателя внутреннего сгорания катер. Судёнышко переваливалось на волнах с борта на борт, пытаясь подобраться к трапу линкора. Конго спрыгнула с мостика, пролетела с десяток метров, легко встала на палубу и направилась в сторону кормы, посмотреть на того, кто назвался "пассажиром". Стучащий дизелем катер на волне поднялся до уровня трапа, и с него перепрыгнул человек. Неуклюжий прыжок так же отличался от полета Конго, как линкор Туманного флота от чадящей коробочки, пострекотавшей обратно к берегу. Изрядно пыхтя, впервые в истории, человек ступил на палубу туманного линкора. Конго осмотрела пришельца. Человек носил длинную курчавую шевелюру, столь же курчавую бороду и густые усы. Вся эта волосатость придавала мужчине сходство с диким животным, называемым львом, информацию о котором туманницы почерпнули из людских информационных сетей. Одежда представляла собой футболку, на которой был изображён символ в виде стилизованного якоря, изрядно поношенные джинсы, и явно не предназначенные для морских путешествий кроссовки. На спине человека болтался рюкзак, на котором был нанесен тот же символ, что и на футболке. Конго молча смотрела на это волосатое чудовище, ожидая, что же он хочет такого сообщить, чтобы ей стало настолько же интересно, насколько велико ее желание выбросить его за борт. Человек посмотрел в сторону аватары, и с первой фразы переговоров зашёл с козырей: - Госпожа Конго! У меня к Вам предложение, служить во флоте, вместе с такими же как Вы. Нет, это не какой-то клон или дубль Туманного флота, но вот то, что стрелять в нем придется много, гарантирую!