Равнение на флагмана!

Сервисный дрон пожужжал куда-то в коридор, отвозя очередную пустую коробку. Еще один, дрон для уборки внутренних помещений, оснащенный пылесосной насадкой, с воем убирал пыль с разложенных на полу адмиральского салона книг. Ментальная модель линкора «Конго», внутри которого происходило все действие, подтащила к себе еще один картонный ящик и заглянула в него: - О!!! Это что-то интересное! Человек, стоявший на стремянке, приставленной к стеллажу, расставлявший по какой-то своей, неведомой системе тома на полку, на минуту отвлекся, и посмотрел на девушку. Надо сказать, зрелище было непривычным. За то время, пока они были знакомы, только один раз довелось увидеть блондинку в чем-то ином, чем вечернее платье, высокие каблуки, с вычурной, но создающей эффект небрежности прической. Прекрасно понимая, что придется возиться с не самыми чистыми источниками пыли, которыми были и будут книги во все времена, ментальная модель сообразила себе другой наряд: обычный джинсовый комбинезончик, фиолетовую (нельзя же отступать от своих цветов!) вельветовую рубашку, простые ботиночки, а волосы перехватила в пучок также фиолетовой лентой. Смотрелось необычно, но, как-то по домашнему. - Что ты там нашла? - Флаги! Тут их целая коробка, чуть не на каждый корабль флота хватит! И почему ты мне раньше не говорил, что они у тебя есть? - Да как-то повода не было… Есть и есть, лежат, кушать не просят. - Кстати, как насчет перекусить? - Хорошая идея! Перерыв! – и мужчина спрыгнул со стремянки. В дверях зажужжал еще один сервисный дрон, на этот раз оснащенный подносом. Чай для девушки, кофе – для мужчины, бутерброды с ветчиной и сыром – для обоих. Человек и ментальная модель сели за столик, придвинутый к открытому иллюминатору, впускавшему чистый морской воздух. - Так все-таки, почему ты не используешь эти флаги? - Ну почему, использую. Например вон тот – «Годовщина проекта Мира Кораблей», или вон тот - «Участник проекта «Нефть». Просто кораблей, который были именно на годовщину или участвовали в том проекте – уже почти не осталось, заменил их на новые, вот флаги вернул в ящик. - А я не согласна. Вообще-то, я твой флагман, а флага, обозначающего это, у меня нет! - А тебе какой-то из этих флагов нравится? Если нравится – бери и вешай. - Так не пойдет! Я хочу такой флаг, которым ты бы сам гордился, а не равнодушный «какой нравится». Вот почему ты не хочешь поднять настоящий адмиральский вымпел? - Потому же, почему не ношу адмиральской формы – я не военный моряк. - Вообще – то, как командующий флотом, ты можешь позволить себе любое звание и любую форму. Прежде чем ответить, мужчина закурил, и только проводив взглядом струйку дыма, ушедшую под потолок, продолжил: - Знаешь, в нашей стране, правда, когда я был еще совсем маленьким ребенком, был правитель. Генеральный секретарь, так тогда эта должность называлась. Впрочем, у нас в России, как правителя не назови, императором, президентом, генеральным секретарем – все равно Царь получается. Ну вобщем, правил этот товарищ, в принципе – даже неплохо правил. Но была у него одна слабость, награды, ордена и медали всякие, любил. И вешал их на себя при каждом удобном случае. И даже при неудобном – все равно вешал. Столько навешал, что аж места на груди уже не было, пора на спину крепить. Посмотришь на него – прям герой из героев! Правда, был у этой слабости неприятный нюанс. Конго не надо было изображать внимание, ей действительно было интересно. Затянувшись еще раз, командующий продолжил: - И даже не один нюанс, а несколько. Во-первых, раз главному можно, а рыба, как известно, с головы гниет, то можно и тем, кто поменьше. И начали правители друг-другу дарить ордена по поводу и без повода. Дошли до маразма, героя давали в связи с юбилеем, типа подарочка на день рождения. Ну а во вторых, раз боевые награды дарят тем, кто вообще к этому непричастен, то настоящие герои, которые как раз в то время кровью в горах Афганистана и множестве секретных войн по всему миру оплачивали свои медали, героями в стране не считались. Награда стала побрякушкой, утратила смысл, обесценилась. - То есть, ты хочешь сказать, что если ты себе возьмешь звание адмирала, то тем самым унизишь тех, кто уже в нашем флоте имеет это звание, даже в виде контр или вице? - Совершенно верно! А еще – они утратят стимул к борьбе, зачем сражаться и расти в звании, если вон можно его самому себе за здорово живешь присвоить. Или вот представь, дам я тебе медаль «Кракен», просто так, ну или за то, что ты мой флагман. Как на тебя остальные посмотрят? Как это отразится на дисциплине? Зачем сражаться, если главное – понравиться командующему? - Все понимаю. Кстати, интересная система стимулов. У нас в Туманном Флоте ничего подобного не было. Может, даже, зря. - Ну вот. Потому – правила нарушать нельзя, иначе рушится система. - Но можно же носить только форму, без знаков различия? - Можно, но неудобно. Моя форма – зеленый пятнистый камуфляж, а не черный бушлат или китель. - Ну почему же? На фоне камуфляжа японских кораблей – вполне даже ничего – Конго с удовольствием вставила ехидную шпильку. - А ты в темно-фиолетовом платье тоже хорошо смотришься – на подколку человек ответил комплиментом. - Знаю. И все-таки, раз ты не принимаешь ни звания, ни формы, ни вымпела, что я понимаю, то как быть мне с флагом? Учти, выходить без знамени я не согласна. - А какое у тебя было знамя в Туманном Флоте? - У нас знамен не было – только сигилы, и так же по кораблю все видно. - Ну вот! Тогда в чем проблема? Ментальная модель как-то странно посмотрела на своего командующего. - Ты и правда не понимаешь? Когда мы были Туманным Флотом, то узнавали друг-друга по сигилам. Кто без сигила – тот враг и подлежит уничтожению. А сейчас не так, мы – лишь пятая часть флота, а учитывая, что нас больше уже не будет – то со временем людей станет больше. При этом, корабли во всех флотах – примерно одинаковы, даже твой друг приплывал на «Северной Каролине» - точно такая же стоит в линии американских кораблей у нас. Потому – мы должны чем-то отличаться. - Разумно – человек подошел к коробке с флагами и достал белое полотнище, на котором в голубом круге был изображен голубой же летящий орел – у меня даже такой есть. - Убери эту гадость! Или лучше – отдай Гунзо, пусть со своей подлодкой повесят. Это же их символ! Но видеть у себя на борту этого не хочу! - Ладно, отдам, не кипятись. Мне, кстати, он тоже не нравится. Белый флаг капитуляции напоминает. - Согласна. Но неужели у тебя нет такого флага, который нравился именно тебе и который ты бы сделал своим и моим символом? - Нет… Девушка присоединилась к процессу копания в коробке. - Ну а вот этот чем тебе не нравится? Ведь это один из флагов твоей страны – и показала знамя, на котором поверх Андреевского креста были нанесены две скрещенных пушки и якорь. Командующий помотал головой: - Нет, это флаг действительно моей страны, но он для морских крепостей. То есть повесить его над штабом в гавани – это нормально. Но, например, на тебе… - Вообще-то, нас, линкоров, иногда называют плавучими крепостями – гнула свою линию Конго. - Хорошо, почти убедила, если ничего другого не найдем, остановимся на этом. Хотя, постой… - человек извлек со дна коробки несколько листов с каталогом флагов – У меня есть далеко не все, но давай посмотрим, может есть что-то, чего у нас пока нет, но можно добыть. - Ну давай… Мужчина смотрел список бормоча под нос: «Не то, опять не то… Еще пиратов нам не хватало… А этот – только для американцев…» - Вот!!! То, что надо! - Покажи! - Держи. Конго увидела алое знамя, в углу которого был изображены скрещенные серп и молот, а на полотнище – белыми буквами 150 стр. ордена Кутузова II ст. Идрицк. див. - Что это? - Это… Это знамя священно для любого, кто родился в России. Штурмовой флаг 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии, водруженный над Рейхстагом, когда наша страна, которая тогда называлась СССР, одержала полную победу в величайшей войне в истории человечества – Второй Мировой, ставшей для нас – Великой Отечественной. - Интересно. Я успела почитать историю той войны, но только в части касавшейся моего прототипа – «Конго» и войны на Тихом океане. Правда, авторы, в основном, американцы, и по их книгам можно подумать, что кроме той войны, которую вели они, никакой другой не было. - Да. Это вообще в стиле американцев. Да и последнее время слишком многие, кому правда глаза колет, любят историю переписывать. Но исход войны на самом деле решался в другом месте – на полях нашей страны, Восточной Европы, и в итоге – в Берлине. И самую страшную цену за эту победу заплатил наш народ. Конго задумалась, внимательно рассматривая изображение флага. - А еще на нем написано – стрелковая дивизия. Это сухопутные войска? - Да. При всей моей любви к кораблям, и даже учитывая Вашу невероятную мощь, придется признать, что линкоры городов не берут, а взять столицу врага штурмом может только пехота. - А учитывая, что ты не моряк… Все, я поняла – девушка решительно встала, в красных глазах блеснул алый огонек – я добуду это знамя. - Задания для него посмотреть не хочешь? - По ходу дела. Мы, эскадра Туманного флота, с этим задачами справимся, какими бы они не были. «Конго» проводила совет с другими ментальными моделями на своем борту, как только командующий ушел в бой на другом, обычном людском корабле. - Всем все ясно? Вопросов не было, просто кто-то согласился активно и сразу, кто-то немного поразмышляв. «Киришима», которой было вобщем-то без разницы, лишь бы сражаться, «Миоко» - готовая в составе флота на любое серьезное дело, остальные – вслед за своими лидерами. Чуть дольше думала «Хией», но в итоге, кивнула и она. Единственной, кто не высказала своего отношения, была «Такао». И отпустив всех, «Конго» попросила ее задержаться. - «Такао», я никого не заставляю. В конце-концов, я могу эти задания выполнить и одна. И если не хочешь, требовать от тебя, чтобы ты ходила под этим флагом, не буду. - «Конго», ты неправильно поняла. Я буду участвовать и под этим флагом ходить согласна, но… - И что «но»? – блондинка достала белое полотнище с голубым орлом в круге – Если хочешь – я могу отдать тебе это знамя. Командующий вечером отдаст его копию Гунзо, если хочешь – можешь носить флаг «Синей стали», ты ведь об этом мечтала? Краска бросилась в лицо голубоволосой, и ответила она резко: - Нет!!! - Я чего-то не знаю? Давай поговорим – и в подтверждение слов линкора на палубе появился сервисный дрон, тащивший столик и два стула. За ним следовал еще один, везший неизменные чай и печенье. Девушки сели друг напротив друга. Конго маленькими глоточками потягивала чай, и ждала, что скажет Такао. Последняя не притронулась к угощению, глядела в сторону, мялась, явно не зная, с чего начать. Подождав минут пять, Конго все-таки решила завязать разговор снова: - Что-то случилось? Между тобой и Гунзо? - Никогда больше не используй мое имя рядом с ним! – неожиданно вспылила «Такао», и уж совсем неожиданно добавила – Он дурак… Блондинка не скрывала своего удивления: - И на чем основан этот вывод? - Если бы он захотел – у него был бы тяжелый крейсер, я! Может я и не лучшая во флоте, но все равно, куда лучше этой малявки! А он носится вокруг нее, а эта дура – не замечает. Вот объясни мне, «Конго», как так – он не видит меня, а она не видит его, разве это не глупость? - Ну… Ты вообще-то сама делаешь выводы – ответ ментальной модели линкора был уклончивым, но Такао восприняла его как согласие. - Да! Вот ты решила стать флагманом. Командующий это увидел, и оценил. Не спорю, ты достойна. И тут я за тебя даже рада. А вот меня в упор не видят. Можно ли это терпеть? - Наверное, не стоит. - Вот и я также решила. Я – тяжелый крейсер, а не шаланда мелкая подводная! Да что я себе, другого достойного командира не найду?! Который меня ценить и уважать будет, как командующий тебя. - Думаю, найдешь. Тем более, мужчин-командиров во флоте много, некоторые, может, весьма достойны. - Вот! А даже не найду – я и сама справлюсь. Вон «Миоко» - все ее во флоте снайпером считают. Уважают. И я буду так же! А будет капитан - не будет, ну тут уж… Потом Гунзо пожалеет, но поздно будет! Конго не ответила, просто улыбнулась и протянула руку. Такао поколебалась, но вложила свою руку в ладонь линкора. - Все будет хорошо, «Такао»! - Да, командир! А за флаг я сражаться буду, и носить согласна! Последнее задание – занять первое место в своей команде по итогам боя, «Конго» взяла на себя. Исходная позиция была достаточно удобной, у противника, правда, маячил авианосец, обычный человеческий «Конго» и германский линкор «Кениг», того же класса, а с ними еще три линкора классом пониже. Вобщем – достойный противник, но ничего сверх того, с чем бы еще не сталкивался черно-фиолетовый линкор. Бой «Конго» начала агрессивно, прямо с центра устроив прострел вражеской позиции с применением корректировщика. Противник отвечал, но не очень удачно – резкое маневрирование и постоянный реверс от «Самый полный вперед» до «Полный назад» - сбивал прицелы канонирам. Отстрелявшись фугасами «Конго» зашла за остров, где перезарядилась на бронебойные, и вместе с товарищами вышла на открытую воду справа как раз в тот момент, когда со стороны противника появились с расстояния одиннадцать-тринадцать миль крейсера, вырвавшиеся впереди своих линкоров. Первым шел легкий американский «Феникс». Заметив тяжелую черно-фиолетовую угрозу, он попробовал прижаться к берегу, но именно этим подписал себе смертный приговор. Места для маневра не оставалось, и четко посланные «чемоданы» четырнадцатидюймовых снарядов прошили насквозь тонкий борт, взорвавшись в цитадели. Крейсер затонул почти мгновенно, но так как он был на мелководье – мачты и трубы остались торчать над водой. Остальные очень хорошо поняли ситуацию и быстро отошли под прикрытие брони своих линкоров: «Кенига», «Конго» и «Ишизучи». И именно «Ишизучи» первым попал под перекрестный обстрел с черно-фиолетовой «Конго» и сражавшейся с ней в паре «Октябрьской революции». Грохот четырнадцати и двенадцати дюймовых орудий сотрясал все пространство между островами, линкор пытался маневрировать, но как не крутись, все равно один из его бортов оказывался открытым. Командир решил сбросить скорость, выставив вперед нос, чтобы уменьшить урон от града бронебойных снарядов, но именно это стало шансом для союзного эсминца под пан-азиатским флагом. Оказавшись вне зоны видимости и поражения с вражеских крейсеров, эсминец атаковал торпедами остановившийся линкор, ставший просто полигонной мишенью. Снова взрыв, на этот раз подводный, и еще один противник завалился на бок. Потеряв двоих союзников, противники начали полный разворот на шестнадцать румбов, хотя и сохраняли на этом фланге превосходство. Видимо, не выдержали нервы. С другого фланга им на помощь кинулся уже поврежденный «Вайоминг», но только для того, чтобы стать второй жертвой «Конго», утопившей его с хищной улыбкой на лице. «Октябрьская революция» обстреливала «Кениг» побашенно, и постоянные всплески воды от падений тяжелых снарядов вместе с дымом от пожаров закрывали эту цель от «Конго», и она перенесла огонь на человеческий систершип. Пытаясь прикрыть его легкий крейсер «Светлана» ринулся в атаку, стараясь фугасами вызвать пожар, а может даже выйти в торпедную атаку – кто теперь разберет… Изуродованный корпус легкого крейсера, расстрелянного всего с семи миль громадными четырнадцатидумовками, подняв корму, остался по правому борту «Конго», которая снова взялась за расстрел своего прототипа. Его командир запаниковал, попытался добавить к ретирадному огню еще и носовые башни. Эта ошибка стала роковой. - В мире может быть только одна «Конго»! – вскрикнула ментальная модель, увлекшаяся боем. Человек, наблюдавший за происходящим в бинокль через прорезь боевой рубки, искоса посмотрел на девушку в темном вечернем платье. Правда, сейчас она скорее напоминала валькирию, а вовсе не персонаж японского анимэ. Частые хлопки и треск раздираемых давлением воды переборок возвестил о том, что шедший рядом союзник, «Октябрьская революция», пал жертвой торпедоносцев противника. «Конго» и «Кениг» остались друг против друга, но у немца не было шансов – словно бессмертная, «Конго» шла носом, принимая удары в траверзную броню, вколачивала залп за залпом, в борт противника, пытавшегося использовать мощь всех своих пяти башен. Это была не дуэль, а избиение, и вот уже немецкий линкор также пополнил счет «Конго». Пан-азиатский эсминец, все это время шедший рядом, и пытавшийся по мере сил атаковать с дальней дистанции, резко набрал ход и направился впереди линкора в севере-западный район боевой акватории, откуда летели самолеты противника. Авианосец понимал, что сейчас ему предстоит встреча с линкором и эсминцем, которая абсолютно ничего хорошего ему не сулит, предпринял отчаянную попытку спастись. Бомбардировщики накинулись на эсминец, а торпедоносцы – на «Конго». Но оба оказались к этому готовы, и начали резкое маневрирование, сбивая врага, одновременно открыв бешеный заградительный огонь. Все-таки торпедоносцам удалось попасть в «Конго» двумя торпедами, из-за длины корпуса совсем избежать попаданий не удалось. А вот эсминец отделался только облитой водой палубой и поцарапанным осколками бомб камуфляжем. Настал момент ответа – и авианосец начал получать попадания. От небольших пушек эсминца запылала полетная палуба, а в корпус со страшным грохотом вломились четырнадцатидюймовые бронебои. Эскортный авианосец «Боуг», представлявший собой, по сути, переделанный транспорт, к которому приварили полетную палубу, не мог ни уйти, ни оказать сопротивления. И вопросом было только – кто завершит его агонию, линкор или эсминец. Повезло последнему, торпеды, выпущенные в упор, стали роковыми. И это был последний противник. Ментальная модель линкора, пошатываясь, побрела к креслу, стоявшему у тактического планшета. Командующий, оставив бинокль, подскочил к ней, и аккуратно придержал за локоть, чтобы девушка не упала. Аватара линкора села, закрыв глаза, не глядя на итог боя. А человек наоборот – сразу кинулся смотреть результат. «Конго» стояла на первом месте в команде, а сразу за ней шел сопровождавший весь бой пан-азиатский эсминец. - Мы победили! Ты – лучшая! Ментальная модель, не открывая глаз, слабым голосом ответила: - Знаю… Я же пообещала тебе, что добуду этот флаг? - Спасибо тебе. И знаешь, флаг победы – тебе очень подойдет. - Да флаг победы – за победу, и для будущих побед… - наконец она открыла глаза и улыбнулась. - «Хией» - посмотри за ремонтом «Киришимы» - ее заводят в сухой док. - Слушаюсь командир! – ответ «Хией» был все таким же немногословным. Она вообще говорила мало и редко с того самого момента, как попала в состав флота. - Я с командующим выхожу в бой на «Харуне», ментальная модель «Киришимы» - на госпитальном судне, ей сильно не повезло в последней схватке. - Все будет сделано как надо – снова односложный ответ. Желто-коричневый линкор дал ход, осторожно пробираясь мимо группы буксиров, которые аккуратно подтаскивали зеленый линкор к открытому батопорту. Настроение «Харуны» было не лучшим, флоту сегодня отчаянно не везло, и сейчас ей предстояло переломить эту полосу невезения. Несмотря на жаркий день ментальная модель поплотнее закуталась в свою неизменную шинель, из-за высокого ворота которой торчал только ее маленький носик. Высокая, стройная, светловолосая девушка неторопливо шла по бетонной стенке сухого дока. Стук ее каблуков тонул в визге резаков по металлу, грохоте заклепочной машины, шуме маневровых тепловозиков и перезвоне кранов. Время от времени девушка окидывала взглядом стоящий в доке корпус зеленого корабля – линкора. Повреждения были тяжелыми, особо пострадала часть в районе ватерлинии от второй башни до миделя, на которую пришлись основные попадания торпед. Гидродинамический удар вырвал с корнем около тридцати метров борта, а хлынувшая внутрь вода скрутила стальные листы палуб и переборок в рулончики, как тонкую фольгу. У носовой части еще одна девушка, с длинными каштановыми волосами, одетая в розовое платье, поправляя очки, о чем-то говорила с ремонтниками. Блондинку происходящее заинтересовало, и она подошла поближе, чтобы послушать происходящее. - Вы реально предлагаете вырезать все отсеки и построить их заново? - Именно так. Потом – заведем их в док, и соединим. - Еще раз, Вы отрежете корпус от миделя до кормы, нос от второй башни до флагштока, а оставшееся – демонтируете и соберете заново? - Да, именно так мы и планируем. Восстанавливать эту кашу – займет много больше времени. Перед началом работ – демонтируем надстройки с мостиками, а когда вставим часть корпуса – надстроим их обратно. - Ясно. Иного решения нет? - Можно, конечно, направить кучу людей туда, отрезать все, но это займет много больше времени. Плюс, придется временно укреплять конструкции от верхней палубы до дна дока… Ну а потом собирать борт от киля – до верхней палубы заново. И долго, и опасно для работников. - Хорошо, выбираем первый вариант. - Принято, сейчас подготовим рабочие чертежи, раздадим по бригадам на разбор и на завод – для изготовления и возьмемся за работу. Инженеры и мастера ушли. Оставшаяся одна шатенка поправила очки, огляделась, и только сейчас заметила наблюдавшую за всем происходящим ментальную модель линкора «Конго». - Правильное решение – одобрила блондинка. Лицо ментальной модели «Хией» изменилось, и до этого – вполне живое, при разговоре с людьми, снова превратилось в непроницаемую маску. - Спасибо, командир. - «Хией», я думаю, нам надо поговорить. - Здесь и сейчас? – ментальная модель окинула взглядом огромную ремонтную площадку. - Можем перейти в другое место, можем ко мне или к тебе. - У тебя командующий на борту. Или его ты тоже хочешь пригласить к разговору? - Он далеко не всегда на борту у меня, во флоте всегда хватает кораблей, а я сегодня уже отстрелялась, так что выходов больше не предвидится. Сейчас командующий на «Дмитрии Донском», если победят – перейдет на «Роон», если проиграют – пересядет на «Октябрьскую революцию» или «Красный Крым». - И все-таки, ты не хочешь, чтобы он знал? - Если это не повлияет на эффективность тебя как линкора флота – нет. Наши вопросы должны оставаться в Тумане. - А если повлияет… - шатенка сверкнула глазами – Хорошо, давай поговорим у тебя. Девушки расположились у задней башни линкора «Конго». Блондинка проводила взглядом катер командующего, направлявшийся от обгорелого, но успешно завершившего операцию тяжелого крейсера «Дмитрий Донской» на германский тяжелый крейсер «Роон», считавшийся во флоте несчастливым. На «Адмирале графе Шпее», который был резервным, уже заводили дизеля, в двух третях случаев боя на «Рооне» - именно этому «карманному линкору» приходилось выходить следом. Закончив созерцание гавани ментальная модель «Конго» вернулась к своей гостье. - Итак, «Хией», что с тобой происходит? - Раз уж мы одни, то избавь меня от своей заботы. Я же прекрасно знаю, кто ты. - И кто же я? – вскинула бровь девушка в фиолетовом платье. - Ты – холодная, жестокая, расчетливая стерва. - Да, я такая. Впрочем, как и ты, сестренка – фраза была сказана медовым голоском, приправленным улыбкой. Впрочем, красные глаза скорее напоминали залитый кровью лед. Шатенка осеклась. - Ну что же ты не продолжаешь? Где же мы друг-другу дорогу перешли? – Конго перешла в словесную контратаку – Неужели, власть? - Да. Ты снова флагман, а я твой формальный зам в дивизии линкоров. - А была самостоятельным флагманом, лидером эскадры тяжелых крейсеров. - Да. - Ну это не я. Так решил командующий. - И ты, конечно, не подсказала ему отделить меня от моего студенческого совета? - Представь себе – нет. - Не верю. - Можешь не верить. Но просто так как «Миоко» пришла почти сразу за мной, командующий знает ее много дольше, чем тебя, и доверяет, конечно. Потому он и выбрал ее. А ты появилась последней, вот ты и в дивизии линкоров. Зеленые глаза сверкнули из-под очков. - То есть, ты хочешь сказать, что если бы я первой ушла из Тумана в этот мир – то я была бы флагманом сейчас? - Вполне даже было возможно. - Ну ты и… - Хией осеклась – Как говорят люди, нос по ветру держишь? - Скажем так – стараюсь выжать максимум возможного из сложившейся ситуации. - А ведь это именно ты виновата в развале Туманного флота! Если бы не твоя безумная погоня за I-401, переход на сторону врага в Беринговом проливе! Если бы не ты!... - Ну вот тут ты, опять же, как говорят люди, перегибаешь палку. Не спорю, я далеко не добрая девочка, но все-таки, виновна далеко не во всем. Развал Туманного флота начался с момента, когда I-401 приняла на борт командира Гунзо, что было сделано по команде «Ямато». И заложницами интриг этих двух сестричек, «Ямато» и «Муссаши», они сделали нас всех. Просто когда появился выбор – я им воспользовалась сразу. Ты – много позднее. Результат – именно такой, какой мы имеем сейчас. - И все-таки, именно ты открыла по мне огонь первой. - Ну раз тебе так хочется ворошить прошлое, то изволь. Как ты уже знаешь, ядро I-401 и ядро «Ямато» - это одно и то же. Подлодка без вычислительных мощностей «Ямато» - ничто сама по себе. Как ее назвал наш командующий – «штамповка». То есть ее саму, со всей командой Гунзо, «Такао» с Киришимой и Харуной на борту, меня – вела на прорыв именно «Ямато». А ты со своим студсоветом сохраняла верность «Мусаши». То есть и ты, и я, и лодка, и «Такао», и даже Гунзо – все мы были инструментами в войне старших сестер. У людей это называется «гражданская война», и еще они ее называют «братоубийственной». То есть, брат воюет с братом. Но у людей в армии и флоте служат, в основном, мужчины, для нас это была война сестры против сестры. «Сестреубийственная». Хией впервые посмотрела на Конго не так зло, как обычно, и надолго задумалась перед ответом. - Никогда не смотрела на все произошедшее под таким углом. - Не только ты. Тот же Гунзо – да, он неплохой тактик, но абсолютно не стратег, и потому – был марионеткой в руках «Ямато», которая управляла им через I-401. Он думал, что борется за человечество, с нами, с Туманным Флотом, а на самом деле… Впрочем, конец ты знаешь. - А когда об этом догадалась ты? - К сожалению, слишком поздно… Да это и не важно сейчас. Просто прошлое уже ушло, а у нас с тобой – будущее. Если мы продолжим ту войну, которая была, дальше – ничем хорошим это не кончится ни для тебя, ни для меня. А главное – и для тебя, и для меня, она отныне – бессмысленна. Ее причина лежит на дне. Потому решай – ты и дальше будешь меня игнорировать на грани допустимого уставом, или все-таки мы работаем с тобой вместе. Просто трезво оцени ситуацию. Хией задумалась надолго. Машинально сняла, потом одела, и еще раз поправила очки. Блондинка внимательно наблюдала за ней, оставляя возможность выбрать. И выбор был сделан. - Хорошо, командир, будем работать. - Правильный выбор. Кстати, ты уже, как зам, с ремонтом «Киришимы», хорошо справляешься. - Спасибо. - И еще одно… Лед недоверия еще не растаял до конца, ответ Хией был полон подозрения: - Что еще? - Я так думаю, ты хотела еще поговорить с «Миоко», почему она бросила студсовет и ушла в этот мир сразу за мной. - Как ты догадалась?... - Не догадалась, просто мы с тобой сестры, и я тебя не один год знаю. Как меня ты считала предательницей, так считаешь и ее. Со мной мы разобрались. Может сама сейчас скажешь, почему «Миоко» поступила именно так, а не иначе? - Она точно так же, как и ты просчитала. - Да, она умная. Потому, может разговор с ней теперь не имеет смысла? - Наверное, ты права… - Мы, линкоры Туманного Флота должны держаться вместе – и блондинка протянула свою тонкую руку сестре. Шатенка уже почти не колеблясь приняла этот знак, протянув в ответ свою. Именно в этот момент их и застал командующий, поднявшийся по трапу: - Добрый день, девушки, не помешаю? Конго ответила с очаровательной улыбкой: - Конечно нет! Присоединяйся, мы как раз думали чаю попить. И в подтверждение ее слов на палубе появилась неизменная парочка сервисных дронов, один - со столиком и стульями, другой - с подносом, на котором весело парил маленький чайничек. - Думаю, никому не надо объяснять, что такое линкор «Бисмарк». И почему он должен быть включен в состав нашего флота – также всем ясно. Люди и ментальные модели, присутствующие на постановке задач, согласно закивали. Только командир тяжелого крейсер «Дмитрий Донской» Макаров Иван Александрович высказал свое сомнение: - За этот линкор задач понаставили, все непростые, но пятьдесят цитаделей выбить, да двадцать немецких линкоров утопить… Где же мы их столько возьмем? Командующий кивнул головой, и ответил, глядя правда на ментальную модель линкора «Конго»: - Задачи непростые, но вот как раз специалисты по выбиванию цитаделей у нас есть. Реальная задача? Справитесь? Блондинка окинула взглядом сидящих рядом с ней Киришиму, Харуну и Хией. - Да, справимся. - Отлично! В Вас я уверен. Да «Техас» - тоже неплохо выбивает цитадели. Тяжелым крейсерам – тем более стоит почаще использовать бронебойные по собратьям, у нас конечно фугасы более популярны, но ситуация обязывает. Ну а что касается линкоров – любой встреченный германский линкор противника должен стать нашей добычей! «Такао» послала еще десяток фугасных снарядов в сторону «Лиона» противника. Вражеский линкор только что словил торпеду с самолета союзного «Лексингтона», истратил ремонтную команду на ликвидацию затопления, и, получив порцию «зажигалочек», как и положено, совсем не радостно запылал. Уходя от его грозного ответа в целых шестнадцать орудий главного калибра, «Такао» юркнула за остров. «Гнейзенау» противника проследил этот маневр, и примерно оценив, где должен появиться тяжелый крейсер, двинулся в обход справа от острова. Уже теряя его из вида, «Такао» резко вильнула влево, развернувшись на шестнадцать румбов, одновременно выпуская палубный истребитель. Маленький самолет прожил всего несколько секунд, прежде чем был сбит ПВО линкора, но успел передать куда и каким курсом идет противник. И именно в эту точку, с острого угла и узким створом тяжелый крейсер выпустил торпеды правого борта. Противник заканчивал маневр, выходя из-за острова. Вот показался острый нос, на котором находились две башни главного калибра, чьи пушки выискивали «Такао». Но тяжелый крейсер был уже в десяти милях, уходя на полной скорости, оставив противнику только самую маленькую цель в виде кормы. «Гнейзенау» заметил сине-голубой корабль, начал доводку орудий, но выстрелить уже не успел. Одна за другой торпеды начали колотиться в его борт, поднимая громадные султаны воды и пламени… - Да!!! –девушка с длинными голубыми волосами, одетая в короткое светло-голубое платьице, подпрыгнула на мостике крейсера, и закружилась в радостном танце. Капитан «Шарнхорста» понимал, что схватка один на один с «Нельсоном» означает для него смерть. Калибр пушек в двести восемьдесят миллиметров не шел ни в какое сравнение с четырехсот шести миллиметровыми монстрами британца. Что поделать, но германский корабль только номинально был линкором, а по сути – линейным крейсером, потому бой с полноценным линкором мог иметь только один финал. Зная это, командир немца выжимал все из своих машин, и используя превосходство в скорости, пытался спрятаться за островок, стоявший почти у берега, на котором раскинулся порт. Медленно отстающий англичанин из-за конструкции своих башен, размещенных целиком в носовой части, поливал фугасами «Шарнхорст» сразу из всех пушек главного калибра. Аварийная партия не справлялась с пожарами, на месте потушенного возникали два новых. Скорее бы остров! Но наперерез немцу кинулись союзники «Нельсона» - легкий «Чапаев» и тяжелый «Нью Орлеан», перекрывая путь в относительную безопасность за островом. Командир линейного крейсера был не робкого десятка, и, осознав, что спастись уже не удастся, начал резкий поворот в сторону своего главного обидчика – «Нельсона». Горящий «Шарнхорст» решил использовать свое редкое для линкоров оружие, торпеды, и даже погибая, затащить с собой на дно самого грозного противника. «Нельсон» прекрасно видел данный маневр. Звякнул машинный телеграф, меняя положение стрелки с «Самый полный вперед» на «Полный назад». Корабль дернуло, но мгновенно погасить свой бег многотысячетонная громада не могла. Дистанция между противниками сокращалась, пылающий «Шарнхорст» начал поворот влево, стараясь открыть створ для торпедных аппаратов. И в этот момент все три башни «Нельсона» изрыгнули струи пламени – девять шестнадцатидюймовых бронебойных снарядов с семи миль ударили в борт немца, который так и не успел ввести в бой свое торпедное вооружение. Высокий сухопарый английский коммодор опустил бинокль и обратился к рядом стоящему командующему: - Сэр, германский линкор потоплен, Ваше приказание выполнено. Столь же высокий, как и командир «Нельсона», но гораздо более крепкий, командующий улыбнулся: - А Вы повторили Нордкап! - Ну что Вы, сэр! Я только немного рассчитался за Ютланд… Бой был проигран, и по последнему уцелевшему кораблю команды – линкору «Октябрьская революция» стреляли все, кто только мог дотянуться. И «Кенигсберг» за полтора десятка миль, и несущийся на форсаже эсминец, и медленно растущий впереди линкор «Кениг». Аварийная партия в который раз сбила пламя, а ремонтники спешно заделывали дыры в корпусе. Все понимали, что кораблю остаются считанные минуты, но выполняли свой долг до конца. «Кениг» был все ближе. Семь миль… Шесть… Пять… Только в этот момент командир немца понял, что «Октябрьская революция» вовсе не собирается продолжать артиллерийский бой, и пожертвовав мощью залпа – с носа могла стрелять всего одна башня главного калибра, шел в лоб. Попытка отвернуть – но тяжело бронированный германский дредноут – это не легкий эсминец. Смена курса занимает много времени, а диаметр циркуляции – слишком велик. С дистанции, называемой на море «пистолетным выстрелом», с обоих линкоров палило все, что могло стрелять, включая самые мелкие калибры. Оба корабля снова запылали, подожженные снарядами противоминного калибра. - Приготовиться к тарану! – командир «Октябрьской революции», вытирая слезы, выступивший от едкого дыма, прокричал в переговорную трубу. Кто-то успел схватиться за что-то, а кто не успел – кубарем полетел по отсекам, рубкам, башням, палубам линкора, когда высокий форштевнь советского корабля врубился в борт «Кенига» в районе кормовой башни главного калибра, сминая крупповскую сталь. Корабли застыли. Но вот, за кормой «Октябрины» поднялся пенный бурун «Полного назад», и линкор со скрежетом начал выдирать свой искореженный нос из противника, впуская в пробоину потоки воды. - Приказ выполнен, германский линкор потоплен! - Это отлично, но, думаю, пора эвакуироваться. Командир линкора стер слезы, которые явно были не только от дыма, и прокричал в переговорную трубу: - Всем покинуть корабль! Красный линкор с белыми сигилом и разводами, отогнал легкий крейсер «Омаха» метким залпом. Едва живой противник постарался уйти от неминуемой смерти, но «Хией» он уже не интересовал, пусть добивают, зарабатывая себе потопление, другие. Ее интересовал только «Баерн», медленно выползающий из-за острова под прикрытием крейсера «Киров». Оставив «Омаху» в покое, линейный крейсер перенесла огонь на советский корабль. Построенный с использованием итальянского опыта, изящный и грозный для кораблей своего класса, легкий крейсер проекта 26, конечно не мог противостоять ударам тяжелых четырнадцатидюймовых орудий, и разумно начал ретираду под прикрытие германского линкора. Вот именно на него и охотилась «Хией». И хотя противник превосходил во всем, в бронировании, в вооружении, в живучести, оставшись один на один с красно-белой, он начал отход. Все-таки, как сказал великий Горацио Нельсон, «сражаются не корабли, а люди», и здесь у капитана противника не хватило духа, или он хотел сохранить от повреждений свой корабль. Этого уже никто не узнает, но тем не менее, отход стал роковой ошибкой. Как гончая, «Хией» вцепилась в противника. Постоянно меняя галсы, и перейдя на фугасные снаряды, она нервировала противника, который, отстреливаясь только кормовыми башнями, промахивался все чаще. Да и бронебойные снаряды, хотя и более мощных трехсот восьмидесяти миллиметровых орудий, на такой дистанции и под таким углом, чаще давали рикошет, чем создавали угрозу преследовательнице. А вот шанса уйти от более быстроходной «Хией» у тяжелого немца не было. Погоня затянулась. Линкоры стреляли друг в друга, на «Баерне» то и дело вспыхивали пожары, броня «Хией» гудела от попаданий. Казалось, что в этом мире нет больше никого, кроме них… И торпедоносцев с союзного авианосца «Индепендентс», зашедших в атаку с правого борта «Баерна». Увлекшийся боем с «Хией» командир германского корабля поздно начал маневр, и когда наконец заметил атакующие самолеты – резко вильнул влево, открывая свой борт. Впрочем, от торпед это уже не спасло, три из них настигли тяжелый, неповоротливый и маломаневренный линкор, а «Хией» своего шанса не упустила. Видя, что башни противника просто не успеют повернутся в ее сторону, она развернулась всем бортом и дала залп бронебойными в открытый борт противника, поставив точку в противостоянии. - Отличный выстрел! – командующий, опустив бинокль, одобрительно посмотрел на высокую шатенку, стоявшую слева от него в боевой рубке. - Спасибо, командующий! – и о чудо, впервые ментальная модель линкора «Хией» улыбнулась. - Осталось утопить только два немецких линкора, и «Бисмарк» наш – человек и ментальная модель линкора «Конго» наслаждались набегающим свежим морским ветром на высоком мостике корабля. Через несколько минут им предстояло снова юркнуть в тесный мешок наглухо закрытой и по максимуму защищенной боевой рубки, и потому это время до начала боя очень хотелось провести вдыхая полной грудью соленый морской воздух. - Значит, я утоплю их – просто ответила девушка. Человек улыбнулся: - Раз для тебя так все просто – иди, и приведи его! - Будет сделано, командующий! Рядом с воплощением тяжелой, давящей, тевтонской боевой мощи, воплощенной в линкоре «Бисмарк», линейный крейсер «Конго» казалась маленькой, изящной, какой-то игрушечной. Особенно это бросалось в глаза, когда оба корабля встали рядом, между ними подали сходни, и командующий вместе с ментальной моделью линейного крейсера перешли на борт линкора. Встречая своего будущего командира, германский капитан цур зее построил команду линкора. Они вместе прошли вдоль безупречного строя, как и положено по германской военной школе. - Достойно! – командующий протянул руку, скрепляя знакомство. - Благодарю, герр коммандант! Только сейчас командующий заметил, что рядом нет аватары «Конго», что было крайне странно и непривычно. Он поискал ее глазами, окидывая взглядом палубу и надстройки линкора. Конго нашлась сама, спрыгнув с фок-мачты сначала на прожекторную площадку, потом – на башню орудий вспомогательного калибра, а оттуда – на палубу. Лицо девушки, подошедшей к командующему, отражало какую-то шалость. - Я думаю, тебе понравится. - Что?! Блондинка лукаво посмотрела на самый верх мачты, откуда столь эффектно приземлилась. Там, рядом с красным флагом, на котором был изображен тевтонский геральдический крест, плескалось второе знамя. Алое. С белым серпом и молотом, и странными буквами: «150 стр. ордена Кутузова II ст. Идрицк. див.» Мужчина был в высшей степени ошарашен: - Как ты додумалась до этого?! - Ну как… Во первых, этот корабль - мой трофей, а это – мое знамя. Значит, я повешу свое знамя на свой трофей. Все строго по морским законам. А во вторых, я думаю, что тебе будет приятно видеть знамя своей победившей страны на линкоре страны, которую Вы победили. Командующий развел руками: - Ты права… Мне больше нечего сказать! Девушка явно была довольна: - Значит, я все сделала правильно!